Читать книгу Дыши мной - - Страница 9

Часть 1.

«Он точно наблюдал за мной какое-то время и слышал всё, что я говорила…» – понимаю я, смотря Мику в глаза, полные непонятных эмоций. Но одно могу разобрать точно: он не в восторге от моего пребывания в его комнате.

Чувствую себя мышкой, попавшей в клетку льва, у которого сейчас зверски плохое настроение, потому он не прочь будет сначала поиграться с бедной мышкой, а потом сожрать её.

Хочется сию секунду бежать прочь, потому что более дурацкой ситуации не представить. И у меня получается вовремя ухватиться за эту дельную мысль, ведь ещё секунда промедления, и я точно приросту к полу.

Срываюсь к двери, и когда почти вылетаю из неё, рука Мика врезается перед моим лицом в другой косяк, тем самым преграждая мне путь. Я громко выдыхаю и вскидываю испуганный взгляд вверх.

Скулы Мика, словно острые скалы, губы упрямо сжаты, ноздри раздуты от тяжёлого дыхания через нос. Он пробегается по моему лицу, челюсти приходят в движение, будто хочет что-то сказать…

Но так же резко опускает руку и заходит в комнату. Слышу его шаги и не повернуться не могу, не выйти первые секунды. Он ничего не спросил, ничего не сказал, не возмутился…

На смену страху и стыду нелогично приходит горькое разочарование.

Звучно сглатываю и выбегаю. Закрываюсь в своей спальне и прижавшись спиной к двери, поднимаю перед собой сжатый кулак. Раскрываю вспотевшую ладонь и смотрю на этот долбанный чёрный волос. Ну почему ему нужно было вернуться именно в этот момент?! Что он подумал, увидев меня ползающую на корячках по полу? Наверняка и сам уже понял, что я не стою его времени. Наверняка он уже не хочет меня и думает о том, какая я жалкая, сама оттолкнула, а теперь звоню, проникаю к нему в комнату, вытворяю что-то непонятное

Жду, что спросит о том, почему меня здесь не будет завтра вечером. Скажет, что тот женский смех – не то, о чём я подумала. Жду, что притронется ко мне, как раньше, без спроса, потому что первая я не решусь…

Да, в его глазах я именно такая. Наивная, жалкая, смешная, а он уже не ждёт и ничего не хочет. Судя по тому бесстрастному и сейчас злому выражению лица, его равнодушному тону по телефону.

Ну и пусть…

Выдохнув и тряхнув головой, снимаю блокировку с телефона и быстро набираю сообщение Милане.

Да, волос у меня. Сейчас эта миссия кажется ещё более абсурдной, чем вначале.

На часах десять вечера, и я уже готовлюсь ко сну, чистя зубы и переодеваясь в пижаму. Когда собираюсь ложиться в кровать, телефон начинает звонить.

Думаю, Вик, но нет, звонит Милана.

– Слушаю, – отвечаю, подойдя к окну и взглянув на разбавленную фонарями темноту двора.

– Адели, выйди, я приехала, стою у ворот, – взбудоражено выдыхает Малина, заставив меня удивлённо приподнять брови.

– Уже?

– Зачем тянуть? Я жду, детка!

Милана сбрасывает звонок, а я потираю лоб. Верю и не верю в магию, привороты, отвороты и так далее. Всё это кажется какой-то небылицей сейчас только потому, что сама с этим никогда не сталкивалась. Но что, если это как-то навредит Мику? Волосы… Абика раньше очень серьёзно относилась к этой теме. Подстригала меня, а волосы потом обязательно сжигала в бане. А тут и вовсе какой-то ритуал на частичке Мика.

Кусаю губу и лихорадочно раздумываю, что же сделать. И помочь хочется страдающей девушке, и сердце больно бьётся о рёбра от страха за того, кто мне не безразличен просто как человек.

Волос Мика я убрала в маленький прозрачный пакет с замочком. Он покоится на прикроватной тумбе. И я бегу, но не туда, а к зеркалу на шкафу. Осматриваю свою голову на наличие тёмных волос, но понимаю, что разница слишком очевидная в цвете.

