Читать книгу Гангстерский рай - - Страница 10

Теоретически сбежать от Дато она могла, но вот, что делать дальше – не имела представления. Обратиться за помощью в полицию? Соня уже успела убедиться, что Ваха и Дато выйдут сухими из воды. Уехать в Саратов к тете Маше? Но ведь Джугашвили может объявить на нее охоту, которую возглавит Дато. Это были явно не шутки, иначе бы Шенгелия не занимался всей этой инсценировкой, план которой изложил ей вкратце в больнице. И если Соня уедет в Саратов, то подставит под удар тетю Машу вместе со всей ее семьей Пономаревых, а это не много ни мало – одиннадцать человек. У тети Маши и ее супруга – дяди Вани, который работал дальнобойщиком, было восемь детей. Еще у тети Маши на руках была парализованная восьмидесятилетняя бабушка – мать ее мужа. Тетя Маша, несмотря на то что денег и еды на всю ее большую семью с трудом хватало, была единственным человеком, кто в свое время не бросил Соню с мамой в беде. Ну и, наконец, сбежав от Шенгелия, Соня рисковала бы безопасностью мамы, которая также была на попечении у семьи Пономаревых. У Сони была мысль сбежать куда глаза глядят, но опять же существовал риск, что Дато будет искать ее и найдет. Таким образом, получалось у Сони не было выхода, ей пришлось следовать плану Дато. Лишь этот план предполагал отсутствие угрозы близким Соне людям, а также то, что она сможет начать новую жизнь, да еще полагаясь не только на свои силы, но и на помощь Дато.

Когда-то давно, когда Соня еще только задумывалась связать свое будущее с журналистикой, она читала серию статей корреспондента, который под видом своего внедрился в террористическую организацию. Его репортажи произвели на Соню неизгладимое впечатление. То, как все выглядело изнутри, никто и никогда бы ему не поведал ни в каком интервью. И Соня решила, что необходимость быть теперь рядом с Дато, это своеобразный шанс – узнать, как устроен преступный мир, увидев все своими глазами. Соня сама себе придумала редакционное задание. Она стала вести своеобразный дневник в виде заметок, которые висели в ее электронном хранилище – облаке Google.

Такая самозанятость стала для Сони единственным способом не сойти с ума. Вся ее налаженная жизнь лежала в руинах. На самом деле это был уже не первый Армагеддон в ее судьбе. Первый случился, когда убили отца, но тогда она все же была ребенком, а детская психика легче переносит потери и потрясения. Сейчас же ей нужна была надежда на то, что все закончится хорошо, а еще надо было верить в то, что все ее мытарства не напрасны. Надежду ей подарил Дато, а вот веру – она нашла сама.

Дато уволил ее из газеты, просто заставив написать заявление по собственному желанию, которое сам же отвез в редакцию. Видимо, от одного вида Дато у главреда исчезли все вопросы о том, куда это подевалась его корреспондент. И Соня понятия не имела, что сделал Дато с Олегом Карповичем, но сразу же после его визита в редакцию газета опубликовала опровержения всех ее репортажей и публично извинилась за нанесение ущерба деловой репутации Джугашвили.

Дато дал ей полчаса собрать вещи и привез ее в свою необъятную квартиру на 18-м этаже на Тверской улице. Он выделил ей комнату и определил ее распорядок дня. Практически весь день до глубокой ночи Соня должна была быть рядом с ним. Дато поочередно курировал заведения Джугашвили, а Соня была его красивым аксессуаром, чем-то вроде костюма от Армани, который Дато демонстрировал всем и каждому. Он по-хозяйски обнимал ее за талию, когда Соня стояла с ним рядом, но руки не распускал. По вечерам около одиннадцати часов водитель отвозил Соню в квартиру Дато. Сам же Дато часто не ночевал дома и появлялся лишь под утро.

Для Дато появление Сони в его жизни тоже стало испытанием. В память о прошлом он считал себя ответственным за нее и не мог позволить ей погибнуть или серьезно пострадать. Небольшая же трепка – потаскать ее за волосы, отшлепать или напугать – по его мнению, была для Сони даже полезна. И ее профессия, и выбор мужчины, и в целом ее дерзкое поведение, на его взгляд, требовали коррекции. Он считал, что общение с ним и некритичные по последствиям воспитательные меры очень будут кстати, чтоб ее «мозги встали на место». Дато искренне надеялся, что его инсценировка позволит вернуть ее в привычный ей мир через какое-то время, и тогда она выдрессированная им заживет «правильно».

Но было одно «но», которое серьезно все портило в его продуманном плане, – Дато влекло к Соне. Соня, которую он помнил еще худенькой угловатой девочкой, оформилась в красивую сексуальную девушку. У Шенгелия не было недостатка в женщинах, но эта действовала как-то по-особенному. Когда она была рядом, Дато часто ловил себя на мысли, что забыл о деле, которым занимался, и уже долгое время наблюдает за ней. Он зависал словно старый Pentium в ее присутствии. Дато хотелось потрогать ее, вдохнуть ее запах, но это могло привести к катастрофическим последствиям. Чтоб не сорваться, особенно в квартире, где они оказывались наедине, Дато до встречи с ней регулярно снимал сексуальное напряжение с доступными официантками с низкой социальной ответственностью, работающими в ресторане Джугашвили.

Он часто оставался ночевать в кабинете на работе, только чтобы избежать соблазна прийти в комнату к Соне среди ночи. Это желание стало каким-то болезненным наваждением для него. Дато мог получить любую, но хотел именно ее, ту что сам же отнес к категории табу. Появляясь под утро в своей квартире, он наблюдал за тем как она, потягиваясь как кошка, появляется на кухне, ставит две чашки на поддон кофемашины для того, чтоб заварить кофе себе и ему. И это зрелище было самым приятным из того, что он видел за день. У него на душе становилось тепло от того, что она сама, хотя он ни разу не попросил, варила ему кофе. Такой простой жест вежливости со стороны Сони Дато безотчетно воспринимал, как скрытую ее заботу о нем.