Читать книгу Ваше Сиятельство 4 - - Страница 3

Нужны доказательства

После того как Ольга постучала второй раз, послышались шаги, щёлкнул замок, и дверь открылась.

– Здравствуйте, Елена Викторовна! Извиняюсь, что приходится общаться в такой неприятной ситуации, но нам нужно поговорить, – сказала княгиня, при это преграждая мне путь рукой.

– Да, ваше сиятельство. Здравствуйте, – покрасневшими глазами, мама с недоумением оглядела Ольгу, сердито и коротко глянула на меня. – Проходите.

– Саша, неси свою папку, что от Скуратова! – распорядилась Ковалевская.

Её командный голос вызвал во мне улыбку: юная княгиня решила взять ситуацию в свои руки и поуправлять мной, Астерием. Что ж, не имею возражений – забота Оли мила и приятна. Я не торопился, понимая, что в глазах мамы я пока остаюсь врагом – уж её взгляд сказал о многом, а дипломатия госпожи Ковалевской сейчас очень кстати. Мама безоговорочно уважает Ольгу и всю её семью, а значит прислушается к её словам. Пусть даже графиня не примет эти слова сразу, но главное, что разговор начался. Есть только один заметный минус – маме может не понравиться, что я посвятил в её отношения с Майклом постороннего человека. Открыв папку, я потратил ещё несколько минут, пересматривая сведения, собранные Скуратовым, и давая время Ольге пообщаться с мамой без меня. Неожиданно взгляд натолкнулся на обрезанный листок. Он был приколот скрепкой к другому с обратной стороны, поэтому я не заметил его раньше. И вот здесь я обнаружил довольно неожиданную информацию: оказывается Майкл Милтон пять дней назад подал прошение на получение подданства Российской Империи. С чего бы это? Странно.

Сложив все листки в папку, взял её и направился в покои графини.

Когда я вошёл, мама с Ольгой сидели на диване возле окна. Я услышал лишь обрывок фразы, сказанной графиней:

– …каждый раз, как только он слышит его имя! – увидев меня, Елена Викторовна бросила сердитый взгляд и сказала. – Ну-ка давай это сюда! Как ты вообще смел нанимать Федора Тимофеевича для этой грязной слежки?!

– Мама, не было никакой слежки. Уж поверь, за тобой точно никто не следил. Что касается Майкла Милтона, я просил лишь установить кто он, с кем связан и какую угрозу может представлять для тебя и меня, – я придвинул журнальный столик и сел напротив на стул. – Мам, вот послушай меня сейчас очень внимательно. Наберись терпения, – я помахал папкой, пока не спеша её передавать. – Ты прекрасно знаешь, что на меня совершались покушения. Знаешь, что причина – в работах отца над тайной древних виман. Так вот, за всем этим стоят интересы Британской Короны. Уже говорил, да? Далее… Ольга уже сказала тебе, что Скуратова убили?

Мама отрицательно качнула головой, в её глазах появилась настороженность и даже испуг.

– Федора Тимофеевича убили вчера, когда он шёл на встречу, чтобы получить документы по деятельности британца по имени Джеймс Лаберт. Связь этого Лаберта с людьми, покушавшимися на меня, самая прямая. Я уже говорил тебе о банде «Стальные Волки» из Резников. Никто иной как Лаберт содержал их клуб. Далее, – я открыл папку, достал листок с перечислением основных интересов Майкла Милтона, – вот здесь имеются доказательства, что главным интересом господина Милтона являются арийские и доарийские виманы. Мам, как ты думаешь, твоя встреча с этим Майклом случайна? Особенно в свете нездоровых интересов некоторых британцев к нашей семье?

– Саша, я знаю, что Майкл интересуется древними виманами. Он даже спрашивал меня о работах Петра Александровича. Дай это сюда, – она забрала папку из моих рук и начала листать её содержимое. – И с тобой Майкл хотел познакомиться именно по этой причине. Для этого он приходил сегодня к нам. И как ты его встретил?! Боги! Охотница Небесная, вразуми его! – уронив какой-то листок на колени, графиня закрыла лицо руками и заплакала, снова переживая происшествие на лестнице.

– Мама, пожалуйста, успокойся, – я пересел на диван и обнял её.

К счастью, графиня не сопротивлялась. Даже как-то обмякла. Я взял её руку, слегка помял в своих ладонях и пустил «Капли Дождя» – ей это всегда помогало.

– Елена Викторовна, Саша был на эмоциях. Пожалуйста, поймите его, – Ольга взяла её вторую руку, сжала между своих ладоней. – Незадолго перед случившимся здесь, я привезла Сашу из агентства Скуратова. Конечно, его потрясла весть об убийстве Фёдора Тимофеевича. Я знаю, что Саша всё это время думал о вашей безопасности, и его не без оснований беспокоила личность Майкла.

