Читать книгу Разрушительница проклятий - - Страница 2

Впервые за многие годы Хейвен потерялась. Следы ворграта, обнаруженные несколько часов назад, теперь казались обманом зрения, а мускусный запах, которым существо помечало свою территорию, – плодом воображения.

И все же она до сих пор чувствовала неприятный запах на своем пальце, которым провела по коре замшелого дерева, растущего неподалеку.

Хейвен развернулась и принялась осматривать верхушки деревьев в поисках просвета в густой листве, заслоняющей небо. Сапоги скользили по грязи, собственное дыхание громко отдавалось в ушах. Если бы только она могла увидеть положение солнца, то определила бы, в каком направлении движется!

Обычно лес давал ей ответы. Хейвен читала их по стороне валуна, на которой росло больше всего мха. По движению облаков. Даже по тому, где паук развесил свою паутину, она могла отличить север от юга.

Но темная магия, царствующая в этих местах, делала все знания Хейвен о лесе бесполезными. Толстая серебряная паутина мерцала на высоких ветвях, и Хейвен надеялась, что никогда не встретит пауков, развесивших ее. Мох лежал повсюду.

Перекинув недавно наколдованный рюкзак через плечо, Хейвен нырнула под корни огромного дуба и поморщилась, когда на голову посыпались жемчужно-белые личинки.

Час назад она проползала на корточках под этим же деревом. Хейвен была в этом уверена. Только теперь вместо одного упавшего ствола, преграждавшего ей путь, из земли выросли три искривленные ольхи.

Если она и проходила здесь раньше, то следов не осталось. Либо лес постоянно менялся, либо она сходила с ума.

Ох, Белл. Тебе бы тут понравилось. Хейвен представила, как друг рассуждает о магических свойствах леса и старательно записывает свои наблюдения. Богиня Небесная, как я скучаю по тебе!

Теперь, когда Хейвен осталась одна, без компании Солисов, постоянно отвлекающих ее, появилось время осознать, как же ей не хватало лучшего друга. Его сияющей улыбки и дразнящего смеха.

«Он – причина, по которой ты все это делаешь, – напомнила себе Хейвен. – Не подведи его».

Мысли о принце Пенрифа заставили Хейвен с удвоенным старанием искать ворграта. Мало того, что для снятия Проклятия ей требовался инжир из его логова, так еще и Рук могла умереть, если Хейвен не принесет ей несколько капель яда, собранного с длинных резцов этого существа.

– Не накручивай себя, – пробормотала Хейвен, пробираясь в солоноватой воде болота. Грязь прилипла к ее сапогам, ноги отяжелели, в нос ударил запах тухлой воды.

Борясь с желанием разрыдаться, она вытерла пот со лба, оставляя на коже след мха и грязи.

Проклятая вода! Никогда еще Хейвен не ненавидела воду так сильно. Влага висела в воздухе, и каждый вдох давался с трудом.

Глаза уже болели от напряжения, потому что она постоянно вглядывалась в болотистую почву в поисках треугольных трехпалых следов, оставленных воргратом. Разглядывая землю у себя под ногами, Хейвен прокручивала в голове описание условий для снятия Проклятия.

Инжир из логова ворграта злющего.

По опыту она знала, что самцы воргратов никогда не отходили далеко от логова, днем и ночью охраняя инжир для своих самок. Они убивали любое существо, подходившее к логову слишком близко, особенно во время брачного сезона.

Прошлым летом, когда Хейвен чуть не поймала в ловушку ворграта, терроризирующего Мьюрвудский лес, она насчитала почти пятьдесят различных лесных существ, убитых в радиусе примерно километра от его логова.

Большинство жертв были ночными животными, а это наталкивало на мысль, что ворграт, скорее всего, активнее по ночам. Возможно, днем он даже спал несколько часов – на ее удачу.

К тому времени, как Хейвен нашла сокровище ворграта, молодое дерево инжира, спрятанное возле оврага, оранжевые лучи заката наполнили Мьюрвудский лес, тогда она решила уйти и вернуться при свете дня.

