Читать книгу Ангел греха. Часть I. Грязные лица - - Страница 2

По прошествии беспощадного налёта на пассажирский состав суливший заметные потери в банде и изнурительную погоню после эпохальной кровавой бойни – головорезы затаилась в заброшенной хижине, снаружи похожей на логово некрофила удачно поселившегося на территории старого кладбища – тем, что находится хижина действительно посреди кладбища в пустынной местности.

Осторожно подкравшись с улицы и заглянув в миниатюрное окошко, или за пендельтюр – в помещении, при удачном стечении обстоятельств можно узреть круглые игорные столы расставленные по периметру зала, за которыми бандиты почти вслепую молча убивали время «перекидываясь в картишки» пачкая пылью манжеты. Из освещения, не считая проникающего мягкого света луны и мириада звёзд – каждого из присутствующих сопровождал пестрящий огонёк от тлеющей сигары. Вся барная стойка вдоль главной стены с задней стеклянной стенкой – испещрены дырами от пуль, дроби и трещинами поглощающими бедно проникающие через окна и отверстия в прогнившей крыше – фотоны. Все бутылки и массивные глиняные ёмкости из-под кукурузного ликёра на полках, точно, как и подвешенные на деревянных балках масляные лампы ржаво поскрипывающие при покачивании на ветру – абсолютно пустые. Содержимое выветрилось естественным образом за долгие простойные годы, либо оказалось собрано заблудшими путниками во фляги про запас. Лишь в некоторых стеклянных бутылках на дне виднелся сухой осадок. От каких-то после прицельного попадания оставались лишь донышки напоминающие древние короны красующиеся на полках ледяного музея. На противоположной стене громоздился отражающийся в зеркалах стенки за баром растрескавшийся череп быка с исполинских размеров рогами растянувшимися почти вдоль всей комнаты. Череп жадно наблюдал за игроками двумя массивными чёрными дырами, в каждую из которых при желании не грех просунуть кулак на спор, забавы ради или имеется возможность использовать черепную коробку в качестве колоритного тайничка.

Морис Бин – единственный не участвовал ни в одной из игральных партий. Он не был низшим звеном в иерархии банды, но именно он подбирал с пола осколки битой посуды и зеркал, в основном бокалов для вина, которые клал в гнилую плетёную индейскую корзину из камыша, через дыру на дне которой стекло с противным звонким треском вываливалось обратно на пол.

Один силуэт сопровождаемый светящейся точкой, судя по всему главарь банды – задал адресованный Морису Бину вопрос намекая на скопленную добычу, оставшуюся со времён удачных налётов, а именно – пачку облигаций железнодорожных компаний перемотанных широкой бумажной лентой с поблескивающими золотыми печатями:

– Что же нам делать со всем этим… Делить по-честному?

– Ничего не нужно делать! – тут же дал уверенный ответ Морис Бин, затем добавил. – Всё необратимо невозвратное давно реализовано…

Сосед главаря склонился чуть в бок, к боссу и кивком указав в сторону Мориса «со знанием дела» прошептал:

– Если ничего не нужно делать – он будет самым богатым из нас.

После данного замечания внезапно все вдруг засуетились и повскакивали с мест опрокидывая громоздкие деревянные стулья. Началась ожидаемая облава. Банду выследили рейнджеры, так все подумали.

Мигом схватившись за револьверы, винчестеры и карабины – бандиты беспорядочно начали покидать помещение. Огоньки замерцали во тьме – словно стая светлячков в темноте ночного леса. Доски пола задрожали от топота, стекло зазвенело. Бычий череп слетел со ржавого железнодорожного костыля вбитого в ветошь между брёвен разбив вдребезги стоявшую под ним на полу глиняную греческую амфору, расписанную сценой боя Аякса с Гектором за тело Патрокла, которую посетители использовали в качестве плевательницы. Отвратная коричневая жижа с ароматным запахом табака медленно растеклась по полу между осколками и черепками.