А вот чёрная шуба из соболя самое то. Натягиваю спортивные штаны, олимпийку, вытряхиваю из пакетика волосок и бегу к гардеробной. Нахожу шубу, которую надевала всего раза два за всё время, выдёргиваю несколько коротких из неё и скидываю их в пакетик.

Боже, что я делаю вообще посреди ночи?!

– Где?! – с ходу накидывается на меня Малина, напоминая зависимую, ожидающую дозу. Даже глаза в темноте странно блестят.

Достаю из куртки пакетик и протягиваю девушке.

– Ого, как много! – счастливо выдыхает Малина, осматривая содержимое. – Где нашла? – поднимает она на меня любопытный взгляд.

Жму плечами, засунув руки в карманы.

– В ванной. Они у него вообще повсюду валяются. По-моему, он лысеет, так что избавиться от чувств к нему, правильное решение, – посмеиваюсь я, испытывая лёгкую вину перед Миланой. Никогда не любила врать, а она всё-таки просила помочь.

– А это точно его, а не Вика? – с сомнением спрашивает, ещё раз взглянув на пакетик.

– Точно, – киваю я. – Вик не заходит в гостевую ванную.

Немного молчим под мерное урчание белой Тойоты рядом. А потом Милана вздыхает и, убрав пакетик в карман своего пальто, тихо спрашивает:

– Он там? – кивает она на дом позади меня.

Ёжусь от горького запаха чужих страданий.

– Да, пришёл не так давно…

О том, в каком положении он меня застал, рассказывать я, конечно же, не буду.

– Да, точно… Саша говорил, что сегодня его друг прилетел с Лондона, Рико. Брат предлагал осесть этому архитектору у него в доме, но тот приехал со своей девушкой, поэтому Мик пока поселил их в отеле…

Милана замолкает, а я перестаю дышать. Не может быть… Он сказал мне по телефону, что занят… а женский смех… Может быть такое, что в тот момент Мик был со своим другом и его девушкой?

Не знаю, что со мной происходит в эти секунды. Тело кидает в сильную дрожь и жар, колени подгибаются, а мне прямо сейчас хочется оказаться рядом с Миком и спросить его обо всём. Или хотя бы увидеть в его глазах хоть всполох того пожара, с которым он смотрел на меня ещё вчера…

– Знаешь, о чём я подумала? – вдруг с улыбкой говорит Малина. Я смотрю на неё и пытаюсь вынырнуть в реальность. Получается не сразу. – …не могу отпустить его. Пусть у этого будут последствия, пусть, наверное, ненадолго, но я хочу использовать все шансы. Я попрошу сделать Олесю приворот. Пожалуйста, не говори об этом никому… – Милана тихо смеётся, а по моим плечам расползаются противные мурашки. – Ты единственная, кто узрел мою шизу относительно Мика так красочно. Спасибо, что поняла и помогла. Я этого никогда не забуду. И кто знает, может, потом на свадьбу нашу приглашу, или даже крёстной наших малышей тебя сделаю!

Милана обнимает меня, широко улыбаясь, после чего садится в машину и уезжает.

Провожаю белую Тойоту взглядом, прокручивая её слова. Волос я отдала не тот, но что, если приворот можно сделать и без волос, а так наверняка можно. По фото, например.

Свадьба с Миком, дети…

Это вводит в состояние внутренней истерики при внешнем спокойствии. Мысли о том, что у Мика однажды появится семья, жена, дети, приносят мне боль, кажется, в сто del*, от которой даже звука произнести не можешь.

***

Мик со стеклянными глазами, словно зомби, приближается к Милане. Та прыгает и хлопает в ладоши, а когда Мик оказывается возле неё, то вешается ему на шею. В её руках вдруг оказывается красный поводок, и Мик падает возле неё на колени, целует её ноги. А я…

Бьюсь этим временем в звуконепроницаемое стекло, наблюдая за этим. Захлёбываюсь слезами, кричу, но они меня не видят и не слышат.

Фон за ними с девственно белого сменяется живописным. Зелёная трава, в озере неподалёку отражается яркое солнце. Двухэтажный светлый дом с верандой в лучших традициях американских фильмов. И Мик с маленьким ребёнком на своих плечах бежит к берегу того озера, за ним в красивом летнем платье бежит счастливая Милана. Они счастливы, любят друг друга, у них маленький сын. Поцелуи, смех и мой истеричный рёв по другую, пустую сторону…

Часть 2.

