Читать книгу 17 экспериментов, которые спасли наш брак - Мария Хайнц - Страница 3

Понедельник

Тонкий бирюзовый пролив отделяет нас от туманных очертаний гор. Внизу небольшие виллы персикового цвета, вокруг изумрудные кипарисы и подёрнутые серебром оливковые деревья. Точь-в-точь, как описывал остров английский писатель-анималист Джеральд Даррелл. Всю зиму мы с Сашей –старшим сыном шести лет, смотрели сериал, снятый на Корфу по мотивам книги «Моя семья и другие животные». Тогда у нас и родилась идея приехать сюда летом. Вместо виллы мы поселились в главном многоэтажном корпусе пятизвёздочного отеля. Все остальное будто и не изменилось за много лет, осталось, как в книге.

С раннего утра все на ногах, потому что у каждого грандиозные планы: муж хочет порыбачить, Саша – найти родственников тех животных, которых довелось поймать маленькому Джеральду восемьдесят лет назад, Даниель рвётся к жёлтой водной горке, которую увидел из окна. Что задумала я, никто никогда не догадается. Это секретный психологический эксперимент, который поможет нам с мужем снова страстно влюбиться друг в друга.

Психолог Артур Арон провёл в 1997 году исследование, которое показало, что влюбиться в человека можно, задав ему несколько простых, достаточно личных вопросов. Он объединил несколько пар незнакомых мужчин и женщин, которые в течение сорока пяти минут должны были ответить на 36 вопросов, а затем в полной тишине смотреть друг другу в глаза в течение четырех минут. Вуаля! Двое из них через полгода поженились. Причина таких результатов достаточно проста – личные вопросы создают атмосферу общности, особенно если ответы партнеров совпадают. Она порождает эмоциональную близость, а от неё до любви – один взгляд, пусть и четырёхминутный. Даже если не хочешь, влюбишься.

Мы уже давно женаты. Это основное отличие нашего эксперимента. Этот факт, однако, не означает, что мы очень хорошо знаем друг друга. При первом взгляде на перечень вопросов я поняла, что многие из них мы никогда друг другу не задавали, и уж тем более четыре минуты в глаза не смотрели. К примеру, понятия не имею, есть ли у него тайное предчувствие о том, как он умрёт? Честно говоря, меня это и сейчас не особенно интересует, но чего не сделаешь ради любви! Если у других сработало, почему бы и нам не попробовать?!

И ведь не обязательно все вопросы задавать. Главное – возродить чувство эмоциональной близости, а для этого нужны вопросы о сокровенном. Заодно наконец-то узнаю, за кого он голосует на выборах, и что из вещей во время пожара супруг спас бы в первую очередь. Уверена, что это компьютер с играми, но вдруг всё-таки паспорт? Хотя он знает, что за ним я побегу, поэтому точно компьютер. Эти вопросы я дополнительно из интернета скачала из «250 вопросов для супругов», если нам для вспышки страсти первых 36 вопросов не хватит.

Теперь нужно выбрать правильный момент. Отпуск – прекрасное время для экспериментов и любви. После тяжёлого трудового дня все эти вопросы звучали бы для мужа, как мысли сумасшедшей домохозяйки, которой больше нечем заняться, как мучать усталого мужа вопросами агента ЦРУ. А отпуск – подходящий момент, чтобы обратиться к тому вечному, для чего не хватает времени в будни. Всё включено: вид на море, отдельная комната для детей – это для того, чтобы мы смогли по-настоящему расслабиться и погрузиться в волшебную атмосферу любви. Нужно только дождаться подходящего момента, чтобы муж всё понял правильно.

– Даниель?! Зачем ты плавки на пижаму одеваешь?! – из грёз приближающегося цунами любви меня вырывает громкий окрик Кристиана. Он показывает на нашего младшего сына. Голова у него светлая – в прямом и переносном смысле этого слова. В свои пять лет он уже знает, как складывать двузначные цифры и играть в шахматы, но забывает, что сначала нужно снять пижаму, а потом уже надеть плавки.

