Читать книгу Небо примет лучших - - Страница 4

Глава 2
Принц

Оглавление

Принц Чан ожидал меня за накрытым столом. Он сидел прямо, чинно сложив руки на коленях, и сверлил нетронутые тарелки взглядом. Как и полагалось, в честь ночи он был одет лишь в сорочку, лёгкую и почти прозрачную, а волосы ему собрали в высокий пучок. Когда дверь за мной закрылась, мрачный взгляд сначала достался мне, а затем метнулся к ажурной ширме, которая скромно стояла в углу покоев. Судя по всему, именно за ней прятался императорский евнух, которому полагалось записывать ход… лечения.

На первый взгляд, да и на второй тоже, принц Чан не выглядел сгорающим от страсти любителем пыток. Скорее, как молоденький юноша, которого притащили на неприятную, но необходимую процедуру и велели потерпеть. Но внешность бывает обманчива.

Я поклонился, стараясь не думать о том, что передо мной сидел пятнадцатилетний мальчишка.

– Мой принц, меня зовут Октай. Я господин Гармонии, и мне поручили выправить вашу энергию ян.

Произнеся это, я выпрямился и застыл у порога. Никакой угрозы не ощущалось, но кто знает, какие демоны вылезут в следующую секунду из этой юной, облечённой властью головы…

– Я знаю, – буркнул принц и вздохнул с такой душераздирающей тоской, что я на мгновение забыл обо всех страхах и просто его пожалел. – Садись. Тётушка говорила, нам сначала нужно поесть.

Он ещё раз мрачно взглянул на ширму, и у меня мелькнула мысль о том, что принц такой вежливый как раз из-за евнуха. Ведь тот задокументирует всё, что будет здесь происходить. Нохой, кажется, упоминал, что император не обрадовался убийству наложницы. Возможно, из-за этого принц опасался проявлять истинный нрав? Если так, то дворцовые правила наконец-то играли за меня, а не против.

Но отчего-то это вовсе не принесло облегчения. Наоборот – появилось чувство, что под ногами разверзлась бездна, а опорой стала кромка ножа.

Я направился к столу, почти чувствуя стопами тонкое и невыносимо острое лезвие, с поклоном сел и взял палочки. Такая небольшая пауза на лёгкий ужин делалась всегда: чтобы к господину Гармонии можно было немного привыкнуть, чтобы он соблазнял, узнавал, что нравится, а что нет. Но это обычно касалось вдов – зачастую молодых и красивых женщин, – а не пятнадцатилетних принцев!

Я устроился напротив и постарался отрешиться от всего и просто сделать свою работу. Каждое движение давалось с трудом, воздух словно загустел. Сердце в груди колотилось, в висках стучало.

Что ж, для начала посмотрим, настолько ли страшен принц, как рассказал Нохой, и выясним, что ему нравится. Мне, конечно, хотелось, чтобы время перестало тянуться так невыносимо долго и всё наконец случилось, но… Но от осознания близкого конца дышалось сладко, как никогда.

Я положил себе немного овощей, добавил осьминожьи щупальца и потянулся к самому дальнему от нас соусу, придержав рукав и позволяя мельком увидеть интимную часть тела – запястье с выступающей косточкой. Чаша стояла далеко. Сам бы я дотянулся, но ценой некоторых усилий, а вот для принца она была чуточку, но ближе…

Чан проследил за моей рукой, наклонился и подал соус.

Что ж, я мог себя поздравить. Принц оказался не совсем бессердечным и обладал определённой долей участия, ведь по этикету он имел полное право просто сидеть и смотреть. Но вот от вида моих запястий в его глазах вспыхнуло нечто, весьма похожее на любопытство.

Я взял осьминожье щупальце и бросил на принца быстрый оценивающий взгляд из-под ресниц. Принц Чан наблюдал за мной внимательно, не смущаясь. С интересом, но не совсем таким, к которому я привык.

