Читать книгу Записки корректора - - Страница 5

…Утро в редакции. Косые лучи солнца ложатся на старые шкафы со словарями и справочниками, на потертый желтый линолеум, растекаются по огромному столу. В лучах пляшут пылинки. За окном – по пояс в сугробах лапчатые елки-пирамиды, нахлобучившие пушистые шапки. Как снег не сваливается, просто удивительно. И мороз – минус 40. А в старом здании тепло, потрескивают бревна, из которых построен крепкий приземистый дом, пахнет бумагой и немножко типографской краской. Для меня это самый замечательный запах на свете – как будто уткнулась носом в раскрытую новую книжку. Я первая прихожу на работу, еще пусто и тихо. Вообще-то рабочий день с девяти, но я – связующее звено между редакцией и типографией, что находится в соседнем здании. Цех верстки там работает с восьми, уже в 8.15 готова полоса для корректуры, и если в 8.30 ее не забрать, метранпаж осердится. Она очень строгая. Труд у Антониды тяжелый и ответственный, все ее уважают и даже побаиваются. В корректорской стоит матюгальник, переговорное устройство, трофей то ли со стройки, то ли с железной дороги. Когда метранпаж в типографии отдает приказ в микрофон: «Заберите полосу!», то его слышно по всему нашему зданию, а мы, два корректора, чуть со стульев не падаем. Какая-то деталь, видать, отошла или отвалилась, поэтому уменьшить громкость не получается, вернее, получается, но ненадолго. Предполагаем, что Тоня владеет секретными рычагами влияния на него, но не докажешь. И еще есть подозрение… Но об этом позже. Полосу необходимо успеть забрать до приезда редакционный «Нивы» с главным редактором, иначе Тоня и ему позвонит. Я живу буквально в пятнадцати минутах ходьбы от работы, а второй корректор, Надежда, – в другой части города, на правом берегу Ангары, и приезжает с той же машиной. Вообще-то я пришла не первая – техничка тетя Гуля уже полы помыла и тропинку к типографии прочистила. И не тропинку даже – прокопала небольшой тоннель в снегу, стены которого к концу зимы вырастут выше головы.

Редакция «Таежной правды» поселилась в одноэтажном бараке с тремя входами-выходами. Главный – с крылечком, над которым нависли старые елки, зимой их лапы просто лежат на крыше, но спилить их никто не решается – это наша визитная карточка. Здесь все фотографируются на память, а летом курят под ними на сквознячке. Все здание пронизывает длиннющий коридор, если в снегопад одновременно открыть двери на запад и восток, то метель со свистом ворвется в помещение. А еще коридор – это такая акустическая труба: скажешь что-нибудь у входа – слыхать и у выходов, и во всех комнатах, перегородки-то хлипкие. Общий коридор и двери по обе стороны – планировка незатейливая, стены довольно обшарпанные, мебель, похоже, списанная из горкома партии, органом которого газета является. Но мы, таежноправдинцы, два с небольшим десятка сотрудников, очень любим свой дом: зимой в нем тепло, а летом прохладно, почти у каждого имеется отдельный кабинетик с большим окном, выходящим в сквер. Летом тут буйная зелень, а зимой вот разлохматились елки. И от солнца, белоснежного снега так светло и уютно в старом здании!

Через полчаса редакция оживет, закипит той жизнью, которая мне очень нравится: беготня по коридору, звонки телефонов, голоса сотрудников. И начнется процесс создания ежедневной (почти ежедневной) газеты города и района. Со стороны может показаться – не работа, а сплошная неразбериха, но мне так нравится вариться в этой каше! Наше периодическое издание – это всего лишь четыре страницы убористого текста: всякие отчеты, постановления властей, новости Города и градообразующих предприятий (огромный комбинат и ГЭС), заметки с производств, очерки, объявления и некрологи. Никаких сплетен, все по делу. Периодичность выхода – четыре раза в неделю; выписывает «Таежку» почти каждая семья, ее ждут, это ведь единственное городское печатное издание. В штате несколько корреспондентов, работающих в разных отделах.

После летучки (короткого совещания у главного редактора) все разбегаются по заданиям. Ненадолго водворяется тишина, и мы, корректоры, вычитываем тексты на полосах, материалы для которых сданы в типографию вчера вечером и набраны в ночную смену. Я приношу сверстанные полосы и гранки из типографии, стараясь (безуспешно) не выпачкаться в типографской краске. К ним прилагаются оригиналы – тексты, перепечатанные на бумаге машинистками с рукописных творений корреспондентов. Подъезжает второй корректор, и начинается работа: один читает статьи вслух по полосе, второй следит по оригиналу. Ошибок тьма. Во-первых, корреспонденты строчат новости «на коленке», машинистка при перепечатке тоже может ошибиться, после машбюро ответственный секретарь тексты прочитывает наспех и скорей несет в набор – ежедневное издание ждать не будет. Ошибки исправляем бесконечно, то и дело бегая в типографию и обратно и выслушивая упреки метранпажа по поводу нерасторопности редакционных сотрудников. После обеда возвращаются с заданий журналисты и начинают вносить свою лепту прямо в полосы. А то вдруг рождается горячий материал, и его край надо втиснуть в почти готовый номер! Полоса на ходу переделывается, и все начинается по новой. К вечеру голова уже ничего не соображает, и можешь пропустить ошибку в слове «мама» – иногда так устаешь, как будто занимался тяжелым физическим трудом. Но, черт возьми, как же интересно участвовать в создании газеты, когда на твоих глазах из кривых гранок вырастают стройные столбцы заметок, появляются броские заголовки и… исчезают ошибки! А когда утром берешь в руки свеженапечатанный экземпляр из нового тиража – в душе радость великая. Правда!

***

Поздравляю вас с нашей победой.

***

В Москве его творческий путь начался с общежития.

***

На предварительных выборах проголосовали около 0,7 горожан.