Пока умываюсь в ванной, кручу и кручу этот кошмарный сон. Щёткой орудую так, что дёсны в какой-то момент простреливает болью. Охаю и поласкаю рот с бешеным сердцебиением.

Когда проснулась, чуть не сорвалась к гостевой спальне, чтобы проверить, там ли Мик. Нет ли того поводка, Миланы с ним рядом и маленького мальчика. И только через несколько секунд поняла, что мне просто приснился очередной бредовый сон.

Только вот сердце не желает успокаиваться до сих пор, потому что знаю, когда-нибудь именно так у Мика и будет. Красивая жена, красивый дом и милый ребёночек, так похожий на своего синеглазого папу.

И я… со своими страхами и нежеланием больше впускать кого-то в жизнь… абсолютно одна…

Эти мысли едят мой мозг и тогда, когда я готовлю завтрак, но я очень стараюсь вытянуть из себя позитивный настрой.

Меня ожидает новая жизнь, без Самсоновых, свободная и полная перспектив. Я решительно настроена найти работу в понедельник и подкопить денег на следующий год обучения. Всё будет хорошо. На это надо настраиваться, а не вспоминать тот сон…

Забрасываю на сковороду порезанные овощи, заливаю их яйцом и закрываю крышкой готовиться на медленном огне.

Откинув волосы на спину, включаю кофемашину и слышу низкий голос Мика. Он точно говорит по телефону, заходя в кухню. Застываю, не оборачиваюсь, никак не реагирую, хочу казаться равнодушной, как и он. Хватит дрожать при нём и бояться вдох сделать. Вот уж точно мышь или заяц, хотя никогда не тряслась и не нервничала так перед людьми, что постоянно делаю в присутствии Мика. Что в нём такого?!

Где та, прошлая Аделина? Раньше я отлично скрывала свои чувства и эмоции за маской холодности и отстранённости. Это необходимо, когда не хочешь, чтобы кто-то лез к тебе в душу. С Миком произошёл конкретный сбой настроек, и я превратилась в ни на что не способную, безмозглую мямлю.

Резко оборачиваюсь и наблюдаю, как Мик, говоря с кем-то через беспроводные наушники на английском языке, устраивается за обеденным столом с ноутбуком, закинув ногу на стул так, что из-за столешницы выглядывает его колено. Я тоже люблю так сидеть…

На меня не смотрит, что даёт мне возможность его рассмотреть.

Нет, правда, что в нём такого? Я не впервые вижу красивого парня, пробыла в отношениях с когда-то мечтой всех девчонок нашего университета. Да и Милана, я уверена, встречала состоятельных и очень привлекательных.

Длинные спортивные ноги, крепкие ягодицы, стальной пресс, сильные руки, длинные пальцы на крупных ладонях, почти чёрные волосы, синие глаза… Ну и что? У Вика тоже всё это есть.

Нет, дело не во внешности. Может, в том, как он себя ведёт? Девочек привлекают наглые и дерзкие парни. Наверное, в большинстве случаев это так. Но он грубиян, это минус.

А его взгляд? Затягивающий, тёмный по своей сути. Уверенный, обещающий что-то, отчего живот скручивает. Источающий силу, влекущий за собой в фантазии, заставляющий жаждать, чтобы обращался он именно к тебе. Страшная глыба, но защищающая от катаклизмов.

Тяжело сглатываю, не отрывая взгляда от его двигающихся губ. Он будет целовать ими кого-то, точно будет. А я больше не поцелую…

Так же резко отворачиваюсь. Зачем он здесь? Неужели ему настолько наплевать на меня, что он готов спокойно работать на кухне, пока я ем?

Не забывая о своём решении быть такой же равнодушной к его присутствию, я выкладываю на тарелку завтрак и хочу сесть за стол. И смотря на свою тарелку, а потом на сковороду, понимаю, что приготовила я не только для себя. Закрываю остатки еды крышкой и иду, наконец, к столу.