– Ты не только источник жизненных сил, но и самый искусный среди наложников, да? – спросил он.

Я даже немного растерялся, не ожидая подобной прямоты. За ширмой послышался скрип пера. Принц метнул на неё ещё один мрачный взгляд и положил себе кальмаров.

– Я задал тебе вопрос, – напомнил он. – Отвечай.

– Простите, – опомнился я. – Я просто слегка растерялся. Меня считают довольно искусным, это правда, но чтобы самым искусным… Мне сложно оценивать свои навыки.

Принц Чан наклонил голову набок. Жёлтый свет свечей и полумрак оставляли на его лице причудливый отпечаток, отчего пятнадцатилетний мальчик казался гораздо старше. Разговаривал он тихо, вполголоса, но в нём уже слышались низкие ноты – свидетельство взросления. Приложив определённые усилия, я мог бы представить, что сижу вовсе не с ребенком, а со взрослым юношей. Но прикладывать эти усилия мне не хотелось. А вот выйти и никогда больше здесь не появляться – безумно. И с каждым вздохом это желание крепло. Как и желание жить.

– Так сказала мне тётушка. Она сказала, ты самый лучший.

Не будь за плечами многолетних тренировок, я бы уронил еду себе на подол. Госпожа Сайна говорила обо мне как о самом лучшем наложнике? Учитывая, что в своё время она была невероятно сластолюбива и не пропускала ни одного красивого человека…

– Что ж, если так говорит моя госпожа, значит, так и есть, – ответил я с кроткой улыбкой.

Даже какая-то извращённая гордость взяла: горьковатая и истерически весёлая.

А принц продолжал жевать и рассматривать меня. От этого тщательного и вдумчивого взгляда хотелось спрятаться.

– До сегодняшнего дня я ещё ни с кем не был. Но раз ты самый лучший и всё-всё умеешь, значит, об этом можно не беспокоиться, – заявил принц Чан.

За ширмой раздался новый скрип пера, и принц осёкся.

– Как же раздражает! – выпалил он и с громким стуком уронил палочки на стол. – Эй ты там! Я тебя предупреждал, чтобы тебя не было ни видно, ни слышно?

– Мой принц, я следую вашей воле со всем старанием, однако заглушить звук пера мне не под силу, – с достоинством ответили ему. – Прошу, не обращайте внимания на ничтожного раба.

– Я сейчас этому ничтожному переломаю пальцы! – рявкнул принц Чан и кинулся за ширму.

Раздался звонкий шлепок оплеухи, обиженный вой. Гордо развернув плечи, принц Чан прошёл мимо меня. В одной руке он нёс перепачканную чернилами шапку евнуха, другой тащил евнуха за волосы. Тот семенил, согнувшись в три погибели и вереща извинения. Но принц был неумолим. Он вытолкнул евнуха за порог, от души наподдав ему по пятой точке, выкинул следом шапку, сломал ранее не замеченное мной перо и закрыл дверь, напоследок проорав:

– Пошёл вон!

– Но, мой принц, нам нужно записать ход вашей ночи! – жалобно ответили ему.

– Возьми кисточку! – рявкнул принц. Его голос предательски дал петуха, что разозлило Чана ещё больше. – Ищи где хочешь, но достань!

– Но где я сейчас достану кисточку? Они же есть только в библиотеке! Это очень далеко! – рыдал евнух. – Помилуйте, мой принц, меня же накажут!

– Твои проблемы! – ответил добрый ребёнок и закрыл дверь.

Я замер, когда в меня вонзился пышущий злобой взгляд. Удивительно, но эта ярость принесла мне некоторое облегчение – случилось то, к чему я готовился.

Принц Чан подлетел ко мне, схватил за ворот – я закрыл глаза и расслабился, готовясь испытать силу его кулаков. Губы распахнулись, глотая воздух. Сердце заколотилось. Во мне дрогнула каждая венка, каждая жилка, по которым неслась кровь – и каким же наслаждением было это чувствовать!

