Читать книгу Невеста призрака - - Страница 8

В пятую ложу было два входа. Один из них был виден для зрителей, но заперт на замок. Во второй – скрытый от посторонних глаз – Призрак вошёл вместе с Невестой, держа её за руку, помогая сойти по высоким ступенькам.

Изабель до сих пор дрожала. Ей стоило большого труда заставить голос не дрожать, перестать трястись, приказать себе остаться, а не бежать. И, когда сопрановая часть арии завершилась, девушка ощутила ноющую пустоту в груди.

Но главное потрясение случилось после.

Голос Эрика, такой сильный и мелодичный, пробрал её до глубины души. Когда он в первый раз исполнил для неё мягкую, нежную песню, Изабель впервые за долгое время прослезилась. Сейчас же от переизбытка чувств, от великолепной актёрской игры Призрака, от его исполнения Изабель задыхалась от рыданий.

Эрик в самом деле был наделён божественным даром. Никогда раньше Изабель не встречала кого-то настолько талантливого, и знала, что никогда больше не встретит.

Его дар расцвёл до случившейся с ним трагедии. Его дар остался с ним и после.

И это знание разрывало Изабель сердце.

– Тише, тише, – прошептал он, усадив Изабель рядом с собой, обняв одной рукой, укрыв плащом. – Жизнь моя, если ты будешь так реагировать, я больше никогда не исполню ни одной ноты.

Изабель мотнула головой, закрыв лицо в маске ладонями.

– Интересно, что же напишет Бувье? – говоря это, он пальцами утирал слёзы девушки, гладил её непослушные кудри. – Наверняка скажет, что ты сделала меня слишком покладистым.

Она всхлипнула, содрогаясь от спазмов рыданий.

– Изабель, – вздохнул Призрак. – У тебя минута. Если не успокоишься, целовать я тебя буду до конца постановки.

Она застыла.

– А это очень плохо, – прошептал мужчина ей на ухо. – Во-первых, мы пропустим твой дебют в Lacroix. Во-вторых… кто знает, как далеко я могу зайти.

В подтверждение своих слов, он собственнически провёл костяшками пальцев по её подбородку. Изабель пробрало до мурашек.

Сжав губы в линию, она отстранилась, упираясь ладонью в грудь Призрака Оперы.

– Ты невозможен.

– Именно это тебе во мне и нравится, моя дорогая Изабель.

Девушка не ответила, переведя взгляд на сцену. Да и какой смысл отрицать очевидное? Как бы она ни боролась с чувствами, сколько бы ни убеждала себя, что перед ней сумасшедший, сколько бы ни напоминала себе, насколько он ужасен, её к нему тянуло. В нём, в некогда великом оперном певце, Изабель видела не просто экстравагантного мужчину.

Они были похожи. Они жили театром, искусством, и им обоим музыкальный дар не принёс ничего, кроме страданий, боли и смертей.

Изабель старалась смотреть на постановку, сосредоточиться на своём дебютном детище в большом театре, но всякий раз её взгляд скользил по мужественному профилю Призрака, всякий раз мысли покидали её, когда он медленно проводил пальцем по её ладони.

Она и не заметила, как наступил антракт, только вздрогнула, когда её спутник повернулся к ней, встретился с ней взглядом.

– Я и не сомневался, что у тебя золотой не только голос, но и руки, ангел мой.

Он… хвалил её работу?

Неготовая к такой реакции, девушка напряглась, чувствуя, как к лицу прилил невыносимый жар.

– Ты хвалишь меня только потому, что я твоя Невеста.

– Душа моя, – сказав это, Призрак сжал её руку обеими ладонями, – я был беспощаден даже к работам своих отца и матери. Чувства к тебе не убьют во мне придирчивого критика.

Чувства.

Изабель не хотела, чтобы эти слова смущали её, и всё же… от них ей хотелось не то кричать, не то бежать, не то скакать на месте. Ей стоило большого труда сдержаться и остаться внешне спокойной.

Нельзя давать ему повода ещё сильнее гордиться собой.

В конце концов, мужчина становится совершенно невыносимым, если знает, что кому-то небезразличен.