– Ладно вам. Не надо меня уговаривать. Принеси мне платок, там, – графиня указала на трельяж.

Когда я вернулся, она с трагическим видом рассматривала фото, где Майкл стоял в обнимку с красивой блондинкой. Я примерно представил, какая буря сейчас завертелась в душе Елены Викторовны и сказал:

– Это его сестра, – хотелось даже добавить: «К сожалению», но удержался.

– Саша, какие вообще есть доказательства, что Майкл хоть как-то связан с теми людьми? С покушавшимися на тебя или, как ты говоришь, с некоторыми британцами? – графиня уронила фото в папку. – С чего ты вообще взял, что он опасен? Почему ты думаешь, что Майкл хоть в чем-то виноват?! Просто безумие какое-то! Я не понимаю вообще почему ты такой злой на него с первого дня! Если Майкл тоже интересуется древними виманами, то это не повод обвинять его во всех возможных грехах!

– Мам, у меня нет прямых доказательств. Фёдор Тимофеевич вынужден был временно оставить расследование по Милтону и переключиться на Джеймса Лаберта – тот представляет более очевидную угрозу, – сказал я и между тем подумал: «А что, если мама права? Что если Милтон на самом деле просто интересуется той же темой, которая захватила прежде отца и теперь меня? Ведь Майкл мог на волне этого интереса, не имея недобрых мыслей познакомиться с графиней и потом… Потом у них могли сложиться вполне сердечные отношения. Чёрт! А это вполне возможно. Уж не переиграл ли я в излишнюю подозрительность?». От этих мыслей мне стало неуютно. Я сказал: – Мам, ты пойми правильно, подозрения относительно Майкла очень серьёзны. Речь о безопасности нашей семьи и наших жизнях. Мы не можем так легкомысленно относиться к странным проявлениям интереса к нам со стороны таких людей как Майкл. Я не просто так настойчиво просил не встречаться с ним. Когда ты уходила, меня мучило беспокойство: всё ли с тобой в порядке? Вернёшься ли ты со встречи или кто-то пришлёт мне на эйхос сообщение, мол, твоя мать теперь у нас? Не без снований, мам! – повторил я. – Так было с Талией. И Айлин погибла при похожих обстоятельствах.

– Я сейчас возьму всё это, – графиня собрала разбросанные листки в папку, – и поеду к Майклу. Посмотрим, что он скажет и что потом скажешь ты, если твои подозрения пусты! Как ты будешь ему в глаза смотреть после этого!

– Елена Викторовна! Очень вас прошу, не нужно этого делать! – остановила её Ковалевская. – Сначала хотя бы свяжитесь с ним через эйхос. Расспросите по всем этим материалам, что в папке. Если он может как-то доказать чистоту его намерений к вам и Саше, пусть приезжает сюда. Саша с ним поговорит и извинится, если он не прав. Да, Саш?

– Обещаю. Но только в том случае, если он сможет доказать свою непричастность к покушениям и то, что за его интересом к тебе, мама, не скрывается никакая хитрость. Здесь ставки слишком высоки, чтобы просто верить в слова. Тем более словам британца, – сказал я, уже подумывая о процедуре «Гарад Тар Ом Хаур» или «Инквизиторе».

– Ты же делал что-то такое магическое, которое заставляло говорить человека правду? Тогда, когда у нас были люди из канцелярии Чести и Права, – созвучно моим мыслям напомнила графиня.

– Хорошо. Если он только готов пройти эту процедуру, пусть приходит, – с неохотой сказал я.

– Елена Викторовна, вы не сердитесь слишком на Сашу. Я вас отлично понимаю, но его тоже во многом можно понять, – сказала Ковалевская, вставая с дивана и обратилась ко мне. – Пусть Елена Викторовна побудет немного одна, обдумает всё сказанное и ещё раз посмотрит документы в папке. Пойдём, покажешь, что там у тебя сгорело и свою новую комнату.

– Мам, очень тебя прошу, не ищи встречи с этим Милтоном за пределами нашего дома. Дождись, пока мы не выясним его истинные интересы к нашей семье. Я должен в точности знать, кто этот человек, – я тоже встал, а на душе уже скребли кошки. Неужели, я совершил такую глупость: избил действительно невиновного человека – человека, который дорог моей матери? «Инквизитор» покажет, если только этот бритиш согласится на процедуру.

– За пределами нашего дома… Дожилась! Мой сын мне запрещает выходить из дома! – с горечью повторила графиня и, когда я почти дошёл до двери, окликнула: – Ну-ка, подойди ко мне.

Когда я подошел, она тихо спросила:

– А теперь поясни, Ольгу ты тоже думаешь оставить у нас ночевать?