– Значит так, лучший наложник Октай, – медленно, чётко и едва слышно произнёс принц Чан мне на ухо. – Сейчас ты доедаешь всю эту еду, а потом идёшь в мой кабинет и до утра оттуда не выходишь. Когда тебя спросят, ты скажешь, что передача энергий состоялась успешно. Как именно – придумаешь сам. Уверен, опыта у тебя хватит. Всё понял?

Я моргнул перед тем, как осознал, что принцу хотелось ночи ровно в той же степени, что и мне.

– Да, мой принц, – ответил я шёпотом и вздохнул, чтобы вернуть лицу спокойствие и приветливость. Судя по подозрительному прищуру принца Чана, он расценил мой вздох как-то неправильно. И я поспешил добавить: – Я, конечно же, выполню ваш приказ. Я тоже считаю, что вы сами можете выбрать себе наставника в любовном искусстве. Но этот евнух сейчас доложит обо всём старшему евнуху. Тот явится сюда с набором кисточек для каллиграфии, чтобы лично проследить за выполнением приказа. Если же вы изъявите нежелание, старший евнух разбудит мою госпожу. Моя госпожа придет сюда и… И нам, как ни прискорбно, всё же придется выполнить приказ… Если этот наблюдатель послушен. В противном случае он никуда не пошёл и сейчас уже подкрался обратно к двери. За дверью-то скрип пера не слышно.

– Намекаешь, что мне лучше подчиниться сейчас? – нахмурился принц Чан и отступил, сжав кулаки.

На мгновение показалось, что он меня ударит. Я отшатнулся и замотал головой:

– Ни в коем случае! Я предлагаю устроить небольшое представление. Кто бы ни пришёл под дверь, он не захочет прерывать вас и положится на свой опыт – сделает записи по звукам.

Я хлопнул ладонью по столу, вырвал из причёски самую тяжелую заколку, бросил её на пол и громко ахнул:

– Принц Чан, прошу! Я же не виноват!

Принц Чан поморщился, но кивнул, задул свечи и прокрался к кровати.

Мой стон из болезненного стал сначала изумлённым, а потом довольным:

– Что вы делаете? О-о-о… Мой принц! Нет-нет, дайте я!

Я, покачиваясь, прошелся по покоям, изображая шаги двух сплетенных в объятиях людей, и с размаху рухнул на ложе, – следивший за спектаклем принц чуть не шарахнулся к краю и разгневанно зашипел:

– Ты зачем сюда?!

– Вы же не собираетесь забирать мою ян на полу? – прошипел я в ответ и, устроившись поудобнее посреди шелков, на пробу качнулся. Бамбуковые рамы под ложем сдвинулись с громким звуком, перина прогнулась, скрипнули шелковые простыни. Радостный, что кровать попалась отзывчивая, я запрыгал на ней. Принц Чан тихо сидел на краю. Тьма скрывала его лицо, но что-то подсказывало мне – оно полыхало. Спустя чашку чая я устал прыгать и рухнул, тяжело отдуваясь.

– Сейчас… Дайте немного отдышусь, – пробормотал я так, чтобы меня услышали за дверью, и тихо прошептал: – Скажите, что оставляете меня на всю ночь.

– Это ещё зачем? – возмутился принц Чан. – Ты выполнил свою роль, уходи!

– Я полагал, вы поняли, когда приказывали уйти в кабинет до утра, – удивился я. – За дверью меня ждут слуги. Они сразу поймут, что ничего не было, ведь на мне нет следов. Наблюдатель не будет больше сидеть – достаточно одной записи.

Принц Чан помедлил, но крикнул:

– Эй, там, я оставляю его на всю ночь!

Воцарилась тишина, нарушаемая нашим дыханием. На мгновение мне показалось, что я зря старался, что там никого нет, но тут за дверью послышался шорох.

– Как прикажете, – сказали в ответ. Под удаляющимися шагами скрипнули половицы – и всё стихло.