Мик продолжает говорить с кем-то, не обращая на меня внимания, и клацать по клавиатуре. Сажусь напротив него и приступаю к завтраку. С каждым занесённым кусочком в рот понимаю, что во мне всё больше растёт какая-то странная злость. Он не видит меня? Не слышит то, как громкость ударов вилки о тарелку нарастает? Так и хочется вскочить, захлопнуть его ноутбук и крикнуть, что вообще-то я здесь! Что у меня не получается игнорировать его так же. Хочется кинуть в него сковородой с завтраком, потому что я не такая бесчувственная скотина, как он!

Боже, надо выдохнуть. Что со мной? Что за приступы бешенства? Он точно заразил меня.

На столе лежит заранее принесённый планшет, и, чтобы отвлечься, я решаю включить сериал. Турецкий. Жутко сопливый и сладкий. Быстро тыкаю по экрану в поисках, а Мик вдруг рывком поднимается и выходит с кухни.

Не знаю, зачем. Мозг принимает решение мгновенно, по каким-то своим причинам, о которых я не в курсе. Вскакиваю с места и, обойдя стол, заглядываю в экран ноутбука. Тут же охаю и падаю обратно на свой стул. Там были открыты какие-то чертежи, а в углу висело маленькое окошко с мужчиной в нём. Видеозвонок! Мужчину рассмотрела лишь мельком. Всё, что успела отметить, это светлые волосы, убранные в низкий хвост. И он меня заметил!

Заливаюсь краской, но стараюсь невозмутимо жевать, когда Мик снова появляется на кухне. Включая сериал, слышу вдруг, как он смеётся на ходу, говоря так же на английском, и я хоть не в совершенстве владею этим языком, но многое понять могу…

– Да, русские девушки очень странные, брат… а эта в особенности… Что?.. У Вика… О, нет, мне такую не надо. По-моему, у неё не всё в порядке с головой…

Он садится за стол, вижу это лишь отчасти, так как прожигаю взглядом экран своего планшета. Мне становится так обидно от его слов, что злость во мне буквально вскипает. Он ведь знает, что я понимаю, о чём он говорит?

Зато я знаю испанский, а он вряд ли…

– Besa mi culo! (прим. авт. – в переводе с испанского "поцелуй меня в задницу") – тихо выплёвываю и наконец нажимаю на плей. По кухне разлетается красивая турецкая мелодия.

А Мик тем временем встаёт и идёт к рабочему столу за моей спиной, снова смеётся.

– …в задницу?! Спасибо, мой дорогой Рикардо, что бы я без тебя делал…

Задница? Рикардо? Он ему перевёл? Вот блин…

Делаю громкость на полную и решаю больше не вникать в его разговоры. Пусть говорит обо мне что хочет, пусть смеётся и продолжает делать вид, будто меня здесь нет. А мне нужно быстро завтракать и идти собирать вещи.

Когда от омлета ничего не остаётся, а я принимаюсь за кофе с шоколадом, Мик уже сидит напротив и пытается перебить громкостью сериал, а в сериале тем временем…

– Жизнь моя! Я не могу без тебя дышать! Ты как воздух мне нужна, Назлы…

– Нет! Перестань рвать мне сердце, прошу! Ты знаешь, что мои родители будут против! Я не могу пойти против своей семьи!

– Но я так люблю тебя, ты моё солнце на восходе и закате, ты моя луна, освещающая путь…

Звуки поцелуев и лирическая песня на фоне…

Я медленно поднимаю взгляд на Мика. Он по-прежнему смотрит в экран ноутбука. Но опустив глаза, я всё-таки вижу реакцию. Как сжат его кулак на столе рядом с чашкой кофе. Мик явно не смотрит такие сериалы и сейчас раздражён. Неужели услышал исходящие от моей стороны звуки?

В этот момент я отчего-то испытываю такую удовлетворённость, что еле сдерживаю улыбку.

Но на моём телефоне раздаётся мелодия звонка, и я тут же возвращаюсь в реальность.

– Привет, Лик, – отвечаю тихо, встав с места вместе с пустыми тарелкой и чашкой.

– Утречка, красотуля! – настроение у подруги хорошее, судя по голосу. – Тебя когда ждать? Может, за тобой приехать, помочь? А потом, как думаешь, может, в клуб смотаемся? Я плачу!

