Читать книгу Откровение в звуках - - Страница 3

В жизни великого композитора Людвига ван Бетховена меня особенно волнуют два «момента»: один связан с так называемым «Гейлингенштадтским завещанием», другой – с письмами «К бессмертной возлюбленной».

1802 год. Мастер проводит лучшее время года в маленьком городке Гейлигенштадт, к северу от Вены, на берегу Дуная. Здесь, в чердачной комнатке, отчаяние диктует Бетховену письмо братьям Карлу и Иоганну. Первые же строки выдают истинную причину страданий: «О вы, считающие или объявившие меня озлобленным, упрямым или мизантропом, как вы несправедливы ко мне… Вы не знаете тайной причины того, что я вам кажусь таким… подумайте только, вот уже шесть лет, как меня поразил неизлечимый недуг…»

И дальше Людвиг признаётся: «Я глух. Я должен жить изгнанником. Едва только я сближаюсь с обществом, как меня охватывает жгучий страх…»

Незадолго до написания этого письма произошёл случай, ставший, видимо, последней каплей в чаше терпения и молчания Бетховена, скрывавшего от всех свою прогрессирующую глухоту. Фердинанд Рис, ученик и друг Бетховена, во время одной из совместных прогулок обратил его внимание на пастуха, который играл в лесу на свирели, вырезанной из ветки сирени. Увы, Бетховену в течение получаса не удалось ничего расслышать. Чтобы не причинять боли своему великому спутнику, Рис в конце концов притворился, что тоже ничего не слышит. Бетховен всё понял и стал тих и мрачен.

Прощаясь со всем, чем он жил на земле, композитор словно хочет забыть о музыке и в своём завещании в слезах обращается к Heбеcaм: «О, Божество, Ты с высоты видишь моё сердце, Ты знаешь его, Тебе ведомо, что в нём живёт любовь к людям и стремление к добру. Итак, пусть свершится. С радостью спешу я на встречу смерти…»

Казалось бы, всё: он уйдёт из жизни в 32 гoдa, ещё, по сути, не создав ничего, что сделало его Людвигом ван БЕТХОВЕНОМ. Но 10 октября он делает приписку: «О Провидение! Дай мне хотя бы один день чистой радости…»

Господи, хотя бы день

Чистой радости пошли!

Не отдай меня беде,

Вырви из людской квашни!

Облака мои развей,

Спрячь меня за сто миров

И от зависти друзей,

И от ярости врагов!

Побеседую с листвой:

Кто я? Где я? И куда?

Как зовут меня? Постой:

То ли вяз, то ли звезда…

Господи, полжизни дам

Ради одного лишь дня!

A иначе – вырви сам

Всю! С дыханьем! Из меня!