Но на следующий день все плоды инжира исчезли с дерева, а самец ворграта лежал мертвый на земле. Вероятно, его убила самка после того, как учуяла запах Хейвен так близко от своего логова.

Что бы ни предстояло Хейвен теперь, она не могла забыть, что даже если ей удастся добыть инжир из логова ворграта и собрать его яд, не умерев, а затем чудом сбежать, где-то поблизости ее будет поджидать самка.

* * *

Хейвен обнаружила новые следы ворграта возле болота. День угасал, погружая лес в глубокие тени, последние коралловые лучи света отступали все дальше с каждым сокрушительным ударом сердца девушки. Тут и там на деревьях виднелись проплешины в тех местах, где кто-то содрал с них кору.

Во влажном воздухе раздались странные, пронзительные крики наряду с диковинными звуками, издаваемыми какими-то существами, с которыми Хейвен предпочла бы не сталкиваться и местоположение которых не могла определить. Но чем дальше на запад она продвигалась, тем тише становилось в лесу.

Большинство людей думали, что тишина в лесу – это хорошо, но Хейвен придерживалась другого мнения.

Теперь она официально находилась на территории ворграта.

Она пробралась сквозь переплетение древесных корней и лиан, стараясь не наступать на заполненный водой след, который указывал ей направление. Судя по глубине следа и длине пальцев, этот ворграт был намного крупнее и старше, чем тот, которого Хейвен выслеживала в Мьюрвудском лесу.

И умнее – он двигался по руслам ручьев и не раз возвращался назад.

Замечательно. Повезло же ей наткнуться на зрелого, опытного ворграта, который наверняка окажется большим и будет яростно защищать свое логово.

Как умудриться его не убить?

Но Столас предупреждал, что, убив ворграта, Хейвен обречет себя на гибель.

– Не убивай ворграта, – передразнила она низким и насмешливым голосом, подражая Повелителю Теней, – если не хочешь, чтобы его самка охотилась за тобой по всему свету.

Пнув изъеденный червями пень дерева, Хейвен закатила глаза.

– Как это поможет мне, если я умру?

На мгновение лес зашевелился, и Хейвен могла поклясться, что сверху донесся раздраженный смешок.

Тень Монстра Теней, это место действовало ей на нервы! Вот бы Сурай оказалась сейчас здесь, чтобы выслушать ее жалобы! Хейвен представила, как Рук усмехается, как они вместе пробираются сквозь заросли леса, а Ашерон крадется впереди, раздраженный какими-нибудь словами или поступками Хейвен – например, тем, что она дышит или просто существует.

И все же… она скучала по ним. По всем.

Еще несколько часов назад Хейвен ни за что бы не призналась в подобном… но это правда. Она привыкла к компании Солисов и полюбила их. Даже если они смеялись над ней и обращались как с домашним животным, даже если у Ашерона была привычка одергивать и дразнить ее, ей все же нравилось находиться рядом с ними – так она ощущала себя в безопасности.

Ты становишься мягкотелой, Эшвуд.

Отогнав мысли о Солисах, Хейвен углубилась в заросли, рыча себе под нос из-за того, что тени между деревьями, казалось, удлинялись и темнели у нее на глазах.

От напряжения на коже выступила испарина, по рукам побежали мурашки. Девушка вытащила кинжал, щедро одолженный ей Повелителем Теней.

Оружие было тяжелее, чем хотелось, снабженное замысловатой золотой рукоятью с ониксовым эфесом в виде крыльев ворона. Рукоять покрывали рубины и черные бриллианты, и их дурацкий отблеск слепил Хейвен. Нелепое, безвкусное оружие, даже по меркам Владыки Преисподней.

Тем не менее, ворграты умели оставаться незаметными. К тому времени, как она заметит одного из них рядом, воспользоваться луком уже не получится. А еще Хейвен лелеяла надежду, что застанет этого ворграта спящим – ведь им же нужно спать – и сможет каким-то образом вывести его из строя так, чтобы он этого не заметил.

