Читать книгу Новые празднiкi, или В поисках Внутреннего Грааля. - - Страница 2

– Ты хочешь быть Действующим или Понимающим? – спросил меня Никритин и счёл своевременным хитро улыбнуться.

– Я? Действующим! – ответил я тем тоном, каким иногда дополняют, – Конечно! А как же иначе? Да за кого ты меня принимаешь?..

Но я не дополнил этого так. Я дополнил вполне себе вежливым вопросом «А ты?»

И тут произошло неожиданное:

– Я? Понимающим конечно! – сказал Никритин тем же тоном, каким я только что ответил ему противоположное, и вновь улыбнулся столь же хитро, сколь обаятельно.

Он младше меня на восемь лет. Когда он так улыбается, я мысленно с особым пылом начинаю себя убеждать, что это неважно.

Мы выпили ещё водки. По чуть-чуть. И выкурили ещё по сигарете. Мы стояли с ним возле клуба «Дом», в котором через несколько минут мне предстояло играть, а ему читать свои стихи на странном мероприятии, а именно на втором фестивале «Правда-матка-2003», организованном, в сущности, мной.

Дело было так. Когда в октябре 2000-го года мы с ансамблем «e69» вернулись с гастролей в Австрии, меня в очередной раз в жизни обуял пафос культурного революционера. Со мной так уже было в 95-м, когда я тоже организовывал всякие мероприятия, выпускал малотиражную прессу и полагал себя лидером немного-немало молодёжного движения. Потом у меня началась Великая Депрессия по Имярекову Душу, и я всё похерил, что потом, понятное дело, с очень большим трудом восстанавливал, когда оная депрессия прекратилась.

Поздней осенью 2000-го всё возобновилось с окрепшей силой. Пафос был предельно простым. Обычный такой себе русский пафос. Мол, типа, какого хрена!

У них, западных мудаков, даже рядовые бюргеры в искусство въезжают, и даже в авангардное, то есть даже в «e69», а здесь у нас, в Центре Мира; в стране, где гений на гении и гением же погоняет – нихуя! Сплошной голяк! Даже «Новые Праздники» мои, попса попсой, хит на хите, особо не востребованы, потому что, бл*дь, даже на прилавки проклятая бездуховная и необразованная шваль и мразь не даёт сие положить. Что уж тут говорить о более тонких видах искусства, ради постепенной раскрутки коих «Новые Праздники» в своё время и были задуманы в качестве ракеты-носителя. Это потом уже выяснилось, что такой ракете самой носитель нужен. (Это так потому, впрочем, произошло, что по молодости лет я как-то не был в курсе подлинных масштабов человеческой безнравственности.)

Ну да ладно… Короче, из Австрии я вернулся весь в пафосе партизанской войны. А как по-другому-то? Если чернь бездарная взбунтовалась, что ж остаётся истинным Великанам Духа – только партизанская война им и остаётся. Ну да ничего, подумалось мне, партизаны – тоже военные, и посмотрим ещё, кто из нас больший профессионал!

А надо сказать, что если я уж точно уверен в правоте своего дела, то, конечно, нет таких горных цепей, что я не мог бы взорвать, и нет преград, что я не мог бы преодолеть. В такие моменты сам чёрт мне не брат, и нет такой силы, какой не мог б я эффективно противостоять и в итоге одерживать очевидные победы над ней. Это именно таких, как в некоторых случаях, я, называют Великанами Духа, они же – Локомотивы Истории)). Одна беда – будучи потомственным интеллигентом и, как следствие, человеком с интеллектуальным уровнем существенно выше среднего, я часто подвергаю всё и вся весьма остроумным и хитровы*банным сомнениям, ибо, уж не знаю, к счастью ли или же к сожалению, – для кого-то так, для кого-то сяк, – но слишком уж много разных граней/сторон у любого предмета вижу – в особенности, у предметов тех или иных дискуссий)).

И я, короче, настропалил заниматься со мною всем этим писателя и издателя Серёжу Соколовского, поэта и критика Данилу Давыдова, поэта, художника и дизайнера Вадима Калинина, а также супругу нынешнего аранжировщика группы «Би-2», который, понятное дело, «и сам гений, шо п*здец!», Олега Чехова, Наташу Чегодаеву в качестве вэб-дизайнера (впоследствии по этой специальности она стала работать на «Русском радио» в качестве же «самой главной»))).

