Читать книгу Ваше Сиятельство 4 - - Страница 6

Глава 6

Золотые Небеса

– Понимаете ли, ваше сиятельство, Талия сбежала из дома и у неё при себе не было ни копейки денег. В мою квартиру мы не могли попасть по некоторым причинам – там проживает моя бывшая девушка. Вот и пришлось чуть-чуть сжульничать, – неохотно признал серый маг. – Осуждаете?

– Сжульничать чуть-чуть – это на стоимость роскошной виманы, плюс ещё этакий приличный запас? – уточнил я. – Родерик, а каковы будут масштабы, если вы сжульничаете не чуть-чуть? Ну, так, по-серьезному? Хотя какая разница насколько вы там «сжульничали». Если запустить руку в чужой карман, то не имеет значения сколько ты оттуда вытащишь: одну монетку или всё содержимое.

– Эх, ваше сиятельство, всё-таки осуждаете, – беззвучно и тяжко произнёс Родерик.

– Мягко говоря, не одобряю, – я подумал, что в одной или даже не одной далекой жизни, когда дела мои шли скверно, я тоже промышлял воровством и грабежом. Мне безумно стыдно за те жизни и содеянное в них. Было это задолго до того, как я обрел имя «Астерий», задолго до Троянской войны. Да и потом были на мне и другие грехи – убийства за деньги и просто так, по чьей-то слёзной просьбе, правда тогда у меня уже появились более здравые принципы – я убивал только негодяев. Каждая душа должна пройти через эту грязь, сомнения и осмысление человеческого пути, сама оценить тяжесть своих деяний и найти путь к очищению. Я не имею право осуждать ни Родерика, ни Талию, но я, мягко говоря, не одобряю. – Дело ваше, но это может привести госпожу Евстафьеву к печальным последствиям, – продолжил я. – Банк в состоянии нанять хороших сыщиков и магов, и они раскопают как вы это делаете. Допустим, я уже понимаю как, – я догадывался, что ему из тонкого плана не составляет труда проникнуть в любое место, где есть какие-то ценности и вынести столько, насколько он смог развить силу и плотность астрального тела. – Тебе, Родерик, ничего не будет, потому как для них ты практически не существуешь и почти недостижим, а баронесса может очень пострадать. Пойми, я переживаю за неё. И поскольку я считаю её своей подругой, я не хочу, чтобы ваш союз привёл к печальным последствиям для самой Талии. Скажу прямо: именно это сдерживает меня от того, чтобы передать нужную тебе хитрость с потоком. Если ты уйдешь, то баронесса очень расстроится, но эта печаль не будет долгой, оставшись без денег и твоей поддержки, ей придется стать тем, кем она прежде была – просто непоседливой, взбалмошной девушкой и вернуться к отцу.

– Она не вернётся к отцу. Астерий, разве ты её знаешь хуже, чем я? Если не станет меня, Талия будет искать любые другие способы, чтобы жить так как хочется ей и не зависеть от барона. И эти способы могут оказаться ещё более скверными, чем воровство. Заметь, уважаемый Астерий: ворую я – больше несуществующий для этого мира человек, вернее мертвец. То есть этот человеческий грех на мне, но я-то уже не человек. Думаю, что, допустив моё исчезновение, отдав меня вселенскому потоку, ты сделаешь Талии скорее хуже, чем лучше. Прошу, подумай хорошо, Астерий. Подумай, ведь мы можем заключить хорошую сделку: я возьму на себя какие-то, необходимые на твой взгляд, обязательства? Допустим, обязуюсь больше не красть деньги в банке, – предложил Родерик.

Мысли серого мага, о том, что за его исчезновением, Талия вряд ли вернётся домой и её поведение станет лишь хуже, посещали меня прежде несколько раз. Признаться, здесь невозможно просчитать, что лучше, в что хуже. И я не бог, чтобы пытаться управлять чужими судьбами, но, если я могу сделать судьбу одного человека в обозримой перспективе чуть лучше, я постараюсь это сделать. На данный момент мне представлялось, что серый маг скорее прав в прогнозе будущих действий баронессы. В случае, если Талия останется одна, она будет делать всё, чтобы жить вольготно и подальше от родного дома, который начала считать тюрьмой. Без Родерика она рискует оказаться в куда более скверных компаниях, чем серый маг и астральный волк, которого баронесса научилась вызывать. Даже один этот астральный зверь под руководством Талии может наделать много бед.

