Читать книгу Формула счастья и везения - - Страница 5

Как Флора и предвидела, загружена была с утра до ночи; времени на печальные воспоминания не осталось. Помимо приготовления лекарств, пищи и лечения раненых, по вечерам пела. Менестрель Зердик исчез. Трактирщика это очень даже устраивало: послушать новые песни приходило много людей.

Когда поздно вечером Флора добиралась до постели, мгновенно засыпала. Теперь ей не нужно заботиться о хлебе насущном для себя и прожорливого, как все подростки, рейтара, о крыше над головой. Её защищали виконт Ренельи, Алангиз, да и хозяин постоялого двора не давал в обиду, боясь потерять выгодных клиентов.

Наконец, переломный момент в лечении наступил, виконт Ренельи быстро шёл на поправку.

Алангиз даже как-то пошутил, говоря с улыбкой:

– На господине виконте раны заживают как на шере.

– На ком? – Флора вздрогнула, её сердце болезненно сжалось.

– На шере-оборотне. Так говорят, когда быстро выздоравливают.

– Понятно. Поговорка, – прошептала она.

– Тебя напугали шеры?

– Скорее я их, – буркнула девушка, поднимаясь с табурета. – Твоя рана больше не требует лечения. Постарайся некоторое время не напрягать руку.

– Спасибо. Постараюсь.

Вскоре появился тот человек, которого ждали. Незнакомец ей не понравился: насторожил его холодный взгляд.

Виконт Ренельи встретил маленького незаметного человечка радушно, беседа затянулась до позднего вечера. Флора принесла поднос с угощением. Гость поставил на стол маленький кувшин, сломал печать и разлил вино по кубкам. Накрывая на стол, девушка почувствовала горьковато-пряный запах лагса.

Хлис и Хитар предупреждали, если добавить несколько капель настойки лагса в еду, через несколько часов дремотное состояние плавно перейдёт в вечный сон. Присутствие яда мог обнаружить лишь тот, кто его хорошо знал, противоядия не было. Шеры-оборотни неодобрительно отнеслись к тому, что Флора заинтересовалась лагсом, но, несмотря на их ворчание, она продолжила опыты.

Как-то выпаривая настой, надышалась парами лагса и проспала двое суток. Когда девушка открыла глаза, то увидела возле себя испуганного Хлиса и встревоженного Хитара. Позже она уже не находила лагс, об этом позаботились шеры-оборотни, хотя и отрицали свою причастность к исчезновению растения, ссылаясь на его большую редкость.

Флора специфический запах ядовитого растения запомнила, узнала, а потому сказала:

– Господин виконт, если хотите навеки уснуть, отведайте вина.

Гость покраснел и злобно заорал:

– Замолчи, девка! Как смеешь вмешиваться в беседу господ?

– Следи за языком! Она мой друг! Она спасла мне жизнь! Алангиз, нам приготовили сюрприз!

– Пусть сам выпьет, – настаивала Флора.

– Я не позволю унижать меня какой-то служке, – завизжал гость.

– И что? Вызовите девушку на поединок?

Алангиз поставил перед гостем кубок и сказал:

– Выпейте вина, господин, тогда мы поймём, что Флора ошиблась.

– Нет! Мне надо… ехать. Вино на меня… сильно действует.

– Пресветлый господин, я настаиваю.

– Эй, слуги, ко мне! – завопил человечек, вскакивая с места.

Алангиз слегка коснулся пальцами шеи гостя, отчего тот захрипел и плюхнулся в кресло. На лестнице послышался топот бегущих людей. В комнату ворвалось два стражника. Телохранитель сделал шаг им навстречу.

Чтобы избежать потасовки, Флора дружелюбно сказала:

– Холодно. Господин позвал вас промочить горло.

Мужчины переглянулись и вопросительно посмотрели на вяло улыбающегося хозяина, издавшего слабый писк.

– Не так ли, пресветлый господин? – Алангиз слегка дотронулся до гостя, тот махнул рукой. Слуги расценили жест, как разрешение выпить.

Флора поставила на поднос два кубка с отравленным вином и подошла к стражникам. Поняв, что тревога ложная, те заулыбались и, взяв кубки, выпили вино. Девушка любезно предложила им пройти в соседнюю комнату и там подождать господина, который позже даст важное поручение. Она оглянулась и поманила мужчин за собой. Звеня оружием, воины последовали за ней.

Вскоре вышла и, с трудом подбирая слова, взволнованно сказала:

– Господин виконт, люди сильно утомились и отдыхают… на полу.

– И я не люблю привлекать внимание, – усмехнулся виконт Ренельи.

– Что делать с этим? –Алангиз кивнул на помрачневшего гостя. – Убить? Или сначала расспросим?

