Читать книгу Нулевой километр. Путь к счастью - - Страница 7

Смена приоритетов

Оглавление

Задумаемся, что на самом деле имеет ценность, придает смысл нашей жизни, и поставим именно это во главу угла.

Тэнцзин Гьямцхо, Далай-лама XIV

После короткого отдыха мы снова были в пути. К середине дня мы прибыли в Канде, городок неподалеку от Покхары.

Остальная часть команды уже ждала нас там. Шанти познакомил меня с ними. Гумар, самый высокий из троих, решительно выступил вперед и протянул мне руку. Я ответила улыбкой на его смеющийся взгляд. У него были жидкие усики и козлиная бородка, а волосы – только на затылке. Такой китайский типаж. Он чуть выпячивал живот из-под алого анорака, демонстрируя таким образом, что он важный человек в команде. Двое других мужчин были ростом не выше метра шестидесяти.

Сдержанный Нишал тоже подошел поздороваться. Он, видимо, стеснялся и поэтому даже не поднял головы. Выглядел он довольно тщедушным, но его рукопожатие оказалось на удивление крепким и энергичным. Он был в штанах цвета хаки, бело-голубой куртке и сандалиях. Коричневую кепку мужчина надвинул на самые глаза. Я присмотрелась к его худому обветренному лицу и решила, что ему лет пятьдесят.

– Намасте, – пробормотал он еле слышно.

Я склонила голову в знак уважения, и он отступил назад.

Последним со мной поздоровался Тим – он радостно помахал мне рукой. Тим оказался гораздо менее застенчивым и приветствовал меня с искренним энтузиазмом. На нем были серые джинсы, светло-коричневая толстовка с эмблемой полиции Нью-Йорка, бордовый шарф и зеленая шерстяная шапка с помпоном. Его наряд удивительным образом сочетал в себе вещи местной и международной моды.

Нишал подошел к багажу и разделил его на две равные кучки, потом перевязал каждую веревкой. Племянник помогал ему. Он двигался так ловко, что было ясно, что ему частенько приходится это делать.

Мы выпили газировки на террасе небольшого кафе, стилизованного под деревянную хижину. Под металлическим навесом стоял стол и две скамьи. Карма посигналил нам на прощание.

Шанти окликнул Гумара, который отошел покурить. Мы находились на высоте тысячи семисот семидесяти метров над уровнем моря, наш поход под предводительством Шанти начался. Каждый из носильщиков положил багаж на невысокий бордюр, потом повернулся к нему спиной, натянул ремень на грудь и поднял. Шанти приказал Нишалу идти первым, за ним шли Тим и Гумар. Я должна была следовать за ними, а замыкал шествие Шанти. Я ступала буквально след в след за Гумаром. Необходимо было соблюдать большую осторожность на каменистой грунтовой дороге. Мы шли мимо маленькой деревушки, всего четыре дома, и каждая мелочь привлекала мое внимание. Вот справа женщина стирает белье под самодельным краном, из которого течет тоненькая струйка, а рядом с ней собака развалилась на земле, наслаждаясь лучами заходящего солнца. Слева коза трется макушкой о бамбуковый столбик, к которому она привязана.

Я любовалась пасторальными картинками и природой, пока мы поднимались все выше и выше. Сверху открывался прекрасный вид на террасные поля, засеянные различными видами посевных культур, причем каждая ступень отличалась от другой по цвету. Дубовые, березовые, кленовые и сосновые леса дополняли эту разнообразную зеленую палитру, а с лазурного неба на землю солнечные лучи проливали янтарный свет.

Стояла идеальная погода. Было тепло, легкий ветерок обдувал нас, и мы смело поднимались вверх по тропинке, которая постепенно превратилась в каменную лестницу. Мне хотелось расспросить Шанти об обычаях и нравах местных жителей, но я не смогла задать ни одного вопроса, потому что сильно запыхалась.

Носильщики ушли так далеко вперед, что их даже не было видно. Гумар и Шанти шагали рядом со мной, как два телохранителя. Периодически они ненадолго останавливались, придумывая каждый раз предлог для паузы. Иногда на нашем пути появлялись жилища, их приходилось обходить, а еще мы обогнали на этой дороге нескольких человек. Все дома были похожи один на другой: каменный фундамент, фасад из сосновых досок, металлическая кровля длиной не больше метра, небольшая терраса, которую эта крыша, подпираемая балками, и образовывала. Участки отделялись друг от друга самодельными заборами из вертикальных и горизонтальных бревен. Один раз я услышала смех ребенка и, повернувшись, увидела, как малыш гонится за овечкой, выныривает и вихляет среди разноцветной одежды, развешанной между двумя столбами.

