Читать книгу Безумные дни в Эстерате - - Страница 7

В Брачном Сезоне

Когда Эриса дошла до кипарисовой аллеи, ведущей прямиком к Арене, ей пришлось остановиться и задуматься: идти к «Белому Верблюду» или в «Брачный Сезон»? И та и другая таврена считались местами вполне приличными и славилась неплохой кухней. Только если к «Верблюду», то нужно было сворачивать в сторону Высокого квартала, а там госпожа Диорич еще не бывала ни разу. Если же «Брачный Сезон» – это ровно по пути к дому. Чистенькая таверна с двумя уютными обеденными залами. В верхнем почти каждый вечер Эриса ужинала вместе с Дженсером, пока дети Шета – демоны не унесли его в Эсмиру. Итак, к «Белому верблюду», ведь незнакомое ой как манит. Подумав это, арленсийка явственно почувствовала прохладную вибрацию от кольца и при этом было неприятное ощущение, будто нечто не слишком желаеет, чтобы арленсийка направилась туда. Она даже рот приоткрыла от изумления. И глаза округлила. Померещилось? «А если в «Брачный Сезон»? – теперь уже намеренно задала мысленный вопрос стануэсса. И здесь кольцо не смолчало: по руке тихонько пошла приятная теплая вибрация. На ум сразу пришли слова нищенки-нубейки: «…колечко непростое, а очень полезное. Когда ты это поймешь, очень попомнишь мои слова!». Чтобы убедиться, что произошедшее не случайность и не плод воображения, госпожа Диорич снова задала сначала первый вопрос, идти ли к «Белому Верблюду», затем второй. И снова получила тот же самый ответ. Хотя теперь вибрации были намного тише. Казалось, что столь ленивой реакцией кольцо хотело сообщить: «Больше доставай меня! Не будь дурой!»

Эрисе захотелось присесть. Присесть, обдумать, что могут означать проказы кольца и какую пользу из них можно извлечь. Она так и сделала. Не стоять же столбом у начала аллеи в столь неудобное время. Здесь собиралось все больше народу: скоро на Арене начинались гладиаторские бои, и туда тянулся охотливый до зрелищ люд. Некоторые состоятельные, позволяли себе богато украшенные паланкины с четырьмя или даже восемью носильщиками, кто-то ехал верхом или вовсе на громыхающей колеснице, но большинство с веселыми речами шло пешком. В общем, суетно становилось здесь в этот час. Эриса спустилась ниже по улице шагов на триста. Наконец глаза ее обнаружили место, где можно было рассчитывать на относительный покой: справа от входа в общие дворы, между двух пальм, лежало поваленное дерево, которое частично распилили на всякие нужды. Туда и пошла, там и присела.

Итак… Госпожа Диорич начала скрупулезно вспоминать события дня, когда она чувствовала любые заметные проявление кольца. Самое первое случилось в банях, когда она выбрала вместо масляного массажа Боду Бодху. И позже на массажном столе, когда она млела от ласки наурийца. Да, тогда точно! Вибрация тогда была столь явная, что ощущалась не только рукой, но всем телом. Хотя… затрясти ее могло вовсе не от кольца, а от вида огромного члена. Здесь Эриса не могла быть ни в чем уверенна, потому что в тот ужасно-прекрасный момент была сама не своя. И еще… Что-то было еще важное… Она пыталась вспомнить, снова и снова прокручивая в памяти события дня. Ах, да! Во время разговора с Тарханом Хобруханом. В тот момент, когда она оказалась до предела возмущена… Когда ей захотелось вонзить нож в сердце Дженсера и пописать ему на лицо, вот тогда, в те святые мгновения тоже явственно чувствовалась вибрация. При чем не теплая, а неприятная, как северный ветерок в Норсисе – холодная. Ровно как сейчас, когда она выбирала «Белого Верблюда» вместо таверны «Брачный Сезон». То есть язык кольца, вероятно, был такой: теплая вибрация это – «да», а холодная – «нет». Например так: пронзать ножом сердце мужа – это плохо. Нет, без шуток. Плохо, потому что может привести к каким-то очень печальным последствиям. Только боги видят далеко и могут сказать к каким именно. А ходить в бани на Боду Бодху , вероятно, хорошо. Вот только какие были бы последствия Боду Бодху , она, увы, не узнала. Потому как прервала старания огромного наурийца. Рассуждения верны или нет?