– Нет, в клуб я точно не хочу. А насчёт помочь… – раздумываю недолго, убирая грязную посуду в посудомойку. – да я справлюсь, вещей у меня не так много. А приеду, скорее, вечером. Я ещё ничего не собрала…

– Блин… – вздыхает она. – Ладно, позвони тогда, как выедешь. Я тебе уже место в шкафу выделила и всё такое. Скучно мне, понимаешь? В общем, жду…

Лика кладёт трубку, а я ещё какое-то время стою у рабочего стола, онемев телом. И хоть я пытаюсь настроить себя на новую жизнь, найти плюсы, но что-то полосует грудь, точно лезвием. В этой квартире я прожила больше года. Или и не из-за квартиры так плохо вовсе? А потому, что Мика я вряд ли ещё увижу по-домашнему раздетым? Кажется, я перееду, и между нами всё окончательно разоврётся. Смешно, что я думаю только об этом, а не о том, каково будет Вику.

Выдыхаю, разворачиваюсь, чтобы уйти, и тут же, наткнувшись на пристальный взгляд Мика, застываю. Он смотрит на меня, и в его глазах на мгновение вспыхивает столько эмоций, что сердце во мне точно обзаводится целью пробить грудную клетку. Он правда сейчас смотрит на меня? Испытал что-то от услышанного? Или мне показалось?

– Ты куда-то собралась? – спрашивает он, сняв наушники. И хоть я увидела его эмоции ненадолго, голос всё такой же ровный и безразличный.

Проглатываю ком в горле и скрещиваю руки на груди.

– А тебя это волнует? – отвечаю вопросом, и наверняка он звучит грубо и подразумевает то, что волновать его моя жизнь не должна. Но я в этот момент действительно хочу знать ответ.

И он мне его даёт:

– Ни капли, – дёргает он головой, ухмыльнувшись. И, опустив взгляд снова к ноутбуку, добавляет: – Удачи.

Быстро выхожу с кухни, дальше в свою комнату и падаю на кресло у окна. Сжимаю губы, пытаясь загасить в себе желание разреветься. Вот и всё, Аделина. Всё так, как есть, и нечего тут выдумывать. Нет и не было там никаких чувств, кроме твоих. Он Мик Самсонов, и у него уже наверняка есть более интересный вариант для своих развлечений. А ты просто очередная, которую забыть не составило особого труда.

Но почему тогда у меня такое чувство, что всё это напускное? Будто он специально заставляет меня мучиться в догадках, тонуть в мыслях. Ведь на кухне я действительно пыталась заполучить его внимание, и, не получая его, злилась и почти теряла самоконтроль. Решил поиздеваться напоследок?

Надоело.

На часах двенадцать дня. Я иду в душ, сушу волосы, выпрямляю их, наношу немного макияжа и даже не утруждаю себя переодеваниями. Расхаживаю по спальне в голубой майке на тонких бретелях и кружевных чёрных танга. Уже убедилась, что Мик ко мне не прикоснётся и вряд ли посмотрит, поэтому некого стесняться и нечего бояться. Хотя «бояться» тут уже вообще вряд ли уместно.

В какой-то момент мне звонит Вик, спрашивает, как дела, говорит о том, что не спал почти всю ночь, что сегодня, скорее всего, приедет только ночью, потому что скоро поедет с Виталием Михайловичем на кукую-то встречу в загородный ресторан. Я говорю Вику, что сегодня мы с Ликой хотим устроить девичник у неё. И, конечно, о том, что останусь там жить, умалчиваю.

С тем, что рассказала мне Милана, в Вике я уже не так фанатично вижу того, кому безоговорочно доверяла, кого считала самым близким и родным человеком. Я всё ещё его люблю, но только как человека, с которым прожила какой-то отрезок своей жизни, как человека, который очень многое для меня сделал. Он всё ещё для меня много значит, но при этом я уже не боюсь от него уйти. Поняла, что нужно отпустить. У Вика обязательно всё будет хорошо и без меня, а я просто не та, кто ему нужен. Лучше уехать вот так, без предупреждений, потому что чем дольше я нахожусь в этом подвешенном состоянии ожидания, тем мне хуже. Но поговорить я с ним потом всё равно должна, как бы тяжело это ни было, Вик не заслужил расставания без объяснений.