– Значит, – Изабель улыбнулась, – эти чувства не так уж и сильны.

Да что с ней? Теперь она сама с ним кокетничала?

– За такие слова, – глядя ей в глаза, Призрак Оперы медленно поднёс её руку к губам и припал ими к костяшкам пальцев, – сегодня я снова тебя украду. Без твоего согласия.

Глядя ему в глаза, Изабель решила, что свихнулась окончательно. Прямая угроза должна была вызвать у неё ужас, панику, желание сбежать и скрыться, но вместо этого девушка чувствовала только приятное, томительное волнение.

– Я, – она прерывисто выдохнула, – буду сопротивляться.

– Так даже интереснее.

Призрак провёл пальцами по её волосам, мягко перебирая крупные кудри. Изабель прикусила нижнюю губу изнутри, стиснула подол платья, изо всех сил борясь с желанием его поцеловать.

– Ангел мой, – прошептал он, чуть приблизившись.

– Эрик…

Он был так близко, что девушка ощущала тепло его кожи, дрожала от жара дыхания. Их губы были на расстоянии пары миллиметров друг от друга. Изабель закрыла глаза.

И сквозь сомкнутые веки её ослепила вспышка фотоаппарата.

Изабель вздрогнула и отпрянула, лицо Призрака Оперы исказила гримаса злобы. В пятой ложе был посторонний, неизвестно как сюда проникший.

– Не слишком удачный ракурс, мсье Бувье, – с леденящим душу спокойствием произнёс Призрак.

– Не волнуйтесь, – ответил Блез, выползая из своего укрытия между сидениями. – Лучше снимков всё равно не будет больше ни у кого.

Хмыкнув, он поклонился сначала Призраку, потом Невесте. На нём не было ни цилиндра, ни маски, так что сейчас Изабель могла лучше его рассмотреть.

И первое, что бросилось ей в глаза – пламя в чёрных глазах, блеск живого ума, одержимости, любопытства. После она обратила внимание и на серые круги под нижними веками, и на резкие черты лица, и на приятную внешность, обычно свойственную подлецам и лжецам. Будь он артистом, Изабель поставила бы его на роль вора, азартного игрока или даже демона.

– Сердце моё, – проговорил Призрак, – позволь представить тебе единственного в мире человека, не стоящего внимания.

Блез закатил глаза. Импульсивный. Это плохо. Нельзя выводить из себя таких людей, особенно если у них нет тормозов, а ты скрываешь свою личность.

– Да-да, – отмахнулся Блез, – я тоже горячо тебя обожаю, – он перевёл взгляд на Изабель. – С ним всё понятно, а почему мадемуазель скрывает себя под маской? Публика хочет знать, чей ангельский голосок она слышала в прологе.

Изабель настороженно вглядывалась в него.

– Публика меня не интересует, – выдохнула она, вспомнив о том, какую роль должна была отыграть. – А моё имя известно лишь моей любви.

Она перевела взгляд на Призрака и тот незаметно, но одобрительно улыбнулся. Блез что-то торопливо строчил в блокнот и резким движением перелистнул страницу.

– Когда свадьба? – не церемонясь, спросил журналист.

Изабель похолодела, услышав раздражённый вздох Призрака.

Нужно быть решительной, но осторожной, чтобы их встреча не завершилась ни разоблачением, ни кровопролитием.

– …во время одной из постановок, – нашлась с ответом она.

– О, – Блез зачеркнул пару строк, что-то обвёл дважды. – Так-так. Невеста, что у него под маской?

– Мсье Бувье, – голос Призрака Оперы был спокойным и равнодушным, но журналиста всё равно пробила нервная дрожь.

– Мадемуазель хотя бы знает, что он скрывает?

Изабель нахмурилась, закусив губу. Что бы ответила та, в кого безумно влюбился бы Призрак Оперы?

– Ты прав, – произнесла она, мягко сжав ладонь своего спутника. – Этот человек действительно не стоит внимания.

Казалось, от её прикосновения мужчина расслабился, успокоился.

– Мсье Бувье, – хмыкнул Призрак Оперы. – Вам лучше удалиться.

