Читать книгу Резюме - - Страница 4

Если в моём повествовании о работах вернуться к первой из них и, последовательно двигаться в сторону наших дней, то, о второй из этой череды, я решил умолчать.

Эту главу можно просто заменить *****(звездецом) и это полностью отразит то, что себе позволяли и я и мои друзья, устроенные мной тем летом 92-го, в один из эпицентров кооперативной торговли и ларёчного изобилия :)

В своё оправдание могу сказать, что даже сейчас, по прошествии стольких лет, я не понимаю, что нужно было иметь в голове кроме денег, чтобы взять на работу банду малолетних панков и быть уверенным, что всё будет хорошо, а в том, что всё хорошо, мы ни дня не дали усомниться, потому что работали по ночам!)))

Есть ещё причина, почему я об этом не напишу – я надеюсь, что когда-нибудь всё это прочтёт мой сын. А ему я, вместо второй главы моего романа, по отечески скажу здесь так:

– Вовка, не будь таким, как твой отец, будь ещё лучше !!! )))))

Приглашаю перейти к третьей из работ в моей биографии, она же является первой официальной записью моих трудовых книжек:

"Ученик формовщика колбасных изделий"

Как вам такое?! Звучит?! :)))

А многих в то время такая перспектива поднимала из голодных обмороков 1993 года и давала путёвку в сытую жизнь, потому что это был Мясокомбинат!!!

В разрыве между второй и третьей работами взошла моя звезда рок-н-ролла. Сыгранный на ворованных инструментах в квартире басиста был записан мой первый альбом! :) Очень сырой, без репетиций, с яростными стуками соседей в дверь и по батареям!

Запись получилась отменной (я же писал уже что импровизация – мой конёк). Пару песен с альбома потом передавали по одной из радиостанций и, слушая себя в динамике, я пытался понять, как же мне жить дальше??)) А тут такое – Мясокомбинат!!!

Я запомнил свой первый рабочий день и помню то, что было накануне. Не зря же сказано – чтобы что-то получить, надо что-то потерять. А обмен у нас произошёл такой. В вечер, перед выходом на работу, я оказался один с собакой на улице. На улице был мороз, собака была беспородным щенком и идти нам было некуда, а звонить было нечем – не было сотовых телефонов, их ещё не придумали тогда :)

И вот тот, за кого я заступился, чтобы оставить его дома, скулил от холода, прижавшись к моим ногам, а та, которая мечтала о щенке, уехала успокаивать свою маму после моего заступничества. Уехала, да там и осталась, а я остался со щенком.

В итоге, уже в ночи нас с ним приютил один мой самый лучший друг. Щенок наелся и жадно пил из миски. Мы пили до утра! :)

Утром, чтобы успеть на работу, я вышел в 4-30 прямо из-за стола в метель. Нужно было успеть на первый поезд метро, чтобы не опоздать на развозку от "Просвета". Тогда я успел. Сейчас бы вряд ли далеко ушёл :)

Уже на подходах к мясокомбинату стоял такой смрадный дух, что с непривычки, слезились глаза и мой ночной перегар пытался забраться обратно, только чтоб не вступать в реакцию с окружающей нас с ним средой.

Меня определили в цех (на улице было нормально, зря я так – там вообще почти не пахло:))) ) и дали мне пластиковое синее ведро, нож с замотанной изолентой ручкой и задание – до обеда начистить чеснок, горой лежащий у кафельной стены. После обеда планировался замес колбасного фарша. Я взял стул, сел и стал чистить. В обед меня пришли проверить.

– Это что?!?! – спросили меня показывая на, размером с блюдечко, небольшую горку почищенных зубчиков.

– Что! Что! Чеснок это! Просто он очищенный, – ответил я.

– Да кто ж так чистит?!?!

Плечистый парень схватил целую луковицу чеснока, ловко и немного нервно разломал её пополам и швырнул в ведро.

– Вот как чистят, понятно!

– Будь другом, повтори ещё раз! :)

– Ладно, пошли обедать!

– Спасибо, я не буду – сытый.

А что-нибудь съесть там я смог только, спустя неделю, когда притупилось восприятие запахов. Есть можно было всё, что угодно из готовой продукции (выносить ничего нельзя было, но мне кое что удалось, об этом ближе к концу рассказа).

Можно было брать шкварчашие деликатессы прямо из горячего цеха. Колбасы резались на пять кусков – палка, а в дефиците был хлеб, поэтому в ходу были бутерброды с копчёным мясом сверху и докторской колбасой снизу!)))) Старослужащие ели только сосиски! Всё остальное видимо уже не лезло :)

Коллектив мясокомбината был разношёрстный, но основной костяк составляли крепкие угрюмые парни из соседнего совхоза "Бугры".

Общих с ними тем для разговоров я не находил, пока не помог случай.

Однажды в раздевалке, когда мы переодевались в рабочее, внезапно все обратили внимание на мои ярконакрашенные красным лаком ногти на ногах!!! Да, да…

Я крепко спал накануне и не смог во сне оценить степень девичьего коварства, а утром, одеваясь впотьмах, не уделил должного внимания ногам. Но, как говорил мой друг Андрей, вернувшийся, на тот момент, уже во второй раз:

– Никогда, ничего не объясняй – это изначально слабая позиция! :)

Кстати, как выяснилось в последующих за этим перекрёстных диалогах, сленг совхоза "Бугры" в те годы ничем не отличался от моего родного Купчинского, хотя, между двумя этими населённым пунктами, целая пропасть размером с Петербург.

Работали рядом с нами и владельцы акций предприятия. Была такая тема в те годы – оценить предприятие и по частям растащить! Что-то перепадало и работягам. Мясокомбинатовские акционеры на перекурах лениво обсуждали в каком районе лучше покупать квартиры, а после, сплюнув, шли дальше рубить промёрзшее, мятое мясо.

Я видел огромные цеха, где в тёмных углах закопчённых стен шёл искусственный снег из установок, а сам зал цеха был уставлен квадратными металлическими баками на колёсах, доверху наполненных мясом. Сверху мяса лениво облизывались лоснящиеся коты. Видел гигантские печи, через которые проезжали подвешенные на крюках огромные железные рамы, заполненные свисающими связками колбас. Видел центрифуги, в которых одномоментно можно было перемолоть, наверное, целое стадо коров! Только самих носителей мяса – коров или свиней или коней, хотя бы, я не видел там ни разу.

Моя работа заключалась в следующем – я в халате и кирзачах стоял, вооружённый палками для швабр, в конце конвейера; на меня ритмично надвигались по ленте батоны докторской колбасы. Я ловко подхватывал каждую и подвешивал за верёвочный конец на палку. Когда гирлянда была полной, я вешал её на железную раму за своей спиной. Заполненную раму я отталкивал в горячий цех. И так весь день.

Помню, как в один из таких дней, где-то через месяц работы, я ещё до обеда вдруг, молча бросил всё, пошёл в раздевалку, переоделся и ушёл домой. Почему я так сделал, я не мог объяснить даже самому себе, но то чувство, которое я вынес тогда через проходную и бережно нёс домой, молча, боясь его потерять, я храню до сих пор.

В тот раз меня простили. Не простили, когда я ушёл на учебную сессию.

Не отпустить меня не могли, по закону, поэтому уволили "по сокращению" перед самым Новым годом. После Нового года вместо меня взяли троих новых – мне об этом потом рассказывали пацаны из Бугров… :)