– Хорошо, Родерик, – сказал я. – Некоторые твои соображения я вполне разделяю. Давай заключим сделку. Ни твои артефакты, ни тем более деньги мне не нужны. Я дам тебе технику уклонения от потока, ты взамен пообещаешь, что будешь стараться удерживать Талию от опасных поступков, тем более преступлений. Особо ограничь её в астральных играх с твоим кольцом. Ты должен не хуже меня понимать, насколько это опасно. А также ты должен нажать на неё, чтобы она не реже, чем раз в два дня посылала сообщение отцу и сообщала о состоянии своих дел, хотя бы ту часть, что она может сказать и которая успокоит барона.

– Мне дать обещание через клятву Дубницкого? – спросил серый маг.

– Нет. Просто пообещай. И подумай о том, что тебе, возможно, придётся обратиться ко мне ещё ни один раз, – заметил я, понимая, что даже если я дам ему навык уклонения, у серого мага потом может появиться ещё много вопросов. – Постарайся не разочаровать меня: позаботься о моей подруге, которая теперь и твоя. За это я отплачу тебе в будущем ещё большей пользой. Хотя ты сам понимаешь: возможность уклониться от потока перерождений для мага самый желанный подарок. Тем более для мага, достаточно хорошо освоившегося на тонком плане.

– Очень польщён, Астерий! Польщён, что ты готов оказать мне такое доверие. Теперь я ещё глубже осознаю, что ты не только великий маг, но и человек с большой душой. Увы, я мелок перед тобой. Мелок в своих слишком низких желаниях, но я постараюсь не обмануть твоё доверие. Обещаю, насколько смогу, я постараюсь сдерживать Талию от дурных устремлений. Буду сдерживать в её астральном баловстве. Обещаю, буду настаивать, чтобы она не забывала об отце и не реже, чем в два дня сообщала ему о состоянии своих дел, – заверил Родерик. – Обещаю, что я приложу усилия, чтобы не разочаровать тебя и сделать так, чтобы Талии со мной было достаточно безопасно. Насколько это возможно при её несдержанном характере.

– Уж постарайся, – сказал я, принимая его обещания и понимая, что такое решение вопроса Родерика лучшее, из возможных. Даже если какой-то хитростью удалось бы вернуть баронессу домой, вряд ли она усидит под надзором Евклида Ивановича долго. Она вкусила свободу, приправленную дурными деньгами и теперь её очень трудно остановить, пока со временем она сама не поймет в чём истинные ценности этого мира или не набьёт болезненных шишек из-за неумных поступков. – Теперь слушай меня ещё внимательнее, – беззвучно обратился я к Родерику и начал рассказывать хитрости удержания энергетических тел вне влияния потока перерождения. Я акцентировал внимание мага на ощущениях и мыслях, которые рождает в нём поток перерождений. Вместе мы выявили наиболее уязвимые точки в его ментальном теле, и я подсказал как снизить их значимость и в перспективе вообще отвязать от потока перерождений. В заключении дал ему ментальное упражнение, которым пользовался сам.

Талия увидела, когда я открыл глаза и тут же сказала:

– Бл*дь, сколько ждать?! Хотела тебя уже облить горяченьким, – она держала в правой руке чашку с кофе. – Минут двадцать как стоим на площадке, вас ждём! Твоя девушка от скуки выпила две чашки кофе, – слова «твоя девушка», баронесса произнесла конечно же с заметной подковыркой. – Княгиня, наверное, теперь слишком перевозбужденная. Аккуратнее теперь с ней.

– А твой парень за это время получил кое-что очень ценное – то самое, что хотел, но при важном условии, касающемся тебя, – сказал я, замечая, что на столе напротив княгини действительно стояло две пустых чашечки. – Ты, Талия, если желаешь, чтобы Родерик остался возле тебя, тоже обязана очень постараться. Условия такие: поступайте так, чтобы не доставлять другим людям беды своими поступками. И каждые два дня вы, ваше высочество, должны отправлять отцу сообщение, чтобы унять его волнения. Всё это подробно тебе расскажет сам Родерик.

– Елецкий! С каждым днём ты становишься всё большей занудой! Откуда в тебе столько говна?! Аид дери, и с этим человеком я ещё недавно трахалась?! Какая я была дура! – баронесса с искренним недоумением посмотрела на Ковалевскую, словно та должна была дать ей ответ или оказать поддержку. Ольга одарила её лишь улыбкой, и Талия продолжила, повернувшись ко мне: – Знаешь, Елецкий, я очень рада, что не ты мой парень. Жесть жестяная как рада! Одного не понимаю, почему раньше ты мне казался нормальным. А насчёт Родерика вообще успокойся – я с ним как-нибудь сама разберусь, – Талия, возмущенная моей в общем-то безобидной речью, взяла со стола коробочку с «Никольскими», достала сигарету и прикурила.