И мы засели за этот проект под придуманным мною названием «Летающий остров „Лапута“», мыслимом как такой вот свободный и автономный «летающий остров», на котором «живут и работают» сплошь реально гениальные люди))…

Просто надо понимать, ребята, такую вещь: у всего этого дерьмеца, коим потчуют нас с телевизионных экранов есть как бы, мягко говоря, второе дно, оно же – истинная подоплёка и истинная первопричина. Нет дизайнеров, кои, на самом деле, в свободное от «работы», бл*дь, время не были бы по-настоящему талантливыми художниками; нет среди попсовых аранжировщиков композиторов ниже уровня какой-нибудь, там, Земфиры или Васильева из «Сплинов» (честно признаться – любой из них может много, мягко говоря, больше))) и нет среди сессионных гитаристов, прибившихся, говну подобно, ко всяким «серьёзным» попсовым студиям никого, кто играл бы уж прямо хуже какого-нибудь Гарри Мура или Ингви Мальмстина, не говоря уж о людях уровня Эрика Клэптона)). И всё это очень грустно, ибо на Всё Воля Божья, и поэтому это уже вроде бы и не грустно, а как бы Высшее Хорошо. А кто этого не понимает или, ещё того хуже, не приемлет, должен быть без лишних соплей символически аннигилирован в случае неиспользования им Трёх Шансов на Исправление. И баста!

Короче, «Лапута» должна была, по моему замыслу, существовать в двух, совершенно очевидных на первый же взгляд, ипостасях: «реальной» и… виртуальной.

В виртуальном плане это должен был быть тупо сайт, в реальном же – кое-какие издательские проекты и, конечно, серия «культмассовых» мероприятий следующего характера.

Ну-у, какого характера, быть может спросите вы? Ну, например, такого! То есть, более-менее зрелищно это должно было быть. А зрелищным может быть только то, что более-менее тупо, ибо один и тот же человек, когда он один что-то слушает себе в плэйере или читает в туалете или в метро и когда он тусит на каком-либо мероприятии – ни в коей мере сам себе нетождественнен. А максимально зрелищная тупость обязательно должна ещё иметь некий подсекс и обязательно… с музычкой. Поскольку же речь шла (для меня лично как организатора она так шла, разумеется) о продвижении именно элитарного искусства и именно в массы, то подсекс и музычка были вполне себе нестандартными…

Первым «реальным» мероприятием в рамках деятельности «Летающего острова „Лапута“» был некий литературно-музыкальный перформанс под незамысловатым названием «69», то есть, короче, некий одновременный и глубоко обоюдный оральный секс, то бишь пресловутое слияние обеих грёбаных половин: члена и рта, языка и клитора и, само собой, Мужчины и Женщины…

Вообще, мне просто хотелось противопоставить что-то этому непереносимому, несоответствующему нашему времени новой зодиакальной эпохи, фантастическому занудству так называемых, бл*дь, литературных, бл*дь, вечеров.

Ведь хорошая литература никуда не делась сама по себе. Не перевелись, бл*дь, ещё на Руси ни настоящие поэты, ни прозаики (хоть их, конечно, и много меньше, чем думают в некоторых локальных помойках))) – не исчерпывается всё, короче, к великому счастью Истинных Человеков (коих, понятно дело, раз-два и обчёлся))) всякой макулатурной х*йнёй, типа каких-нибудь Улицкой, Марининой, Платовой, Робски или, ещё того хуже, какого-нибудь Лукьяненко с его «ночными позорами» – но… сами по себе литературные вечера – это, конечно, что-то с чем-то; полный, кромешный пипец, и если вы никогда не посещали подобных мероприятий, то ничего не потеряли и даже и не думайте посещать их впредь – скука смертная и убожество во всех смыслах…

И вот это-то и хотелось мне зимою 2000-01-го года попытаться преодолеть. И… в какой-то степени… пожалуй, что это у меня получилось.

Сделал я пару-тройку подобных мероприятий, и, смотрю, все так делать стали! В особенности, забавно, конечно, смотреть на тех, кого я помню в качестве «скептически» настроенных зрителей этих своих мероприятий. Ну да и славно, собственно! За это, собственно, и боролся. Я не сказал бы, конечно, что сам жанр литературно-музыкального перформанса привёз в Россию я, но, вместе с тем, то, что я был в первой тройке (а то, извините, и первым в ней))) – конечно, неоспоримый факт, ибо первые подобные мероприятия действительно инициировал я, и проходили они на ведущих литературных площадках Москвы, в местах, где не заметить этого было попросту невозможно – да оно и было замечено)) – х*ли, мне только радоваться остаётся, как водится)).

