Читать книгу Необычный Рюрикович - - Страница 9

Три недели пребывания на Некриде закончились, и мы покидаем спутник Протуберы.

– Месяц с небольшим и мы вновь на Диземе, – произносит Светлов, когда наш транспортник отрывается от планеты, поднимаясь в космос.

– По крайней мере, здесь нас никто не завалит нагрузками, сможем передохнуть, я лично собираюсь следующие сутки, а то и две проспать, – поддерживаю я.

– Зато дома не дадут ни передышки, ни отпуска, – ворчит Петренко.

– Если не можешь что-то изменить, принимай как должное, – философски изрекает Митонаро, – да и вообще обычно Дементьев демонстрирует недовольство, чего это ты решил занять его место?

– Он решил составить вместе с Дмитрием противовес нам с Веремеевым, демонстрирующим позитив, – язвит Синицын.

Открываю рот, чтобы высказаться, но в это время корабль совершает резкое движение влево, отчего мы с трудом удерживаемся на местах.

– Что происходит? – вопрос одновременно срывается у нескольких человек.

Ответ приходит по корабельному радио после выступления Снегирева.

– Товарищи курсанты, планы изменились, Наш корабль изменил курс, мы летим на Меллору, там прекратила работу наша станция, и мы как ближайший корабль должны выяснить что случилось. Наше возвращение немного задержится.

Всеобщий вой прозвучал по завершении командирского сообщения. Меллора – это планетоид за Протуберой, на полноценную планету она не тянула из-за своих размеров, но и спутником газового гиганта не являлась, вращаясь вокруг Сурии пусть и по дальней орбите. По сути, Меллора была границей нашей системы и там буквально год назад поставили вторую после Некриды станцию – самый дальний форпост человечества.

За счет массы Протубера притягивала к себе и спутникам все астероиды и кометы, что прилетали из космоса, не пропуская их к Дизему, выступая главным защитным щитом и искажая многие поступающие сигналы. Меллора, расположенная за ней, позволяла вести исследования межзвездных далей. Состав из нескольких человек обслуживал расположенные там телескопы и станции записи, и вот теперь связь с ними прекратилась.

Благодаря воздействию Протуберы мы сможем ускориться и прибыть к планетоиду менее чем за неделю, но все равно путь туда и обратно это время, которое хотелось бы потратить на другое. В этот раз бурчание сотрясало кубрики всех взводов, учитывая наше состояние, командование не стало нас нагружать дополнительными заданиями, поэтому, по крайней мере, удалось отоспаться.

Меллора встретила нас угрюмой безжизненной пустыней. Ей поверхность покрыта замерзшим азотом и очень твердым льдом, который в некоторых местах сопоставим с камнем. В одном из таких мест расположена станция и телескоп. Из предосторожности мы высаживаемся на планету на челноках. Первым идет наш взвод по результатам брошенного жребия – два отделения по девять человек, причем старлейт высаживается с нами.

Десантируемся на поле азота и совершаем марш около полутора километров до станции. Первым идет соседнее отделение Жихарева, за ним мы. Расслабленно-мрачное состояние испаряется мигом, когда идущие впереди разведчики как-то странно застывают на месте и осторожно начинают подбираться к станции. Чувствую, как появляется нарастающее ощущение тревоги.

– Командир, что это значит? – слышу, как по каналу связи нашего отделения Синицын спрашивает Лемехова.

– Пока не знаю, но что-то странное, так что собрались, – напряженно отвечает Григорий.

Буквально десяток секунд томительного ожидания и раздается спокойный, нет слишком спокойный голос старлейта.

– Станция разгерметизирована, на двери следы повреждений и штурма. Боевая тревога!

От услышанного застываю столбом, что за чушь! Это же космос, какая тут может быть стрельба, здесь же никого нет! Какой-то бред.

– А ну пришли в себя! Чего поплыли как гребанные институтки! Вы будущая десантура или …..! Стыд, позор и поношение!

Ругань Снегирева приводит в чувство, и мы начинаем двигаться, подчиняясь приказам. Рассредоточившись, обходим периметр станции, пока другое отделение изучает внутреннее состояние. Тем временем, старлейт связывается с транспортником и на подмогу нам спускается взвод под командованием другого старлейта Лавриновича. У него под началом 3 отделения, но людей всего на 3 человека больше.

Быстро обходим местность вокруг, но ничего особо интересного не находится. Никаких следов позволяющих объяснить, куда делись три человека из обслуживающего персонала. На самой станции явных следов борьбы тоже не наблюдается, но есть следы от пуль и вскрытый замок на входе. Часть личных вещей разбросана по комнатам, их всего четыре и пропали три скафандра, а также наборы инструментов.

– Ни хрена не понимаю, – делится впечатлениями Синицын, как обычно ухитрившийся побывать внутри, – они, что тут с ума сошли, и друг друга перестреляли?

