Читать книгу Геометрическая поэзия - - Страница 12

В одной стране жил-был Король.

Он правил с давних пор,

Но только нрав имел крутой,

Чуть что – и сразу в спор.

Он мудр был, в решениях твёрд,

По-своему велик,

Но только вспыльчив, как костёр,

Жить мирно не привык.

Ещё в стране той жил Пастух.

Он пас своих овец,

И толстый дуб его земель

Обозначал конец.

Он на свирели по ночам

Под дубом тем играл,

Чтоб даже к вспыльчивым царям

Блаженный сон слетал.

У Пастуха была Сестра –

Красавица, увы.

Увы, ведь стала красота

Достоинством молвы.

Она от брата в стороне

Пасла стада коров,

А с ней домашний Волк в пенсне

Стерёг их от врагов.

Ещё в стране той жил Колдун –

Премилый старичок.

Он каждый день ловил мальков

И бабочек в сачок,

Но лишь спускалась темнота

На домик колдуна,

Он отпускал весь свой улов

До завтрашнего дня.

Ещё жила в стране Лиса.

Она таскала кур

И уносила их в леса,

Спуская сотни шкур.

У Пастуха жил серый Волк,

Прирученный Сестрой –

Она не знала, что старик

Был в сговоре с Лисой.

А та пушистая краса,

Пока храпит Пастух,

Сносила каждый день к дворцу

Седой куриный пух.

Им набивали Королю

Подушки, чтобы спал

Монарх спокойно и во сне

Стада овец считал.

Ещё Король тот был влюблён

Без в памяти в Сестру.

Пастушка днями напролёт

Косила трынь-траву

И пела песни до поздна

Под окнами дворца,

Когда огромная луна

Смотрела в их сердца.

И был влюблён в неё монарх,

Любил давно и долго,

Да только в сердце живший страх

Сбивал монарха с толку.

Вот так вот жили в той стране

Король, Пастух, Сестра,

Колдун, домашний Волк в пенсне

И хитрая Лиса.

Но вот однажды тот Король

Со свитой едет в лес,

А на полях Пастух с Сестрой

Пасёт стада овец.

Олень бежит, трубят рога,

Король летит стремглав,

И разлетаются стога,

Обычным сеном став.

Олень, смекнув, спешит туда,

Где под листвой дубов

Спокойно спят коров стада,

Не слыша зов рогов.

Но серый Волк, завидев дичь,

Забыл обет Сестре

И в лес густой бросает клич

Красавице-лисе.

«Поди, лиса, – хрипит старик, -

Смотри, какой трофей!

К богатой жизни не привык,

Да привыкать не грех!

Беги скорее во дворец

И поварам скажи-ка,

Что будет скоро холодец

Есть на обед владыка.

Снеси копыта и рога

На стол пред поварами».

Так рассудили те друзья,

А мясо съели сами.

Но между тем на поле бой:

Король, нахмурив брови,

Стоит и смотрит пред собой,

А перед ним – коровы.

Среди коров искал Король

Израненного зверя,

Да только дичи в стаде нет.

Король глазам не верит.

– Здесь был олень! – кричит Король. –

Куда он делся, воры?

Его сюда пригнали псы

Из королевской своры.

Но он исчез! Что за дела?

Скажи-ка мне, Пастушка,

Не ты ль оленю помогла

И спрятала от мушки?

– Помилуй, царь! На что мне твой

Олень, скажи на милость?

Мне лишь бы лучик золотой

В волнах реки искрился,

Чтоб в жаркий день зелёный плющ

Мне подарил прохладу,

Чтоб меньше было тёмных туч…

А больше мне надо.

Король глядит на Пастуха

И на Сестру кивает:

– Признайся честно, ведь она

Рогатого скрывает?

Небось среди коров стоит

И ждёт, пока уедет

Весь королевский свет элит

Без дичи для обеда.

– Послушай, царь, – сказал Пастух, -

Я поручиться честью

И за себя, и за Сестру

Могу без грамма лести.

Оленя нет среди скота,

Даю тебе я слово,

Но если ты найдешь, тогда

Пусть сами мы коровы.

Король трубит, и сразу псы

Из королевской своры,

Взбесившись, лают на кусты,

Где спят в тени коровы.