Блез с невозмутимым видом огляделся.

– Я только пришёл.

Больше Призрак не предупреждал. Он медленно, почти лениво достал из кобуры на поясе револьвер и направил его дуло в сторону журналиста.

Блез тут же поднял вверх раскрытые ладони, держа в одной блокнот, а во второй – ручку. Изабель дважды моргнула, глядя то на оружие, то на Блеза, то на своего спутника.

– Ты хорошо дрессируешься, Бувье, быстро становишься послушным, – протянул Призрак Оперы, – и цена этому – всего лишь одна пуля.

Изабель застыла. Но чему она удивлялась? Призрак уже расправился как минимум с Луи Леру, запятнал руки кровью. Да и Блез был слишком навязчивым, чтобы с ним церемониться.

И всё же, пока она не получила подтверждения того, насколько Эрик на самом деле опасен, ей было проще мириться с его кровопролитным прошлым. Подобное испытывали люди, узнав о катастрофе, произошедшей где-то далеко, на другом конце земного шара.

– Тише, друг, – натянуто улыбнулся Блез. – Моя смерть не вызовет ажиотажа.

Тем не менее, он сделал неторопливый шаг назад. Не сводя с него взгляда, Призрак Оперы громко взвёл курок. Надоедливого журналиста словно ветром сдуло.

Мужчина поднялся со своего места, подошёл к двери в ложу и тяжело вздохнул, заперев её.

– Любопытно, и кто же ему выдал ключ?

Он запер дверь и вернулся к Изабель.

Сжав губы в линию, девушка вдруг осознала, что осталась наедине не с легендой театра, не с талантливым артистом, а с вооружённым убийцей.

– Что ты сделаешь, – прошептала она, – с человеком, который выдал ключ?

Призрак Оперы приподнял бровь, глядя на неё.

– И чего же ты от меня ждёшь, счастье моё?

Его голос был полон таких тепла и нежности, что Изабель стало не по себе. В самом деле, его способность мгновенно переключаться от страсти к ненависти и от презрения к симпатии была достойна восхищения.

– Что ты нападёшь на него, – просипела девушка.

– Кто я по-твоему? – он со скучающим видом посмотрел на оружие у себя в руке и вернул его в кобуру. – Жуткая, но заманчивая легенда или психопат-садист?

Она не ответила.

– Изабель, – ответил Призрак Оперы, тяжело вздохнув. – Я расквитался со всеми, кто причинял зло мне.

– Со всеми… кроме Леру?

Эрик невесело хмыкнул.

– Я знал, что следовало выхватить у тебя из рук и сжечь ту папку с газетными вырезками, – он скользнул кончиками пальцев по своей маске.

– Ты не ответил на вопрос.

Призрак Оперы откинул голову на спинку кресла, глядя в потолок.

– Жизнь и здоровье того человека, что отдал Бувье ключ, зависят от того, чем закончится наш разговор.

– Ты меня шантажируешь? – нахмурилась Изабель.

– Да, – он закрыл глаза. – Можешь сбежать от такого грязного подонка. Я тебя не держу. Во всяком случае, сейчас.

Страх резко сменился злобой. Изабель не знала, что сильнее раздражало её в манерах Призрака – его пренебрежение к людям, подчёркнутое равнодушие или же надменность, достойная самих королей.

Однажды, когда Изабель испугалась его, он её опоил. Бежать и бояться – ужасная ошибка, которую она не могла себе позволить.

Вздохнув, Изабель опустилась на спинку кресла. Сейчас она утешала себя мыслью, что однажды и она настолько привыкнет к Эрику, что будет мастерски играть у него на нервах без вреда для себя и окружающих.

И тогда мужчина поймёт, что он – не самое мстительное существо в театре.

В логово Призрака Оперы в этот раз они пробрались не через подвал театра, а через самое большое овальное зеркало в гримёрной. Изабель и не подозревала, что там был один из многочисленных секретных проходов.

– В мой кабинет тоже можешь незаметно попасть? – произнесла Изабель.