– Саша, оставь в номере свой террариум и сачок, – в ресторане нет ящериц и жуков… Я, во всяком случае, на это очень надеюсь, – говорю старшему. – Четверть десятого! Завтрак в 9.30 заканчивается! Давайте скорее, если не хотим готовить крабов!

Саша останавливается:

– Мама, а крабы вкусные? Давай лучше зажарим краба на завтрак!

– Я не хочу крабов! Я хочу кашу, как дома, с коричневым сахаром! – кричит Даниель.

– Солнышко, я не уверена, что там каша будет, как дома!

– Тогда краба! – не унимается Саша.

– Кашу как дома!

– Господи, неужели нельзя потише?! Как я устал от этого! – стонет муж, хватаясь за голову.

Ну вот, день не успел начаться, а он уже устал. Что будет, если я вопросы начну задавать…

Бежим на завтрак. Слава Богу, там подают овсянку, очень похожую на домашнюю. После завтрака спешим на море ловить крабов, после моря – в душ, после душа – на обед, после обеда – снова на море, после моря – снова в душ, после душа – на ужин, после ужина планировали пойти на детскую дискотеку, но до неё мы не добираемся, потому что засыпаем, поддавшись уговорам мужа: «Полчасика полежим после ужина, сил наберёмся перед дискотекой». Вот и набрались. Вот тебе и отпуск! Дома мы так не уставали.

«Море, как тёплое шелковистое одеяло, окутывало моё тело», – писал Джеральд Даррелл. Это потому, что он не был в нашем ресторане. Не море, а еда пригвоздила нас к кроватям, наполнив каждую клеточку тела свинцовой тяжестью, которой мы не в силах сопротивляться. Даже о вопросах, которые позволят нам с мужем снова страстно влюбиться друг в друга, думать не могу… А Кристиан уже храпит… Ладно, у нас ещё девять дней…

Вторник

На следующий день дети решительно настроены не пропустить дискотеку, а я – не проспать наш с мужем шанс. Тот же собирается сразу после дискотеки на охоту за гекконами – преотвратительными полупрозрачными тварями телесного цвета с кожей, через которую видно не только капилляры, но и внутренние органы. Но муж их просто обожает! Я удивляюсь иногда его стандартам красоты. Когда он притаскивает домой медянку, ужа или паука и говорит, что они «ну просто красавицы», то точно такие эпитеты в отношении меня вызывают, мягко скажем, замешательство.

К гекконам у Кристиана особая страсть, потому что в наших краях они не водятся, и поймать их можно только в отпуске на море. Они появляются с наступлением темноты – как раз тогда, когда можно уложить детей в кровать и, наконец, приступить к нашему эксперименту. От мысли, что какие-то гекконы могут помешать нашему личному счастью, я не люблю их ещё больше, но ничего поделать не могу. Боюсь, что, если поставлю мужа перед дилеммой: или вопросы для укрепления брака, или полупрозрачные твари, он сделает неправильный выбор. Поэтому иду проверенным женским путём: после сытного обеда предлагаю мужу поспать, чтобы вечером сил хватило на всё: и на гекконов, и на эксперимент.

– Дети! – прошу мальчиков после дневного похода в ресторан, – Родителям обязательно нужно отдохнуть, чтобы мы вечером все вместе смогли пойти на дискотеку. – Понятно?

– Понятно! – они послушно кивают.

– Если хотите, можете даже поспать, – надеюсь на невозможное. – Если не хотите, тихонько поиграйте в своей комнате. Договорились?

– Договорились! – послушно отвечают сыновья и уходят к себе в комнату.

Мы с мужем многозначительно переглядываемся. Неужели и на нашей улице праздник? Мозг освещает вспышкой шальная мысль о том, чтобы задать вопросы прямо сейчас, но что мы будем делать, если любовь вдруг пробудится в нас со страшной силой? Конечно, лучше, если дети в это время спят, а мы –нет. Для этого нужно, чтобы дети сейчас играли, а мы с мужем спали, –размышляю я, вгоняя себя в дрёму.

