Читать книгу Зависимые - - Страница 5

Таксист обернулся и спросил:

– Здесь?

– Не знаю. – Вероника понятия не имела, где они.

– Это «пятнадцать А», как вы указывали, – и водитель нажал кнопку «Завершить поездку».

Выйдя из машины, Вероника в тридцатый раз спросила себя, какого черта она делает в этой дыре? Оказывается, в Москве есть такие места и запахи.

Было без двадцати восемь, но вокруг ни одного фонаря – темнота ослепляла. Вероника подошла к четвертому подъезду панельного дома. Лифт пропитался ароматом кошачьей мочи, на одной из стен – рисунок члена пугающих размеров.

Вероника прижала к себе сумку и подумала, что пора купить газовый баллончик. Дверь в квартиру направо от лифта не заперта. Какое гостеприимство.

Кирилл сидел за столом на кухне, которая была такой же тесной и тусклой, как лифт. Последний раз Вероника видела его три дня назад. Тогда это был другой человек.

– Вероник, послушай меня, – начал Кирилл, не поднимая глаз. – Мы все имеем право ошибаться. Я тебе все объясню, если ты позволишь.

Говорил он почти шепотом.

– Объясни мне одно: какого черта ты тут делаешь?! Что это за помойка?

Вероника нажала на выключатель. Светлее не стало.

– Блядь, да не кричи ты, башка болит, – произнес Кирилл – и тут же получил кожаной перчаткой по лицу.

Удар получился сильным, но элегантным. Как в кино. Кирилл отвернулся к стене. Вероника прошлась по кухне в поиске чистого стакана – ужасно хотелось пить, – но ничего не нашла. Стоя в сапогах, на которых размораживался снег, смешанный с грязью, прямо на пол, она осматривала стол.

Вероника видела много вариаций сервировки стола, но эта была особенной. Пустая бутылка из-под виски, стакан с десятком отпечатков пальцев, банка горчицы и тарелка с подсохшей колбасой, поломанной руками. Колбаса в тарелке не лежала, а плавала в воде, в которой вместе с ней плавали окурки от сигарет. Одинокая вилка. Грязный нож. Книжка, залитая чем-то коричневым.

– А ты аскетично живешь, – сказала Вероника, переводя взгляд со стола на Кирилла.

– Извини, нечем тебя угостить. Паста с трюфелем закончилась, – ответил Кирилл. – А что ты говорила до этого? А… Про эту дыру. – Он посмотрел в глаза жены, отчего ей стало не по себе, и она снова прижала к себе сумку. – Дыра эта – моя первая квартира. Жила бы тут со мной?

Испитое помятое лицо, прилипшие ко лбу волосы. Он засмеялся и слизнул хлебные крошки вокруг губ. Запах пота, чеснока и сигарет. В его глазах, красных и мутных, не было ничего: ни раскаяния, ни стыда, ни его самого. Он смотрел куда-то сквозь Веронику, с появлением которой пространство кухни стало смехотворно маленьким. Как кукольный домик, в который поставили слишком большую куклу.

Вероника сдерживала слезы, и эта короткая немая сцена напомнила ей паузу в загсе – прежде чем Кирилл сказал «Я согласен».

Когда Кирилл неожиданно зарыдал, она испугалась. Рыдания обезоруживали. Завывая как на поминках, Кирилл бил себя по голове. Надо было ей заплакать первой.

Через пять минут он успокоился и затих – Вероника обняла его голову, пробираясь пальцами в сальные волосы.

Кирилл поднял на нее глаза, и она тоже заплакала.

– Я знаю тебя, Кирилл, ты не такой. Давай мы сейчас поедем домой, ляжем спать, а завтра ты проснешься и будешь до обеда лежать в постели, а я приготовлю тебе завтрак и ни слова не скажу, ни в чем тебя не упрекну. Кирилл, поехали домой, я тебя прошу! У нас ведь все было так хорошо!