Эрик прошёл внутрь и подал руку Изабель, в другой держа фонарь. Проход за спиной девушки неслышно закрылся, стоило ей шагнуть в глухой коридор с кирпичными стенами.

– Это я сделал в твой первый рабочий день.

В ответ она крепче стиснула ладонь мужчины, вглядываясь в темноту коридора, стараясь не оступиться на слишком высоких для её ног ступеньках. Проходы в скрытой части театра петляли, уходили и вверх, и вниз, повторялись, так что Изабель быстро потеряла всякое ощущение пространства. Чтобы ориентироваться здесь, нужно либо иметь при себе карту, либо долгие годы исследовать эти мрачные стены.

– В те времена, когда здесь жили короли, – начал Призрак Оперы, и его голос эхом отражался от стен, – глубоко под землёй были обустроены крипта и катакомбы. Когда я здесь поселился, театр уже кишел слухами о живущих в замке неупокоенных духах.

Изабель прерывисто выдохнула.

– Как романтично. И куда мы идём? В тюрьму или на кладбище?

– А куда бы тебе хотелось? – он на мгновение встретился с ней взглядом, ехидно ухмыляясь. – Помнишь один из главных постулатов, выведенных Фрейдом? Эрос и Танатос идут рука об руку. Именно поэтому тебя влечёт к опасному…

– Не произно…

– Ко мне.

Сжав губы в линию, Изабель со злостью посмотрела в сторону, чувствуя на себе торжествующий взгляд Призрака.

Длинные коридоры сменились жилыми комнатами, в которых Призрак тут же поспешил зажечь толстые свечи. Здесь было электричество, однако Эрик решил сделать обстановку более интимной, романтичной.

– Это пожароопасно, – пробурчала Изабель, сняв давившую на лицо маску.

– Единственное, что здесь легко воспламеняется, – ответил мужчина, не глядя на неё, – это ты от каждого моего слова.

Изабель обдала его ненавидящим взглядом.

Откинувшись в кресле, она закрыла глаза. Аплодисменты зрителей, их восторженные восклицания всё ещё звучали у неё в ушах. Кто-то плакал, кто-то бежал к сцене, чтобы вручить цветы артистам, кто-то от переизбытка чувств даже обнимал главных героя и героиню. Изабель не ожидала такой реакции от искушённых посетителей «Lacroix», и потому всё ещё прокручивала её в голове.

– Твоя постановка будет в работе до конца сезона, – вдруг прервал тишину Призрак. – Вполне возможно, что тебя пригласят на гастроли.

– …мне бы в отпуск, – вздохнула Изабель.

– Хочешь поработать над авторским сценарием, – Призрак Оперы выдержал паузу, скользнув взглядом по её лицу, задержавшись на губах, – вместе со мной?

Изабель провела ладонью по щеке, пытаясь скрыть смущение. О чём он? Эрик и правда считает, что рядом с ним у неё получится сосредоточиться на работе?

– Не то, чтобы у тебя был выбор.

– Ну, конечно, – мгновенно завелась девушка. – Эрик, я не сомневаюсь в твоей гениальности, но писать сценарий мы с тобой будем, пока оба не поседеем. Мы… будем дольше спорить, чем творить.

Он прерывисто вздохнул, поясницей прислонившись к фортепиано.

– Почему ты упорно продолжаешь называть меня этим именем?

– Потому что оно твоё.

– Эрик мёртв, – он отвёл взгляд в сторону, скрестив руки на груди. – Есть только Призрак Оперы.

Сжав губы в линию, Изабель поднялась с места, приблизилась к мужчине, взглянула в его лицо. Он умел скрывать эмоции, мастерски с ними справлялся, и всё же она разглядела в нём сдерживаемую боль.

Сколько бы она ни злилась на него, как бы сильно ни боялась, Изабель всё же испытывала к нему нечто большее, чем гнев и страх – притяжение, которое по сравнению с другими чувствами было вспышкой молнии в спокойной ночи, бурей, ядерным взрывом.

Вздохнув, она протянула руку к его лицу, провела пальцами по щеке. Эрик настороженно смотрел на неё, и это показалось ей страшно умилительным. Такого грозного, внушающего ужас, недоступного мужчину пугало обыкновенное прикосновение.