Мужчина покрутил головой, сглотнул и с трудом сипло произнёс:

– Убивайте. С вами посчитаются те, кто меня послал.

– Твои признания не нужны, – повышая голос, сказала Флора, глядя в глаза отравителю.– Это классический случай двойного предательства. Перед нами слуга двух господ. Это он организовал засаду, напал, а когда узнал, что вы живы, пришёл с отравленным вином, чтобы завершить начатое.

Первым опомнился незнакомец и угрюмо спросил:

– Кто тебе рассказал?

– Никто. Я сопоставила факты. Господин виконт, отдайте его мне. Я проведу несколько… психологических опытов на детекторе лжи. Ручаюсь, ему… понравится, – заговорщически подмигнула Флора.

– Куда катится мир, если такие речи говорит девушка, – буркнул незнакомец. – Хорошо! Я всё расскажу. Вам решать, что делать. Господин виконт, я хотел честно выполнить заказ. У меня правило: никогда не работать против нанимателя, но так получилось. Клянусь, я не хотел причинять зло!

– Почему предал?

– Урмида Фозерджия держит в замке моего сына. Если не привезу доказательств Вашей, господин виконт, смерти, она убьёт моего мальчика.

– Что за доказательства?

– Ваше тело, господин виконт. Я сознательно пошёл на предательство. Я должен умереть. Дайте мне отравленное вино.

– Всему своё время! Ты не солгал, сказав, что Урмида умирает?

– Нет. После её смерти у Вас не будет врагов из рода Торбьерри.

– Если бы задуманное исполнил, где гарантия, что застанешь её живой?

– В замке есть доверенный человек. Дама Урмида поклялась, если я погибну, выполняя её приказ, моего сына отпустят.

– Поверил, что слуга выполнит обещание? – удивился Алангиз.

– У меня не было выбора, – горько усмехнулся мужчина.

– Не отчаивайся! Если не опустил руки, судьба поможет. Сегодня первый день твоей оставшейся жизни, – в очередной раз вмешалась Флора.

– Я до конца своих дней буду твоим рабом, если скажешь, как оставить в живых виконта Ренельи Сальве, Старшего Кавалера рода Таунбер – кровного врага Урмиды Фозерджии, Старшей Дамы рода Торбьерри, и как сохранить жизнь мне и моему сыну, – саркастически рассмеялся наёмник.

– Как говорят, ещё не вечер. Надо хорошенько подумать…

В дверь постучали. В комнату робко заглянула Идана:

– Флора, ужо поморочает! Людишек вприплотку тьма набилося, играшек навмях ждуть.

– Тебе напоминают, что уже вечер. Какой знак! – ухмыльнулся гость.

Когда за служанкой закрылась дверь, Флора рассмеялась, вспомнив агента Малдера из «Секретных материалов», сказала:

– Выход, который нас устроит, наверняка, где-то рядом.

Присутствующие переглянулись. Глядя на мрачные лица мужчин, подумала, что не следует оставлять отравленное вино. Подошла к столу, поставила кубки и кувшинчик с вином на поднос и пошла к двери.

– Вернись! – приказал виконт Ренельи.

Флора остановилась, нарочито неловко повернулась и уронила поднос. Кувшин разбился, содержимое разлилось кроваво-красной лужицей. От неожиданного грохота мужчины вздрогнули.

– Прошу простить, господин виконт, мою неловкость.

– Не печалься, Флора! Главное вовремя уничтожить последствия неудач, – лукаво улыбнулся виконт Ренельи.

Девушка понимающе кивнула и пошла в свою комнату. Взяла тряпку, закинула сеглер за спину и, посмотрев на спящих под действием лагса мужчин, вздохнула: «Жаль их, но это закон жизни: когда спасаешь одну группу людей, всегда почему-то погибает другая».

Флора осторожно собрала черепки и вытерла разлитое на полу вино. Спустившись по лестнице, выкинула тряпку и осколки кувшина в отхожее место; на кухне тщательно вымыла руки.

Служанка сказала правду: за столами не осталось свободных мест. Флора увидела множество хорошо одетых мужчин, завсегдатаи – крестьяне и стражники – толпились у двери. Хозяин сиял от радости, он кивком головы приветствуя её, понёсся обслуживать посетителей.

«Ого, мои песни привлекли аристократов, то-то хозяин летает от счастья. Пересмотрю репертуар. Буду петь о сражениях, чести, крепкой мужской дружбе, доблести на поле брани», – перебирая струны, попросила потушить ближайшие факелы и оказалась в полумраке.