– На этом мы с вами и распрощаемся, – решил я, вставая с дивана и протянул руку Ольге Борисовне.

– Спасибо тебе, Астерий! – беззвучно поблагодарил меня Родерик, когда мы вчетвером вышли на посадочную площадку Золотого Шпиля. – Клянусь, ты – великий маг!

Солнце уже близилось к горизонту. Его красноватые лучи огнём горели на боках виман, стоявших полукругом, ярко сияли на западной грани башни. Изящный мост соединявший Золотой Шпиль и Хрустальную Иглу – вторую Демидовскую башню – сверкал над нашими головами на огромной высоте. Отсюда открывался великолепный вид на западную часть Басманного, на Багряный Дворец и Кремль. Но этот вид должен стать ещё великолепнее, когда мы поднимемся в ресторан «Золотые Небеса», а пока нам следовало прогуляться по магазинам нижнего яруса, присмотреть мне кое-что из одежды, а главное – купить Ольге туфли. Право, сколько может она ждать этого!

У портала в саму башню мы распрощались с Родериком и Талией, и я, признаться, вздохнул с облегчением.

– Благодарю за терпение, – сказал я Ковалевской, когда мы вошли в просторный холл.

– Да, это было непросто, особенно после её последней речи. Но зато сколько впечатлений от твоей госпожи Евстафьевой. Принцесса теперь как-никак, – Ольга заулыбалась, доставая из сумочки дворянский жетон и протягивая его подъехавшему роботу-охраннику. – А трахаться это как бы дрыгаться, да, Елецкий? Какие интересные словесные находки у твоей подруги.

– Оль, мы с ней друзья с детства. Ну ты знаешь. Да, было у меня с ней немножко этакого, – признал я. – Не сердись, хорошо?

– Как много интересного я о тебе узнаю каждый раз, – Ковалевская ждала, когда робот вернет ее жетон. – Ты весь состоишь из загадок, жаль, что не все разгадки приятны.

– Ваше сиятельство, прошу… – после чуть затянувшейся проверки, робот протянул жетон княгине, держа его тонкими стальными пальцами. – Очаровательно выглядите! Неземной блеск! – пропел он, подмигнув желтым глазом, в котором светился кристалл реута.

Я вручил свой жетон и, поглядывая на сияющую от комплиментов княгиню, спросил:

– Какой интеллектуальный модуль у этого обольстителя? – зная, что Ковалевская разбирается в интеллектуальных системах лучше меня и сейчас подходящий случай, чтобы увести разговор подальше от Талии Евклидовны.

– Модуле «Сирин Е12» на основе мозга полосатого мангуста. Больше ста десяти миллионов нейронов, практически все задействованы. Серия «Сирин» – это серьёзный успех компании «Био-Логика», – ответила Ольга, словно перед глазами у неё был не сверкающий металлом механизм, а фрагмент научно-популярной статьи.

– Ваше сиятельство, ваш ум так же блистателен, как и красота! – выпалил охранник, прижав на секунду к груди мой жетон. И тут же переключил внимание на меня:

– Ах, ваше сиятельство! Нижайше кланяюсь! – он отвесил весьма изящный для робота поклон. – Извините за задержку! Залюбовался вашей спутницей! Счастливейший вы человек!

Ольга рассмеялась – угодничество этого забавного творения «Био-Логики» подняло ей настроение. Я забрал жетон, и мы пошли дальше, спустились на скоростном подъемнике до десятого уровня и оказались в торговых рядах, опоясывавших несколько ярусов Золотого Шпиля.

– У вас дома есть робот? – полюбопытствовал я у Ковалевской.

– У нас их четыре. Первого папа купил ещё до моего рождения, лет двадцать назад. Так что я росла окруженная заботой не только моей семьи и двух няней, но и роботов, – она остановилась, разглядывая витрину «Романский Ларец».

Из дверей вышел какой-то франт с красивой молодой брюнеткой, и я на миг залюбовался ей.

– Елецкий, почему твой взгляд сразу цепляется за девушек, – княгиня не выразила недовольство, скорее это был вопрос без эмоций. – Заметь, я не пыталась разглядывать её кавалера. Хотя он изысканно одет, и неплох собой. Но мне он не интересен.

– Ревнуешь? – я взял её под руку. – Скажи: «да» – мне будет приятно.

– Хотя мне хочется сделать тебе иной раз приятно, но нет. Я должна ревновать из-за таких мелочей? Успокойся, граф, и лучше смотри не на проходящих мимо дам, а на витрины, выбирая себе одежду. Да, кстати, нам вниз, – княгиня потянула меня к самодвижущейся эстакаде, уходящей вниз.

