Читать книгу Роковая ошибка - - Страница 7

Утром все обитатели дома снова собрались за столом.

– Мисс Брукс, – обратился к ней мистер Эндрюс. – После завтрака мы поедем в город.

При его словах Луиза оживилась.

– А я? Я тоже поеду?

– Нет, ты останешься дома.

– Но почему?! Я как приехала сюда, так ещё ни разу никуда не выходила.

– И не выйдешь.

– Что?! Да я тут скоро со скуки помру! Я не хочу сидеть дома! Я хочу в свет! – по-детски хныкая, возмущалась она.

Дейвон уже начал злиться.

– Ты теперь не то, что в высшем свете не можешь показаться, но и среди приличных людей. После твоего позора ты должна сидеть дома и не высовывать носа.

– Но я так не могу! Я хочу общаться, хочу пройтись по магазинам, хочу на бал, хочу…

– Замолчи! – резко оборвал он её. – Ты больше никогда не выйдешь отсюда!

Вся в слезах, Луиза сорвалась с места и убежала на вверх.

Слушая их ссору, София не знала куда деть глаза. Она чувствовала себя так, будто это она в чем-то провинилась перед мистером Эндрюсом. Ей хотелось как и Луизе сбежать от него подальше и где-нибудь спрятаться. А ведь им ещё предстояло вместе ехать в город!

Поедая завтрак, София не смотрела на него, стараясь выглядеть спокойной и уравновешенной, но внутри жутко нервничала, всем телом ощущая его напряжение и злость.

Дейвон старался справиться с охватившим его гневом. У этой девчонки совсем нет ни стыда, ни совести! Он ведь уже раньше объяснял ей, что пока она не родит и не выкормит ребёнка, ей не будет позволено показываться в обществе. С весёлой и беззаботной жизнью покончено! Никто не должен знать, что она здесь. Теперь ей предстоит ощутить на себе все последствия греха. И сколько бы она не плакала, не злилась, не упрашивала его, он останется непреклонен. Однажды он уже совершил ошибку, простив её мать, но больше это не повторится, никто не сможет разжалобить его!

– Ты закончила? – с раздражением обратился он к Софии.

От неожиданности она поперхнулась.

– Закончила, – и судорожно сглотнув, положила приборы на стол.

– Тогда нам пора.

Дейвон встал из-за стола и направился к выходу. София поспешила за ним.

Пока экипаж медленно ехал по дороге, София всё думала об утреннем разговоре. Хотя Луиза уже вынашивала под сердцем ребёнка, было очевидно каким в сущности ребенком она еще была. Её поведение за столом только подтверждало это.

– У Луизы есть родственники? – решилась София завести разговор.

– Зачем тебе это?

– Мне ведь предстоит целый год помогать ей, а я совершенно ничего о ней не знаю.

– У неё никого нет. Она сирота.

– А как она оказалась у вас?

София заметила, как при её вопросе он изменился в лице.

– Это не твоё дело. Могу лишь сказать, что её мать была такая же шлюха как ты.

София вновь проглотила обидные слова. С ним совершенно невозможно было разговаривать.!Отвернувшись к окну, она уставилась на улицу.

Дейвон и сам не знал, зачем всё время указывал ей на то, кто она. Злость и гнев, что на протяжении многих лет владели им, нашли себе объект для мести. Каждый раз задевая её, он словно мог отомстить Меган за позор и унижение, которому она подвергла его. Уязвленное самолюбие требовало выхода и сейчас он мог удовлетворить эту потребность.

Пока София смотрела в окно, он рассматривал её. Хотя сейчас она мало походила на шлюху, но ему казалось, что всё в ней говорило о пороке. Её милое личико, пухлые губы, светлые волнистые волосы, высокая грудь, тонкая талия – всё это как будто специально появилось, чтобы завлекать в свои сети наивных простачков. Любое её достоинство внешности, изгиб тела, движение головы, вызывало в нем злость, так как именно это притягивало взор и заставляло любоваться ею.

Громко выдохнув из ноздрей воздух, Дейвон последовал её примеру и тоже уставился в окно.

Вскоре экипаж остановился напротив магазина. Как только они оказались внутри, он пренебрежительно бросил:

– Выбери здесь всё, что тебе нужно. И побыстрее! Я не намерен целый день торчать в магазине.

– Хорошо, – засуетилась София и поспешила к прилавку.

Она не знала, сколько могла позволить себе вещей. Нет, она не собиралась набирать кучу нарядов, но понимание, что он будет оплачивать все ее покупки, ставили её в ещё более зависимое положение. Как она сможет потом расплатиться с ним? Если бы это было возможно, то она не взяла бы у него ни пенса.

София решила ограничиться самым минимумом. Одно платье у неё уже есть. Совсем скоро лето, поэтому лучше всего приобрести более лёгкий наряд. Так, что ещё? Две нижние сорочки, двое панталон, шляпка, тёплая накидка, чулки. Перчатки? Нет, она вполне может обойтись и без них. Но вот без чего она точно не обойдётся, так это шпильки и щетка для волос. Вроде бы всё.

Она попросила всё это упаковать и подошла к мистеру Эндрюсу.

– Я закончила.

– Тогда жди здесь.