Для верности я выждал ещё немного и с поклоном покинул царственное ложе, шёпотом пожелав приятных снов. Принц Чан был в настолько хорошем настроении, что пообещал всего лишь вырвать мне язык, если я кому-то проболтаюсь, и даже поделился покрывалом.

– Иди в кабинет. Там циновка справа от входа и подушки, – прошептал он.

– Благодарю за вашу доброту, мой принц, – отозвался я и прокрался к кабинету, нащупывая дорогу.

Меня никто не тронул, и опасения были напрасными – я остался цел и невредим. Но сердце всё равно колотилось, а в животе всё сжималось. Тело ощущалось странно лёгким, словно падало куда-то. Десять лет терпения и безупречной службы пошли псу под хвост. Да, я изворачивался и всеми силами пытался улучшить себе жизнь, но на обман не шёл никогда. От собственной наглости захватило дух. К горлу подступила паника. Лучший слуга никогда не должен обманывать, ведь дорога в Небеса навсегда закроется!

Но остановиться и сделать всё правильно я просто не мог. Это было выше моих сил.

На полпути к кабинету меня озарило, что принца будут проверять, а я даже не оставил след своей энергии. Ведь для этого нам необязательно сливаться так, как это делают мужчина и женщина – достаточно моего сосредоточения и объятий. Долгих, на всю ночь, кожа к коже. Этого, конечно, было бы недостаточно для передачи жизненных сил. И мы нарушили бы главное правило – не спать с господами в одной постели. Но принц уже показал, что дворцовые правила для него скорее пожелания, а не свод законов. Мне же… Одна бессонная ночь в обнимку с юношей – крохотная цена за искупление.

– Мой принц? – не выдержал я, когда уже был на пороге кабинета.

– Что?

Я открыл рот и, собираясь с духом, зашёл издалека:

– Почему в вашем крыле нет кисточек? Что вы с ними сделали?

– А… Это… – сонно пробормотал принц. – Сделал из них дворец. Там, в дальнем углу стоит. А про перья прочитал в трактате об истории северных царств, давно уже… Оно неудобное: царапается, кляксы оставляет… Вот и пригодилось.

Я сглотнул бившееся в горле волнение и зачем-то растянул губы в улыбке. Зачем? Ведь в темноте принц не мог увидеть моего лица.

– Вы невероятно умны! – сказал я, как никогда ненавидя своих наставников любовного искусства. Ведь это они вбили в меня манеры так, что не вытравить. – Не каждый в пятнадцать лет…

– Восемнадцать, вообще-то! – оскорблённо отозвалась темнота. – Мне восемнадцать исполнилось вот уже три дня как! Где ты был, когда его праздновал весь двор?

Я поймал поражённое восклицание на самом кончике языка. Принцу Чану шел девятнадцатый год! Но он выглядел не как юноша, а как ребёнок, только вступающий в пору взросления! В таком возрасте это было ненормально!

– Подождите. Но если вам восемнадцать, а вы до сих пор не… – медленно начал я, осознавая, что проблема с ян у принца всё-таки есть, а госпожа Сайна послала меня к нему не из простого желания поглумиться.

– Я сам знаю! – перебил меня принц Чан, в его голосе зазвенела ярость. – Я и без тебя всё знаю! Замолчи, а не то убью!

Приказ госпожи Сайны стал понятен и объясним, но при этом невыполним. Желания принца, разумеется, играли первостепенную роль. А я…

Я застыл как вкопанный. Все заготовленные слова рассыпались в прах.