Вопрос для меня был более чем неожиданный. И чего маме взбрело такое. Хотя, если честно, то очень хотелось, чтобы было так.

– Не знаю. Вряд ли согласится. Мы просто хотели прогуляться. Я обещал купить ей туфли и себе кое-что хотел из одежды, – тут я вспомнил о покупках, с которыми вчера вернулась графиня и исчезнувшем содержимом тайника.

– Не смей поступать с Ольгой так, как с Ленской! – перебила мой вопрос Елена Викторовна. – Оля – очень хорошая девочка. Я не хочу, чтобы…

– Тише! – полушёпотом сказал я, видя, что Ковалевская стоит у двери в ожидании меня. – Не надо сейчас о Ленской.

В какой-то миг мне показалось, что Елена Викторовна сейчас готова мне отомстить: сказать то, что я не хотел доносить до княгини, но она промолчала и я спросил:

– Мам, а ты случайно ничего не находила в моей комнате после пожара? У меня пропало кое-что: деньги и обшитая бархатом коробка.

– Находила. Тебе это, наверное, так важно, что ты вспомнил об этом только сегодня! Саша, во-первых, откуда у тебя столько денег? И, во-вторых, почему это нужно хранить в каких-то дырках, а не в моем сейфе? От меня что ли прятал? – графиня снова была мной очень недовольна.

– Оль, извини, ещё минут пять. Посиди здесь на диване или иди в мою комнату – там открыто. Следующая дверь справа по коридору, – сказал я Ковалевской.

Она кивнула и пошла к моей комнате, а я сказал Елене Викторовне:

– Мам, дело совершенно не в деньгах. Там есть предметы, который намного дороже денег. Эти вещи имеют прямое отношение к работам отца. И если между нами: их дал мне князь Ковалевский и попросил держать это в тайне, не говорить даже Ольге, – негромко проговорил я. – Именно из-за этой коробки я не хотел использовать твой сейф. А деньги… чем каждый раз беспокоить тебя и лезть в твой сейф, мне проще использовать тайник в своей комнате. Как ты вообще обнаружила его?

– Как? Знала о нём. Разве ты не помнишь, как ты прятал в него солдатиков и потом просил меня и отца искать? – удивилась она.

Вот так… Ещё один пробел в моей памяти. Только сейчас я вспомнил эти эпизоды из детства. Конечно же мама знала о тайнике. Я там действительно иногда прятал игрушки. Слава богам, что история с пропажей Свидетельств Лагура Бархума так благополучно разрешилась!

– Мам, прости, – я обнял её. – Я очень вспылил с этим Майклом. Я же переживаю за тебя. И если честно, очень ревную.

Она тоже обняла меня и поцеловала в щеку. Вот и всё – мир. Бесценный мир между двумя самыми близкими сердцами.

– Саш… Очень хочу, чтобы Ольга стала твоей женой, – сказала она после недолгого молчания. – Жаль, что она княгиня и это вряд ли возможно.

– Это очень возможно, мам. Вот увидишь. Да, кстати, приготовь мне из моих денег две тысячи рублей. Лучше, три. Хочу купить себе кое-что из одежды, – сказал я, глянув на книжный шкаф, за которым находился сейф.

– Из одежды… – графиня улыбнулась впервые за сегодняшний вечер. – Я многое чего купила тебе вчера. Сейчас иди к Ольге, о пустяках потом поговорим.

Ковалевская сидела в кресле за терминалом коммуникатора и просматривала страницы богатых магазинов в башне Золотой Шпиль. Когда я вошел, она повернулась и спросила:

– А что там твоя мама сказала о Ленской? Ты её приводил сюда?

Хороший слух у Ольги Борисовны, и вопрос очень неприятный. Знать бы ещё, что она слышала.

– Да, было один раз, – признался я.

– Учитывая то, что ты начал встречаться с ней с первого мая, а сегодня всего лишь третье, то это совсем не редко, Саш. Присаживайся, – она сделала жест рукой, указывая на соседнее кресло.

– Спасибо, вы очень любезны, – с улыбкой отозвался я её истинно княжескому позволению в моей комнате и понимая, что разговор, которым мне Ковалевская угрожала, состоится именно сейчас.

– А теперь немного серьёзности. Знаю, ты умеешь быть честен. Я очень это ценю и хочу, чтобы сейчас был полностью честен. Договорились? – зрачки в её голубых глазах сейчас казались пронзительными даже какими-то острыми.

– Это же взаимно, правда? Оль, я сама честность. Спрашивай, – отозвался я.