Он не сдвинулся с места. Вероника взяла его под руки и подняла со стула. Тело было тяжелым и чужим. Вероника довела его до коридора, но у входной двери он с грохотом упал на пол, запнувшись о собственный ботинок.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил он и, резко развернувшись на полу, ударился головой об угол тумбочки. – Я не пойду домой, а ты иди отсюда, давай выметайся! Я тебя сюда не звал. Ты поняла? – Он замахнулся рукой в ее сторону, но в этот момент из его горла вырвался хриплый стон, он быстро заморгал и потерял сознание.

Тишина. Маленький ручеек крови неспешно скатился по его шее на пол. Вероника достала телефон, чтобы вызвать «Скорую», но испугалась. Мама сказала никому не говорить. Она набрала номер Сережи. Это он позвонил ей и сказал, где искать Кирилла.

– Сережа, здравствуй. Ты можешь приехать сюда, в Новогиреево? Кирилл ударился головой. Нет, конечно, живой. Да, очень пьяный, да, спасибо! Жду!

Она дрожала. Кирилл не двигался. Вероника пошла в ванную, намочила полотенце, приложила к голове мужа. Потом сходила за бутылкой из-под виски, но она оказалось пустой.

– Кирюш, мне нужен спирт или водка, может, тут где-то есть? – Она наклонилась к Кириллу, который оставался неподвижным.

Ничего не найдя на кухне, Вероника зашла в комнату. На полу лежал матрас, у окна стоял письменный стол, придавленный одеждой. За матрасом валялась еще одна пустая бутылка и пачка сигарет, полная окурков.

Вероника вытряхнула содержимое пачки на матрас. Пустая бутылка полетела в стену. Вероника вышла из квартиры, чтобы встретить Сережу на улице. Она не надеялась, что Кирилла можно спасти, и надеялась, что уже поздно.

Кирилл по-прежнему лежал на полу без сознания. Он очнулся, сидя в ванне прямо под ледяным душем. Сережа стоял рядом и курил, стряхивая пепел в унитаз.

– Серега, – тихо произнес Кирилл.

– Живой, – улыбнулся Сережа. – Слава богу, ну и перепугал ты меня. Хорошо, что я был недалеко, резину менял. Давай-ка вставай, брат.

Сережа помог ему подняться и довел до кухни. Достал из рюкзака две бутылки пива и поставил на стол.

– На вот, выпей, приди в себя.

– Только две? – спросил Кирилл, открывая бутылку.

– Нет, ящик привез! Ты сколько уже тут торчишь?

– А Ника где? – первая бутылка, опустошенная одним длинным глотком, направилась под стол, не устояла и покатилась к батарее.

– Откуда я знаю, – отмахнулся Сережа. – Уехала, наверное. Я бы на ее месте тоже уехал. Кирюх, давай допивай, и поедем домой. Хочешь ко мне? Сонька у родителей на даче, выспишься, а завтра поедем на капельницу. Я уже договорился с тем же врачом – полежишь пару дней, прокапаешься и вернешься домой. Ну и вонь же тут!

Сережа открыл форточку. Кирилла бил озноб, голова раскалывалась. Он смотрел на Сережу, но видел только расплывающееся пятно.

– Сейчас, только переоденусь. – Кирилл вышел из кухни и, зайдя в комнату, упал на матрас.

Сережа переодел его и под руки вывел из квартиры, закрыв дверь своим ключом.

Через три дня Вероника услышала звук ключей в дверном замке. Она вскочила и подбежала к двери. Кирилл стоял на пороге с пакетом из ЦУМа и улыбался.

Той ночью она с облегчением обнаружила, что может использовать случившееся в своих интересах. Но, пока не понимая, в каких именно, она не разговаривала с мужем. Мама не учила Веронику обсуждать проблемы. Даже у стен есть уши. Если люди узнают, что Кирилл пьет, начнутся слухи. Надо позвонить отцу. Кирилл тоже молчал. Единственное, о чем он попросил перед сном, – не открывать шторы, когда начнет светать.

В семь утра Игорь был на работе. Открыл компьютер, чтобы посмотреть, есть ли у него свободные два часа. На этой неделе запись полная.

