Читать книгу Встретимся у моря - - Страница 2

Эта история произошла со мной несколько лет назад. Мне было всего лишь двадцать один, я закончила школу три года назад, но в ВУЗ так и не поступила. Нет, не подумайте, я не тупая или что-то вроде того. Скажу больше, один из экзаменов я даже сдала на сто баллов. Но иногда в жизни встречаются обстоятельства, никак не зависящие от тебя или твоего ума. Например, деньги. В ВУЗе, куда я мечтала поступить еще с девятого класса, бюджетных мест на мою специальность нет. Но вот какая ирония: так много денег, чтобы оплатить мое обучение, у моих родителей тоже нет. Их накоплений не хватит даже на один семестр. Да что там говорить, у них вообще нет никаких накоплений. Мы никогда не жили богато, я даже ни разу не была на море, не говоря уж о загранице. Максимум, что могли позволить мои родители – путевки в летние лагеря. Почти всегда мама «выбивала» их на работе за бесплатно. Так что, половину лета я всегда проводила в лагерях, вторую половину – в деревне у бабушки вместе с моей двоюродной сестрой Кристиной.

Конечно же, журналистика в университете моей мечты – не единственный возможный вариант. Я могла бы поступить в посредственный местный ВУЗ, который бы ухватил меня с руками и ногами, и учиться бесплатно. Но дело в другом: я не хотела учиться в посредственном ВУЗе. Я вообще ни в каком другом ВУЗе не хотела учиться. Какая разница – тремя годами раньше или тремя годами позже? За это время я нашла работу в пекарне напротив моего дома. Платили не много: не больше двадцати тысяч. Конечно, ведь у меня нет никакого образования кроме школы! Кому я нужна такая необразованная? Но я не жаловалась: денег, что мне удалось накопить, хватит на первые года два. Так что уже этой осенью я могу подать документы и оплатить первый семестр. По крайней мере, попробовать. К тому же, родители поддержали мое решение. Они всегда меня поддерживали, и я была им за это очень благодарна.

В тот роковой день я закончила работать в пекарне раньше обычного. В районе, где мы жили, магазинчики были буквально на каждом шагу, на любой вкус и цвет. Поэтому пекарня, владелец которой взвинтил необоснованно высокие цены на всю продукцию, большой популярностью никогда не пользовалась. Ее основной контингент – посетители соседней поликлиники по утрам. Когда тебе приходится сдавать кровь натощак, и ты голоден как пес, чашка кофе и синабонн за четыреста рублей – не самый плохой вариант для завтрака. Но на этом все. Выпечка сохла и обветривалась до самого вечера, а посетители так и не приходили. Сидеть на работе до девяти не было никакого смысла.

Я перевернула табличку стороной с надписью «Закрыто», протерла витрину и вымыла пол. Люди на улице сновали туда-сюда, но к нам так никто и не зашел. Накинула на плечи ветровку и достала зонт – на улице шел дождь. Скидала в сумку все банки из-под еды, которые приносила с собой из дома, и чуть не оставила на работе телефон. Он «удачно» завалился между коробок с сахаром, и последние полчаса я совсем забыла о его существовании.

На экране было четыре пропущенных от мамы, и пять – от тети Анжелы. Сегодня пятница, и родители должны были уйти пораньше, чтобы поехать к ней на юбилей. Тетя Анжела жила за городом в элитном коттеджном поселке. Мы были не настолько близки, чтобы я отпрашивалась с работы ради этого мероприятия. К тому же, я не хотела делать больно Кристине. Тетя Анжела позвала на юбилей нашу семью, но не позвала Кристину, собственную дочь. Кристина была моей двоюродной сестрой и лучшей подругой по совместительству. В детстве у нас уже были ссоры на этой почве: Кристина считала, что меня любят больше, чем ее. Даже ее мать. Было ли мне обидно? Очень. Да, я никогда не умела перечить старшим и, в отличие от сестры, всегда делала то, что от меня хотят. Но это не значило, что я старалась казаться хорошей. Я просто такая, какая я есть. С возрастом наша дружба сумела перерасти это. И я бы не хотела, чтобы это произошло с нами снова.

Именно поэтому тетя Анжела не звонила мне. Никогда. А сейчас позвонила аж целых пять раз.

Разумеется, в первую очередь я набрала маму, но абонент оказался недоступен. Звонить тете Анжеле по-прежнему не хотелось, поэтому я решила сначала попробовать позвонить отцу. В конце концов, они с мамой все равно должны быть вместе. Но и во второй раз в трубке я услышала те же самые слова. Абонент временно недоступен, пожалуйста, перезвоните позже.

Сердце совершило скачок, и в голову просочились первые нехорошие мысли. Такого не бывает. Папа всегда берет трубку. Даже когда ведёт прием в больнице. И почему у меня столько пропущенных от тети?