Король – туда, и вот на свет

Выносит из-под ели

Один обглоданный хребет,

Похожий на олений.

Но только странный тот хребет:

Ни рога, ни копыта,

Как будто только что скелет

Обрезали для быта.

– Ах, подлецы! – кричит Король. –

Вы обмануть решили?!

Вы в холодец добавить соль,

Случайно, не забыли?

Ты посмотри, каков нахал!

Я думал, ты честнее,

Мой брат Пастух!

Хоть ты, Сестра, конечно, красивее,

Да ведь за этой красотой

Ни грамма нет приличий!

Так доживайте век свой злой

В коровьем же обличье!

Сказал, и грянул в тишине

Средь голубого неба

Сильнейший гром, а с ним во тьме

Луч золотого света.

Глядит – и правда перед ним

Стоят лишь бык с коровой:

Сестры как будто след простыл,

Пастух исчез под кровлей,

И лишь коровы да быки

Пасутся в чистом поле,

Да у синеющей реки

На водопое кони.

Событий царь не понял суть.

Он потянул за сбрую

И повернул в обратный путь

Лошадку вороную.

– Пойдём, подруга, – он сказал. –

Сегодня без обеда.

Наверно, стар я слишком стал

Для радости победой.

Хоть справедливость увидал

Я на закате жизни,

А то бы помер, не узнав,

Не миф ли справедливость.

И потрусили во дворец

Король с придворной свитой,

Оставив на полях овец

Наедине с Лисицей.

Лишь скрылась свита Короля,

Лисица Волку шепчет:

– Беги скорее к тополям,

Где кур Пастушка держит.

Сегодня наш день, видит свет!

А я пока с баранов

Спрошу за всё про всё ответ.

Им повторять не надо,

И нет теперь у Пастуха

Ни куриц, ни овечек,

Есть лишь красавица-сестра

Да парочка колечек.

Наелись досыта друзья

И, выбрав путь недлинный,

Снесли к порогу Короля

Руно и пух куриный.

А в царском замке между тем

Среди парчи и кружев

Выносят слуги холодец

На королевский ужин.

Король угрюмен, молчалив,

Едва ли блюда видит,

И взгляд его, как ночь, тосклив:

Не пьёт, не ест, не дышит.

– Что приключилось, государь? –

Спросил его украдкой

Придворный лекарь. – Разве царь

Наш болен лихорадкой?

Или ему не по душе

Придворных слуг забота?

Или, быть может, на полях

Не задалась охота?

– Не знаю, друг, – ответил царь. –

В груди как будто ноет,

И плакать хочется… Не знать,

Чего разлука стоит.

– Разлука с кем, мой господин?

– С Пастушкой деревенской…

Жил на полях Пастух один,

Дышал одной лишь песней,

А вместе с ним пасла Сестра

Стада коров на поле

И танцевала допоздна…

Теперь их нет уж боле.

– Что с ними стало?

– Думал я,

Чисты их были души,

Да утаили от меня

В тени оленя тушу.

– Не может быть!

– Увы, мой друг.

Сильней любви безумной

Быть может разве что недуг,

Подпитанный разлукой.

Я видел их лишь из окна

Дворца высокой башни,

Я слышал только голоса

Во время летней пашни,

И мне казалось, в их душе

Живут добро и честность…

Но я ошибся. Что ж, вся жизнь –

Сплошная неизвестность.

Они клялись, что нет его,

Оленя, в сонном стаде,

Но я спустил собак с цепи…

Доказывать не надо.

Тут молнии, как змей клубок,

На землю протянулись,

И в тот же миг Пастух с Сестрой

Быками обернулись.

Царь замолчал, но мрачный взгляд

Сказал всё лучше слова:

Любовь травила, словно яд,

Пытала его снова.

Но вот на стол пред Королём

Вдруг опускают слуги

Большое блюдо с холодцом.

Следа былой нет скуки!

Король, хоть вспыльчив был, не глуп,

Однако ж, оказался,

И вот уже знакомый дуб

Над полем показался,

Ведь догадался наш Король,

Чьих рук гнилое дело,

И, чтоб унять на сердце боль,

Спешит за вором следом.