Пролистав список встреч, Игорь крикнул ассистентке:

– Екатерина, могу попросить вас зайти?

Невысокая брюнетка в зеленом свитере, обтягивающем ее большой живот, вошла в кабинет.

– Мне сегодня срочно нужно уйти на два часа, в обед, – сказал Игорь. – Мы можем что-нибудь придумать? Вот, например, консультация с Назаровой. Это ведь та, которая делала глютеопластику в прошлом году? Давайте перенесем ее на воскресенье?

Екатерина кивнула и вышла из кабинета. Игорь сел в кресло и набрал номер ресторана.

Дочь задерживалась. Игорь сделал заказ и открыл рабочую почту, когда она быстрым шагом подошла к столу и поцеловала его в щеку:

– Привет, пап, прости за опоздание, пробки. – Вероника села в кресло и вытерла лоб салфеткой. – Пап, как вылечить алкоголика? – Игорь сделал глоток воды и прочистил горло. – Пап, у Кирилла проблемы, – продолжила Вероника, – с алкоголем.

– Я уже понял. А у кого их нет?

Он обвел взглядом посетителей ресторана: в четыре часа дня на всех столиках стояли бокалы. Две девушки в одинаковых черных платьях пили мартини, мужчины в серых костюмах проводили мини-совещание с бутылкой виски на столе, другая девушка что-то печатала на ноутбуке, рядом с которым стоял кислотно-оранжевый коктейль.

– Помнишь, как мы с Кириллом познакомились? – спросила Вероника. – Или я тебе не рассказывала? – Она наклонилась, развязала шнурки на кроссовках и разулась. – Меня поразило, с какой легкостью он относится к жизни, умеет расслабляться, брать выходные посреди недели, есть пельмени на завтрак. На его рабочем столе вечно гора фантиков от конфет. Он ходит со старым айфоном. Как будто для него нет никаких правил.

– Просто вы из разных миров. Ты росла в семье, где от тебя всегда ждали побед и достижений, и думаешь, что по-прежнему ждут. У тебя и детства, в моем понимании, не было. Вот мы в деревне, – Игорь поднял глаза и улыбнулся, – целый день были предоставлены сами себе. Захотел – в речке купаешься на надутой камере от шины. Захотел – в войнушку играешь. И твой Кирилл рос так же, я сразу это понял. Но ведь не об этом ты хотела поговорить?

Он посмотрел на часы. Через сорок минут нужно быть в клинике.

– Пап, мне кажется, он алкоголик. Пьет когда хочет…

– Алкоголик – не тот, кто пьет когда хочет, – ответил Игорь. – Алкоголик пьет и когда хочет, и когда не хочет. Посмотри на посетителей ресторана. Сейчас разгар рабочего дня, и в меню есть две страницы безалкогольных напитков. Но все они выбрали выпить. Как думаешь, почему?

– Не знаю, чтобы расслабиться. Может, для поднятия настроения. Но я говорю не про бокал в день. Я бы не стала с тобой это обсуждать. Кирилл напивается так, что не может двигаться.

Вероника посмотрела на отца. Слез нет, когда они так нужны.

– Давай не будем ставить диагнозы, – произнес Игорь. – Я слышу, что тебе плохо. Но, ты знаешь, по последним данным в России только четыре процента населения совсем не употребляют алкоголь. Четыре процента полных трезвенников. Так что твоя ситуация неприятная, но, извини, не уникальная. И мы точно что-нибудь придумаем.

Игорь встал, чтобы обнять дочь.

– Папа, а его можно вылечить? Потому что если нельзя, я уйду прямо сегодня. Мне жутко от одной мысли, что я совершила такую ужасную ошибку. Почему я сразу не поняла? Ну скажи, его можно спасти?