Эриса затихла, стараясь распознать не будет ли сейчас хоть какая-то подсказка кольца. Но колечко молчало. Оставалось идти в «Брачный Сезон» и там на месте, проверить к чему такому подталкивала ее теплая вибрация.

«В таверну!» – решила она, вставая. И решительно зашагала к «Брачному Сезону». В самом деле, это было более разумное решение, потому как солнце тихонько катилась за крыши соседних высоких домов. Пока госпожа стануэсса доберется до таверны, закажет ужин, откушает, то верно уже стемнеет. От «Брачного Сезона» до дома Сорохи идти тысячу шагов. А если от «Белого Верблюда» по незнакомой части города в темноте, то… Негоже так. Спасибо тебе колечко за правильный выбор!

Нижний зал в «Брачном Сезоне» был заполнен больше чем на половину. Чтобы не упустить маленький свободный столик, примыкавший деревянной колонне, Эрисе пришлось поторопиться. Она протиснулась между двумя подвыпившими аютанцами, проворно и изящно обогнула огромную бочку с карликовой пальмой и плюхнулась на табурет раньше, чем до него добралась, стремившаяся туда же немолодая особа.

– Занято! – весело оповестила госпожа Диорич. Лицо немолодой особы стало еще более угрюмым, и она сердита пошла в глубь зала.

Пока подавальщица не приняла заказ, можно было оглядеться. Недостатком этого зала было слишком тусклое освещение. У барной стойки, где хозяйничал краснолицый толстяк, пять в ряд бронзовых светильников давали как бы достаточно света, а дальше у длинных общих столов, и под лестницей и особенно по углам господствовал такой густой полумрак, что казалось можно ложку пронести мимо рта. Тем не менее внимательные глаза арленсийки успели приметить два знакомых лица. Первое – старичок гончар с одутловатым лицом и куцей бородкой. Мимо его мастерской Эриса проходила всякий раз, когда спускалась к портовому привозу. Второе – пекарь Абдурхан. Раньше, когда еще до отъезда Дженсера, стануэсса покупала у него горячие лепешки. Но потом перестала, так как этот Абдурхан досаждал ей глуповатыми шутками. Да и глаза его наглые, цепкие так и ныряли в декольте платья Эрисы. В надежде, что пекарь не заметит ее, госпожа Диорич передвинула табурет ближе к колонне и отвернулась к окну.

Наконец подошла подавальщица в синем переднике, немного испачканном соусом, и затараторила вызубренное меню: блюда, напитки цены.

– Жаркое с олениной, – оборвала ее Эриса. – Сыр по-кастийски полпорции и… – здесь она на миг задумалась: – И фальмийское розовое. Маленькую чашечку.

– С вас десять с половиной салемов, – быстро посчитала девушка в синем переднике. – Вино принести сразу?

– Да, несите, – Эриса развязала сафьяновый мешочек, выбирая подходящие монеты. Отсчитала двенадцать салемов – пусть девушка заработает. И порасторопней будет в обслуживании госпожи стануэссы.

Чашку вина и сыр по-кастийский, нарезанный тонкими кусочками, смазанный медом и присыпанный зеленью принесли почти сразу. А жаркое, как правило приходилось долго ждать, особенно вечером, когда здесь собиралось много народа.

Эриса отпила несколько глотков вина, поглядывала худенькую на танцовщицу. Та, прикрытая лишь полупрозрачным зеленым флером, словно змея извивалась под звуки флейты. Подвыпившие мужчины роняли в ее сторону скабрезные комплименты, охали, хохотали от собственных глуповатых шуток. Но наблюдать за всем этим было занятно.