Так мы шли два часа, потом Шанти предложил ненадолго остановиться и показал мне вершины Гималаев, впервые открывшиеся нашим глазам. Я была очарована невероятной красотой и даже позабыла о трудностях восхождения. Время перевалило за полдень, тени становились все длиннее.

До первой остановки оставалось пройти еще метров двести. Мы должны были сделать привал в деревеньке, состоявшей из двадцати одинаковых построек, где над входом в каждый дом висела табличка с надписью: «Гостевой дом Австралийского кемпинга». Эти строения отличались друг от друга только цветом. Особенно выделялась в поселке последняя хижина. Она была охристо-глиняного оттенка и стояла на отшибе. Ее построили на небольшом холме над деревней. С ее террасы открывался красивейший вид на Гималайский хребет. В саду перед домом на большой лужайке стояли пластиковые столики – отсюда было приятно любоваться окрестностями.

Обогнавшие нас Нишал и Тим уже сидели за столиком и пили кофе. Багаж они оставили у подножия деревянной лестницы, которая вела в комнаты. Я не могла отвести взгляда от горы – каждую минуту она меняла цвет. Солнце должно было вот-вот исчезнуть за горизонтом. Шанти посоветовал мне сделать несколько упражнений, чтобы на следующий день не болели мышцы. Мне хотелось рухнуть в первое попавшееся кресло и остаться в нем навсегда, но я понимала, что предложение проводника имеет смысл. Поэтому мы немного потренировались, и неожиданно для себя я обнаружила в своем теле несколько мускулов, о существовании которых раньше и не догадывалась.

Из хижины вышла женщина лет тридцати. Ее черные волосы были стянуты на затылке в тугой узел, а темный цвет кожи указывал на индийское происхождение. За ней шел подросток с большим подносом. Специально для нас приготовили две чашки чая. Шанти дружески обнял хозяйку – ее звали Амита, – они обменялись несколькими словами на непальском, потом он нас представил друг другу. Шанти предложил мне сесть, а свой стул повернул к заходящему солнцу. Оно окрашивало облака и все вокруг в оранжевый оттенок.

Восход и закат огненного шара – это два наиболее важных момента в течение дня. Шанти объяснил мне, что старается никогда не пропускать эти минуты. Что касается меня, то я давно не любовалась ни тем ни другим.

– Тебе не нравится смотреть на солнце?

– Нет, что ты, конечно, нравится. Что может быть красивее? Просто у меня нет времени… И к тому же из моего офиса ничего особенно не видно, кроме соседних зданий.

Воцарилась тишина. Очарованные великолепным зрелищем, мы молча наслаждались им. Только птицам было дозволено сопровождать пением перемену цвета небесного купола.

– А ты замужем? – поинтересовался вдруг Шанти.

Я удивленно подняла брови и наклонила голову. Проводник взглянул на меня и понял, что мне этот вопрос не понравился.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, не думай, что… – он помолчал, а потом продолжил: – Я просто хочу лучше узнать тебя, понять, кто ты.

Его смущение рассмешило меня.

– Я не спешила выйти замуж, хотела найти подходящего человека. Мне много чего пришлось пережить, и я решила, что спокойнее быть одной. Все мужчины одинаковы, мне больше не хочется тратить на них время.

– Значит, детей ты тоже не хочешь?

– Детей я люблю, но все в этом вопросе взаимосвязано. Образ матери-одиночки меня совсем не привлекает, да и моему малышу это вряд ли бы понравилось.

– Ты занимаешься спортом?

– Да, хожу в спортзал, правда, нечасто получается. У меня напряженный график, я же уже рассказывала… и выходные редко бывают свободными.

– Значит, почти все свое время ты тратишь на работу. Должно быть, она невероятно интересная, тебе ведь, кроме нее, ничего больше не нужно в жизни!