В ходе первого перформанса под названием, как я уже говорил, «69» должно было происходить следующее. Планировалось оно, где, собственно, потом и состоялось, в «Чеховке», то есть в зале Библиотеки имени Чехова в самом центре Москвы, что функционировал и функционирует как один из пятёрки более-менее пристойных литературных клубов Москвы. Поэтому «поэзия» там должна была звучать плюс-минус «высокая» (то есть, конечно, не графоманская рифмованная х*ета под «серебряный век»), но что-то вполне себе «умное». Музыкой же там должна была стать импровизация музыкантов «e69», включая вашего покорного слугу, + Олеся Ростовская, терменвоксистка, пианистка, органистка и девочка-композитор из консерватории. При этом в качестве нот, музыкантами использовались зачитывающиеся в данный момент поэтические тексты, чтобы видеть как бы на строчку раньше, что, в свою очередь, позволяло создать у зрителей-слушателей полную иллюзию чего-то хорошо подготовленного и продуманного до мелочей, чем оно, в сущности, и было – по крайней мере, с моей точки зрения)). (А хули, мы на импровизации собаку съели, и в Европе нас тоже было, прямо скажем, слушать непротивно.)

Изначально планировалось два отделения. Я же говорю, всё должно было быть с подсексом и «тупо». В первом отделении читали «мальчики»: Калинин, Никритин, Соколовский, Давыдов и ещё кто-то, а подзвучивали их как раз «девочки»: Яна Аксёнова и Олеся Ростовская. И это было здорово! Во всяком случае, тихая скромница «Чеховка» такого не видела никогда. Судите сами: экспрессивные, пропитанные мужской охотничьей сексуальностью тексты под нежный, но плотный, да ещё и вполне музыкальный, но именно РЁВ терменвоксов в исполнении поистине прекрасных молодых женщин!..

Во втором же отделении всё было естественно наоборот. Читали девушки: Шостаковская, Яна Токарева (должна была ещё читать Лена Костылева, чего мне искренне хотелось, но она в последний момент не смогла вырваться из своей Праги), Женя Воробьёва, Света Богданова, с коей мы некогда вместе учились в Литинституте, да Линор Горалик, тогда ещё не ставшая «знаменитой», сосватанная мне, как организатору, Соколовским буквально за день до мероприятия. Аккомпанировали девкам, соответственно, Костя Аджер, у которого только-только родилась первая дочь, да я, у которого на тот момент ещё никто не родился (в большинстве организуемых мной от лица «Лапуты» (это, вообще, если помните, был такой независимый летающий остров у товарища Свифта) я принципиально не читал ни стихов, ни прозы, руководствуясь простым соображением, что в качестве музыканта я буду полезней мною же и созданной Партии, ибо стихи, и даже да, хорошие, но всё же много кто пишет, а вот хороших музыкантов в рядах гуманитарной интеллигенции всегда было немного, ибо в музыкальном плане, к большому моему сожалению, современная гуманитарная интеллигенция часто путает божий дар с яичницей, а истинный профессионализм с профессиональной профанацией, что, конечно, постепенно приводит к упадку вкуса, не говоря уже об умениях. А х*ль, с другой стороны, стараться, если и так едят?))). И вот это вот всё, в целом, и раздражало меня.

И да, получилось всё не с первого раза, естественно. А конкретно… сие было так…

Сначала мы с Леной Пахомовой, леди «Чеховка», через Соколовского, договорились где-то на май 2001-го, и было это, ясен палец, не просто – всё-то организовать: чтобы все в этот день могли, чтобы был «аппарат», чтобы то, чтобы сё (при том, что брал я всё необходимое, включая «аппарат», буквально из воздуха, ибо своего у меня в то время и был-то только что синтезатор «Korg», да и тот был мой лишь условно, а со всем остальным (с комбиками, с пультОм, с микрофонами) договаривался я отдельно), и за каждой необходимой «мне» вещью стоял отдельный человек, с каждым из которых мне необходимо было, для успеха-то дела, установить свою, подходящую к каждому отдельному случаю, систему некоммерческих отношений, то бишь как можно быстрее отсечь его, отдельного человека, (каждый раз разную) систему координат, чтобы говорить с ним именно в его, а не в какой другой, чтобы просто не получить отказа, ибо никаких денег за помощь в том или ином роде предложить никому я не мог (а мог бы – непременно бы предложил – сами поймите, себе дороже – мозговую жопу так рвать-то))). И всё это, повторяю, лишь для того, чтобы хотя бы конкретно на своём месте сделать хотя бы что-то, чтоб хоть когда-нибудь в целом прекратилось это унылое, беспросветное, безысходное убожество под названием «немытая Россия»…