Госпожа Диорич успела отпить треть приятного и немножко пьяного напитка, закусывая сыром, когда за ее столик ровно напротив присел аютанец, этакий здоровяк роста не слишком высокого, но видно по всему крепкий телом.

– Э… дело есть, – его черные чуть выпученные глаза придирчиво и нагловато оглядели арленсийку. Видимо сполна удовлетворений тем, что он видит, здоровяк почесал бороду и одобрительно улыбнулся.

– Путаете меня с кем-то? – Эриса откинулась, опираясь спиной на стену и отпивая еще глоток вина. В этот момент она почувствовала слабую теплую вибрацию от кольца.

– Тебя не спутаешь. Ты одна здесь такая, – бородач рассмеялся, показывая редкие желтоватые зубы. – Так что интересно?

– Говори, я вся во внимании, – кольцо продолжало тихонько зудеть. Если Эриса правильно понимала язык этой магической вещицы, то сейчас она ощущала одобряющий сигнал.

– Ты девонька можешь очень хорошо заработать. Если смелости, конечно, хватит, – аютанец прищурил один глаз, отчего его улыбка стала заговорщицкой. – Только надо со мной пройти. Тут рядом. Покажу кое-что.

– Рядом, это где? – Эриса насторожилась. Вдруг теплые знаки кольца не имеют отношения к интриге бородача?

– Это прям здесь, – он указал за лестницу, по направлению к проходу на кухню и в погреба.

– Просто словами объяснить нельзя? – стануэссе не нравилась идея, покидать столик, на котором недопитое вино, и куда скоро подадут жаркое из оленины. Даже если предстояло отойти недалеко в пределах таверны, ей такая мысль не нравилась. И в чем его предложение? Какая-нибудь дурацкая шутка? С другой стороны, пойти за ним подталкивало любопытство и вибрация кольца. Ведь именно сейчас появился очередной шанс понять в чем заключается магия подарка нищенки-нубейки.

– Словами никак. Я должен сначала показать. Идем, – аютанец решительно встал, и Эриса, отставив чашку, встала, нехотя пошла за ним.

Они прошли между двух длинных столов, за которыми пировала шумная компания, зашли за лестницу, ведущую на второй этаж, и по короткой в пять ступеней лесенке спустились в погреб.

– Ну где это? – госпоже Диорич прогулка по полутемным закоулкам нравилась все меньше. Здесь воняло крысами и порчеными продуктами. Слева вряд стояли огромные бочки, справа громоздились корзины и ящики.

– Здесь. Дай руку, – здоровяк поймал ее ладонь, сделал вперед еще несколько шагов, и сказал:

– Вот.

В следующий миг арленсийка поняла, что он вложил в ее ладошку свой напряженный член.

– Козел! – она дернулась, пытаясь вырваться. Здоровяк перехватил ее свободной рукой, и надавил на плечи Эрисы так неожиданно и резко, что она упала на колени.

– Давай, сучка, возьми в рот. Дам два салема, – его член уперся в губы стануэссы.

Эриса мотнула головой, промычав ругательства сквозь стиснутые зубы.

– Послушай меня, сука, отсосешь нормально, дам два салема, – повторил аютанец, наматывая ее волосы на левую руку. – Я ясно выражаюсь?! – Правой он решительно дернул подбородок арленсийки вниз.

Лишь на мгновенье зубы Эрисы разомкнулись, но в это самое мгновенье стоявший колом отросток бородача протиснулся между ее губ.

Госпожа Диорич жалобно замычала, пытаясь вытолкнуть его языком и почувствовала, что насилующий ее мерзавец, сейчас вырвет клок ее волос.