В зале воцарилась тишина, никто не пил и не ел, притихли и те, кто скептически усмехался, когда бедно одетая девушка настраивала сеглер. Мудрые слова неизвестных песен, выразительные мелодии заворожили присутствующих. Больше часа без перерыва одна песня сменялась другой. Флора не смогла бы вспомнить, какие песни исполняла, настолько углубилась в поиск решения трудной задачи, что забыла о публике. Со стороны казалось, поёт для себя. Даже не сразу заметила, что рядом, затаив дыхание, стоит Алангиз. Девушка устала, в сухом горле першило.

Она встала и поклонилась возбуждённо переговаривающимся посетителям трактира.

– Ты давно здесь?

– Как дивно ты пела! Я даже забыл, что нас ждёт господин виконт, – восторженно сказал Алангиз и пошёл, расталкивая гудящую публику.

Проходя мимо мужчин, одетых в роскошные бархатные плащи, отделанные мехом и золотой вышивкой, Флора услышала властный голос:

– Я не верил, что для хорошего певца деньги ничего не значат. Бросил ей золотой, она не посмотрела, закончив петь, даже не подняла его!

– Сеглеру телохранитель из Братства Теней не по карману! Она из богатого и знатного рода, а поёт для собственного удовольствия.

– Слушая её песни, хочется быть другим: добрым и щедрым.

«Вот, глупая, – обругала себя, – задумалась и не посмотрела под ноги. Была бы внимательнее, имела бы золотой. Ну да ладно. Теперь обо мне сочиняют легенды и небылицы. Что значит слава! Впрочем, зачем? Лучше помогли бы в решении задачки. Предпочла бы поискать ответы утром, но комната занята».

И тут её осенило. От радости Флора захлопала в ладоши.

– Почему так долго? Ты нашла выход?

– Как тебя зовут? – сухо спросила она незадачливого отравителя.

– Фемиарс.

– Фемиарс, как бы ты доставил Урмиде тело господина виконта?

– Мне дали большую карету.

– Замечательно.

– Не вижу ничего вызывающего такую радость, – съязвил Фемиарс.

– Скажи, как Урмида определит, что это труп виконта? Может, ты убил другого человека, нарядил его в хорошую одежду и пытаешься обмануть?

– Обмануть невозможно. Мальчикам, рождённым в знатных семьях, делают на спине татуировку с изображением родового герба. Если на теле, которое привезу, её не будет, мой сын умрёт.

«Маркировка аристократов! Дальновидно. Из-за боязни получить рану в спину никто не побежит с поля боя, никто не захочет делать из герба мишень, иначе назовут трусом. Да и после смерти нет проблем в опознании. Стоп, понесло не туда», – а вслух Флора попросила:

– Господин виконт, покажите мне свой герб.

– Зачем?

– В моей комнате два отравленных человека. Помочь им невозможно. Одному сделаю татуировку с Вашим гербом. Фемиарс отвезёт трупы Урмиде, а мы отпразднуем конец кровной вражде.

– Татуировку подделать невозможно!

– Почему?

– Маг даёт клятву не использовать своё волшебство для нечестивых целей. Нарушит клятву – умрёт. Это всем известно.

– И хорошо. Легче исполнить план. Я не Маг, клятву не давала.

– Татуировку нельзя подделать! – убеждённо повторил аристократ.

– Что сделал один, повторит другой. Господин виконт, пойдёмте. У нас мало времени. Алангиз, раздобудь карету и богатое платье для меня.

Рассмотрев разноцветные узоры на спине виконта Ренельи, достала фломастеры, несмываемые маркеры, шариковую ручку и прошептала:

– Давненько я не брала шашек в руки.

Закончив копировать татуировку на теле храпящего стражника, чуть отошла, любуясь своей работой.

– Никогда бы не поверил, что такое возможно, – дотошно изучив изображение своего герба, развёл руками виконт Ренельи.

– У неё получилось? – с надеждой в голосе спросил Фемиарс.

– А были сомнения?

– Я должен посмотреть. От этого зависит жизнь моего сына.

Когда Алангиз и Фемиарс выходили из её комнаты, их лица сияли.

– Флора, ты точно не Маг?

– Точно. Фемиарс, сделай что-нибудь с лицом лжевиконта, чтобы не раскрыли обман, потом переодень и отнеси спящих красавцев в карету. И смотри, чтобы тело не намокло.

– Флора, если всё пройдёт так, как задумано, я твой должник, – восторженно хрюкнул Фемиарс, взял кинжал и скрылся в её комнате.

– Переоденьтесь, – обратилась она к виконту Ренельи и Алангизу.

– Зачем?

– Чтобы быть похожими на слуг.

– И чьими слугами мы будем?