И я позвал туда кучу народу: литераторов, музыкантов, критиков, журналистов. Сам Дмитрий Ухов, великий музыкальный журналист, организатор серии фестивалей «Альтернатива» (лучшего музыкального фестиваля 90-х, где современный джаз, электронный авангард и современные формы академической музыки действительно сосуществовали вместе, вместе же и составляя сложный и неповторимый узор на ковре современного именно серьёзного искусства, а вовсе не той х*йни, которая назойливо лезет к нам, бл*дь, аки приговская мохроть, с экранов телевизора, из всяких грёбаных отечественных MTV) подписал по моей просьбе на это мероприятие какую-то восходящую звезду современного джаза (фамилию я, увы, запамятовал – очень соррично каюся/извиняюся) и ещё должен был привести с собой какую-то целую тусу своих американских коллег, музыкальных журналистов. И самое страшное, что все они действительно пришли. Пришли вообще все, кто обещали!..

Пришёл и DJ Андрей Панин, на лэйбле коего «Alley PM» впоследствии и вышли первые два альбома «Новых Праздников» (тогда, правда, никакого своего лэйбла у него ещё не было и даже не намечалось, а просто он тихо крутил себе свои «пластинки» на «танцах», и ему просто нравились «Новые Праздники», и просто мы были приятелями). Но… все мы «поцеловали» запертую дверь зала Библиотеки им. Чехова…

Просто за полчаса (ну хорошо, буду честен – не за полчаса, конечно, а… минут за 45))) до начала мероприятия мне позвонила Лена Пахомова и сообщила, что, мол, очень, бл*дь, извиняется, что, бл*дь, возникли, де, проблемы с администрацией и, короче, ничего сегодня не выйдет и, мол, если это меня устроит, мы можем осуществить задуманное в начале следующего сезона, то есть уже где-нибудь в октябре…))

Я пришёл к «Чеховке» лишь затем, что времени всех обзвонить и сказать, что всё отменилось, у меня уже не было. Поэтому я просто тупо более часа встречал всех у запертой двери и глупо, бл*дь, извинялся…

Стоит ли говорить, что после этой истории я впал в довольно суровую депрессию?)) Ведь я всего лишь, реально бескорыстно, просто хотел, чтобы всем стало жить веселее и интереснее, а вовсе не ради личного прославления, как могут подумать безнадёжно тупые – в конце концов, я и без этих мудацких «утренников» много чего уже и тогда из себя представлял. А тут, бл*дь, по просветлённому иблу ссаной тряпкой!

На Пахомову я, помнится, особо не обиделся (что вообще с бабы-то возьмёшь, да ещё и с довольно красивой), но расстроился, разумеется, крепко…

К моей чести сказать, спустя полгода я, конечно дожал это дело, то есть опять со всеми созвонился/договорился, всех на всё подвиг и, как вы уже знаете, мероприятие оное благополучно в конце концов состоялось и именно там же, где и было изначально задумано, то есть в «Чеховке» у Пахомовой – а хрен ли?! Уж если я чего-то решил (а решиться мне на что-либо бывает очень нелегко, потому что я, бл*дь, интеллигент, увы и ах, азохен вей, и слишком много у всего разных, взаимоисключающих порой, сторон вижу – ввиду того, что у меня интеллект выше среднего развит), то, как правило, этого добиваюсь. Поздно или рано – чаще, конечно, к сожалению, поздно – но добиваюсь. Я ж, видите ли, хохол наполовину)), то есть истинно русский, а не какой-нибудь там угрофинский татарин (смайлик, осклабившись, снимает ермолку, дабы почесать себе маковку), а на четверть я – иудей. А, как говорится, где хохол прошёл, там еврею делать нечего, хотя в моём случае он всё-таки что-то делает… гм… там – вероятно руку на пульсе держит (смайлик расстёгивает ширинку…))).

А за те полгода ведь, сами понимаете, немало воды утекло. Во-первых, я женился третий раз в жизни. Во-вторых, я женился на Да, с коей ныне у нас вообще растёт Бог-Ребёнок по имени Ксека, как она пока сама себя называет)). Когда, если не в курсе кто, что при моих раскладах – редкость (за что и боролись))), меня спрашивают, в какой раз я женат, я всегда говорю одно: официально в третий, но, на самом деле, в первый! – и в такие моменты я искренен как никогда (смайлик в пизду))).