– Давай, сделай это, сука! Не зли Нурбана Дехру! Иначе… – он чуть наклонился и устрашающе произнес: – Крикну друга. Хочешь, чтоб мы тебе порвали задницу вдвоем? – он взирал на нее сверху, грозно, даже свирепо. На бородатом лице не было и тени прежней улыбки.

– Не надо… – Эриса всхлипнула и открыла рот шире, впуская его член.

– Вот так. Хорошая девочка, – аютанец удовлетворенно выдохнул, и начал покачиваться, вставляя и вытаскивая член. По сути, трахая ее в широко открытый рот.

– Сволочь ты, – простонала Эриса, почти смирившись. Слезы текли по ее щекам.

Член аютанца достал до горла, и она закашлялась.

Кото-то вошел в погреб, зазвенели бутылки, скрипнули доски ящика. Наверное, там ковырялся работник таверны. И еще чей-то силуэт обозначился в светлом проеме. У Эрисы вздрогнуло сердце: не хватало, чтоб ее сейчас увидели! Боги, какое унижение! Как же она так вляпалась! Какой-же надо быть дурой, чтобы повестись на «пойдем покажу»! Горькие и отчаянные мысли метались в ее сознании. Ясно, что теперь она полностью во власти этого мерзавца. И насильник точно не отпустит ее пока не получит все, что хочет. И у нее попросту нет выбора. Быстрее бы он кончил. Остается скорее довести его точки. Нехотя Эриса взяла его член рукой, помогая себе и одновременно ограничивая слишком глубокие проникновения. Сначала робко, потом все интенсивнее начала сосать головку. Крепыш тут же заохал от блаженства:

– Ох, хороша! Знал, что ты похотливая сучка.

Отпустив его на миг, стануэсса отдышалась, затем принялась водить языком по всей длине его органа, полизывать кончик и ободок головки, от чего аютанец судорожно вздрагивал. Снова взяла в ротик на всю глубину. Бородач заворчал, толкая ее затылок к себе:

– Признайся, сучка, тебе это нравится? – он приподнял ее подбородок, чтобы видеть глаза, в которых еще блестели слезы.

Эриса не ответила, но неожиданно для себя начала осознавать, что ей это действительно нравится. Все сильнее нравится. Будто в подтверждение от кольца пошли теплые вибрации. Сильные по руке, в грудь и ниже… Тепло разлилось по всему телу. Раньше, когда она делала минет Дженсеру, ощущения были совсем другие: ей нравился вкус его отростка; нравилось, когда ее муж, бедненький, корчился, кончая; нравилось глотать его сперму и чувствовать себя хозяйкой его ощущений, эмоций, по сути играть с ним как с мальчишкой. Но сейчас все было совсем другому. Сейчас насильник был ее хозяином, а стануэсса чувствовала себя крошечной и беспомощной во власти чужой страсти. Это неведомое, очень сильное чувство – от него пришло сильное возбуждение. Сладко заныло внизу живота, и между ножек становилось все мокрее и теплее. Кольцо… что-то происходило с ним. Вибрации пошли по всему телу, и сознание словно утонуло в теплой пелене.

Со все большей жадностью Эриса сосала подрагивающий член. Аютанец рычал, притягивал ее за волосы, отпускал и снова привлекал к себе. То, что светловолосая девка, ублажает его с таким рвением, привело его в полный восторг. Вскоре он вскрикнул и затрясся, прижав ее голову двумя руками к себе. Отпустил лишь, когда почувствовал, что она давится семенем. Эриса еще минуту стояла на коленях, с жалобными стонами, прижимая обе ладони к лобку. Потом повалилась на бок.

– Что с ней? – раздался чей-то голос из-за бочки.

– Кончила, что ли сучка?! – бородач присел на корточки, и сунул руку под юбку госпоже Диорич.

