Читать книгу ОТТОхни от магазинов. О маркетинге простыми словами, или Ностальгическая история для тех маркетологов, кто понятия не имеет, что такое лид - - Страница 7

В какой-то момент одного квадратного метра в отделе телевизоров и оргтехники стало мало, и мы сняли крошечный кабинет в административном здании в центре города. Точнее, нам уступил свой кабинет на полдня некий Владимир Федорович, за неафишируемую символическую мзду. Контора называлась перспективно – Профсоюз работодателей. А наш благодетель был его лидером.

Точно не знаю, насколько ответственно решал Владимир Федорович вопросы сочетания стратегии развития подопечных ему организаций с их кадровой политикой, но встречи с работодателями проводил регулярно. Собирались, преимущественно, по трое. Возможно, коллегиально они искали точки опоры для установления диалога между собой и работниками, дальновидно выстраивая положительный имидж организаций… Как бы то ни было, нам приходилось исправно выносить стеклянную тару и объедки после заседаний.

Клиенты, застающие эти неприятные моменты, опускали глаза, трогая интеллигентской смиренностью. Но однажды…

Идея расширяться пришла сама собой. Активные девчонки, торгующие Мэрикей, вышли на нас всей своей региональной сетью, дескать, они готовы предлагать своим клиентам наши каталоги за определенный процент с продаж. Идея не была лишена смысла, мы дали понять, что не против, и запланировали провести общий сбор заинтересованных лиц.

В назначенный день и час я вошла в кабинет с табличкой «Профсоюз работодателей Трам-тара-рам-строй» чуть раньше оговоренного времени. Зычный храп, переливающийся всеми звуковыми оттенками по шкале тональностей Скрябина, вызвал недобрые предчувствия. Но увиденная картина превзошла даже впечатления от Сурикова в Третьяковке.

Во главе огромного начальничьего стола в своем рабочем кресле сидел, нет, стекал, как расплавленное мороженое, Владимир Федорович. Его щека уютно расположилась в пластиковой тарелке, вытеснив на стол кильку вместе с томатным соусом. Играющая террактово-янтарными следами коньячная бонбона, подобно драгоценной китайской вазе, интерьерно поддерживала композицию. Выпотрошенный же штоф из-под водки сиротливо жался поодаль, замерев в философском унынии профессионального выпивохи… В воздухе кружились в томном медляке сигаретный дым с коньячными и прочими выхлопами…

Энергичный перестук каблуков возле двери прервал мои экзистенциальные наблюдения. Поиск решения, как вывести отсюда спящее чудовище, почил, так и не успев родиться. Дверь распахнулась, и двенадцать пар глаз молодой российской буржуазии вперились в «непридуманный импрессионизм». Не ждали!