Достаю шоколадный, узорчатый чемодан из шкафа и принимаюсь за самое необходимое. Только одежды у меня столько, что чемоданов понадобится больше пяти-шести точно. Но я не собираюсь брать её всю, по крайней мере, не сейчас. Лишь самое нужное и повседневное.

Пару джинсов, кофточки, рубашки, футболки, нижнее бельё…

Останавливаюсь складывать последнее, когда накатывает осознание. Сидя на полу, опускаю руки с лифчиком за пятьдесят тысяч и сверлю стеклянным взглядом бежевый ромбик на чемодане.

Неужели я и правда могу так поступить? Сколько ещё во мне откроется гнилых граней? Где моя совесть? Как бы мне не давалось тяжело это ожидание, разве Вик заслужил такое? Я заберу вещи, которые были куплены на его деньги, и просто уйду? Наслаждалась всеми благами, его любовью, заботой, а когда захотела другого, изменила и решила смыться, прихватив с собой бонусы?

Поднимаюсь и выхожу из комнаты. Погрузившись в мысли, медленно шагаю на кухню. Но в проёме останавливаюсь, слыша мелодию звонка. Мик всё ещё сидит за столом, работает, а сейчас поднимает телефон и подносит его к уху.

– Да, Саби, – произносит устало и трёт переносицу, пока я наблюдаю за ним, задержав дыхание. Он усмехается. – соскучилась?.. Нет, я занят… Для тебя надолго… Я сказал, нет! – в конце рычит и, отключив телефон, кидает его на стол.

Откидывается на спинку стула и вдруг поворачивает голову в сторону проёма. Понимаю, что он не ожидал увидеть меня, потому что на его лице мелькает удивление, но так же быстро скрывается во мраке взгляда, которым он осматривает меня с головы до ног. Это меня отрезвляет, и я на ватных ногах продолжаю путь к верхнему шкафчику гарнитура. Тянусь к нему, чувствуя, как оголённые ягодицы жжёт от взгляда позади меня. Не говорит со мной, не смотрит, но стоит мне появиться перед ним в трусах, обращает внимание?

Стекло винной бутылки холодит горячую ладонь, когда я достаю красное полусладкое. Разворачиваюсь с вином в руках и спрашиваю со злостью:

– Ты специально это делаешь?

Мик играет желваками, поднимая взгляд с моей груди на лицо.

– Что делаю?

– Игнорируешь меня, а потом вот так… смотришь!

– А тебя это как-то задевает?

Моя грудь начинает подниматься ещё выше от тяжёлого дыхания, а взгляд Мика становится таким сверлящим и испытующим, словно он пытается применить на мне телепатию.

– Ты издеваешься?

– Ты так думаешь?

– Прекрати отвечать вопросом на вопрос!

– А то что? – и косит рот в ядовитой ухмылке, от которой внутри меня всё холодеет. Ему правда плевать на то, что я чувствую.

– Я просто не могла понять, Мик, это тот, с кем я провела вечер пятницы, или тот, кого я наблюдаю со вчерашнего дня, – говорю уже тише, смотря ему в глаза. – Но можешь не отвечать, я уже поняла, что тебе просто приносит удовольствие играть с чувствами людей.

– Понимай, как хочешь, – цедит Мик, резко подавшись вперёд. – Ты захотела, чтобы я тебя оставил, я оставил. Какого хрена ты хочешь услышать? Хочу – смотрю, не хочу – не смотрю и игнорирую. И уж точно не издеваюсь. Мне больше заняться, по-твоему, нечем?

– Ясно, – проговариваю ещё тише и быстро моргаю, чувствуя подступающие слёзы. – Прости, и правда не знаю, зачем вообще тебя достаю с вопросами.

Не смотря на него, быстро иду к выходу, но торможу в проёме от заданного Миком вопроса.

– Зачем ты мне звонила вчера?

– Не знаю, – отвечаю честно и ухожу.

В комнате я кое-как открываю вино и делаю несколько больших глотков. Сладкая терпкость растекается по нёбу и горлу, сознание почти сразу же мутнеет, и мне становится капельку легче.