Вот поле. Дуб стоит один,

И спят под ним коровы,

Но только царь здесь господин,

Не слышно здесь ни слова.

Лисы и Волка след простыл.

Король по полю едет,

И вдруг среди далёких глыб

Он видит лучик света.

Король галопом мчит туда,

К горам за горизонтом,

А это домик Колдуна

Сияет ярче солнца.

И мчался царь, забыв себя,

Гнал лошадь вороную

Четыре ночи и три дня

Без продыха сквозь бурю.

Король подъехал. Видит он:

Колдун сидит под дверью

И насылает сладкий сон

На раненого зверя.

Медведь один попал в капкан,

И маг, седой от злости,

Сквозь опьяняющий дурман

Ему вправляет кости.

– Жестоки люди! – он сказал,

Когда Король подъехал. –

Для тех, кто ночью не рыдал,

Вся наша жизнь – потеха!

Кто дал им право суд вершить,

Чужой судьбой играться?

Чтоб от себя гнев отвести,

Им нужно постараться!

– Послушай, старче, – молвил царь. –

К тебе я за советом

В далёкий и пустынный край

Приехал до рассвета.

Устала лошадь, я устал:

Мы шли четыре ночи

Среди высоких острых скал

И не сомкнули очи.

Ты видишь? Я себе палач:

Кладу перед ногами

Корону, скипетр и плащ

Из меха горностая.

Я каюсь и склоняюсь ниц:

Я был несправедлив,

Мой гнев хранят молчание птиц

И плач прибрежных ив.

Быть может, знаешь Пастуха

С Сестрой, что жили в поле?

Они, не совершив греха,

Мне заплатили вдвое,

Но нет на их плечах вины,

То грех Лисы и Волка.

Я изгоню их из страны,

Но от того нет толку:

Пастух с Сестрицей поклялись

По доброте душевной,

Что нет оленя в той тени,

Где спят стада овечьи.

Они сказали правду мне,

Но, року повинуясь,

Тотчас же на моих глазах

Быками обернулись.

Так помоги мне, добрый маг!

Скажи, как быть, волшебник!

Я поднимаю белый флаг,

Теперь я шут и пленник.

Задумался на миг Колдун

И, отпустив медведя,

Сказал устало Королю:

– Смотрю, монарх, ты бледен,

Так отдохни пока что, царь!

Ко мне был путь тяжёлый,

И если в сердце пышет жар,

То в теле дышит холод.

Дождись утра, о мой Король,

Будь гостем в этом доме,

Забудь пока про свою боль

И отдохни на воле.

Своим визитом, государь,

Ты оказал мне милость,

И я польщён, что утвердить

Ты хочешь справедливость.

Да, благородна твоя цель!

Я потружусь на совесть,

Верну к величию цитадель

И истреблю жестокость.

К тому же, вижу я, что кровь

Кипит в уставших венах,

И в этом узнаю любовь,

Судьбу богов нетленных.

Лёг спать Король, и снится сон

Ему в полночном мраке:

Он слышит полный боли стон

И лай чужой собаки.

Спешит вперёд и видит вдруг,

Как в середине ссоры

Вокруг коровы встали в круг

Псы королевской своры

И лают гадко на неё,

И разорвать готовы,

Над ней летает вороньё.

Все ждут его лишь слова,

Но видит царь знакомый взгляд

И тёплую улыбку…

«Пусть боги, что хотят, творят,

Но этот суд – ошибка!

Нет!» – в тишине кричит Король.

Проходит время мимо,

И узнаёт в корове он

Любовь всей своей жизни.

«Прости меня, – он шепчет ей. –

Из всех на свете судей

Тебе попалась всех страшней,

Та, что решает грудью.

Я князь без князя в голове,

У нас свои законы,

Но ты одна на всей земле

Достойная короны.

Вернись ко мне, любовь моя.

Я суд вершил без правил,

Забыв родимые края,

Тебя одну оставил.

Позволь исправиться, мой свет.

К твоим ногам я брошу

Себя и понесу ответ

За непосильность ноши».

Сказал Король, и тут же сон

Рассеялся, как ветер.

На улицу выходит он:

Метелью дышит север.

Волшебник старый у ворот

Дрова для бани колет,

А под ногами тонкий лёд

Стеклом хрустит и стонет.