След бы не остался, спи мы рядом хоть круглые сутки всю седмицу напролет – тонкий ручеёк силы просто развеется в страдающем от недостатка теле. Скрывать бесполезно – на службе госпожи были все лекари дворца. Они сразу же донесут до госпожи, что мы даже не пытались, и тогда – никакой надежды на искупление, лишь вечный позор. Что ж…

Выкрутиться я мог лишь одним способом – нарваться так, чтобы принц меня выгнал. А дальше останется сыграть на его тёмной репутации и преподнести историю этой ночи так, чтобы госпожа ещё пожалела меня… Нет, не сработает. Наблюдатель уже сделал запись, что ночь прошла успешно. Впрочем, я мог бы сказать правду – что воочию за нами не следили. А дальше выдумать что-нибудь. Главное, выйти сейчас из покоев и дожить до другого шанса на искупление!

– И не смей пропускать мои вопросы! – тем временем бушевал принц Чан. – Как ты посмел пропустить праздник по случаю моего дня рождения?!

Я уже хотел оставить вопрос без ответа и тем самым подтолкнуть к наказанию, но в последний момент, когда молчание уже почти стало неприличным, меня охватило нечто старое, почти забытое, отчего спина сама собой выпрямилась, а губы сжались.

Неужели я и правда сдамся вот так просто? Наплюю на долг перед предками и соглашусь, что во мне не осталось ничего благородного? Соглашусь, что я не лучший слуга, а дрожащая тварь? Соглашусь, что должность господина Гармонии лишь прикрытие для мести госпожи, что моё место лишь в постели, а сам я ничего не стою? Соглашусь, что не в силах искупить вину рода хорошей службой?

– Так и будешь молчать? – в голосе принца послышалась угроза.

– Ох, прошу прощения, – я ни капли не чувствовал сожаления, и мой тон получился излишне равнодушным. – Вся моя жизнь и помыслы сосредоточены лишь на госпоже Сайне. Я знаю лишь то, что говорит она. Никто другой не делится со мной подробностями из жизни дворца.

Возмущённое сопение прервалось.

– Понятно.

Послышался шорох, тихое сопение. И никаких других вопросов. Даже возмущения, что я посмел винить госпожу в своем невежестве. Видимо, в принце не так уж и много было участия к тем, кто вспомнил о нём, когда выбора не осталось.

Я прикрыл глаза и выдохнул. Я был обязан хотя бы попытаться.

– Мой принц, вы понимаете, что нас проверят?

– Угу, – буркнула темнота. – Выкручусь, не переживай.

– Энергия ян оставляет следы, – мягко продолжал я. – Она словно вода перетекает из сосуда в сосуд. А вам…

– Заткнись и спи! – грубо оборвал меня принц Чан. – Я с тобой не лягу!

– Но…

– У тебя совсем плохо с головой? Спать, я сказал!

Вот и как гармонизировать его энергии так, чтобы это устроило нас обоих?

Я крутился на циновке и вертелся, обкатывая мысль и так, и эдак, но увы, никакими заклинательскими техниками мы оба не владели. Других методов я не знал.

Наверное, усталость подточила мой рассудок, потому что в здравом уме я бы никогда не решился встать и сесть за стол в кабинете принца. Да ещё зажечь свечу!

Это была изысканная и просторная комната, отгороженная от остальных покоев тонкой бумажной стеной. Принц здесь и учился, и развлекался – об этом говорили свитки на полках и бесчисленные поделки из нитей и бус. В дальнем углу у закрытого окна стояла модель дворца, сделанная из кисточек. Вернее, из кисточек состояли только крыши. Принц Чан не поленился и каждую обмакнул в красную краску, разукрасив таким образом свою работу. Модель впечатляла размахом и тщательностью проработки. Видимо, принц Чан желал избавиться от наблюдателя всей душой.

Я не решился подойти к модели – посмотрел издалека и остановился у полок с книгами и свитками. Библиотека у принца Чана была гораздо богаче моей. Встречались даже старинные свитки, ветхие, желтоватые от времени.