Неожиданная насмешка в его словах, честно признаться, задела меня. Почему он говорит обо мне с таким презрением? Сам живет непонятно где, в никому не известной стране, и смеет еще осуждать меня! Я схватила телефон, чтобы успокоиться, и, о чудо, здесь ловила сеть. На экране светились три буквы: NTC[9]. Я прослушала голосовые сообщения. Наконец-то сообщение от Ромэн:

Маэль, со мной будет трудно связаться в ближайшие несколько дней, но не волнуйся за меня, все в порядке. Я надеюсь, что и у тебя все хорошо. Знаю, что тебя окружают замечательные люди. Наслаждайся этой удивительной страной, надеюсь, ты сможешь привезти мне рукопись. Крепко целую тебя, дорогая подруга. Думаю о тебе.

Я попыталась перезвонить ей, но снова в трубке звучал лишь автоответчик.

Ночь опустилась на землю, Шанти не отводил взгляда от гор, превратившихся в едва различимую темную массу. В конце концов он отвернулся от них и подвинул стул обратно к столу. Потом ласково заговорил со мной:

– Я не хотел тебя обидеть. Пойми, я не осуждаю тебя, я хочу понять, что для тебя в жизни важнее всего.

– Не будем больше об этом, – недовольно отозвалась я.

Он не стал настаивать и сделал Тиму знак отнести мои вещи в комнату слева. Затем протянул мне меню и предложил принять горячий душ, пока будут готовить ужин.

– Мне что-то не хочется есть, я слишком устала, пойду спать.

– Завтра у нас сложный день. Надо набраться сил, иначе не выдержишь. Я сам выберу для тебя блюда.

У меня не было желания спорить с Шанти – он, конечно же, как всегда, был прав. Это меня страшно раздражало.

Тим взвалил мою сумку себе на плечо и предложил проводить меня в предназначенные мне «апартаменты». Я поднялась по лестнице вслед за ним. Ему прямо не терпелось показать мне комнату, он буквально подпрыгивал от радости, как ребенок. На примитивном английском он расхваливал мне ее удобства.

– Тебе понравится. Хозяйка выбрала лучшую комнату! – сказал он и добавил: – С электричеством!

Он открыл дверь и нажал кнопку выключателя. Вспыхнула и замерцала лампочка – так называемый свет. Вот он, мой «императорский люкс»: комната в пять квадратных метров, две фанерные доски в качестве перегородки, отделяющей мою комнату от соседнего номера, два голых поролоновых матраса, видимо, в качестве кровати и какая-то тряпка на окне вместо занавески.

– Что это? – пробормотала я сквозь зубы.

– Ну, что скажешь? Отлично, да?

– Ой, да просто не то слово! А душ где? Под кроватью?

Тим расхохотался.

– Нет, конечно. В конце коридора. Я покажу тебе, как он работает.

Он протянул мне ключ от этой пещеры Али-Бабы.

– А туалет наверняка тоже рядом с душем в конце коридора?

– Да-да! Там, где написано WC!

Он буквально булькал от восторга, когда повел меня, подавленную и молчаливую, в конец коридора показывать туалет и душ. А я-то надеялась, что отель в Катманду – это самое страшное, что мне придется здесь пережить… Душем назывался садовый шланг, подвешенный в антисанитарной кабинке. Что касается туалета, то в него войти можно было, только задержав дыхание. Я с тоской взирала на все это убожество, а Тим рядом со мной продолжал расхваливать невероятные удобства и бесконечно восхищаться:

– Обязательно помойся горячей водой, она у нас не всегда бывает.

В конце концов он спросил, нужно ли мне что-нибудь еще. Мне захотелось крикнуть, что мне нужна обратно моя жизнь, но я решила все-таки не портить Тиму настроение, через силу улыбнулась и поблагодарила за помощь.

Как только он ушел, я вытащила из чемодана спальный мешок и кое-какие вещи, которые могли пригодиться ночью. Потом решилась все-таки принять душ. В одном Тим был прав: нужно пользоваться хоть какими-то удобствами, пока они есть!

Несмотря на жуткий дискомфорт и грязь, горячая вода согрела и успокоила меня, уменьшила мышечные боли. Я быстро оделась, чтобы не замерзнуть, и спустилась в сад.

Прохладная ночь вступила в свои права, тепло ушло за горизонт вместе с солнцем. Закутавшись в толстый пуховик, я наблюдала с лестницы, как уютно мерцают свечи на столиках, каждая из них создавала небольшое интимное пространство. Шанти сидел на том же месте, потягивая пиво и глядя в небо.

