Читать книгу Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени - - Страница 20

Ученые последних десятилетий, реагируя на государственническую историческую традицию, в которой могущественный, даже деспотичный царь правит раболепным населением, улучшили наше понимание московской истории, донеся до нас мысль, что государство было минималистично: малыми силами оно достигало многого; оно замахивалось на труднодостижимые цели, и ему постоянно недоставало ресурсов, но, невзирая на эти трудности, оно совершало изумительные дела172. Однако, когда речь заходит об экономике в XVII веке и во время правления Петра, государство отнюдь не стремилось быть минималистским, и не факт, что было им. Цель минимизации социальной политики и активизации коммерческой стратегии была одна и та же: военная мобилизация и стабильность. Однако московская политика коммерческой активности не выходила за рамки нормы для государств того времени, как хотел бы нас заставить думать Джайлс Флетчер; в большинстве случае она вполне вписывалась в стандарт государства раннего Нового времени173.

Когда Романовы пришли к власти, их ключевой стратегией стало развитие государства коммерческого активизма174. Романовы во многом были новаторами. Кроме того, они были наделены проницательностью: действуя в очень нелегкой ситуации, в которой потерпели крах другие, ничуть не менее видные боярские семейства, они сумели добиться легитимности и сохранить ее. В весьма конкурентной политической среде их успех не был простой случайностью. Когда собеседник Екатерины II выразил свое восхищение ее политическими успехами, она отнесла их на счет своего здравого смысла, ответив: «Повеления мои, конечно, не исполнялись бы с точностию, если бы не были удобны к исполнению… И когда уж наперед я уверена в общем одобрении, тогда выпускаю я мое повеление и имею удовольствием то, что ты называешь слепым повиновением»175. Точно так же, пускаясь в коммерческую активность, ранние Романовы избрали стратегию, пользовавшуюся поддержкой значительной части правящего класса. Московское руководство понимало важность и потенциал торговли. В этой сфере наблюдается потрясающая преемственность как минимум с XV века до, как мы увидим, правления Петра I. В этом мое понимание расходится со взглядом Майкла Ходарковского, считающего, что «в отличие от средневековой Европы… или более поздних европейских колониальных проектов в Америке и Азии, главным двигателем которых были меркантилистские интересы, российская экспансия на юг на протяжении всего этого периода объяснялась в первую очередь геополитическими соображениями и лишь во вторую очередь интересами экономики и торговли»176.

Московское государство видело себя в двойной роли регулятора экономики и ее активного участника. Государство сигнализировало о том, что признает важность торговли, разнообразными способами: поддержкой международных торговых связей, налоговой политикой, субсидированием торговой деятельности и учреждением привилегированных купеческих групп, что позволяло государству мобилизовать специалистов в торговом деле на повышение государственных доходов. Наконец, государство признало важность торговли тем, что само приняло участие в различных рынках, используя привилегированных купцов (а иногда и других) в качестве торговых агентов и вводя различные монополии.

Ученые признали коммерческую активность ранних Романовых177. Историк П. П. Смирнов писал, что «радикализм» мероприятий, осуществлявшихся в их эпоху, «ширина и объем действительно захватывали все внимание наблюдателя общественной жизни половины XVII века и заставляли думать, что все постановления страны в это время были направлены на коммерцию и торги»178. Историк времен империи Н. И. Костомаров, советский историк О. Н. Вилков и американский историк Дженет Мартин отметили усилия государства по развитию торговли с Центральной Азией, а Клиффорд Фоуст и Марк Бассин обратили внимание на энтузиазм, с которым наращивалась торговля с Китаем179. Ярмо Котиляйне зафиксировал усилия российского руководства по развитию торговли на Балтике, а также в Смоленской земле (поставлявшей на Балтику пеньку и лес) в конце XVII века180. Кэрол Стивенс описала политику Москвы по инструментализации украинского зерна во второй половине XVII века181. Джон Ледонн отметил важнейшую роль коммерческих устремлений в политике Петра I182. Как будет показано во второй и третьей главах, государство испытывало глубочайший интерес к развитию торговли в Сибири. В обязанности воевод входил сбор дани, но государство создало целую сеть таможен для получения коммерческого дохода.