Впрочем, Изабель напряглась не меньше. Она боялась показаться слишком навязчивой из-за такого интимного жеста.

Но в ответ Призрак Оперы сжал её руку, прижал к щеке и мягко поцеловал ладонь.

– Я уже ненавижу этот псевдоним.

– Он сросся со мной, – ответил мужчина. – Я уже пять лет в этой роли.

Изабель вздохнула.

– Не буду поздравлять тебя с юбилеем.

Призрак невесело улыбнулся.

– А ты как давно зареклась петь?

Изабель закрыла глаза, вспомнив искажённое истерикой, яростью и ненавистью лицо матери.

– Чуть дольше. Восемь лет назад.

– Вот почему я не слышал о таком прекрасном юном даровании.

– У тебя были другие дела, – осторожно начала она. – К примеру… тянуть на себе «Opéra Garnier».

Он вздохнул, вновь посмотрев в сторону. Его маска хладнокровия и спокойствия дала трещину, и теперь Изабель видела перед собой живого человека, а не статую.

– В том театре моим наставником и главным конкурентом был отец, – он скосил взгляд на Изабель. – Представляешь, что такое династия театралов?

Она покачала головой.

– Так ты единственное дарование в семье? – Призрак мягко улыбнулся, чуть крепче сжав её руку. – Это значит с малых лет выступать на сцене, терпеть внимание папарацци и не знать отдыха. Даже по выходным нужно заниматься либо сольфеджио, либо игрой на инструментах, либо актёрским ремеслом. Естественно, под аккомпанемент из придирок отца. Но я не жалуюсь. Мне нравилась моя жизнь.

Он прервался, глядя в пустоту перед собой, сжав губы в линию. Изабель не сдержала улыбки.

– Что? – мгновенно насторожился он.

– Держу пари, характер тебе достался от папы.

Призрак вздохнул.

– Он был… куда более скрытным.

Был.

Конечно. Как она могла забыть о пожаре в его доме?

Изабель отняла руку от лица мужчины, тяжело вздохнув.

– Извини.

В ответ он покачал головой.

– Мы оба лишились близких. Не так ли, Изабель?

– …как ты узнал?

– Догадаться несложно. Ты живёшь в дешёвой мансарде, тебя никто не поздравил с началом работы в «Lacroix», ты до безумия самостоятельна, да и всегда ведёшь ты себя скованно даже с Жакоте.

– А он здесь причём?

– Даже самые осторожные люди порой открываются безнадёжным идиотам.

Изабель коротко вздохнула.

– Ты так часто подслушивал наши разговоры?

– Разумеется, – он подался вперёд, приблизившись. – Но в первую очередь я ждал твоего пения, а не секретов. А от него я ждал только глупостей, а видел намёки на симпатию.

Она долго вглядывалась в его глаза. Теперь Изабель было понятно, почему самый тяжёлый реквизит всегда валился именно на Жиля.

– Ты понимаешь, что это ненормально?

– После всего, что ты пережила, тебя пугает только это, жизнь моя?

Изабель не нашлась с ответом. Призрак, лукаво улыбнувшись, скользнул ладонью по её талии, опустил её на поясницу и мягко подтолкнул девушку к креслу.

– Вина? – спросил он.

– Только если ты на меня не рассержен.

Изабель говорила серьёзно, однако во взгляде Призрака Оперы промелькнули искорки озорства, веселья.

– Не переживай, – он улыбнулся. – В этот раз в бутылке будет просто вино.

Девушка решила, что она рехнулась, раз вновь решила довериться этому мужчине. И всё же, она вернулась в кресло, приняла бокал из его руки, пригубила вино. Сладкое, терпкое, согревающее. Ни намёка на ту жидкость, что Изабель выпила пару месяцев назад.

– Но я не договорил, – Призрак установил в граммофон виниловую пластинку, и комнату наполнил тихое, мелодичное исполнение на фортепиано. После он сел рядом, отпив вино из своего бокала. – Ты ведёшь себя так, будто тебя терзает тяжёлая тайна. Отсюда и вспыльчивость, и замкнутость, и давящая ненависть к самой себе. Что ты скрываешь, ангел мой?

