Читать книгу Книга Земли. Первым заговорил шалфей - - Страница 5

В эти первые мартовские дни город почти всегда был окутан прохладной серебристо-розовой дымкой, через которую редко пробивалось солнце. Через нее едва можно было различить автомобили и велосипеды, снующие через мосты с одного берега Эльбы на другой. Старые белые пароходы еще спали на причале, дожидаясь летнего сезона, когда они вновь смогут перевозить шумные толпы туристов от старинной набережной с королевскими дворцами мимо залитых солнцем виноградников до неприступных скалистых утесов Саксонской Швейцарии. Уже совсем скоро их задорный гудок будет разноситься эхом на всю речную долину, а плескающаяся на берегах реки ребятня будет весело махать им в ответ рукой.

Я достала из шкафа теплые вещи и долгими часами бродила по еще дремлющим зимними снами лугам Эльбы, уткнувшись носом в вязаный шарф. Мимо бесшумно проносились велосипедисты, собаки бодро выгуливали своих сонных хозяев, а первые весенние птицы со звонким свистом приземлялись на корявых почерневших ветвях яблонь в заброшенном фруктовом саду, видневшемся сквозь серебристый туман. Я внимательно прислушивалась ко всем запахам, шорохам и звукам, сейчас они казались мне необыкновенно новыми. Я словно попала в какое-то зачарованное пространство между мирами и пыталась уловить подсказки, которые помогли бы мне в нем сориентироваться. «Что мне делать, куда двигаться дальше?»

В один из таких дней я неожиданно для себя забрела в красивый розовый сад на берегу Эльбы. Он так и назывался – «Розовый сад». В нем и впрямь, куда ни глянь, росли только розы. Бесчисленное количество разных сортов, разного роста, цвета и запаха.

«И почему я всегда боялась роз?» Я их как будто бы недолюбливала, считая какими-то гламурными, высокомерными фифами. А сейчас они привлекли все мое внимание. Я пристально рассматривала их темно-зеленые, блестящие на солнце листья. Сейчас они мне показались испещренными причудливыми морщинками, словно кожа ящерицы. Я разглядывала их плотно сомкнутые, еще только лишь готовящиеся распуститься бутоны и пыталась угадать, как они будут пахнуть. Уже совсем скоро, с первыми летними лучами солнца они заявят о себе в полный голос, раскрывшись миру во всей своей ослепительной, непозволительной, умопомрачительной роскоши.

«Может быть, я просто запрещала себе видеть красоту?» – невольно пронеслось у меня в голове.

Задумчиво бродя по прохладным аллеям розового сада, еще усыпанным мягкими прошлогодними листьями, но уже согретым теплым дыханием новой весны, я остановилась у бронзовой статуи красивой стройной девушки, воздевшей руки к небу. Казалось, что она медитирует с закрытыми глазами.

Как странно, сколько лет жила в этом городе, а увидела ее в первый раз. Никогда раньше не обращала на нее внимания. Сколько в ней легкости, красоты и грации. Опустив глаза вниз, я заметила на земле край почерневшей таблички. И отодвинув ногой ворох желтых листьев, прочла: «Выздоровление. Скульптура Феликса Пфайфера, подаренная Дрездену его женой в 1945 году».

Роковой для города год, год его разрушения. И в то же самое время рождалась такая красота?

«Выздоровление, выздоровление… Что это значит?»