– Моими. Будете сопровождать восхитительную виконтессу Флору Корсакову в столицу.

– О! – только и сумел вымолвить изумлённый аристократ.

– Алангиз, ты достал, что я просила?

– Платье – на постели, запряжённая четвёркой харлугов карета – во дворе.

Флора с удивлением разглядывала странное сооружение из позолоченных веревочек, вороха блестящей парчи и каких-то железок.

– Ты уверен, что это… женское платье?

– Самое красивое из всех, что можно достать за деньги.

– Скажи ещё, что очень дорогое.

– Конечно. Оно обошлось господину виконту в пять золотых монет.

– С ума сойти! А инструкцию тебе к нему дали?

– Что дали?

– Инструкцию, как влезть в этот… батискаф?

– Какой еще… бати… шкаф! Такие платья носят при Дворе короля!

– Мой верный Алангиз, не сердись. Флора смеётся над тобой, – примиряющим тоном говорил виконт Ренельи.

– Это Алангиз надо мной издевается, – проворчала девушка, осторожно приближаясь к обновке.

– Позови Идану. Она поможет тебе переодеться.

В разгар примерки в комнату вкатился Умка. Сначала он застыл, как вкопанный. Девушка ласково окликнула его, но рейтар испуганно шарахнулся в сторону.

– Твой-то опехтюй диче увсех. Нараз не догонулся, што этто тый-то, – рассмеялась Идана.

Не обращая внимания на рейтара, они вновь занялись одеждой. Но Умка, громко рыча, вцепился в платье. Платье затрещало по швам. На крики девушек прибежали виконт Ренельи и Алангиз, застыв на пороге, они громко захохотали.

– Вы только посмотрите на этих весельчаков! Их зовут помочь, а они смеются, – отбиваясь от наседавшего рейтара, возмущалась Флора.

Когда Умку оторвали от платья и вытащили из комнаты, фасон наряда был иным. Алангиз уже без смеха с трудом держал дверь, отпихивая рейтара, рвущегося освободить Флору из западни. Идана искусно скрыла внесённые рейтаром изменения фасона, сделала ей высокую причёску и помогла спуститься.

Одетые в домотканые рубахи и холщовые штаны виконт Ренельи и Алангиз поклонились красивой нарядной аристократке и замерли в восхищении.

Как только Умка понял, что его тащат в тесную коробку на колёсах, так запаниковал, что его пришлось отпустить, иначе пострадала бы не только одежда. Рейтар отбежал в сторону и заскулил, глядя на отъезжающую карету.

– Идана, присмотри, пожалуйста, за Умкой. Я за ним вернусь, – крикнула Флора, выглядывая из окна кареты.

Недалёко от трактира, в роще, остановился экипаж. Крепкий мужчина-возница помог выбраться бедно одетой девушке, которая побежала в сторону постоялого двора. Отбежав, она обернулась и с удовлетворением отметила, что из-за низко свисающих ветвей карету с дороги не видно.

В трактире Флора разыскала служанку и приколола позолоченную брошку-рыбку к небрежно завязанному на груди платку.

– Это тебе, Идана, на память. Спасибо за помощь!

– Какая наблюдистая! Благодарствую! А яй-то ладилась возвернуть шанец, што тебей-то вечор за играшки кидат. Утряхом дзывзой пол натират, потралась, глянь блескает, – порозовевшая от смущения девушка разжала кулак. На крепкой мозолистой ладошке лежала золотая монета.

– Оставь себе. Прошу, если обо мне спросит высокий парень с жёлтыми глазами и серебристыми волосами, скажи, что не видела девушку с рейтаром.

– Небось, паря седатым сделалси опосля встречи с тобой-то!

– К сожалению, нет, – фыркнула Флора.

– Не имай опаси! Яй-то нипошто бухтеть недолугому седатому, што тый-то с господином Таунбер в столицу подалась, как хошь, пусть наянится. А акромя меняй-то невдогадь, куда тый-то потеряласи, – Идана хитро улыбнулась и понимающе кивнула.

Девушки переглянулись и захохотали, поняв друг друга без слов, крепко обнялись и расцеловались.

– Хозяин баил, што он-де рад буде, аки тый-то возвертаешьси.

«Ещё бы не рад. Мои концерты увеличили его выручку втрое», – усмехнулась Флора, а вслух ответила:

– Передай хозяину, я подумаю, – и чуть не упала: радостно повизгивая, рейтар обхватил лапами её ногу.

– Вот от меняй-то набируха с гостинцем, – служанка протянула небольшую корзинку, приятно пахнущую свежей выпечкой. – Травки для кушаний, аки тый-то просила, рогушки и наливахи наверхосытку.

– Спасибо, Идана. Какой аромат!