Наконец я набрала и ее номер. Трубку на другом конце провода долго не брали, и мысленно я уже прикидывала сколько будет стоить такси до того самого элитного поселка. Была почти готова сбросить вызов, чтобы проверить это через приложение, когда гудки на противоположном конце провода наконец-то сменились тяжелым дыханием. Кто-то куда-то бежал. Или поднимался по лестнице. Возможно, кнопка «Принять вызов» вообще началась случайно.

– Тетя Анжела?

Шаги, стук, топот, какие-то разговоры на заднем плане.

– Тетя Анжела? – еще раз спросила я, потеряв всякую надежду на ответ.

Но именно тогда на противоположном конце провода и ответили:

– Вера? Вера, где ты сейчас находишься? И почему не отвечаешь?

Голос тетки был уставшим и запыхавшимся, будто только что она пробежала марафон.

– Что-то случилось?

– Скажи мне, где находишься, и я приеду к тебе, как раз только что из больницы…вышла, – на последних словах она замялась, явно сообразив, что сказала лишнее.

– Из больницы? Какой больницы? И вообще, где родители, разве вы не должны быть на юбилее вместе с ними?

– Да скажи ты ей уже! – раздался приглушенный мужской голос на заднем плане. Дядя Олег, новый муж тети Анжелы. Я его сразу узнала.

– Кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

– Вера! – дядя Олег, видимо отпихнув несобранную жену, взял трубку. – Послушай. Произошла авария. Сегодня на трассе в три часа дня. Автомобиль твоих родителей врезался в фуру.

Спросить, что с ними я так и не смогла: голос куда-то пропал. Но для дядю Олега и не нужно было спрашивать. Он всегда любил рубить с плеча:

– Никто не выжил.

– Вера! – снова послышался голос тети Анжелы. – Где ты находишься? Будь там и никуда не уходи! Мы скоро приедем и заберем тебя!

Они говорили что-то еще, но я не слышала. Их не было. Ничего не было. Только боль.

Не знаю, где и как меня нашли. Помню лишь то, как я опустилась на промозглый сырой асфальт. Прямо там, посреди улицы. Как скребла его руками, исцарапывая их в кровь. Лишь бы заглушить эту боль. Лишь бы ничего не чувствовать. Но все оказалось наоборот: я не чувствовала боли от царапин, а боль от известия с каждой секундой нарастала все больше. Ко мне подходили какие-то люди, хлопали по щекам, пытались поднять меня, и в какой-то момент я отключилась. А очнулась в больничном кабинете на кушетке, накрытая непонятно откуда взявшимся колючим шерстяным одеялом.

В тот момент все казалось таким легким и неважным. Родители умерли? Не может быть такого. Это какой-то сон, сюр, бред. Мне совсем не хотелось думать об этом. Куда проще цепляться за соломинку сна. Сознание было затуманено, перед глазами стояла пелена. Меня явно чем-то накачали. Бороться с этим состоянием не хотелось, и я провалилась в сон.

В следующий раз проснулась уже дома. Шок, реакция на горе. Не было смысла удерживать меня в больнице – это я услышала краем уха от врачей. Все это время рядом была тетя Анжела, она поселилась в нашей квартире и, кажется, даже спала на родительской кровати. Готовила мне еду, от которой я упорно отказывалась. Рассортировала родительские вещи на три стопки: то, что можно оставить; что отдать в местное отделение соцзащиты или продать; и то, что к продаже уже не годится – вещи на выброс. Когда я увидела это, внутри вскипел гигантский котел. Продать вещи родителей? Выбросить их? Совсем из ума выжила? Я раскидала бережно уложенные стопки по всей комнате. Швыряла вещи из угла в угол, а тяжеленным микроскопом папы даже запустила прямо в тетку. Если бы не кухонная дверь, она могла бы тоже отправиться на тот свет. Зато Анжела больше не лезла.

Правда и из квартиры наконец съехала. И выставила счет за оплату похорон.

На них ушла почти четверть моих накоплений. Возможно, родственники и друзья родителей подарят мне какие-то деньги на похоронах, но слаще жизнь от этого не станет.

За день до похорон до меня наконец-то дозвонился Сережа, мой парень. Сказать точнее, в тот день я наконец-то вылезла из своего кокона отчаяния, расчесала спутавшиеся в колтуны волосы, приняла душ и даже сварила себе овсянку. И вспомнила о существовании телефона, заряд батареи на котором давно закончился. Наверное, если бы я так долго не могла выйти на связь с близким человеком, то уже давно бы приехала к нему домой. Но Сережа не приехал. Или кто-то сообщил ему о смерти родителей, и он решил дать мне время побыть одной. Или ему все равно. Я очень хотела верить в первое.