Просто однажды мы с Да в очередной раз бешено поругались по пьяни (все Близнецы испокон веков бухают так, что в состоянии опьянения не имеют почти ничего общего с собою же в состоянии трезвом))); помирились, понятно дело, уже в постели. Когда мы устали мириться)), Да сказала очень серьёзно и искренне: «Я хочу за тебя замуж!» Честное слово. Именно так и сказала. Я что-то, для проформы, немного помычал на тему, что с меня, как с козла молока. Она сказала: «Нет, я хочу так, без денег!» (Ксеня, ты слышишь?))) «Ок, – сказал я, – тогда пойдём завтра же утром, несмотря на похмелье, подадим заявление в ЗАГС!» Я, как вы знаете, к тому времени имел некоторый опыт в подобных делах)). На том и порешили, и так и сделали. Пришли, разумеется, в перерыв. Пока дожидались окончания обеда служителей ЗАГСа, похмелялись во дворике баночками слабоалкогольных коктейлей…

Ещё Да сказала, что хочет, чтобы на нашей свадьбе никого не было, кто знает её «прежнюю». И никого и не было там такого. Уже потом, через пару недель, мы собрали ограниченный контингент старых друзей. В сам же день свадьбы были только мы и наши свидетели. Я позвал Славу Гаврилова. Самое смешное, что я начисто забыл о том, что несколько лет назад на его свадьбе свидетелем был никто иной как я (мне показалось это весьма забавным, когда я об этом вспомнил).

Ну а в третьих, мне, ёбаному царевичу-лягушке, удалось наконец покинуть мой родовой прижизненный склеп на Малой Бронной, ибо родственники Да пустили нас с ней бессрочно пожить в одну из своих пустых квартир (о, они – «магнаты»! )) Помните, была в начале 90-х реклама «куриные окорочка летят! Союзконтракт!»? К этому предприятию имел кое-какое отношение двоюродный брат Да, некогда реально блестящий математик и профессиональный исполнитель бальных танцев в одном лице – проклятые 90-е, бл*дь!).

Однако, несмотря на этот, скорее, приятственный заворот, я, интеллигентный жидохохол, не забыл про свою фигню (как еврею мне свойственен мессианский пафос, а как хохлу – умение добиваться своих целей любой ценой). И, как я уже говорил, первая невиртуальная акция «Лапуты» конечно же состоялась и именно там, где была задумана!..

Ну, понятное дело, как это всегда со мной происходит, на некоторое время после акции «69» я впал в такой лёгкий социальный анабиоз. Это нетрудно понять. Просто выкладываешься как хер знает кто, делая в одиночку столько, сколько среднее рекламное агентство с серьёзным штатом сотрудников, потом наконец, ценой невероятных усилий, получается почти всё, как задумал, а для окружающих это всё как бы «в порядке вещей»))…

Окружающие-то, по большей части, усилий прикладывать не умеют, а методом аналогии, к несчастью, владеют – вот и думают они, когда видят, что у кого-то там что-то получается сложное, что либо это такая же х*йня, на которую способны по их инфантильному мнению и они сами, либо же, если всё-таки некое нечто кажется им достаточно достойным и сложным, что, значит, тому, кто это поднял и сделал, оно ничего особо не стоит и даётся легко – ведь, повторяю, сами они усилий ни к чему толком прикладывать не умеют, и трудно представить им, обывателям от культуры, что кто-то на это способен. Они ведь все привыкли за просто буй жрать, суки, манну небесную, или же полагать, что они её жрут. А жрут-то на самом деле говно и… в общем-то, вполне по реальным своим заслугам. А уж такая простая мысль, что сильный – не тот, кому Большее даётся легко, а тот, кто из последних реально сил преодолевает трудности, до последней капли крови борясь за достижение любой из своих целей – не то, чтоб недоступна их пониманию, но, в силу патологического их неумения конструктивно сомневаться в себе, кажется им настолько расхожим интеллектуальным клише, что западло как-то им, таким умным, и время-то тратить на подобные размышления)).

Так и получается, что эта простая мысль, в общем, доступная их пониманию, совершенно, в то же время, недоступна для постижения ими, а это безусловно разные вещи. Словом, такие люди, обыватели-потребители, хоть и стоят на чуть более высокой ступени развития, чем просто лишённые эстетических потребностей быдляки, так же будут символически аннигилироваться в случае неиспользования ими трёх шансов на исправление, каковые, в свою очередь, обязательно должны быть им предоставлены. (Об этом позаботится Особый Отдел (смайлик надевает пенсне).)

Так что ты, сука, бл*дь, толстопузая (это я о критиках всё))), научись сначала посуду за собой мыть, носки менять своевременно и человеком стань, с которым хоть в чём-то дело можно иметь, а потом, уже, бл*дь, используй словечки всякие, типа «дискурса», «универсума», «интертекстуальности/интерактивности», не говоря уж о прочем «гуле языка».