– Мама, вы уже выспались? – звучный голос младшего сына будто обухом бьёт по голове.

– Даниель, ты что? Десяти минут не прошло!

– Мы уже наигрались! И я есть хочу!

– Как? Мы же только что с обеда!

– Пойдём на море крабов ловить! Заодно и поедим! – включается Саша, тормоша папу за плечо.

– Я не хочу крабов! Я хочу кашу, как дома, с коричневым сахаром! – заводит свою шарманку Даниель.

– Папа, а крабы вкусные? – продолжает Саша. – Папа, ты ел когда-нибудь крабов?

Муж недовольно бормочет в полусне, чтобы все оставили его в покое, в том числе и крабы. Дети не умолкают: «Мы на море не спать приехали!» Справедливо замечено! Учитывая то, что эксперимент оказывается снова под угрозой срыва (ведь с невыспавшимся мужем бесполезно вести разговоры об отношениях), самоотверженно увожу детей на море. «Тёплое шелковистое одеяло…» «Слабое убаюкивающее подводное движение …» «Шоколадно-коричневая земля с бахромкой белой пены внизу…» – пульсируют цитаты из Даррелла. Он был прав в отношении каждого слова, каждой буквы. Шоколадно-коричневым берег становится из-за миллионов водорослей, выброшенных прибоем. С нашего пляжа их убирают рабочие, а по его краям темно-коричневые ленты, похожие на магнитофонные, окутывают прибрежную полосу и, постепенно высыхая на солнце, превращаются в серо-пепельную труху. А волны действительно, как одеяло, убаюкивают, погружают в сон. Нет, спать никак нельзя! Тем более на воде! Возвращаюсь к детям, играющим на берегу.

В номере мы появляемся лишь к ужину. После двух часов на море с детьми и в бассейне, я с решимостью прыгуна с вышки встаю около кровати, чтобы рухнуть туда и забыться до утра, но меня удерживает свет, исходящий от мужа. Он отдохнул, спокоен, как море под лучами заходящего солнца, целует меня и благодарит за то, что дала ему время отдохнуть. А может быть, никаких вопросов не нужно, просто высыпаться каждый день? Или хотя бы по очереди?

В отличном настроении идём в ресторан, а потом на детскую дискотеку. Муж перед сном уводит детей на охоту за гекконами, я сажусь на кровать, чтобы перевести дух. Во время ужина я закинула удочку и намекнула, что сегодня вечером его ждет нечто необыкновенное – то, что мы ещё никогда не пробовали – на случай, если ему захочется задержаться на охоте. Он тут же предложил перенести охоту на завтра, но после того, как приоткрыла ему подробности эксперимента, сказал, что будет несправедливым, если лишить детей поиска гекконов.

36 вопросов для начала и четыре минуты смотреть друг другу в глаза – очевидно было не совсем то, чего он ожидал от меня под словом «необыкновенное», но два часа сна после обеда сделали своё дело, и он согласился ответить на вопросы. «Четыре минуты в глаза друг другу смотреть – как-то глупо. Мы всё-таки давно женаты и видим друг друга каждый день», – был его приговор на научно обоснованную вторую часть эксперимента. Я настаивать не стала. Попробуем обойтись вопросами, а потом будем действовать по обстановке. Ведь не может он мне запретить смотреть на него четыре минуты.

Пока мужчины на охоте, я, лежа на кровати, обдумываю, о чём именно спросить в первую очередь. «Выбирая из всех в мире, кого бы ты пригласил в гости на обед?» Конечно, меня…. А что я отвечу? Конечно же, Мартина Селигмана. Уверена, муж не обидится, если я так скажу. Всё-таки не каждый день предоставляется возможность пообедать с отцом позитивной психологии, которой я увлекаюсь.

А вдруг муж тоже с кем-нибудь другим захочет пообедать? С Холли Берри, например. Эта актриса ему очень нравится. А вдруг он в неё влюбится, когда увидит по-настоящему? Нет, лучше об этом вообще не спрашивать. Тогда следующий вопрос.