– Скажи прямо, каких отношений ты со мною хочешь? Затащить меня в постель на раз-два? Я понимаю, это очень лестно. Уж наслушалась всяких суждений в школе. Или, может, ты хочешь сделать меня своей любовницей на долгое время, а там как получится? Или ты в самом деле хотел бы со мной связать свою жизнь? Давай, признавайся, – она заметила, что мой взгляд исследует её декольте, сегодня особо глубокое, улыбнулась и сказала: – Да, я специально надела это платье. Для твоих любопытных глаз. Надеюсь, тебя это не отвлекает от более серьезных мыслей?

– Оль, из твоих трех вариантов первый можно отбросить сразу. Вообще не понимаю, зачем говорить о раз-два, если ты знаешь моё отношение к тебе. И знаешь о нём уже не первый год. Да, мне нравится вариант «любовница», но лишь потому, что я не могу предложить тебе выйти за меня по ясной причине: ты – княгиня, я всего лишь граф. Но я – может ты в это сразу не поверишь – рассчитываю поднять свой статус. Вот только не знаю, сколько лет на это уйдет. И пожелаешь ли ты столько ждать, – сказал я, борясь с искушением поймать её за руку и притянуть к себе, чтобы усадить на колени.

– То есть твои намерения самые серьезные. Приятно слышать, Елецкий, – она рассмеялась. И тут же добавила: – Нет, в самом деле. Я не шучу. Мы оба понимаем, что мы в шаге от взрослой жизни, и каждый из нас хочет, чтобы этот шаг был правильным. Я могу рассматривать твои серьезные намерения, как предложение серьезных отношений?

– Да, Оль. Мне очень бы хотелось, чтобы у нас всё было серьёзно. Я хочу видеть тебя рядом всегда. И я очень надеюсь, что когда-то наступит такой день, когда я предложу тебе выйти за меня замуж. Иди ко мне, – я протянул к ней руки. – Я хочу сейчас помечтать.

Она покачала головой и сказала:

– Это ещё не всё, Саш. Объясни, какое место в наших возможных отношениях будет занимать Ленская? Давай, прямо и честно!

– Позволь тогда я тоже спрошу кое-что важное: если наши отношения будут совершенно серьёзны, и я буду добиваться возможности сделать тебя своей женой, ты позволишь иметь мне любовницу? – видя вопрос в её глазах, я подтвердил: – Да, речь о Ленской. Она мне тоже дорога. Конечно, не так как ты. И если ты сейчас поставишь меня перед выбором, то однозначно выберу тебя. Но это будет очень трудный выбор, который будет меня мучить.

Ольга тут же погрустнела. Встала и подошла к своей сумочке, оставленной на кровати.

– Здесь можно курить? – спросила княгиня, доставая длинную коробочку с изображением экзотических цветов.

– Да, конечно, – я тоже встал и подошёл к окну.

– Боги сделали этот мир несправедливым по отношению к женщинам, – наконец сказала Ковалевская. – Я бы позволила, раз тебе так надо. Но Ленская… Ты говоришь, тебя будет мучить, если я настою отказаться от неё. Так вот, меня тоже будет мучить, если ты будешь проводить время с ней. Ладно бы с какой-то другой, но с Ленской!.. – Ольга даже закусила губу, поглядывая на меня с сожалением и даже обидой. – Я не ревнивая, Саш. Наверное, не ревнивая. Когда ты встречался с Айлин и стал для неё первым мужчиной, мне было немного обидно, но я это легко приняла. А теперь Ленская. Значит, ты настолько меня любишь, что хочешь, чтобы из нас двоих… – она прикурила, став напротив меня. – Из нас двоих мучилась именно я. Так?

– Оль, я очень хочу, чтобы не мучился никто. Ленская любит меня. Она очень расстроилась, когда я ей объяснил, как много для меня значишь ты. Будь великодушна, пойми её и меня, – я тоже захотел курить.

– Вот так всё, по-твоему, просто. Я должна понять, я должна уступить, смириться, – её голубые глаза стали влажными то ли от дыма, то ли от переживаний. – Ты только, там у своей мамы говорил, что тебе нужны не слова, а доказательства. Да, это мало имеет отношения нам. Майкл здесь не причём. Но я тоже хочу доказательств, несмотря на то, что я верю тебе. Докажи мне, что ты настроен на самые серьезные отношения со мной: прямо сейчас откажись от своей Ленской.

Вот она меня и припёрла к стенке. Уж не Гера ли здесь рядом? Нет. Нет здесь никакой Геры. Да и глупо списывать все жизненные мучения на игры богов. Я подумал, что мне будет очень трудно объясниться со Светой. Представил её слезы и сердце сжалось болезненный комок. Могу ли я на это пойти?

– Ну так, Елецкий, решайся, – настояла княгиня, пронзая меня взглядом влажных, безумно красивых глаз.