– Конечно, можно. Можно и нужно. Если все, что ты говоришь, правда, я знаю хороших специалистов, они мне лично не раз помогали. – Он остановился, поняв, что сказал лишнее. – Оформим его в клинику анонимно. Там хорошее медицинское сопровождение, психологи, врачи, но ты должна понимать, что, если он сам не захочет, ни один даже самый лучший врач ему не поможет. Ни один зависимый человек не признает, что у него проблемы. Отрицание – один из симптомов. Но я тебя прошу, не паникуй раньше времени! Может, у него сложный период в жизни? Иногда хорошенько напиться тоже полезно. Вот Довлатов писал… Как же он писал… Вот: «Я столько читал о вреде алкоголя! Решил навсегда бросить… читать».

Вероника допила вино и сморщилась:

– Давай лучше телефон клиники вместо цитат Довлатова. Хорошая эта клиника?

– Хорошая. Я все устрою. Десерт закажем?

Когда Вероника ушла, Игорь написал ассистентке, что отменяет на сегодня все встречи. Он заказал себе выпить и пересел за пустой стол в углу, подальше от шума. Посетителей стало больше, разговоры громче, сомелье вальсировали между столиками, как артисты балета. Ему не давали покоя слова дочери. Неужели все действительно так плохо?

Игорь набрал номер клиники и попросил главного врача перезвонить.

О клинике лечения зависимостей в Подмосковье Игорь знал не понаслышке: год назад он провел там две недели в качестве пациента. Из членов семьи об этом не знал никто, даже Наталья: она была уверена, что муж улетел на конференцию за границу. Решение лечь туда принял не он сам, а одна из его клиенток, которая несколько месяцев только и делала, что искала врачей и уговаривала Игоря пойти ей навстречу. И после последнего срыва, когда он не смог восстановить события очередной ночи с друзьями в бане, он согласился. Игорь не верил в действенность методов врачей и пришел в ужас, когда узнал стоимость лечения, но поехал.

Клиника представляла собой трехэтажное здание в усадебном стиле, с большим парком для прогулок, на территории которого находились небольшая конюшня и теннисный корт. Номера были разных категорий – он взял самый простой, с большой кроватью, телевизором и письменным столом. Из окна комнаты он каждый день смотрел на небольшое озеро и лес за ним и вспоминал деревню, где вырос, мать, которой давно не стало, отца. Отца-тирана, никогда не ласкающего ни детей, ни жену, всю любовь отдавшего своей лошади.

Через две недели Игорь вернулся в город, храня воспоминания о медсестрах, будто привезенных в клинику прямиком из модельного агентства, и виде из окна. Он не пил ровно восемь месяцев – пока не случился тот скандал с женой, когда он впервые в жизни поднял на нее руку.

Договорившись о встрече с врачом, Игорь позвонил Кириллу и пригласил вместе поужинать.

Кирилл согласился, хотя знал, что не пойдет. Неделя трезвости нагоняла скуку. В шкафу на балконе лежала травка. За окном светило солнце.

Кирилл выкурил косяк и задремал в кресле. Когда он проснулся и заглянул в гостиную, Вероника, обернувшись полотенцем, натиралась маслом. Она то наклонялась, чтобы достать до щиколоток, то выгибалась, как кошка, чтобы намазать спину.

Кирилл почувствовал возбуждение и подошел к ней сзади, зарылся лицом в ее волосы. Она не сопротивлялась. Приятный вскрик, чуть сдавленный голос. Мягкая рука сжала его плечо.

Через полчаса они вышли на балкон.

– Может, хочешь травки, любимая? – спросил Кирилл.

Она кивнула, давая ему возможность покурить еще раз. По пути на кухню за стаканом воды Кирилл прихватил со стола ключи от машины и положил в карман шорт. Сейчас он включит жене залипательный сериал и прокатится по городу.

Третья серия сериала закончилась, и Вероника начала зевать. Травяной чай в чашках остыл.

– Хотела бы я работать над такими сериалами, – вздохнула Вероника. – Такая атмосфера, свет, декорации.

– И что тебе мешает? Ты ведь такая талантливая и трудолюбивая.

– Не знаю, я люблю стабильность. Думаешь, стоит поехать в Голливуд?

– Я бы с тобой поехал, – сказал Кирилл и улыбнулся.