И вот поделал я пару месяцев какие-то домашние семейные дела, пиша неспеша, извините, то, что потом назвал «Я-1», про дурку, да героин по тогдашней моде, и сочиняя потихоньку вопросики для игровой программы «Обратный отсчёт» на канале ТВ-6, где я тогда штатно начал работать, а потом пошёл как-то в магазин за водкой, чтобы вечером употребить её с Да (она любит выпить, за что мне иногда её убить просто хочется))) и… придумал новый перформанс.

После «69» мне показалось, что «рафинада», пожалуй, пока достаточно, а то слипнутся у интеллектуалов попоньки (а как же они тогда будут в попку трахаться – многие ведь из них без этого никуда, уж и не интеллектуалы как вроде))), а захотелось мне, напротив, чего-то жгучего, чего-то пролетарского.

Название нашлось тут же: ПРАВДА-МАТКА! А хрен ли?!.))

И тут должна уже была вестись совсем иная игра. В какой-то степени, возможно, в самой этой идее, сделать всё по-пролетарски, содержалось корневое для души всякого, бл*дь, интеллигента болезненное стремление к постоянному и редко при том реально уместному заигрыванию с братом-народом. Опять такой себе подсекс, ёпть. А х*ль, народ – мужчина, интеллигенция – женщина – им никогда не понять друг друга, но взаимный трах мозгов только-то их обоих и развлекает. Короче, виделось мне это так…

Пятеро поэтов с несколько более мужской внешностью, чем это зачастую бывает, должны были читать поочерёдно свои тексты, нарочито изобилующие так называемой, бл*дь, инвективной лексикой, то есть попросту матом, но при этом довольно сложно и профессионально организованные с чисто технической точки зрения. В отличие от «69», состоявшем из 5-10-минутных выступлений каждого отдельно взятого пиита, «Правда-матка» была организована как постоянное экспрессивное чтение по кругу и каждый раз строго по одному стишку. Конкретно это должно было выглядеть, и действительно выглядело в итоге, так: крепкие ребята лет 25—30, кто в телогрейке, кто в ватнике, кто в другой рабочей одежде, натурально бухают на импровизированном столике, коим служил, разумеется, перевёрнутый ящик из-под бутылок; закусь, ясен хер, на газетке и самая простая. Время от времени кто-то из них отходит от стола, берёт натуральный мегафон (рафиевская идея) и читает (читает – это, конечно, мягко сказано) свой стишок в зал. Как только он заканчивает, следующий «правдоруб» выхватывает у него мегафон, передавая предыдущему оратору взамен пластиковый стаканчик с водярой и начинает горланить своё. И такой вот перманентный весёлый и грубый кипеж происходит примерно 45 минут – час. Но… это ещё не всё. Была ещё одна и, собственно, главная фишка.

Всем известно, что в народе о поэтах бытует мнение как о слабохарактерных тонконогих вежликах, в сущности, не знающих настоящей жизни, у которых ещё, как правило, и руки из жопы растут. И безусловно, к большому моему сожалению, это мнение имеет под собой вполне очевидные основания. Но… таковыми уёбками в поэтической п*здобратии являются не все. Не таков, например я; не таков, скажем, Вадик Калинин; не таков Володя Никритин; не таков Лёша Рафиев, коего я тоже туда позвал и с коим мы учились некогда в Литинституте. Я, например, было дело, и шпалы под Нижним Тагилом клал, и ремонты в 90-е делал. И чтоб, короче, доказать такую простую вещь, что некоторые из поэтов – и впрямь высшая каста Универсальных Истинных Людей; доказать то, что мнение о том, что кто-то там, де, талантлив в одном, кто-то в другом, кто-то в третьем – это всего лишь тупая обывательская соплятина-пошлятина, а на самом, де, деле всё обстоит совершенно иначе и жёстче: если у Человека высокая тактовая частота работы мозгового процессора и приличный объём оперативной памяти, то какую программу на него ни поставь – для писания ли стихов, сочинения ли музыки, делания ли ремонтов или валки леса – она будет нормально, корректно, работать, не выдавая то и дело сообщений об ошибках Системы, а если же частота низка и оперативка не очень, то х*ёво работать на таком человеке будет даже Wordpad. Программы же «Поэт», «Композитор», «Аранжировщик», «Режиссёр» изначально можно поставить только на хорошую машину, и если ваша машина нормально тянет «Поэта», то уж руки у вас никак не могут из жопы расти. А если же они у вас всё же оттуда растут, то либо вы – ленивый, и вам просто надо переставить эту нехитрую программку ещё раз и повнимательней, заглянув предварительно в «Read me», либо же вы обольщаетесь на свой счёт в принципе, и стихи ваши скорее всего, если присмотреться, тоже говно)). И вот это вот всё и хотелось мне доказать. А как это доказать? Да только делом, ёпть!