«Хотел бы ты стать знаменитым? В какой области?» Этот вопрос тоже задавать не стоит. Ответ я давно знаю. Быть известным – это не для него. В нашем городе его и так все знают, и это очень напрягает, особенно когда идёшь просто солнечные очки купить, а продавец, который был его пациентом, вспоминает, что он уже удалял абсцесс и у него, кажется, ещё один назрел, и не мог бы он прямо здесь и сейчас сказать, нужно ли его вырезать. А где это – здесь? Сзади. Там…

Следующий вопрос. «Прежде чем сделать телефонный звонок, вы когда-нибудь репетируете, что собираетесь сказать?» Глупый какой-то вопрос. Он же не в театре работает, а в больнице, зачем репетировать: «Вашего мужа успешно прооперировали. Проживете с ним ещё много лет. Вы разводитесь?».

Следующий вопрос. Четвертый… «Когда вы в последний раз пели наедине с собой? А для кого-то другого?» Ответ тоже знаю. Кристиан в последний раз пел на уроке музыки, после чего учительница сказала: «А не попробовать ли тебе игру на трубе?» И, возможно, всё бы сложилось, если бы учитель игры на трубе не предложил ему после первого занятия всё-таки попробовать заняться пением.

Следующий вопрос. «Если бы вы могли жить до 90 и сохранить либо разум либо тело тридцатилетнего в последние 60 лет своей жизни, что бы вы выбрали?» Этот вопрос ему не понравится. Он не любит разглагольствований о том, что не произошло.

«У вас есть тайное предчувствие о том, как вы умрете?» Этот вопрос тоже ни к месту. Он не любит думать о смерти. Говорит, когда проблема приходит, надо ею заниматься, зачем заранее голову забивать всякой ерундой? Всё-таки я его неплохо знаю.

Следующий вопрос. «Назовите три общие черты, которые есть у вас и вашего партнера…» Ба-бах! Подпрыгиваю, ничего не понимая. Вокруг темно, на электронных, светящихся красным огоньком часах – два ночи, муж ворчит. Я включаю ночник и обнаруживаю на полу террариум с выбегающей из него живностью.

– Аааа! Что там? – кричу, вскарабкавшись на подушку и поджав ноги, как потерпевший караблекрушение, спасающийся на острове от акул, подплывающих со всех сторон.

– Гремучая змея, – бурчит муж и спит дальше.

– Что? – сканирую взглядом пространство около кровати, ожидая увидеть маленькую чешуйчатую голову с вихляющим язычком посередине. – Она же ядовитая!

– Ну что ты всполошилась, – отвечает муж недовольно. – Это всего лишь гекконы. Завтра их соберём и выпустим. Выключай свет.

– Ты с ума сошёл? Хочешь, чтобы эта тварь мне в ухо залезла и высосала мозг?

– Не шуми! Испугаешь их!

– Я не такая страшная, как они! Лови их! – толкаю мужа в спину. Тот нехотя заглядывает под кровать.

– Они же милые и добрые. Вот посмотри, – муж сует под нос букет из черноглазых тварей. – Троих поймал. Давай спать.

– А сколько их было?

– Шесть… Или семь…

– Что значит «или семь»? Где остальные?

– Остальные под твоей кроватью – ждут, когда слезешь с неё, чтобы я их достал.

Перепрыгиваю на стул, а муж тем временем отодвигает кровать. Разочарованно молчу. Не эти вопросы хотела ему задать и не эти ответы получать. Через полчаса все гекконы сидят в террариуме, муж храпит, я смотрю совой в сторону моря, потому что не выспалась. Если так дальше пойдёт, то завтра вечером опять усну раньше времени. Что за незадача с экспериментом?! Нужно срочно менять тактику.