Руки сами потянулись к древностям в надежде обнаружить что-то стоящее. Мне хватило бы и тени, чтобы что-то придумать…

Первый свиток оказался написан на северном наречии, и моих познаний хватило лишь на то, чтобы узнать письменность. Другой свиток поведал мне о тайнах влияния звёзд на характер человека, но быстро закончился. А вот третий – самый толстый и старый – был сборником легенд бенов. Бены когда-то царствовали на землях империи, но после завоевания и объединения под рукой династии Хан растворились. В моей семье передавался бенский гребень из белого нефрита, и по преданиям мой род основал выходец из знатной семьи бенов. Имена в хрониках не сохранились, но дедушка говорил, что предок принадлежал не просто знатной семье, а правящей. Заинтересовавшись, я развернул свиток и узнал, как младший брат одного из царей бенов отдал всё ради благополучия государства и, уйдя из дворца, стал богом странников. Там не нашлось ничего полезного, но это было весьма занимательное чтение.

Когда свеча прогорела до половины, я вернул свитки на место и лёг на циновку. Перед мысленным взором всё еще стоял принц, ставший богом. Неизвестный рассказчик представлял историю так, словно всё было сделано ради покоя государства и из любви к старшему брату, но я-то знал, что младший принц никогда бы не отдал царю всё, если бы не хотел вырваться из дворцовых стен на свободу, к бесконечным сплетениям дорог…

Легенда говорила, что он вознёсся на Небеса и стал известен под прозвищем Нищий принц. Он был покровителем странников. Наверное, сейчас ему уже не поклонялись, ведь бены исчезли как народ. Интересно, он бы подсказал мне что-нибудь, если бы я спросил? Наверное, нет, ведь я давно уже не путешествовал. Но если мой предок происходил из правящей семьи, то, наверное, состоял с этим богом в родстве. Любопытно, ответил бы Нищий принц, если бы во мне была толика его крови?

Случись это, я бы приказал слугам воздвигнуть ему храм на первом же лесном перекрестке. Но разве ничтожный раб и наложник способен докричаться до Небес? Пусть и ради наследника Сына Неба… Не стоило и думать об этом, а уж пытаться…

Я повернулся на другой бок и наконец-то скользнул в сладостный сон.

Мне снилось императорское ложе. Стоял солнечный день. Белые полупрозрачные ткани переливались на свету и колыхались от тёплого, наполненного душистым жасмином ветра. Ложе устилал белый шёлк, и смуглая, почти что золотая спина императора горела на ней.

Я не видел его лица – лишь кое-как собранные в пучок волосы. Ветер летел, играл с занавесями и бросал на золотую спину белые лепестки, и те, соприкоснувшись с кожей, вспыхивали яркими огоньками.

Император пошевелил лопатками, чуть приподнял голову. Что-то сказал, я не услышал, что именно, но понял, что он попросил погасить огоньки.

Моя рука скользнула по золотой спине. Некоторые огоньки гасли сразу, стоило только к ним прикоснуться. Другие требовалось ущипнуть. Третьи ушли под кожу, и, чтобы добраться до них, мне пришлось надавить и нащупать. Летел ветер и сладко пахло жасмином…

Я проснулся, а перед глазами всё ещё стояла золотая спина с горящими белыми точками.

Сердце замерло и заколотилось, словно бешеное. Этого… этого не могло быть! Это наверняка был просто сон! Просто мне приснилось то, о чём я думал! Совпадение, не больше!

Глупо, но я уставился в потолок так, словно оттуда должен был явиться некий знак, который подтвердил бы истинность видения. Разумеется, потолок ничего мне не показал.

Но я всё равно поднялся и пошёл в покои принца Чана так, словно драгоценная карта огоньков в моей голове могла погаснуть, а знание – расплескаться. Чан вскинулся, когда моя рука прикоснулась к его плечу:

– А? Что? Ты что тут делаешь?

– Мой принц, я придумал, как мне передать вам ян, – прошептал я. – Без… нежеланных касаний.

– О! – принц Чан сонно зевнул и нахмурился. – Ага. Что для этого нужно?

– Лишь мои руки и ваша спина. Вы согласны обнажить спину?

Небо примет лучших

Подняться наверх