Поэтому-то в ходе акции «Правда-матка» помимо распития водяры в рабочей одежде и горланинья матерных стишков в мегафон (в итоге нам удалось нарулить целых два!) должен был, по моей задумке, обязательно быть создан нормальный такой себе Материальный Объект. Не художественный, заметьте, объект, в роли которого в наше время может порой выступать и кусок говна, что мы зачастую реально и наблюдаем, а… именно материальный.

Я думал-думал, что ж это может быть, и решил тупо построить из деревянного бруса кровать как конечную цель всех мужских потуг, и потом кого-нибудь красивого в эту кровать, например, уложить, что уже, в принципе, и даже необязательно.

Кроме прочего я прекрасно знал, КАК это сделать, и знал, что среди читающих будет по крайней мере хотя бы ещё один человек, помимо меня, у которого руки точно растут не из жопы, а именно Володя Никритин, на которого вполне можно было иногда всерьёз опереться, не переваливая, разумеется, на него всю ответственность, как это, блядь, часто у нас тут и там происходит. Потому как, несмотря на то, что я тут только что писал про нормальные, де, «машины» – это, конечно, правда – но у меня не было в то время уверенности, что из всех участников, кроме нас с Никритиным, у кого-либо ещё корректно, а не криво установлена программа «Работа руками»; что не пиратская, скажем, версия (смайлик по неосторожности вдребезги разбивает себе фиолетовым молотком собственную фарфоровую залупу))).

И вот Рафиев откликнулся на эту мою инициативу, пожалуй, быстрее и восторженней всех. Он, этот Рафиев, неплохой парень, хотя в конечном счёте наши отношения с ним и пришли к полному упадку. Хрен его знает, возможно, всё дело лишь в том, что я – Водолей, а он – Рыба. Возможно, я на его вкус шибко умный, он на мой – шибко скандальный и истеричный. Неважно. Тогда же всё ещё было нормально, и ему очень понравилась моя идея. Он тут же сказал, что кровать – это гениально и всё такое, и у него есть замечательный друг, Максим-дизайнер, который может круто помочь в этом деле.

Тогда я ещё недостаточно разуверился в людях, верил во всякие чудеса и вообще, для укрепления контактов с Рафиевым (он – пробивной, собака, а такие люди, подумалось мне, «Лапуте» нужны), решил я до некоторой степени пойти у него на поводу. Но, понятное дело, я совершил ошибку.

В нашу первую встречу Максим-дизайнер скорее понравился мне. У меня был к тому времени нех*ёвый опыт поэта-песенника, у него – дизайнера дорогих интерьеров – так что мы нашли друг друга вполне друг другу соответствующими.

Он, конечно, сразу сказал, что деревянный брус – это говно, а вот металлоконструкции – это сила; что он всё знает, как всё разметить и где заказать; где взять металлические трубы и вообще всё знает. На словах всё действительно выглядело лучше некуда – в самом деле, для данного перформанса металл, конечно, годился больше, чем дерево, ибо это и более шумно, что хорошо бы передавало рабочий накал вкупе с матерными покрикиваниями «прораба», роль коего должны были попеременно играть мы с Максом, и вообще это чисто-тупо показалось нам всем более стильным (заметьте, бл*дь, никаких телевизионных реалити-шоу, типа «Дом» тогда ещё и не намечалось – ведь это был самый конец 2001-го года!) – да, ох*ительно было всё и на словах, и на первый взгляд… кроме одного. Как работать с брусом, я знал хорошо, а в случае передачи этой части перформанса Максиму-дизайнеру, я как бы терял контроль над ситуацией, потому что с металлом работать я не умел и мог лишь тупо полагаться на его честное слово, что, конечно же, в последний момент вышло мне боком.

Нет, поначалу опять же, всё складывалось неплохо. Мы сошлись на устраивающих всех общих позициях. Максу даже удалось сварить по моим эскизам две железные фермы, на которых предполагалось установить – что, кстати, вполне удалось воплотить в жизнь – металлические вёдра и тазы разных размеров, создав, таким образом, две такие вот своеобразные ударные установки, на которых играли впоследствии два профессиональных барабанщика, одним из которых был незабвенный Игорь Марков, некогда игравший в «Новых Праздниках», а ныне работающий в группе «Конец фильма» и как студийный сессионник, а ещё некогда бывший трубач групп «Ногу свело» и «Бригада С», а имя второго барабанщика я, к сожалению, не помню, но он тоже весьма славно стучал на этой грёбаной «Правде-матке». Оба этих барабанщика и обеспечивали, извиняюсь за выражение, «музыкальное оформление» наших чтений, что, на мой взгляд, круто и убедительно контрастировало с нарочито академичным и элитарным оформлением перформанса «69» в «Чеховке».