Не сводя глаз с Млечного Пути, он предложил мне что-нибудь выпить, чтобы согреться. Я согласилась на чашку имбирного чая, и он пошел на кухню сделать заказ. Я села за столик и устремила взгляд во Вселенную, и тут небо пронзила падающая звезда. Шанти вернулся с подносом, который держал одной рукой, как заправский официант. Он протянул мне дымящийся напиток, потом поставил на стол две кофейные чашки и пустую стеклянную банку. На несколько мгновений мужчина исчез в глубине сада, а затем вернулся с сумкой и положил ее рядом со стулом. После этого Шанти положил в банку три больших булыжника.

– Маэль, банка сейчас полная?

Я удивленно взглянула на него, не понимая, о чем он говорит. Тогда он достал из сумки горсть мелкого гравия и аккуратно насыпал его в банку. Когда Шанти встряхнул сосуд, маленькие камешки заполнили щели между булыжниками. Он снова спросил, полная ли теперь банка. Я внимательно следила за тем, что он делал, но не знала, что ему ответить. Тогда проводник схватил сумку и высыпал в банку все ее содержимое. Там оказалось полно песка. Я улыбнулась.

– Теперь похоже, что банка полная.

Шанти смахнул песок со стола.

– Представь, что банка – это твоя жизнь. А три больших камня – самое главное, то, без чего нельзя стать счастливой. Гравий – это те явления жизни, которые имеют для тебя второстепенное значение.

Я с удивлением смотрела на него.

– А теперь представь, что песок – это все остальное: суета, всякие мелочи, которые, конечно, важны, но на самом деле являются только дополнением к существенному, основному.

– Я не понимаю: куда ты клонишь?

– Если бы я наполнил банку песком, ни для гальки, ни для булыжников места бы не осталось. Так же устроена и твоя жизнь: если посвящаешь все свое время мелочам, второстепенным вещам, то для главного в ней не остается места, ты не следуешь по своему пути. Ты живешь не по-настоящему, цепляешься за преходящее и поверхностное и потом еще удивляешься, почему ты несчастна.

Я захлопала в ладоши и улыбнулась. Великолепное представление!

– Теперь ты должна решить, что для тебя главное в жизни. Что считать булыжником, самым необходимым, без чего нельзя обойтись, чем нельзя пожертвовать, к чему ты стремишься?

– Не знаю. Сейчас я очень устала…

– Подумай! – сурово приказал Шанти.

Я обхватила голову руками и задумалась, уставившись в землю. Я знала, к чему стремится мое сердце, но я столько страдала из-за этого. Разве могу я считать это главным в жизни! Эти воспоминания оказались для меня слишком болезненными, все стало расплываться перед глазами. Я подперла ладонями подбородок, слезы бежали по щекам.

– Конечно, мне бы хотелось просыпаться каждое утро в чьих-то объятиях, – с грустью призналась я. – Хотелось бы проводить больше времени с друзьями и с семьей, сказать им, как я их всех люблю. Смеяться над пустяками, проживать счастливые мгновения, путешествовать…

Всего этого не было в моей жизни, это не было главным для меня. Жизнь проходила мимо.

Шанти взял меня за руку и с сочувствием произнес:

– Так перестань сыпать песок в свою банку, Маэль. Стремись к своим мечтам, заботься о себе, о своем сердце, о своем теле. Помни о своих желаниях и о людях, которые тебя любят. Наполни жизнь самым ценным и перестань бояться страданий. Именно этот страх мешает тебе стать счастливой и постоянно напоминает о боли.

Сквозь слезы я смотрела на Шанти, а он продолжал:

– Не бойся жить и быть той, кто ты есть на самом деле. Наполняй банку и булыжниками, и гравием, и песком, но не забывай о главном. Каждый камень должен быть на своем месте. Первый камень выбирай самый большой по размеру, потому что он должен быть на первом месте, потом выбирай камень поменьше и повторяй про себя, что никогда не пожертвуешь первым ради второго. И продолжай так до последней песчинки. Но будь осторожна: то, чего ты желаешь, может сбыться!

Шанти высыпал содержимое банки на стол и придвинул ко мне три больших камня. Я задумалась: какой из них положить в банку первым? Очевидно, что работа играет огромную роль в моей жизни, она – приоритет номер один. Но Шанти прав, так быть не должно. Может быть, так происходит от того, что я боюсь влюбиться? Проводила ли я в последние месяцы время с друзьями, с семьей? Задумывалась ли о том, что для меня важнее всего, что сделает меня счастливой? Ничто меня не волнует и не тревожит уже давно. Работу я люблю, но ныряю в нее с головой, чтобы позабыть о том, как пуста моя жизнь. Я вертела в руках три больших камня и не могла решить, что для меня в жизни самое главное. Шанти почувствовал мою растерянность.