Он уже забыл, что хотел прокатиться по городу. Жутко удобный диван работал как портал в сонное царство.

Но в третью пятницу домашнего ареста он решился. Проводить каждый вечер дома стало скучно, от лежания на диване затекла спина, от пиццы перед телевизором появился жирок на животе.

– Я бы прогулялся, все-таки пятница, – сказал Кирилл, заходя в спальню, где Вероника поливала единственный в квартире цветок.

– Давай. Можем прогуляться по набережной, а потом заехать к Ане в бар. Я обещала завести ей портупею для кинки-вечеринки. Только надо вспомнить, где она может быть.

Не считая нескольких неловких попыток поговорить, Вероника и Кирилл делали вид, что живут обычной жизнью. Недосказанность витала в воздухе, мешая привычному ходу вещей: они также обсуждали сериалы, но не говорили о своих чувствах, ходили вместе по магазинам, но ускоряли шаг, приближаясь к полкам с алкоголем. Ему нечего было сказать, а она боялась задавать вопросы.

Пока они гуляли по набережной, взявшись за руки, ехали в бар и общались со знакомыми, Кирилл казался веселым. Может, отец был прав и пока рано драматизировать?

По дороге в бар Кирилл позвонил Сереже и позвал составить им компанию. Тот сразу приехал – сказал, что жена с дочкой ночуют у подруги, а он планирует напиться. После недавнего разговора с отцом Вероника стала замечать, как много вокруг пьют. Она тоже пьет. Это просто привычка.

Аня взяла ее за руку и вывела на улицу. Кого-то увозила «Скорая».

– Никусь, все нормально? – спросила Аня, закуривая сигарету.

– Наверное, не знаю. Дашь сигарету? Я говорила с папой, – она затянулась и закивала, – обещал помочь с лечением. Но может, я слишком себя накручиваю?

Аня обняла подругу.

– Ты всегда принимаешь все близко к сердцу. Твой муж сидит в баре с друзьями, веселится и наслаждается жизнью. Культурно отдыхает. Вспомни, как мы на первом курсе каждый вечер после пар пили «Маргариту»? Я к тому, что ты тоже не святоша какая-нибудь. Что это у тебя в руке? Сигарета, да?

Стало спокойнее. Когда они только познакомились в столовой университета, у Вероники была другая лучшая подруга. Кристина – девочка из Алтуфьево, влюбленная в Веронику до безумия. Они вместе сидели на парах, вместе ели сосиски в кафе и ходили по магазинам в те дни, когда Веронике не надо было на свидание. Кристина слушала дебильную музыку и носила только черное, писала стихи и материлась. Аня появилась в жизни Вероники тогда, когда Кристина призналась ей в любви. Не дружеской, а романтической. Очевидное отвращение, которое вызвало это признание, и появление на горизонте Ани решили дело. Общению с Кристиной пришел конец. Новая подруга одевалась у стилиста, с которым спала, и играла в команде КВН. От ее густых кудрявых волос пахло сигаретами. Как-то после занятий по истории искусства Аня пригласила Веронику в бар. Выпить кофе? Нет, выпить коктейль. Весь следующий год после занятий они ехали на метро до «Маяковской», проходили вдоль Патриарших, где в пруду еще плавали лебеди, и направлялись в сторону одного из баров – за комплиментами мужчин и сплетнями. Сейчас эти заведения с охранниками в черных костюмах закрылись, и на месте одного из них Аня открыла свой бар. Вероника стояла напротив него и курила вторую сигарету.

– Детка, пойдем, тебе нужно расслабиться, – сказала Аня. – Кстати, я рассталась с Эдиком. Нашла у него на подушке белые волосы. А потом достала из слива в ванной килограмм этих волос. Вот сука! Даже отрицать ничего не стал! Пошли.

В баре стало слишком тесно и душно. Вероника чувствовала себя частью бессмысленной толпы, которая живет только одним вечером и верит, что эта вечеринка никогда не закончится.

– Девушка, угощайтесь!

Перед ней стоял симпатичный парень с азиатским разрезом глаз, которых совсем не было видно из-за его широкой улыбки.