Она даже не сопротивлялась. Его пальцы погрузились в ее мокрое лоно поиграли там и вышли. – Первый раз такое вижу! Сука, кончила от того, что сосет! – он встал и расхохотался. –Видишь? Каково? А ты говорил, она такая сякая, неприступная. Запомни, друг Абдурхан, все женщины – шлюхи. Тем более северянки. Они только и мечтают быть оттрахаными во все дыры. С ними не надо церемонится – они любят наглость и грубость.

– Как же я ее хочу! – показалось, что зубы Абдурхана скрипнули.

– Так давай. Пока она мокренькая, – хохотнул Нурбана Дехру.

Глаза Эрисы привыкли к полумраку, и она видела, что второй мужчина, которого ее насильник называл «друг Абдурхан» – тот самый пекарь, у которого раньше она покупала лепешки. Госпожа Диорич попыталась отползти за ящики, но сильные руки аютанца мигом вернули ее на место. Поставили на четвереньки, решительно и грубо задрали юбку, так что затрещала ткань. Взяв ее за бедра, Абдурхан притянул стануэссу к себе. Его член вошел сразу на всю глубину – благо пещерка была мокренькая и очень сколькая. Эриса вскрикнула. Член был намного больше, чем у Дженсера. Одновременно боль и наслаждение пронзили ее. С каждым могучим толчком, воздух со стоном вырвался из широко открытого рта арленсийки. В порыве страсти пекарь запустил пальцы в декольте платья. Дернул и разорвал ткань, выпуская тугие груди Эрисы. Его ладони тут же сжали их до боли, пальцы нащупали затвердевшие как камешки соски.

Эриса вскинула голову и задрожала всем телом, чувствуя дико приближающийся оргазм. Она закричала – ее уже не заботило, что рядом в обеденном зале было много людей. Какое-то безумие происходило с ней. Никогда так быстро она не кончала. Никогда оргазм не был таким ярким.

– Нравится, сучка? – став перед ней на колени, Нурбан Дехру приподнял ее подбородок.

– Да! – Эрисе показалось, что ответила это не она, а кольцо. Огненные вибрации сотрясали тело арленсийки. Она вскрикивала и извивалась от каждого удара члена аютанца.

Нурбан поднес к ее рту снова воспарявший орган. Она с жадностью схватила его губами. От чувства невероятной наполненности госпожу Диорич, снова потряс оргазм. Бедра затряслись в дикарском танце, пальцы начали царапать землю, и по ногам потекла обильная влага. Сознание Эрисы словно раскололось на две части: в одной она очень ясно переживала ощущения своего тела и все то, что делали с ним ее два мужчины; во второй ей мерещился круговорот, светящийся синеватыми отблесками, и там за ним, будто проступала какая-то фигура – это точно не был человек. Все это было как-то связанно с кольцом.

Дехру кончил ей в рот. И во второй раз семени было так же много, что Эриса поперхнулась. Последняя струя оросила ее лицо и брызнула в глаза, закапала с подбородка.

– Хорошая девочка! – с восторгом сказал Абдурхан. – Приходи ко мне за лепешками. Ладно?

Арленсийка мотнула головой и обессиленно повалилась на землю: платье порвано; грудь, лицо, да вся она в потеках спермы, смешавшейся с грязью. Мужчины сказали что-то еще, о чем-то спросили. Она не поняла, о чем речь. Просто мотнула головой: ни да, ни нет. Рядом звякнуло несколько монет, брошенных Нурбаном Дехру. Благодарность? И круговорот… тот с синими всполохами… он никуда не делся. Эриса явственно воспринимала его. Но не глазами, а будто каким-то внутренним зрением. Незримая нить связывала этот вихрь с кольцом. За кругом синих отблесков из тумана проступала темная фигура, очертаниями похожая на косматое чудовище с мордой волка и янтарно-светящимися глазами.

– Кто ты? – безразлично спросила Эриса, по-прежнему лежа на земле, чуть скорчившись.

– Вауху… – пришел беззвучный ответ.

– Что делать теперь мне? – тихо прошептала стануэсса. – Как я выйду отсюда в таком виде?