Смотря на обвернутые бумагой покупки, Дёйвон слегка удивился, что она так мало купила. Он вспомнил как Меган не могла удержаться, чтобы не скупить в магазине все самые дорогие наряды, а потом бесстыдно демонстрировать их перед многочисленными знакомыми. После её исчезновения, он в ярости сжёг их все. И почему вместе с ними он не сжёг свои чувства к ней? Почему позволил вернуться? Каким же глупым он тогда был, думая, что она изменилась! А её братец? Вместо того, чтобы осудить сестру, он убеждал его принять её обратно, чтобы никто не узнал о её позоре. Только вот тот сам не знал, что она не только запятнала свою репутацию, но и видимое следствие её позора было у неё на руках в виде младенца. Как же она рыдала, бросившись Дейвону в ноги, как умаляла простить и принять обратно. Говорила, что поддалась соблазну и теперь горько раскаивалась. Именно поэтому она никому не рассказала о плоде своего блуда, чтобы не сделать его посмешищем среди общества. Как же потом Дейвон ругал себя, что пожалел её и принял обратно! Им пришлось выдумать историю, будто Меган целый год провела на водах, поправляя здоровье; будто там она познакомилась с женщиной, которая только-только родила, но из-за слабого здоровья не прожила и месяца, и Меган, из жалости к бедной сиротке, что осталась совсем одна, решила взять её под свою опеку. Никто, даже сама Луиза не знала, что она родная дочь Меган.

Сначала Дейвон делал вид, что простил жену и между ними всё по-прежнему. Но чем больше проходило времени, тем сильнее ощущал пропасть в их отношениях. Неосознанно, он чувствовал, что Меган лишь пользовалась им. Последний удар, который она нанесла, случился через пять лет.

Дейвон как сейчас помнил сцену, когда застукал её в постели с другим. Они не сразу заметили его. Он видел, как она извивалась и громко стонала под телом мужчины. Её бесстыдная поза, разметавшиеся на постели волосы, приоткрытый рот до сих пор стояли перед глазами и вызывали омерзение. Шлюха! Вот кто она была! Бесстыдная, порочная шлюха! Когда в первую брачную ночь он овладел ею, то по своей неопытности не понял, что она не была девственницей. Вернее он сразу ощутил как легко вошёл в нее, да и крови на постели не оказалось. Но тогда она смогла убедить его, что иногда так бывает. Позже сомнения всё же жгли его душу, но он всячески старался заглушить их, убеждая себя, что сам виноват, так как из-за отсутствия опыта был недостаточно умел в этом деле и не смог разорвать её плеву.

Только когда она сбежала с другим, он, наконец, взглянул правде в глаза. Но даже этого ему оказалось недостаточно. Он простил её. Как же он ненавидел себя за слабость! Как его любовь могла быть такой слепой?!

Когда же, наконец, он узнал о её порочном характере и его чувства к ней прошли, ещё долгие четыре года ему пришлось терпеть ее рядом с собой. Он не мог избавиться от неё. После открывшейся измены, она заявила ему:

– Если ты с позором выставишь меня на улицу, то я всем расскажу, что Луиза моя дочь и родила я её от другого мужчины. Все узнают, что целый год я изменяла тебе, живя с другим. Ты знаешь, мне нечего терять, а вот тебе есть что. Ты станешь для всех посмешищем. Не удивлюсь, если потом кто-нибудь сочинит стишок о муже, что принял обратно жену, которая столько времени наставляла ему рога. И кстати, ты всегда был слишком наивен, даже тогда, в первую брачную ночь, – она громко рассмеялась. – Так ты хочешь стать всеобщим посмешищем?

Слушая её, Дейвон не верил, что всё это время рядом с ним была такая бездушная тварь. Он схватил ее за горло и сжал.

– Заткнись! Такие как ты не должны жить!

В одно мгновение из доброго и любящего, он превратился в жестокого и мстительного. Он не помнил себя, всё сильнее сжимая её шею. Она уже начала хрипеть под его стальной схваткой. Её когти больно вонзались в его пальцы, но он даже не замечал этого.

– Пап, мам, – вдруг услышал за спиной детский голос Луизы.

Он тут же пришёл в себя. Резко отпустив Меган, вылетел из комнаты.

Все последующие годы Дейвон знал о каждой её измене. Она больше не скрывала их, да они и не особо трогали его. Всё, что осталось в его душе, так это пустота, что с каждым новым днем заполнялась ненавистью. Ненавистью к подобным ей. Больше он не был ласков с женщинами. Он брал их жёстко и цинично, без ласки и прелюдии.

За год до своей смерти Меган сообщила ему болезни. Он сразу понял, какого рода это был недуг. Он видел как она слабела на глазах, как менялась её внешность, как мучилась от боли, но ничего в его сердце не колыхнулось. Она заслуживала умереть как собака.

Перед самой своей кончиной Меган позвала его.

– Прости меня. Я очень перед тобой виновата, – с трудом произнесла она, лёжа на кровати.

Даже эти слова не заставили его пожалеть её. Он так ничего и не ответил. На следующий день она умерла. Дейвон никого не пригласил на похороны. Лишь он один видел, как её гроб опустили в землю и закопали.

Только после этого он известил Патрика, что Меган скончалась. В письме он так же предупредил, чтобы тот не искал с ним встречи. Дейвон не мог простить, что зная об истинной натуре своей сестры, тот уговаривал его принять её обратно.

Луиза осталась последним напоминанием о Меган и его собственной наивности и глупости. Он не хотел видеть её, тем более, что она всё больше внешне походила на свою мать. Вскоре он нашел приличный дом, где она могла проживать. Всё, что от него требовалось, так это каждый год отправлять деньги на её содержание.

Оставшись один, Дейвон думал, что наконец обрел покой. И вот, сейчас, по злому року был вынужден снова иметь дело с падшими женщинами.

Всю дорогу до самого дома он сидел мрачнее тучи, погруженный в невеселые думы. Он и предположить не мог, что простой поход в магазин всколыхнет в нем давно забытые чувства.