Читать книгу Я знаю силу слов… Сборник интервью современных авторов - - Страница 3

Говорить о себе от первого лица трудно, мешает гордыня. Говорить от третьего лица еще трудней – мешает зависть к предмету разговора. Говорить неопределенно – ЭТО! – втройне сложно, мешают первые два. Но говорить надо. В прошлом коммерсант, ныне художник и писатель. Член Московского союза художников и Заслуженный писатель МГО СП России. Прозаик от первого лица и поэт в третьем упоминании. Живу, переживая о происходящем. Пишу, разглядывая будущее, – оно прекрасно!

Вы окончили физический институт (МИФИ), работали в легендарном ИАЭ им. Курчатова. Что общего между литературой и физикой?

Физики и лирики напоминают две бригады метростроителей, роющих будущий тоннель с двух противоположных сторон. Переступая через карстовые преграды, оползни и подземные воды, они движутся к единой цели – встрече друг с другом. Оттого так радушны физики гостям-лирикам, а лирики столь трепетно откликаются на возможность побывать в наукоградах и поговорить тет-а-тет с гениями нанотехнологий. Что общего между ними? Ученые расщепляют атом, чтобы познать глубину естественного мира. Литераторы «препарируют» сознание героя и порой погружаются в такие «Марианские впадины» человеческой психологии, по сравнению с которыми «страшные» тайны ядерной физики могут показаться сущим мелководьем! В сущности, те и другие занимаются одним и тем же: познают непознаваемое. Оттого их тянет друг к другу. Физикам не хватает лирического ключа, чтобы отомкнуть двери в мир красоты и гармонии, без которого никакое формальное знание не полно. Лирикам для свидетельства о красоте требуется материал – бумага, чернила, краски, фортепиано и, конечно, тема, например, фундаментальная физика. Как экс-сотрудник Института Атомной Энергии им. И. В. Курчатова приведу в пример Альберта Эйнштейна. Игра на скрипке помогла гению всех времен сформулировать знаменитую теорию относительности. «Физика раскрывает неизвестное в природе, – говорил он, – а музыка – в человеческой душе. Это два метода познания мира». Несомненно, слово «музыка» в данном контексте равнозаменительно словом «литература».

…Дело было в Цюрихе в 1921 году. Эйнштейна пригласили выступить с лекцией о теории относительности. Каково же было изумление публики, когда великий физик встал за кафедру со скрипкой и предложил послушать вместо лекции сонату Моцарта!

В вашей жизни были крутые неожиданные повороты. Это были спонтанные решения? К своим текстам, к идеям вы относитесь также спонтанно?

Я много раз менял жизненный фарватер: физик – бард – художник – иконописец – писатель… пока не убедился в главном: жизнь – это творческий диалог не с профессией, но с Богом. Кто ты – врач, ученый или литератор – Божественному собеседнику неважно! Кем бы ты ни был, Он одинаково заинтересован в тебе и в твоих чистых помыслах. С другой стороны, профессиональный поиск себя – процесс оправданный, ведь здесь, на Земле мы очень нужны друг другу. И хорошо, если каждого из нас будет больше. И еще. С возрастом приходит понимание: ничего спонтанного в жизни нет. Даже столь разные существа как гусеница и бабочка связаны единой жизненной нитью – два зримых антагониста порождают друг друга!.. Так премудро устроен мир. Если мы хотим жить в согласии с собственной средой обитания, нам до́лжно следовать правилам ее диалектики и не роптать на «досадные случайности и невезения».

Для кого вы пишете? Как представляете свою аудиторию?

Каждый писатель хочет, чтобы его тексты были востребованы наибольшим количеством читателей. Но! Два паронима – популярный и популистский – столь близки по звучанию (как полутон в музыке между ми и фа), что лукавый легко обманывает нас, подменивая смыслы. Скажу честно, мне неинтересен читатель, который смотрит на книги как на источник развлечения. Мне ближе читатель-собеседник, человек, для которого книга – повод для размышлений, а не погремушка от скуки. Мы можем спорить, не соглашаться друг с другом, но, если основой нашего литературного диалога будет взаимное сопереживание, я посчитаю свой труд не напрасным. Даже, если таковых собеседников окажется немного.

Какую основную мысль вы хотите донести до читательской аудитории?

Ошибки учат внимательности. По молодости, как ни споткнись, ни упади в житейскую яму, избыток сил поднимает, отряхивает и, дав пинка, отправляет дальше. С возрастом приходит рачительность. На все перечисленное приходится расходовать не избыток сил, но их драгоценный НЗ. Хорошо, если НЗ в достатке. Порой, чтобы подняться и стряхнуть с плеч случившееся, собирать силушку приходится по сусекам. Быть внимательным к собственной жизни, искать смысл в каждом событии, которое Господь предлагает пережить, идти сквозь житейские тернии не животом вперед, но сердцем и совестью – вот, пожалуй, перечень основных мыслей, с которыми я обращаюсь к читателю.

Как ваши личные и профессиональные интересы коррелируют с литературной деятельностью?

Я привык жить делом. Служа науке, засиживался до утра над формулами и результатами экспериментов. Став художником, мечтал передать средствами живописи красоту мира. Как литератор… мечтаю заработать деньги, которые позволят заниматься только литературой. Парадокс в том, что желание монетизировать то, что ты пишешь по велению сердца, невыполнимо. Это как сидеть на двух стульях – ни на том целиком, ни на этом. Хотя кому-то удается. Я не из их числа – вот и вся корреляция.

Какие жанры Вам наиболее близки?

Более других мне близок жанр, в котором пишу сейчас. Если серьезно, боевик, эротику, детективную фантастику, женский роман, все то, что сегодня востребовано и (о, волшебное слово!) монетизировано, – терпеть не могу. Люблю, когда герои рассуждают. Пусть их рассуждения просты, обыденны, но они думают и, значит, (для меня) существуют.

Какой точки зрения вы придерживаетесь: литература – это вдохновение или вдохновение приходит во время работы?

Литература – это вдохновение, которое приходит во время работы. Если вдохновение окрыляет писателя, волнует сердце, но потом, подобно ветренной музе, исчезает, не оставив следа – текста! – это что угодно, но не литература.

Отечественная литература в упадке или, как и в любые сложные времена, нас ждут открытия и шедевры?

Не мне отвечать на этот вопрос. Об этом следует спросить историка литературы или писателя, творческая биография которого является иллюстрацией развития отечественной словесности по крайней мере за последние пятьдесят лет. Скажу больше: я лично знаю такого писателя – Евгений Анатольевич Попов. Удивительное рядом.