Так что тяжелый, заряженный магией кинжал по имени Месть ей пригодится.

Заросли лиан и листвы стали плотнее, еще больше заглушая свет. Хейвен осторожно пробиралась вперед, а ветки и шипы впивались ей в щеки, когда она пригибалась и скользила сквозь растительность, которая словно сжимала ее плотным кольцом.

Несомненно, если бы Столас увидел, как она собирается использовать его любимый кинжал, он бы разозлился, но ей было все равно.

Заросли становились все гуще, пока Хейвен не оказалась в густой путанице ежевики и лиан. Паника сковала тело, и она забыла, что нужно вести себя тихо. Забыла, что должна держаться спокойно. Дико хрипя, Хейвен рванулась вперед, навстречу воздуху, свету…

Образовался проем, куда она и провалилась.

На миг ослепнув от влажной темноты, окрашенной в красный цвет последними лучами солнца, Хейвен поправила шляпу и огляделась. На расстоянии примерно десяти метров от нее возвышалось огромное дерево. Его массивный корявый ствол находился в центре тщательно сложенного кем-то гигантского гнезда из лиан, ветвей и костей, склеенных вместе высохшей грязью.

У подножия дерева виднелись необъятные корни, похожие на сердитых серых змей, наполовину зарывшихся в почву. Толстые и широкие ветви дерева низко склонялись к земле. А на самых маленьких ветвях висели темные каплевидные плоды.

Инжир ворграта.

Хейвен замерла, затаив дыхание. Адреналин мешал хорошо видеть, и девушка метнула взгляд к дереву, вглядываясь в тени. В логове ворграта не было слышно никаких лесных шумов: ни шепота ветерка, ни стрекотания насекомых.

Ничего, кроме неровного испуганного дыхания Хейвен и низкого глухого стука ее сердца. Запах разложения и перезрелого инжира ударил ей в нос, и голова закружилась.

Крепче сжимая в ладони кинжал Повелителя Теней, девушка приблизилась к дереву. Пот стекал по лопаткам. Промокшая одежда сковывала движения. Голод, адреналин и усталость мешали четко видеть, поэтому предметы вокруг казались то близкими, то вдруг далекими. Ей мерещилось движение там, где его не было.

Когда Хейвен осторожно переступила через высокие извилистые корни у подножия дерева, ее взгляд упал на то, что сначала показалось ей большими яйцами. Но затем, на благословенный миг, ее зрение прояснилось.

Это были не яйца – человеческие черепа.

Бледные треснувшие черепа на грудах ржавых доспехов и костей. Страх пробежал по спине Хейвен, когда она осмотрела импровизированное кладбище. Повсюду валялась человеческая одежда. Здесь – грязный сапог. Там – заплесневелая дорожная котомка.

У Хейвен перехватило дыхание, когда она увидела валяющийся на боку закрытый бронзовый шлем, сквозь забрало которого уже проросли лианы и прочая растительность. На шлеме виднелась эмблема дома Ботелеров, черный георгин.

Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать. Хейвен мысленно сосчитала черепа… и похолодела, осознав, что делает.

Богиня Небесная! На большинстве черепов виднелись две колотые раны размером с виноградину, несомненно, оставленные клыками ворграта. Некоторые были раздроблены на множество осколков, и перед глазами Хейвен невольно возник образ ворграта, разбивающего человеческий череп о ствол дерева.

Несколько черепов были сложены друг на друга в виде ужасающих колонн. Предупреждение держаться подальше, иначе – смерть.

Хорошо, что Хейвен никогда не прислушивалась к доводам рассудка, иначе бы тут же сбежала.

Вместо этого она произнесла безмолвную молитву Богине и пробралась между черепами. Все ее мышцы напряглись в ожидании, что под сапогом вот-вот хрустнет кость и ворграт проснется.

Умно, признала она несмотря на подступающую к горлу тошноту, глядя на жуткую охранную сигнализацию в виде разбросанных костей.

Сколько дураков, отчаянно желающих разрушить Проклятие, шагали туда, куда Хейвен шла сейчас, чтобы через мгновение ворграт убил их?