То есть сказать, что из моей затеи не получилось ничего – нет, конечно нельзя. Разве что, не получилось в деталях того, что и было изначально мною задумано)) и, как обычно, не по моей вине. То есть, в общем, по моей, конечно, вине, но заключавшейся лишь в том, что я опять рискнул положиться на кого-либо, кроме себя самого.

Случилось так, что Макса до последнего динамили на заводе, где должны были нарезать, бл*дь, ему трубы)), а за три дня до перформанса он и вовсе ушёл в запой…

Вышел он из него аккурат утром того дня, на который и было намечено наше мероприятие. Нет, к чести его сказать, он пришёл в «Зверевский центр» за несколько часов до начала, чтобы помочь мне развесить вёдра и установить все декорации, но… как вы понимаете, основная идея, состоявшая именно в создании материального объекта (то есть сам стержень того, что можно вообще назвать словом «перформанс») благополучно пролетела, и доказать, что «поэты» – высшая каста Истинных Людей мне не удалось)). (Смайлик поправляет галстук-бабочку, надетый на голую мыльную шею.) То есть лично самому себе я в очередной раз доказал, что к этой касте принадлежу конкретно я, но, видите ли, на сей раз моей целью было всё же не это)).

В качестве сомнительного, конечно, выхода из ситуации с проёбом «материального объекта», мы вбивали огроменным молотком (с натяжкой вполне пролетарский символ))) аршинные гвозди, в последний момент купленные по моей просьбе Никритиным, в здоровенное бревно, коим обычно препирали дверь в «Зверевском центре». Вбивали мы, разумеется, эти гвозди не абы как, а так, чтобы у нас получилось вполне читаемое слово «ПРАВДА».

Короче, несмотря на то, что вроде бы всем было весело, и все вполне благополучно нажрались, я остался не слишком доволен, и, мне кажется, я сейчас достаточно подробно обо всём рассказал, чтоб вам, милостивые читатели, стало ясно, почему. (Смайлик рвёт себе жопную целку, путём усаживания на бутылку водки)).)

Потом начались очень странные и трудные события в моей жизни и вообще в жизни нашей с Да новоиспечённой семьи. Я расскажу ещё об этом подробней, а пока лишь коротко вам сообщу, что когда мы вырвались с ней из этого совкового водоворота, то обнаружили себя хозяевами собственного жилья (хоть и как минимум вдвое меньшего, чем было положено мне по закону, да и вообще так чисто по совести, если б она, конечно, у кое-кого имелась); я обнаружил себя штатным автором вопросов игровых туров весьма популярной в то время телепрограммы «Слабое звено» на ОРТ (будущий Первый Канал), а Да обнаружила себя одной из двух «вокалисток» довольно причудливого музыкального новообразования, созданного мною, с одной стороны, от безысходной скуки и вакуума, наступившего после кризиса очередного живого состава «Новых Праздников» и окончания работы над альбомом римэйков старых советских песен в исполнении прекрасной Иры Шостаковской, а с другой стороны для того, чтоб Да врубилась в то, что дело, коим её супруг занят по жизни, мягко говоря, более чем не является х*йнёй как бы из первых рук)). Ну и ещё мне хотелось дать себе повод научиться наконец по-человечьи играть также и на гитаре. Второй «вокалисткой» в этом проекте была тогдашняя супруга господина Никритина, а сам же он играл там на барабанах в меру сил, коих, честно признаться, у него было в то время немного, ибо ему тогда довольно интенсивно ибли мозга на работе, куда его в качестве дизайнера-верстальщика, непосредственно после «Правды-матки», где они подружились, позвал Вадик Калинин. Короче говоря, долго этот проект не просуществовал, да и, наверно, не мог просуществовать, но… целей, ради которых он был затеян, достичь удалось. Неважно…))

Факт тот, что спустя год после «Правды-матки-2002» мне позвонил Лёша Рафиев и сказал, что, мол, Макс, давай-ка что ли повторим! И мы повторили. Тоже не без эксцессов, но повторили…

Было это 10-го апреля 2003-го года. И именно перед началом этого мероприятия между мной и Никритиным и состоялся тот короткий, но важный разговор, с которого, если помните, и началась эта книга и эта глава (смайлик нагревает на огне мечик))).