– Как почивали, государь? –

Спросил Колдун монарха,

Что взялся сам рубить дрова

В знак уважения к старцу.

– Всё хорошо, но знаешь, маг,

Мне сон приснился страшный.

Быть может, это тайный знак?

Иль это всё неважно?

Мне снилось, я стою один,

Передо мной – корова,

Но в ней велением судьбы

Любовь я вижу снова.

Подумал над бедой Колдун.

– Могу помочь я горю.

Сверни на узкую тропу

И возвращайся в горы,

Садись на доброго коня –

Он ждёт тебя за домом, -

Вскочи ногами в стремена

И отправляйся с Богом.

Иди на поле, где в тени

Храпят стада Пастушки,

Тяни поводья и лети

Над морем и над сушей.

Когда быков увидишь ты,

Окинь их чутким взором

И, коли не слабо, найди

Свою любовь на поле.

– Спасибо, старец! – крикнул царь. –

Господь с тобой, волшебник!

Запомни, будет государь

Тебе обязан честью!

Вскочил Король в своё седло

И, подгоняя лошадь,

Помчал, едва ли рассвело,

На городскую площадь.

Проехал город. Гор хребет

С ним позади остался.

На поле летнем маков цвет

На ветерке качался,

И солнце жгучее, как горн,

Ласкало царский профиль:

И тонкий нос, и в прядях смоль,

И холод глаз, и брови,

И ветер свежестью дышал,

И лошадь вороная

Галопом рассекала вал,

Усыпанный цветами.

Вот снова дуб. Кругом – стада.

Ярило спит в зените.

Царь, спешившись, идёт туда,

К своей придворной свите.

Под кроной дерева темно.

Он всем в глаза им смотрит,

Но все коровы на одно.

«Да… Дорогого стоит

Узнать свою средь тьмы чужих,

Но чувства – не случайность,

Коль коронованный жених

Согласен на опасность», -

Так думал царь, пока искал

Любимую Пастушку

И с нею брата Пастуха,

Как вдруг узор веснушек

Привлёк его уставший взор.

Он смотрит и не верит:

Жесток небесный приговор,

Ему добро не внемлет,

Но вот она, его любовь,

Так смотрит равнодушно

На сердце, содранное в кровь,

И ей все чувства чужды.

– Прости меня, – ей шепчет царь. –

Быть может, ты не знаешь,

Но я весь мир готов отдать,

Чтоб ты была, как раньше.

Чтоб ты, как прежде, весела

Была в грозу любую,

Чтоб даже осенью цвела

Назло дождям и бурям,

Чтоб танцевала до поздна

У стен и башен замка,

И наша ро́дная страна

Была б не жизнь, а сказка.

Чтоб был Пастух, и ты была,

Вино текло рекою,

И чтобы ты, любовь моя,

Всегда была со мною.

Быть может, это и не ты,

Но верю я, что сердце

По воле дурочки-судьбы

Уступит самодержцу.

Замолк Король. Вдруг яркий свет

Ему в глаза ударил,

И маков полевой букет

Распался под ногами.

Он смотрит – снова перед ним

Стоят Пастух с Пастушкой,

И солнца золотистый нимб

Играет в их веснушках.

– Прости меня.

– Забудь, Король.

– Ты станешь Королевой?

– Если унять на сердце боль

Тебе поможет это,

То я согласна.

– Бог с тобой!

Ты обо мне не думай.

Распорядись своей судьбой,

Как говорит рассудок.

– Увы, Король, молчит мой ум,

Да он здесь не помощник!

Пусть сердце празднует триумф

С зари до самой ночи.

По-королевски свадьбу ту

Сыграли: целый месяц

Скрывали белую луну

Огни весёлых песен.

Изгнал Король двух подлецов,

Да мы о них не будем

Напрасно в праздник вспоминать

И воду баламутить.

Гремела свадьба, мир сиял!

Потом Колдун с улыбкой

В дневник свой бегло написал,

Что счастлив был владыка.

Я там была, и тот Король

Мне поручил в поэму

Преобразить свою любовь.

Что ж, это не проблема!

И вот уж прочитали вы

Слова строфы последней,

Что волей слухов и молвы

Дошла до нас лишь песней.