На бледно-сером стволе дерева виднелись глубокие-глубокие царапины. Последнее предупреждение, сделанное когтями длиннее ее собственных пальцев. Руны, как же Хейвен хотелось принять предупреждение всерьез и убежать! Прочь из этого гнезда смерти. Из темного, разрушенного леса. Обратно в Пенриф.

Вот только зачем ей Пенриф без Белла? И даже если бы Хейвен поддалась своему страху и убежала на край света, она все равно никогда бы не избавилась от чувства горя и вины за то, что позволила Беллу умереть из-за ее магии, а Рук – из-за ее глупости.

Зажав лезвие кинжала между зубами, Хейвен начала взбираться вверх по дереву. Она двигалась медленно, осторожно, прислушиваясь к каждому скрипу своих сапог, каждому выдоху.

Сердце бешено стучало в груди, эхом отдаваясь в голове и заглушая этим грохотом все остальные звуки.

Если бы ворграт напал сейчас, Хейвен даже не смогла бы оказать сопротивление.

Забравшись на ветку шириной в полметра, она замерла, напрягая слух. Тишина проникала под кожу, пробирая до костей.

Что, если ворграт проснулся и ждет ее на верхних ветвях? Что, если он выжидает своего часа, а его резцы уже обнажены и готовы проткнуть ей череп?

Какой позитивный настрой, Эшвуд. Она затаила дыхание и взобралась на ветку повыше. И еще выше. Хейвен оглядывала каждую ветку, каждый блестящий лист в поисках плодов инжира. Но лишь добравшись до середины дерева, обнаружила два пухлых инжира, спрятавшихся под листьями.

Один плод был еще зеленым и твердым на ощупь. Другой оказался темно-малинового цвета, плотный, но упругий. Он отпал с первого удара кинжалом Столаса. Как только спелый инжир благополучно оказался в кармане Хейвен, ее охватило желание уйти.

Тихо вздохнув, она посмотрела вниз, на свой путь к свободе. К шансу на выживание. Если она сбежит с инжиром, вероятность спасти Белла станет в сто раз выше. А если продолжит подниматься, встретит ворграта и попытается извлечь его яд, то, вероятно, умрет, оставив Белла вообще без надежды на спасение.

Сверху донесся тихий булькающий звук. Как будто кто-то пробуждался ото сна. Кинжал задрожал в руке Хейвен.

Беги, беги, беги!

Но Хейвен не побежала. С тяжелым вздохом – и звенящей в ушах клятвой Сурай – она стиснула кинжал в зубах и поползла выше, с трудом передвигая руки и ноги из-за мощной смеси адреналина и страха.

Забери ее Преисподняя, она не могла нарушить обещание. И не стала бы нарушать. Даже если это самая большая глупость, которую она когда-либо совершала.

На Хейвен обрушилось облако вони, напоминающей протухшее мясо, завернутое в мокрую собачью шерсть. От запаха защипало глаза. Широкая ветвь над головой низко прогнулась, когда что-то зашевелилось, тяжелое и большое, и отвратительная симфония гортанного хрюканья и клацанья когтей ударила по барабанным перепонкам.

Ворграт проснулся.

Принюхался… Он медленно втягивал воздух, пробуя его на вкус. Пробуя на вкус ее запах.

Шумные фырканья прекратились, и Хейвен замерла как вкопанная, оцепенев от страха и паники. На один тревожный миг повисла мертвая тишина, и мышцы девушки напряглись, готовые к борьбе, даже когда разум завыл от ослепляющего ужаса.

Ветка опустилась и поднялась, листья зашуршали, и сердце Хейвен заколотилось быстрее, когда ворграт подпрыгнул на дереве.

Тяжело дыша, Хейвен вытянула шею. Где он?

Что-то мелькнуло в листве, затем снова раздался шелест. Хейвен заменила кинжал луком, наложила стрелу с отравленным наконечником и прицелилась в колыхавшиеся листья.