– Вера, ты куда пропала?!

Кажется, все-таки второе. Он не знает о смерти моих родителей.

Я молчала.

– Вера? Вера, ты слышишь меня?

– Родители погибли, – только и смогла процедить я.

– Что?

Я снова молчала. Сережа тоже. Отличный разговор.

– Сереж, если это все, о чем ты хочешь спросить, то давай закончим разговор, – наконец нарушила молчание я. – Мне тяжело, правда. И не хочется тратить время на разборки.

– Прости, я просто…немного в шоке. Что случилось? Как? Когда?

– Приезжай ко мне, я одна. Все расскажу.

– Слушай, Вер, я бы с радостью, но… Ты же помнишь, у нас сегодня самолет в десять вечера. Вещи еще не собраны.

Помню. Прекрасно помню. Сегодня с семьей Сережа улетает отдыхать на Мальдивы. А я остаюсь одна. Совсем-совсем одна.

– Ну да, конечно, – хмыкнула я. Отчего-то захотелось швырнуть телефон в стенку, чтобы никогда больше не слышать голос на противоположном конце провода.

– Вер, ну прости, если бы я знал раньше…

– Когда – раньше? – взорвалась я. – И о чем знал? О том, что мои родители умрут?!

– Вера, не кричи пожалуйста. Напиши мне в «Телеграме», что произошло, сейчас мне нужно идти помочь маме, а позже я обязательно прочитаю. Мне правда очень жаль. И…прими мои соболезнования.

– Да пошел ты!

Не сбрасывая звонок, я все-таки запустила телефон в стенку.

– Очень жаль! – прокричала в пустую комнату, передразнивая голос парня. – Прими мои соболезнования! Да пошел ты! Чтоб ты…

Хотела прокричать: «Чтоб ты сдох!», но духу так и не хватило. Вместо этого я безжизненно упала на холодный кожаный диван и зашлась в слезах.

В тот момент я почувствовала себя как никогда одинокой. У меня умерли родители. Сестра матери скинула на меня все расходы за их похороны. А теперь предал парень, предпочтя отдых на Мальдивах тому, чтобы просто побыть рядом. Сегодня и во время похорон, большего мне было не нужно. Я просто боялась сойти с ума в этом сжирающем одиночестве.

Конечно, где-то в глубине души я надеялась, что он все-таки приедет. Позвонит в дверь, скажет, что сдал билеты. Или хотя бы отложил путешествие на пару дней. Но никто не приехал. Ни вскоре, ни вечером, никогда. Это и укрепило мое решение: наши отношения были кончены.

На похороны собралась кое-как. Нацепила на себя мятое платье. Пришлось вытащить его из корзины с грязным бельем, потому что это было мое единственное черное платье. И буквально за день до того, как не стало родителей, я пролила на него колу. Но сил хватило ровно на то, чтобы дойти до корзины с бельем. Ни на стирку, ни тем более на глажку их не осталось.

Ко мне подходили какие-то люди. Некоторых из них я знала, некоторые были нашими родственниками, кого-то же видела впервые. Организацией похорон, ровно как и приглашением гостей занималась тетя Анжела. Они дарили деньги, выражали соболезнования. А я молча слушала. Слушала, но не слышала.

Эту ночь я провела одна в пустой квартире. Купила себе бутылку сухого вина, чтобы забыться и ничего не чувствовать. Не видеть сны. Хотя бы на ночь забыть о своем одиночестве.

Юрист вместе с тетей Анжелой заявились на следующий день часов в десять утра, вырвав меня из крепких объятий Морфея. Когда в домофон позвонили, я не сразу сообразила, что происходит. То, что они пришли без предупреждения, было самым настоящим свинством с их стороны. Увидев себя в зеркале прихожей, я ужаснулась: спутанные в клочья волосы, размазанная тушь. Мне не оставили времени, чтобы привести себя в порядок! Хотя бы в жалкое его подобие.

– Вера, здравствуй, это Андрей Геннадьевич, мой знакомый юрист. Прости, я совсем забыла предупредить тебя, что сегодня он должен заехать, – начала тетя Анжела с порога.

– По какому вопросу? – лениво поинтересовалась я. На самом деле мне не хотелось знать. Все, чего хотелось – чтоб меня оставили в покое.

– Давай проедем в квартиру и все обсудим. Андрей Геннадьевич, проходите, пожалуйста, сейчас я поставлю чайник, и мы сможем поговорить в спокойной домашней обстановке, – Анжела предлагала это так, точно находилась в собственном доме.

– Чая нет, – огрызнулась я. – И кофе тоже.

– Чай совсем необязателен, – наконец подал голос тот самый Андрей Геннадьевич, явно стушевавшись. – Можно сразу перейти к делу.