Морис Бин отбросил пустую корзину в сторону и прыжком с места в полёте протаранил головой пендельтюр. Перед падением, в полёте – он успел выхватить револьвер из штанов и разрядить барабан Кольта попадая по трухлявым наспех сколоченным могильным крестам разрывая их в мелкие чёрные щепки.

В темноте за безымянными могилами с невысокими насыпями мелькали вооружённые томагавками, копьями и луками человеческие фигуры в доспехах испанских конкистадоров, от кирас и шлемов которых в темноте выбивая искры эффектно рикошетили сплющенные и помятые свинцовые пули.

Ударившись о землю Морис Бин вдруг почувствовал острый укол боли в правом боку. Медленно поднявшись на ноги, превозмогая резь, сжав свободной рукой область под рёбрами, как после лёгкой пробежки – не прерывая стрельбу уже из второго револьвера он попятился в сторону своей лошади привязанной к горящему кресту воспламенённому от выбитой искры срикошетившей пули.

Время в пространстве вдруг перестало существовать. Морис перешагивал и спотыкался об уже необъяснимым образом насквозь проткнутые стрелами, скальпированные, запытанные и изуродованные тела «товарищей», которые минуту назад ещё перешёптывались, курили, играли покер и договаривались – как и кого «кинуть», также он узнавал тех, кому в роковой час не удалось спастись бегством ещё при налёте. Двое без одежды, ещё живые болтались подвешенные на сухом дереве возле сруба за оттянутые лоскуты кожи на груди. Веки их срезаны, суставы раздроблены специальными дубинками. Наподобие праздничных украшений на тела подвесили охотничьи луки и ритуальные томагавки украшенные орлиными перьями – эдакие кровавые ловцы снов. Стоны со всех сторон сливались в единый ужасающий гул напоминающий работу двигателя парового механизма.

Кто-то, судя по всему главарь банды – схватил Мориса за штанину и потянул на себя. Морис разглядел отблеск лунного света на оголённом черепе и залитых кровью вылезших из орбит от боли и ужаса белках глазных яблок. Тело разорвано на уровне пояса пополам, со спины кожа обнажая позвоночник срезана, за туловищем волочатся на полметра запылённые внутренности. Живой мертвец протяжно простонал:

– За тобой пришёл Ангел Греха…

Морис Бин нажал на спусковой крючок предварительно отведя дулом револьвера вцепившуюся в чёрные ковбойские штаны руку, затем отринул тело с вдобавок разорванной кистью и мощным ударом сапога размозжил мягкую голову о выступающий из земли острый камень, словно сушёную тыкву, наполненную малиновым джемом.

– Кто тогда я? – вслух спросил себя Морис кривя лицо и стряхивая оставшиеся на звёздочке шпоры кусочки извилин.

С яркой грибовидной вспышкой в пустынной местности вдруг резко и неожиданно рассвело. Сруб, дерево, «конкистадоры», трупы товарищей и могильные кресты магическим образом превратились в пепел и залу на глазах Мориса Бина, не осталось даже слова… Декорации в одно мгновение видоизменились, как в кукольном театре. Остался лишь мрачный ковбой в чёрном одеянии возле пепелища со своей гнедой лошадью стоявшей уже на железной дороге уходящей за горизонт, в сторону вздыбившихся вдали заснеженных манящих горных вершин.

Ковбой запрыгнул на лошадь, ударил шпорами изо всех сил под бока и лошадь помчалась в никуда, по железной дороге, в сторону эрегированного кончика солнца с дрожью только показавшегося из-за гор.

В пути на мгновение исказилось пространство и путь скитальцу перегородила глубокая расщелина с рекой. Железная дорога резко оборвалась, словно после динамитного подрыва. Опытный всадник успел сбавить ход, остановился на краю и посмотрел вниз. На дне реки громоздился полузатонувший сложенный гармошкой ржавый поезд одной из первых разновидностей. Груда вагонов внутри полностью выпотрошена бурными пенными потоками беспощадной реки.

Перепрыгнуть пропасть оказалось невозможно, даже верхом на лошади, в тяжёлом сне. Но ковбой всё же попытался…

***