– А трупы куда делись? – немедленно спрашивает Вадье.

– Тот, кто выжил, вытащил их наружу, правда непонятно почему еще скафандры с инструментом пропали.

– Погоди, но тогда все выглядит, как будто сотрудники покинули это место и куда-то пошли.

– Я тоже так подумал, но откуда следы стрельбы и куда можно направиться в этой ледяной пустыне?

– А из какого оружия стреляли? – спрашивает Светлов, – да и вообще, зачем огнестрел на Меллоре?

После слов товарища я наконец понимаю, что меня все время тревожит. Мысль, которую до этого не мог ухватить, а точнее старательно прогонял. Ситуация, напоминающая книги по фантастике, вот только оказаться внутри такого сюжета как-то не по себе. Я бы даже сказал очень не по себе.

– Кто-то вскрыл станцию снаружи и повредил антенны радиопередачи и вряд ли это сотрудники, – медленно обобщая информацию, проталкиваю наружу ставшие непривычно вязкими слова.

– Иные формы жизни, Чужие? – протягивает Синицын.

Все застывают на пару мгновений, обдумывая ситуацию, пока в шлемофонах не раздается голос комвзвода.

– Товарищи курсанты, произошло нападение на станцию с использованием неизвестного нам типа оружия. Калибр не совпадает с применяемыми нами и не соответствует огневым средствам защиты, выданным сотрудникам станции. Наша задача изучить местность в течение следующих суток. Герметизация станции должна быть восстановлена в течение нескольких часов. Запасы патронов и оружия сейчас с транспортника нам сбросят. Информация на Некриду с первыми данными о произошедшем сейчас передается.

Наша задача собрать все улики и сделать итоговый отчет. Поскольку все на станции разместиться не могут, будем чередоваться. Слушайте боевую задачу. Жихарев ты со своим отделением должен вернуть работоспособность станции. Действуйте как на учениях. Лемехов ты с подчинёнными проверяешь телескоп и дальше осмотрите долину севернее. Вперед двигаться не более трех километров. При малейшей угрозе или если увидите что-то непонятное, сразу назад. Задача ясна?

– Так точно, – отвечает наш начотделения.

– Товарищ старший лейтенант, мы не делали ничего подобного в плане восстановления работы станции, – нерешительно начинает второй начотделения нашего взвода.

– Все бывает в первый раз. Приступайте!

Главное отдать приказ с умным и уверенным видом, подчинённые будут уверены, что начальник во все разбирается. Именно такая мысль появляется у меняв голове, когда мы направляется к телескопу. Там все в порядке, видимых повреждений нет. Двигаемся дальше. По-прежнему не оставляет ощущение нереальности происходящего. Ледяное безмолвие в темных сумерках, полнейшая тишина вокруг, все свидетельствует, что вокруг кроме наших взводов на миллионы километров нет ни одной живой души.

Однако пропажа людей – это тоже действительность. Тем не менее, вокруг все спокойно и пустынно. Не заметив никакого движения, возвращаемся назад. Там продолжаются работы по починке. Три других отделения выдвинулись в другие стороны.

В конце концов, пусть и не без помощи других с починкой станции справляются и вновь запускают подачу кислорода, добывая его из замерзшего азота. Этот процесс позволяет дышать без скафандров на форпосте. Несколько часов передышки, и мы снова выдвигаемся. Помещений всего четыре, и всем курсантам не разместится, поэтому чередуемся. Сейчас отдыхать будет взвод Лавриновича.

– Кажется, они обнаружили непонятную активность на юго-юго-западе, – говорит Синицын, обменявшись несколькими словами с одним из вернувшихся.

Мы как раз и выдвигаемся туда. На этом направлении пересеченная местность, лед застыл в причудливых формах, более того наблюдается ряд проплешин как будто кто-то кинул пригоршню камней в песок. Явно в Меллору врезались мелкие астероиды или что-то похожее.

– Здесь скафандр пропороть раз плюнуть, тем более в темноте, а света на планетоиде всегда мало, сам я бы сюда не полез, – констатирует Митонаро.

– Да и страховать нас некому как на Некриде, – поддерживает его Петренко.

– Дальше той гряды не идем, – принимает решение Мелехов, – местность дальше гораздо хуже, по крайней мере, выясним, что рядом ничего опасного.

Час медленно аккуратной ходьбы, осознание отсутствия помощи в случае разгерметизации скафандра заставляет осторожничать, и мы достигаем цели. Снова ничего. Разворачиваемся обратно, проходим больше половины пути и когда после огибания последнего крупного тороса, показывается силуэт станции, темнота вокруг неё внезапно озаряется вспышками. Секунда и по ушам бьет крик старлейта:

– На нас напали! Огонь на поражение!