Но ворграт двигался слишком быстро для меткого выстрела. Мелькало серое пятно, шелестели листья, и к тому времени, как Хейвен поворачивалась в нужном направлении, он уже находился в другом месте.

Ворграт пытался сбить ее с толку. Вывести из равновесия.

Дерево сильно тряслось. Согнув колени, Хейвен старалась не упасть, в то время как ворграт двигался все быстрее и быстрее.

Снова и снова ворграт прыгал.

Снова и снова Хейвен пыталась прицелиться.

Внезапно ветви деревьев затихли. Шум прекратился. Тишина окутала девушку, усиливая бешеный стук ее сердца.

Где же ты?

Хейвен почувствовала, как ветка, на которой она сидела, дрогнула, а затем услышала, как позади нее когти ворграта клацнули по мягкой коре дерева.

Повинуясь инстинкту, она развернулась, одновременно выпуская стрелу.

Ворграт представлял собой отвратительное скопление сморщенной и чешуйчатой серой кожи, туго натянутой на тонкие кости. Два скрученных и искривленных рога поднимались из его скелетообразной головы и изгибались вдоль хребта его сгорбленной спины. Землистого цвета руки, созданные для того, чтобы перемахивать через деревья и разрывать добычу, доходили в длину почти до самых ступней монстра. Черные когти длиннее кинжала Хейвен торчали из его тонких пальцев.

Но именно при виде его глаз у девушки перехватило дыхание. Цвет широко раскрытых беловато-красных глаз напоминал кровь, смешанную с молоком. В этих жутких глазах не было зрачков, и ничего в них не говорило о человечности или хотя бы ее подобии.

Ворграт с клацаньем вцепился когтями в стрелу, вонзившуюся в его костлявую грудь. Пронзительный крик превратил внутренности Хейвен в желе.

Стрела попала чуть выше того места, где, предположительно, находилось сердце ворграта.

Девушка наложила еще одну стрелу, но тут же вспомнила предупреждение Столаса. Наряду с досадным фактом, что это существо нужно ей живым, чтобы получить яд.

Врата Преисподней! Все внутри нее кричало о том, что надо упокоить чудовищного хищника. Но обещание есть обещание.

Поэтому Хейвен снова сменила лук на кинжал и медленно двинулась вперед. Ворграт завизжал, обнажив острые зубы, способные разорвать пенрифскую броню и сокрушить кости. Капли яда блестели на концах двух длинных изогнутых клыков.

Поговаривали, что самец ворграта использует яд, чтобы вывести из строя незваного гостя, а затем притащить его, еще живого, своей самке. Этой мысли было достаточно, чтобы желчь подступила к горлу Хейвен.

Ворграт взглянул на высокие ветви.

– Нет! – закричала она, заставив существо зашипеть. – Не смей прыгать, ты, отвратительная тварь!

Как слиться душами с воргратом?

Его полные ненависти глаза уставились на ее кинжал, и он зашипел громче. Перепонки на его вытянутой грудной клетке вибрировали с предупреждающим скрежетом. Серовато-черная слизь сочилась из раны.

– Ш-ш-ш, – протянула Хейвен, подкрадываясь еще на шаг ближе и копируя позу монстра. – Будь хорошим воргратиком.

Хрип превратился в отрывистое низкое рычание, от которого у нее застыла кровь. Все угощения, съеденные в доме Повелителя Теней, угрожали выплеснуться наружу, когда Хейвен придвинулась еще ближе к ворграту.

У нее получится. Она почти слилась душами с Повелителем Теней. Она обязательно сможет слиться душами с этим ужасным уродливым существом.

Теперь Хейвен стояла достаточно близко. Один прыжок – и его клыки вонзятся в ее шею или череп. Голова ворграта дернулась в сторону. Две полупрозрачные мембраны закрыли отвратительные глаза, разглядывающие девушку.

Богиня Небесная, как же он уродлив!

Лицо Хейвен оказалось на уровне груди монстра. Она моргнула, когда он моргнул. Между ними образовалось что-то, похожее на связь, которая казалась странной, непривычной, разум ворграта представлял собой дикую мешанину жадности, ярости и первобытных побуждений, но Хейвен ухватилась за единственное общее между ними – преданность.