Среда

В обед уговариваю детей пообедать в детском уголке ресторана: там специальные маленькие стульчики и столики, нет родителей, которые заставляют есть салат и ограничивают в мороженом – в общем дети убежали туда в большом воодушевлении. Я – в не меньшем – в противоположную сторону. В который раз убеждаюсь, что среди кучи неработающих вариантов обязательно найдётся тот, что с «зеленым» оттенком. Как оливка в моем коктейле. Наполняем тарелки и садимся друг против друга. Момент истины. Раунд вопросов начинается!

– Помнишь, – начинаю нетерпеливо, – я тебе вчера говорила про приятную неожиданность?

– Да, – муж игриво улыбается.

– Про вопросы…

– Ах про это, – он разочарованно отправляет в рот капусту. В отпуске он решил сесть на диету, и теперь перед каждым обедом и ужином заполняет живот этой малокалорийной зеленью, чтобы в конце осталось место только на один стейк, не больше. Тут я вдруг подумала, что выбрала не самый удачный момент – нужно было всё-таки начинать, когда он за мясо возьмется, но если ждать идеальной ситуации, то так можно и дома оказаться: без ответов и любовной страсти. Дети уже недоуменно по сторонам поглядывают и на нас – почему-то в детской части ресторана они оказались совершенно одни. Иду на абордаж!

– Это из одного исследования, – тараторю, чтобы у мужа не было и шанса возразить. – В нём незнакомые мужчины и женщины отвечали на 36 простых, но достаточно личных вопросов, после этого в течение четырех минут смотрели друг на друга. Многие после этого влюблялись и даже женились!

– Мы уже женаты, – с удовлетворением заключает он, вычислив в одном предложении, по его мнению, все неизвестные.

– Некоторые из вопросов, – продолжаю я, – действительно необычные. Я их встречала в списках вопросов, которые должны задать (или всегда хотели задать) друг другу супруги. Они позволяют лучше узнать друг друга, наши интересы, пристрастия. К примеру, «Если бы у вас была возможность выбрать любого человека в мире, кого бы вы пригласили на ужин?» или «Из чего бы состоял ваш идеальный день?» Или «Каким бы ты животным не хотел стать в следующей жизни?»

– Уж точно не козлом! Так эта капуста надоела! – муж с раздражением отодвигает «зелёную» тарелку в сторону, придвигая другую – со стейком. Очень вовремя.

– Отлично, на один вопрос уже ответили. Я бы вообще не хотела стать животным. В крайнем случае, каким-нибудь травоядным, которого никто не может съесть.

– Такого не бывает. В природе всегда кто-нибудь кого-нибудь хочет съесть.

– А слоны?

– На них человекообразные охотятся. За их бивнями.

– Ну тогда слоном женского пола – у них ведь нет бивней?

– Да, думаю, эта единственная безопасная альтернатива вегетарианца.

Я внутренне улыбнулась завязавшемуся разговору.

– Вот ещё интересный вопрос, – продолжаю, – «Что ты хотел бы изменить в своем воспитании, родительском подходе, если бы мог?»

– Я думаю, стал бы больше учиться в школе и в университете. Тогда мне было бы проще сдавать экзамены. Было бы не так тяжело.

– А мне бы хотелось, – подхватываю я, – чтобы моя мама любила нас детьми так, как она любит сейчас. Точнее, я знаю, она всегда нас любила, но не особенно показывала – до того момента, когда мне операцию в восемнадцать лет сделали. Я тебе рассказывала, что было осложнение, кровотечение, от которого я сознание потеряла, и она тогда всю ночь около меня сидела, держала руку на животе – мне так было легче терпеть боль. Потом я ничего не ела, а в один из дней сказала, что очень хочется арбуза, и она его привезла – это в декабре-то на нашем севере! Мне показалось, что она в тот день будто очнулась от спячки. Проснулись её чувства, её любовь. С тех пор я их всегда ощущала.

Муж притих. Теперь мне понятно, как работают эти вопросы. Они погружают тебя в состояние, которое ты можешь испытывать только с очень близким человеком, который достоин самого сокровенного. Обычно это происходит с теми, кто влюблен. В эксперименте лишь порядок событий меняется местами.