– Если бы у тебя была волшебная палочка, какую бы идеальную жизнь ты бы себе наколдовала?

– Э-э-э… Я бы наколдовала необыкновенного человека, который бы меня понимал и во всем поддерживал. Я бы путешествовала вместе с ним и открывала для себя мир. Я бы проводила вечера и выходные с друзьями, со своей семьей. У меня была бы обычная жизнь: поездки за город, любование закатами, вкусное вино, интересные разговоры допоздна, любовь… Все это, конечно, очень мило, но существует только в сказках.

– Неправда, все это может случиться и в жизни, если правильно расставить приоритеты. У тебя так не получается, потому что все свое время ты тратишь на работу.

Я сжимала камни в одной руке, а в другую набрала горсть песка. Что ж, если не хватает главного, приходится цепляться за мелочи.

– Подумай, если верно расставишь приоритеты и будешь жить в соответствии с ними, все силы и время будут тратиться на саму жизнь, на самое главное в ней.

Я выбрала первый камень, покатала его в ладонях и подула на него, обдумывая, что же он собой олицетворяет. Потом я повернулась к своему проводнику.

– Скажи, Шанти, а что для тебя важнее всего в жизни?

Он ответил не колеблясь:

– Здоровье!

– Это точно. Здоровье важнее всего, но это слишком очевидный ответ.

– Слишком очевидный? Нет. Здоровье – это для меня самая большая роскошь. Я осознаю его хрупкость. Каждый день я внимательно слежу за тем, что ем, чтобы не навредить телу, и контролирую мысли, чтобы сберечь душу. Здоровье нельзя купить, за ним нужно постоянно следить. Оно мой приоритет, и я не поменяю его местами ни с чем другим в этой банке.

Я отложила камни и отпила чая из чашки. Шанти был прав и в этот раз. Я вспомнила о Ромэн, о том, что ей пришлось пережить в эти несколько месяцев, и подумала, что мне очень повезло, что я здорова. В этот момент я поняла, что и для меня здоровье – это самое драгоценное. Я взяла со стола самый большой камень и положила его в банку. Это приоритет номер один, и называется он «здоровье». Потом, не задумываясь, я взяла второй камень. А этот камень называется «любовь», он олицетворяет мои чувства к семье и друзьям. Ну, а третий камень называется «партнерство и счастье». Интересно, что третий приоритет состоял из двух слов, двух понятий, а не одного. Шанти этому не удивился. Скорее, он удивился тому, что я кое-что не назвала.

– Что же ты не выбрала ни работу, ни деньги?

– Потому что я убеждена, что в этой системе ценностей они не самое главное. Правильный ответ?

– Правильного ответа не существует, Маэль. Только твое сердце знает, что для тебя важно. Прислушивайся к нему, и ты обретешь себя.

Я проделала такое же упражнение с гравием. Я ассоциировала каждый камешек со своими желаниями, работой, амбициями, мечтами, путешествиями, с разными людьми, не самыми близкими, со своей квартирой. А потом я насыпала в банку песок, проассоциировав его со всякой ерундой, которой тоже полно в жизни.

Шанти молча смотрел, как я отряхиваю руки от песка. Я не сомневалась, что сделала все правильно, хотя в реальной жизни совсем не следовала этим приоритетам. Я не сомневалась, потому что мое сердце в этот миг трепетало от радости.

Я взглянула на Шанти с благодарностью.

– Ну что, теперь банка полная?

– Даже не сомневаюсь. И все в ней теперь в порядке.

Я поворачивала банку то в одну, то в другую сторону и любовалась причудливым рельефом, образовавшимся внутри. Потом подвинула ее к Шанти. Он тоже сначала внимательно осмотрел емкость, а потом вылил в нее кофе из двух чашек, которые стояли рядом на столе. Я рассмеялась.

– И что это значит?

– Ничего. Просто никогда не забывай, что, даже если у тебя полная яркая жизнь, всегда можно найти время, чтобы выпить чашечку кофе с другом!

9

Непальская телекоммуникационная сеть.

Нулевой километр. Путь к счастью

Подняться наверх