А дело заключалось в долгах моих родителей.

– У них осталось несколько непогашенных кредитов, – пояснил юрист. – Отдавать долги придется вам как наследнице.

Сумма, которую назвал Андрей Геннадьевич, не была баснословной. Но это были все те деньги, которые я получила, работая в пекарне. Вся моя зарплата. Все накопления на обучение на факультете журналистики.

– Что будет, если я откажусь?

– Вы можете отказаться от наследства. Тогда все долги перейдут государству. Как и ваша квартира.

– Ты останешься без крыши над головой, – пояснила тетя Анжела, как будто бы без нее это было непонятно. Я догадывалась, к чему она клонит: если откажусь от наследства, на ее помощь могу не рассчитывать. Она не приютит даже на первое время, если у меня отберут родительскую квартиру.

– Я вас поняла. Я оплачу долги, – заверила я.

«И навсегда забуду о мечте учиться на журналистике в ВУЗе мечты», – мысленно добавила в своей голове.

Кристина позвонила вечером. Я говорила с ней впервые с того момента, как узнала об аварии.

– Вера! – воскликнули на другом конце провода вместо приветствия. – Я только что вернулась из командировки и говорила с мамой. Почему ты не позвонила? Господи, это так ужасно!

За всей этой суматохой я и вправду совсем забыла рассказать о произошедшем, пожалуй, единственному близкому человеку, оставшемуся у меня на этой планете, – Кристине. Она действительно говорила, что на какое-то время уедет, и я не хотела ее тревожить. А потом…все как-то закрутилось.

– Прости, Кристин, все навалилось… Мне кажется, я…я в заднице.

Разговаривая с сестрой, я изо всех сил пыталась не расплакаться, хотя в какой-то момент это все-таки произошло.

– Как вообще это произошло? Тебе не говорили?

– Единственное, о чем я знаю – записка в кармане отца.

– Какая еще записка?

– «Аварию подстроил я сам. Это плата за все ошибки, которые мы совершили. Я не смогу жить с ее предательством. В своей смерти прошу никого не винить», – процитировала строки, которые уже успела заучить наизусть.

Записку нашли в кармане куртки отца, и, если честно, я вообще понятия не имела, о чем речь. Какое еще предательство? Он говорил о матери? Что такого она сделала, что он решил убить их обоих? Не уверена, что хочу знать, но думать об этом бессмысленно: ответы на все вопросы ушли в могилу вместе с отцом.

– Самоубийство? – почти прошептала Кристина, и я почувствовала, как ее голос дрогнул.

– Да…нет…не знаю. Ведется расследование. Но я не думаю, что оно приведет к каким-то результатам. Водитель фуры мертв. Родители тоже. Единственная правда от первых лиц – это записка.

Я рассказала ей и о поступке Сережи, и о том, что теперь мне придётся выплатить немаленький долг.

– Моя бедная девочка. Хочешь, я прилечу?

– Не стоит. К тому же, мне скорее всего придется искать новую работу. На погашение кредитов уйдет вся сумма, которую я накопила на обучение. Придется все начинать сначала.

Думать об этом было немыслимо. Ни близких, ни денег, ни мечты. Я могла бы попытаться отвлечься, утопить свое горе в учебе, но теперь у меня забрали и это.

В трубке повисла тишина.

– Слушай, Вера, у меня есть идея, – наконец нарушила ее Кристина. – Приезжай ко мне. В ресторан отеля как раз нужны официанты. Поверь, я буду платить тебе в разы больше, чем платили в твоей пекарне. К тому же, ты сможешь сдавать свою квартиру и получать за это дополнительный доход.

– Ты сейчас серьезно?

Предложение сестры меня обескуражило. Неужели так действительно можно – просто бросить все и уехать к морю, за тысячи километров от дома?

– Подумай сама, ну что ты теряешь? Работу с зарплатой в жалкие двадцать тысяч? Вера, ты теперь одна, помни об этом! Половина из этих денег будет уходить на коммуналку, еще часть – на еду. Ты не сможешь шоппиться или пойти в кино, когда тебе этого захочется, а тех жалких грошей, которые останутся от зарплаты, тебе никогда не хватит, чтобы оплатить обучение. Я дарю тебе реальный шанс. Ты будешь жить в своей комнате и тебе не придется ни за что платить. Даже не придется тратить деньги на еду, потому что будешь питаться вместе с нами. Даже на развлечения не придется тратиться, потому что мой отель – и есть одно большое развлечение! Море, дискотеки! Ты наверняка найдешь себе друзей. А еще у меня есть парочку свободных горячих парней, твой Сергуня и рядом с ними не стоял! Не глупи, Вера!

Так я и оказалась в отеле «Роял Бич», в райском уголке земли за тысячи километров от дома.