Вероника улыбнулась в ответ, сделала глоток и вспомнила, что где-то здесь ее муж.

– Степан, – парень протянул ей руку.

Татуировки покрывали всю ладонь. Вероника присмотрелась к сове, идущей на человеческих ногах от безымянного пальца к указательному, и переспросила:

– Степан?

– Да, но можно и Степа, – ответил он.

У Степы были красивые глаза и перхоть на плечах толстовки. Дырявые черные джинсы. Он улыбнулся и подмигнул, пошатываясь в такт музыке. В руках у него не было ни бокала, ни сигареты.

– Вероника, – ответила она. – Извини, я сейчас.

Новый знакомый развел руками и, достав телефон, отошел в сторону, откуда шел Кирилл, пряча глаза за козырьком кепки. Он что-то напевал себе под нос. Сразу за Кириллом со стороны туалета вышла невысокая худая девушка в желтом платье, и, обойдя барную стойку, выскочила на улицу.

Вероника вышла за ней. Она встала почти вплотную и смотрела, как та вызывает такси. Изо рта шел пар. Адреса не было видно, но Вероника пыталась его разглядеть, пока не поняла, что ведет себя глупо, и, вернувшись в бар, пошла в сторону мужа. Он разговаривал с ее новым знакомым.

– А вот и самая прекрасная женщина на свете, – сказал Кирилл и обнял Веронику за талию.

– Можно тебя? – Вероника взяла его за руку и взглянула на стойку.

Там стоял стакан с водой, на поверхности которой покачивался кусочек лимона, как оставленный кем-то в бассейне плавательный круг.

Кирилл посмотрел на Степана, тот снова подмигнул Веронике и встал:

– Приятно было познакомиться, Вероника. Кирилл, я наберу.

– Кирюш, нам пора домой, – сказала Вероника, когда они остались одни. – Я вызову такси.

Она обняла его и глубоко вдохнула – алкоголем не пахло.

– Зачем? Я не пил. Да и домой рано. Серега только вошел во вкус. Или ты устала, любимая? – Он наклонился и заглянул ей в глаза. – Моя малышка устала? Давай-ка я вызову тебе такси и ты поедешь домой? А я вернусь через пару часов, и никаких напрягов.

Сережа с Аней подошли к ним и поставили на стойку стаканы с виски.

– Серега, Ника поедет домой, а ты обещай ей, что проследишь за мной. – Кирилл потрепал друга по плечу.

– Обещаю! Ровно в полночь Золушка вернется домой.

Когда машина подъехала, Кирилл помог Веронике сесть и захлопнул дверь. Всю дорогу до дома она мучилась вопросом: зачем он остался? Иллюзия контроля сузилась до пределов ее памяти: может, на стойке была не вода, а водка? Откуда Кирилл знает этого Степана, слишком похожего на наркодилера? Почему он вызвал такси, а не отвез ее сам?

Полночь подкралась так же незаметно, как тарелка с сыром и бокал вина в ее спальню. Минуты стали медленно проползать мимо, насмехаясь над ее попытками ускорить их движение взглядом на циферблат.

Вероника знала, что он не придет, и жалела, что дома не оказалось сигарет. Было семь минут первого, когда дверь открылась. Ключи упали на тумбочку.

Вероника замерла и сделала вид, что спит. Сердце отскакивало от грудной клетки, как теннисный мячик от стены. Смутное предчувствие беды нарастало комом, и, когда Кирилл выругался из прихожей, она перестала дышать. Он лег рядом и обнял ее, от запаха зубной пасты у Вероники закружилась голова.

– Спишь?

Она открыла глаза и повернулась к нему.

– Да, заснула. Ты так рано.

– Как и обещал.

Руки начали шарить по ее телу. Она закинула ногу на его бедро и постаралась прижаться как можно сильнее. Все-таки Кирилл замечательный. Ей следует почаще говорить об этом.

Пока Кирилл целовал ее, она подумала, что слишком долго он чистил зубы и слишком сильно пахнет зубной пастой.