– Ещё по одному? – предлагаю я.

– Давай, – отвечает муж, доедая стейк.

– Что бы ты изменил в своей жизни, если бы узнал, что тебе осталось жить год?

Этот вопрос Кристиану явно не нравится.

– Я предпочитаю не думать об этом, – отвечает он. – Я так сложен. Ничего не планирую, пока это не произойдет.

– Я бы читала, писала книги, проводила время с тобой и с детьми – в общем делала бы всё то же самое, только, наверное, более осознанно, более включённо.

Мы молчим, а я украдкой поглядываю на наших мальчиков: старшему Саше скоро семь, младшему Даниелю в мае исполнилось пять. Маленькие непоседы… Вот и сейчас не могут спокойно сидеть: размахивают руками, то и дело вскакивают, бегут за добавкой…

Не так давно природа подарила их нам безо всяких усилий. Просто так. Что изменилось с тех пор? Что изменилось в нас, между нами, во мне, чтобы природа пошла вспять? Природа молчит… Почему вдруг подумала об этом сейчас? Знаю, почему… Задаю эти идиотские вопросы, но не решаюсь спросить о самом главном…

– Я думаю, перестал бы работать и отправился в кругосветное путешествие… – вдруг отвечает Кристиан, выводя меня из оцепенения. На этом наш диалог приходится прекратить, так как дети начинают громко ссориться… Пересаживаем их за наш столик.

Вечером на детской дискотеке мне удаётся вставить ещё один короткий вопрос из списка «Что у нас общего?» И получив сдержанное: «Внешне мы похожи и внутренне тоже», констатирую, что затея с вопросами не оказывает на нас желаемого воздействия.

Четверг

Сидя на следующий день у моря, я думаю, что этот эксперимент заранее был обречен на провал. Нельзя войти в одну реку дважды. Мы были влюблены, мы встречались, мы поженились, мы родили детей. Мы много раз заходили в реку любви, и вода в ней была всегда разной: по-летнему тёплой, как море в августе, и прохладной, бодрящей, как весенний дождь. И нет ни в одной из них преимущества, есть лишь способность чувствовать то, что есть в данный момент. Не нужно стремиться к той любви, что была. К ней уже не вернуться, да этого и не нужно. Перед нами новые горизонты, другие оттенки, только вот пока мы их не особенно различаем.

– Саша, зачем ты засунул руку в расщелину? – кричу старшему сыну. – Тебе злой краб сейчас палец откусит! – я действительно волнуюсь, потому что крабов здесь много, и они очень не любят любопытных мальчиков, даже с задатками Джеральда Даррелла. Но наш юный натуралист способен удивить не только меня, но и краба, которого Саша вытаскивает из расщелины. Тот грозно трясёт клешнями – мол, «я тебе сейчас покажу!», но в итоге Саша показывает его всем собравшимся вокруг любопытным родителям и детям.

– Даниель, – кричу тем временем, заметив, что младший забрался в это время в воду по грудь. – Не заходи так далеко! Пожалуйста! Дорогой, верни его!

Муж спешит за Даниелем, а я думаю о том, что, возможно, проблема совсем в другом. С рождением детей всё, что раньше предназначалось друг другу: взгляды, прикосновения, внимание, любовь – отдаются детям. Супругам ничего не остается, кроме, напоминаний, просьб, приказов, укоров, решения возникающих вопросов. Природа сделала всё для того, чтобы дети родились и выжили, а что будет с родителями, с их отношениями – это её уже не волнует, сами разбирайтесь. Главное, чтобы потомство осталось, а ваша любовь? Это уже, как сами устроите. Хотите – живите вместе в любви. Хотите – живите раздельно. Хотите – счастливо. Хотите – ругайтесь каждый день. В общем, здесь у вас полная свобода. Природа долг выполнила, «умыла руки» и ушла. И без её поддержки как-то сложновато. Но я не теряю оптимизма.

Со следующего дня решаю взяться за новый эксперимент: провести пристальный анализ количества того внимания, которое уделяю мужу.