Вытаскиваю все вещи из чемодана и нахожу среди куч те, которые покупала именно я. Их не так много, но уходить только с ними будет не так паршиво. Складываю книги, безделушки. Поначалу думала, что разревусь, когда буду касаться вещей, которые когда-то для меня очень много значили. Но вот тяжесть в груди сидит, и я пытаюсь протолкнуть её новым глотком вина, но нет и слезинки.

Через час всё упаковано в два чемодана и спортивную сумку. Стою и смотрю на них в спальне, чувствуя онемение в теле и мозге. Некоторые эмоции будто притупились благодаря алкоголю, нет злости, обиды, ничего, кроме невыносимого давления в солнечном сплетении. Это оголившиеся до своей сути чувства, которые дерут меня изнутри. Они просят выхода, освобождения. Они просят столько, что хочется согнуться пополам и завыть от ломки. Или выйти под их влиянием из комнаты и сделать что-то, что утолит их голод…

Смотрю на дверь гостевой спальни, чувствуя бешеное биение сердца во всех частях тела. Меня словно притянуло сюда, и я даже не помню, как дошла. Отпиваю из бутылки терпкий напиток и зажмуриваюсь.

Я опьянела, но только сейчас могу взглянуть трезво на всё произошедшее за последние дни. Это проносится чёткими кадрами перед глазами. Мои постоянные толчки Мика, моё отрицание и его попытки донести до меня свою позицию. Но всему терпению приходит конец. Меня обидело и разозлило поведение Мика, но его я обидела раньше. Как бы вела себя я, скажи мне человек, что я ему не нужна? Наверняка бы просто ушла, скрылась с его глаз. Но Мик не ушёл, хотя точно мог, ведь до этого он уже вёл себя так равнодушно и при этом не появлялся в квартире. А тут он игнорировал, но находился рядом. Будто показывая наглядно…

Как это – знать, что он есть где-то поблизости, но не со мной. Он дал мне остаться одной, без него, как я и хотела. Заставил ощутить разницу, потерю, и я ощутила. И сейчас, стоя у двери его комнаты, я очень отчётливо понимаю, что он нужен мне. Мне страшно, но он нужен мне уже так сильно, что лишиться его руки не могу и не хочу. Не хочу отдавать те предназначенные мне капли с ним кому-то другому. До этого я думала, что осознанно никогда не буду с Миком, а сейчас понимаю, что осознанно никаким Миланам и Сабинам его не отдам.

Открываю дверь, сразу прижимаюсь спиной к стене справа и поднимаю опьянённый взгляд на Мика. Он сидит на диванчике у стены и снова что-то делает в ноутбуке, стоящем на столике перед ним. Но сейчас вскидывает голову и смотрит несколько секунд на меня хмуро, оценивая мой вид в целом и бутылку вина в руке. А потом откатывает стол немного в сторону и откидывается на спинку дивана. Лицо абсолютно серьёзное, непроницаемое, даже спокойное, и у меня не получается понять, что он чувствует, что в его голове. Не смотрюсь ли я снова жалко в его глазах? Нужно ли ему ещё это? Я?

Но решительности и жажды быть ближе во мне на этот раз больше, чем страха и нервозности. Зажмурившись, благодарю вино за это ещё одним глотком и ставлю бутылку на комод рядом со мной.

– И зачем ты тут? – спрашивает Мик спокойно. И снова может показаться, что равнодушно. Но только царапающая хрипотца, появившаяся в голосе, говорит мне об обратном.

– Я пришла… к тебе, – завожу руки за спину и, взглянув на него исподлобья, прикусываю губу. Я хочу его. Хочу ощутить его на себе, везде. И не хочу сдерживать всё сидящее внутри. Чувствую, как во мне всё больше раскрывается настоящее. Не заваленное нервозностью, сомнениями и страхами. С Миком я открытой на все сто процентов ещё не была, а значит, знаком он со мной не до конца.

И он это тоже понимает, судя по промелькнувшему интересу в его глазах при виде моего выражения лица. Не испуганному, не взволнованному, не смущённому, как обычно, а такому же тёмному, как у него.

Но он тут же прячет всё за мрачностью, утяжеляя свой взгляд и сжимая челюсти. Кивает мне на пол перед собой и бросает низко сквозь зубы:

– На колени.