Его преданность своей самке стала дверью, через которую можно было проскользнуть. Сначала ворграт боролся, связь между ними слабела, тишину разрывало низкое рычание.

Но через несколько мгновений существо успокоилось, и Хейвен поняла, что ворграт в ее власти.

И все же она приближалась осторожно, медленно, сжимая в одной руке стеклянный флакон, специально предназначенный для ядов, а в другой – кинжал. Успокаивая неровную поверхность сознания монстра, задыхаясь от удушающей вони ворграта, девушка изо всех сил старалась держать его в повиновении и контролировать свой непреодолимый страх.

Затухающий свет мерцал на чешуе мертвой рыбы, покрывающей жилистую шею ворграта. Хейвен подняла пузырек, просунув горлышко чуть ниже изогнутых двенадцатисантиметровых клыков, выглядывающих из-под верхней губы монстра.

Его серая пасть приоткрылась.

Ворграт тяжело дышал в такт ее сердцебиению, и, стоя вблизи, Хейвен поняла, что у него вообще-то есть зрачки – крошечные вертикальные красные полоски в море белого.

– Молодец, – прошептала она, едва осмеливаясь дышать, когда переливающаяся серебристая капля яда скользнула на дно флакона. Еще одна капля…

Клац. Клац. Хейвен опустила взгляд на длинные когти ворграта, щелкающие друг о друга. Связь ускользала.

Внезапно мутно-белые мембраны на глазах ворграта пришли в движение, его костлявая грудная клетка вздымалась все быстрее и быстрее.

Зубы Одина! Хейвен едва успела собрать еще одну каплю яда и сунуть пузырек в сумку, прежде чем связь оборвалась.

Ворграт зарычал, словно с удивлением обнаружив ее рядом с собой. Хищный взгляд метнулся к стреле, все еще глубоко вонзенной в грудь, а затем переместился обратно на Хейвен. Монстр присел на корточки, и мышцы на его выпуклых бедрах перекатились под кожей.

С кинжалом в руке Хейвен отступала, пока не прижалась к стволу дерева. Одним плавным движением она сменила кинжал на лук и наложила стрелу на тетиву.

– Даже не думай об этом, болван, – пригрозила она.

Уродливый монстр замер. Он помотал головой из стороны в сторону быстрыми, звериными движениями, затем закричал, глядя на стрелу и царапая когтями ветку дерева.

Но когда Хейвен перепрыгнула на соседнюю ветку, затем – еще на одну, так и не выдернув железный наконечник стрелы из груди монстра, ворграт не погнался за ней.

Хотя так и подмывало убить уродливую тварь, Хейвен не хотела без особой нужды рисковать и навлекать на себя гнев самки ворграта.

Стрела у него в груди могла немного замедлить его. Или разозлить – хотя вряд ли ярость, бушующая в его мертвых глазах, могла запылать еще ярче. Ворграт понимал, что, если он не убьет Хейвен, его самка сильно разгневается.

Когда Хейвен спрыгнула на землю, стрела все еще торчала из груди ворграта, а сам он низко пригнулся и начал переползать с ветки на ветку за девушкой, не отрывая взгляда от ее лука. К тому времени, как Хейвен добралась до входа в гнездо, пятясь задом, монстр уже наблюдал за ней с нижней ветки.

В этот миг угас последний луч света, и наступила ночь.

Рука Хейвен, сжимавшая лук, задрожала и стала скользкой от пота.

Слабое сияние звезд и луны не могло проникнуть в гнездо ворграта, укрытое под навесом из лиан, листьев и костей, и Хейвен окутала абсолютная тьма. Единственный свет исходил от красных глаз ворграта, похожих на два окна в Преисподнюю.

В темноте они светились ярко, как Огонь Преисподней, – что, конечно же, совершенно не наводило ужас.

А потом эти огненные глаза погасли. Хейвен резко развернулась и побежала.