Изабель смотрела на граммофон, сжав губы в линию. Воспоминания, обычно возвращавшиеся к ней в ночных кошмарах, сейчас вспыхивали с новой силой, в ярчайших подробностях. Она не хотела думать о прошлом, боялась его, избегала.

И всё же, сегодняшнее выступление сказалось на душевном состоянии девушки. Похороненные в глубине сознания мысли и чувства восстали из могил от прямых вопросов Эрика.

– Рассказывать об этом, – она глубоко дышала, стараясь, чтобы голос не дрожал, – для меня так же болезненно, как для тебя – снимать маску.

Он пригубил ещё вина, глядя в сторону.

– Тебе никто не говорил, что ты страшно упрямая женщина?

– …именно это тебе во мне и нравится, мой дорогой Эрик.

Призрак Оперы встретился с ней взглядом, и теперь Изабель видела в его карих глазах не игривость, но сгустившиеся грозовые тучи. Он осушил свой бокал парой глотков, после чего коснулся маски и медленно снял её.

– Только потому, что сегодня ты настаивала на долгом, спокойном разговоре.

Изабель ожидала, что облик Эрика внушит ей ужас, но этого не случилось. Правая половина его лица по-прежнему была чудовищной открытой раной, каждое движение мышц явно причиняло мужчине боль. И всё же, Изабель смотрела на его уродство не с жалостью, но с подчёркнутым вниманием.

Она слишком часто видела его в маске, так что ей хотелось получше запомнить его настоящий внешний вид.

– Лучше бы ты закричала, – вздохнул Эрик.

– С этими шрамами или без них, ты для меня остаёшься дьявольски талантливым артистом и единственным мужчиной, который выводит меня из себя.

Эрик посмотрел на неё, но в его глазах Изабель видела только тоску и грусть вместо привычного мрачного веселья.

– Ты не показалась бы на людях с таким уродом.

Изабель нахмурилась. Эрика не переубедить, он всё равно не поверил бы, что девушку не тревожил его жуткий внешний вид.

В конце концов, он уже целых пять лет считался мёртвым, жил в тени театра и не снимал маски. Одним разговором не разрушить убеждений, с которыми он жил так долго.

– Эрик.., – она невесело улыбнулась. – Ты тоже не захочешь показываться со мной на людях, если узнаешь меня получше.

– Для этого мы сюда и спустились.

Изабель осушила свой бокал и без слов потребовала ещё. Эрик исполнил её просьбу.

– Ты расправился с Леру, потому что мстил, – вздохнула девушка, крутя бокал пальцами, держа его за ножку. – А я… убила из-за своих амбиций.

Слова дались легче, чем предполагала Изабель. Закрыв глаза, она сделала глоток вина, рассчитывая, что это придаст ей сил.

К чёрту всё. Они в равных ситуациях. Два убийцы, два чудовища, два человека, которых разрушил талант.

Эрик очарован её голосом, но что случится с его чувствами, когда он узнает правду? Он оставит её в покое? Отвернётся? Или же, поддавшись жажде справедливости, повесит её на глазах у зрительного зала?

К чёрту. Она молчала восемь лет. Восемь долгих, полных одиночества, кошмаров и самоистязания лет.

– Ты убил врага, – от волнения руки Изабель затряслись, – а я…

Её горло сдавил спазм. Изабель провела дрожащей ладонью по лицу, пряча слёзы. В который раз она уже плакала перед этим мужчиной? Подобные эмоции Изабель позволяла себе только в полном одиночестве.

Эрик коснулся её руки, от чего Изабель подскочила с места. Ей хотелось бежать, хотелось спрятаться, лишь бы не продолжать этот разговор.

Грубо схватив её за плечи, мужчина притянул её к себе, сжал в крепких объятиях. Едва дыша, Изабель зажмурилась, стискивая пальцами рубашку у него на груди.

– …мать, – всхлипнула она, содрогаясь от приступа рыдания. – Эрик, я убила свою мать!