Туфли Ольги мы купили довольно быстро, изящные, на тонких каблучках, мягкие какой-то известной ей новомодной мануфактуры. А вот чтобы приодеть меня, пришлось потратить около часа. И дело вовсе не в моей привередливости, а излишней капризности княгини. Она заставила перемерять меня кучу вещей и, пользуясь моим относительным безразличием к одежде, выбрала многое на свой вкус. Когда мы подошли к прилавку, чтобы расплатиться там уже лежало более десятка пакетов и коробок, отобранных нами вещей. В них было упаковано два костюма, несколько рубашек, превосходный анатолийский сюртук и две пары джан, ещё что-то и еще – сейчас уже не припомню. Ковалевская вытащила из своей сумочки две пятисотки и неожиданно настояла, что заплатит сама.

Я возмутился, но она сказала:

– Давай сделаем друг другу приятное? Саш, мне будет очень лестно видеть тебя в вещах, которые я для тебя сама выбрала и купила. А тебе, надеюсь, будет приятно такое внимание с моей стороны.

После этих слов я не стал возражать, подумав, что отплачу ей за это много раз. Лишь сказал:

– Спасибо, Оль. Ты меня всё больше восхищаешь, – и поцеловал её в губы, недолго, потому как на нас смотрели девушки за прилавком, но очень тепло.

Отправив покупки курьером, мы поднялись на скоростном подъемнике к 57 этажу, ресторану «Золотые Небеса» и устроились за столиком застеклённой галереи. Отсюда открывался великолепный вид на вечернюю Москву с потоками огней по широким проспектам внизу и мостам, мерцающим разноцветной подсветкой башням и пролетавших мимо виман. На ужин у нас был токийский салат с лангустами, форель по-кавказски, игристое вино какой-то известной винодельни из Средиземноморской Островной губернии, фрукты и вазочка с восточными сладостями.

Ковалевская после бокала вина, отчего-то стала менее разговорчивой, даже хмурой.

– Я снял апартаменты в отеле «На Облаках», – сказал я ей, кивнув на Хрустальную Иглу, западная грань которой светилась как раз напротив нас. – Закончим с ужином и туда?

– Я не пойду. Нет, Елецкий, даже не мечтай! – она открыла сумочку, вытащила свою длинную сигарету и прикурила.

– Оль, ну что случилось? Всё же было хорошо, – я тоже потянулся за сигаретой.

Вот такой неприятный поворот. Чего на неё нашло в этот раз? Надо признать, Ковалевская последнее время редко удивляла меня плохим настроением. И вот в самый неподходящий момент, когда я рассчитывал на восхитительный вечер в жарких объятиях с ней, у княгини начинается непонятной причины каприз.

– Ничего не случилось. Всё и так хорошо – без апартаментов. Или тебе сейчас плохо? – с вызовом спросила она.

– Мне очень хорошо. Но я хочу, чтобы было ещё лучше и мне, и тебе, – я придвинул свой стул ближе к её.

– Жадность, Елецкий, до добра не доводит. Давай прямо, чего ты хочешь? Как говорит твоя подруга детства, трахнуть меня? Айлин, Ленская, Талия… Теперь я на очереди? Ты такой быстрый, да? – она поднесла к губам сигарету и отвернулась к панорамному стеклу.

– Оль, пожалуйста не сердись, – я взял её ладонь, пуская «Капли Дождя».

– Решил меня магией одолеть? – хмыкнула она, не поворачиваясь ко мне.

– Ты была прекрасна, когда мы покупали одежду. Навсегда запомню твои слова: «Давай сделаем друг другу приятное» – они были простыми, без всяких хитростей, идущие от сердца, – я почувствовал, как её ладонь стала мягче. И вряд ли сейчас дело было в моей магии, скорее в том свежем воспоминании.

– Продолжай, – сказала она, когда я замолчал.

– Я помню, как мы в тот вечер, вернее ночь, после покупки платьев и полета на вимане, прощались возле твоего дома и немножко сожалели, что не зашли в наших отношениях дальше. Глупо было с моей стороны. Сам не знаю. Почему вышло так, – напомнил я ей.

– Ты тогда упустил свой шанс. Никто не виноват, Саш. В тот вечер, я была на такой высокой волне, что была готова на всё с тобой. Я очень хорошо помню тот вечер и всё, что происходило на вимане. Помню, твою наглость, – она стряхнула пепел и повернулась ко мне. – И помню, что она нравилась мне.

– Дай мне ещё один шанс, – попросил я, привлекая её к себе. – Оль… – я почувствовал, как она замерла, ожидая дальнейших слов. Наверное, сейчас они ей были нужны, и я сказал: – Я тебя люблю.

Она прикрыла глаза, ожидая поцелуя.