Читать книгу Сценарий для Голливуда 2 - - Страница 2

Уже были отсняты несколько важдых эпизодов картины и теперь перед съемочной группой стояла задача снять один из кульминационных моментов: объяснение Николаса в любви Карине. Перед началом этого дня Майкл Лау еще раз обговорил все свои пожелания и замечания с актерами и сейчас ожидал, что те проявят максимум самоотдачи и сцена получится блестяще. Однако по мере того, как актеры проговаривали написанный для них текст, его надежда таяла как попавший под солнечные лучи зазевавшийся вампир. Хайзер казался каким-то замороженным, а Гленда Уотсон – и вовсе сонной.

Вопреки своим правилам, Лау не выдержал и несколько повысил голос, чего не ожидал никто, включая его самого: «Лотер, что с вами такое? Где безумие любви? Где безнадежная страсть? Кстати, Гленда, если ты не выспалась, то могла бы прекрасно сделать это у себя дома, а не здесь!"

Все почувствовали неловкость, и помощник Майкла, Като объявил о часовом перерыве в работе. Расстроенный Лотер Хайзер отошел в сторонку выкурить сигарету, понимая, что Майкл Лау прав, хотя он не знал, почему так паршиво играл сегодня. Что ни говори, Гленда – не очень аппетитная дамочка, но мало ли с кем ему приходилось сталкиваться на съемочной площадке и, более того, даже сниматься в постельных эпизодах. Внезапно у него страшно разболелась голова и он со стоном потер пульсирующий тупой болью висок.

– Вам плохо? – возле него остановилась молодая женщина, участливо глядя на Лотера большущими темно-зелеными глазами и терпеливо ожидая ответа.

Хайзер хотел обратить в шутку сложившуюся ситуацию, но новая волна боли

неотвратимо накатилась на него, и ему не оставалось ничего, кроме как подтвердить: "Чертовски плохо, мисс. Страшная головная боль".

– Идемте со мной, мистер Хайзер – девушка настойчиво потянула мужчину за собой и он послушно побрел за нею, недоумевая, куда же она его ведет. Они зашли в большую комнату, казавшуюся меньше из-за обилия размещенных в ней вещей, и незнакомка заставила Лотера сесть на стул.

– Э-э , мисс … Собственно, что вы намерены со мною делать? -

– Точечный массаж. Слышали о таком? – она встала напротив него и взгляд немца уперся в клетчатую ткань ее рубашки, довольно сильно похожую на мужскую и

просторную до такой степени, что вполне скрывала все характерные признаки, присущие особи женского вида.

Боль вновь дала о себе знать, и Лотер с ужасом подумал, что совсем скоро ему предстоит вернуться на съемочную площадку. И он капитулировал: «Хорошо, что угодно, если это поможет».

Александра, а это, конечно, была она, перешла за спину актера и начала уверенными, плавными движениями массировать ему виски, лоб, шею. Нетрадиционная медицина являлась хобби для девушки и иногда она предпочитала ее классической.

Несколько минут спустя Лотер почувствововал, как боль медленно отступает, а почти чувственное удовольствие от движений незванной массажистки заполняет все клеточки его, почти пятидесятилетнего, но еще вполне сохранного тела.

– Вам лучше, мистер Хайзер? – девушка остановилась и заглянула в его расслабленное и как будто помолодевшее лицо.

– Просто чудесно. Кто вы, моя дорогая спасительница? – немец пытливо рассматривал ее, пытаясь вспомнить, встречались ли они раньше и что означает этот, едва заметный акцент в речи девушки.

Она смущенно улыбнулась: "Практически никто. Но я рада, что смогла помочь вам".

– Так не по правилам. Вы знаете мое имя, а сами не назвали своего.

– Меня зовут Александра. Впрочем, теперь я откликаюсь и на "Алекс".

Хайзер встал и теперь уже иными глазами посмотрел на Александру. Она была какой-то странной и вовсе не потому, что была нелепо одета – она выглядела чересчур ранимой и совсем не к месту здесь, в рассаднике, по его твердому убеждению, всяческих пороков. Он заподозрил, что девчушка пережила любовную драму и, вполне вероятно, что ее злым гением был кто-то, кого он знал.

– Спасибо, Алекс, я у вас в долгу. А поскольку это то, что я ненавижу больше всего, то намереваюсь в ближайшее время с вами рассчитаться. Как мне найти вас?

Только она собралась ответить, как в дверном проеме возникла высокая фигура Майкла Лау: «Лотер, мы начинаем!»

Однако, заметив смущенную молодую женщину, Майкл как бы невзначай поинтересовался: "Александра, почему вы прохлаждаетесь? Рабочий день только начался и, если не ошибаюсь, у вас полно работы".

Девушка, ничего не ответив, молча направилась к выходу. Но Лотер не мог позволить ей уйти просто так : "Алекс, пожалуйста, хотя бы номер телефона".

– Пусть идет. Можете получить ее номер у меня – буркнул режиссер, демонстрируя явное недовольство.

Наглость этого слащавого типа бесила Александру и она как разъяренная кошка прошипела: "Самодовольный болван".

Хайзер, прекрасно расслышав ее реплику, еле сдержался, чтобы не расхохотаться, ну, а Лау уже совсем злобно прорычал: "Марш отсюда! Еще раз увижу, что ты пристаешь к моим актерам, вылетишь со съемок в два счета".

После ухода девушки Майкл попытался взять себя в руки и, стараясь говорить

спокойно, обратился к Хайзеру: "Извините, эта девчонка совершенно распоясалась. Она – моя дальняя родственница и поэтому, наверное, вообразила, что ей все позволено. Кстати, чего она хотела от вас?"

– Собственно, это я должен быть ей благодарен. У меня вдруг чертовски разболелась голова, а она волшебным образом исцелила меня. У этой Алекс "золотые руки".

– Исцелила? – мрачно изрек Лау – И каким же это способом?

Лотер рассмеялся чрезмерной подозрительности Майкла: "Ну, Майкл, в самом деле, почему вы так напустились на нее?! Она великолепно владеет восточным массажем и в два счета избавила меня от мучений. Иначе сегодня я не смог бы работать. Да, пока не забыл, продиктуйте мне ее телефон".

Будучи абсолютно выведенным из себя как неудачным съемочным днем, так и мерзким поведением этой молодой нахалки, Майкл сдерживался из последних сил, чтобы не нагрубить немцу: "Лотер , зачем вам она? Александра – трудный случай, к тому же, она скоро уедет на родину, в Россию …"

Хайзеру не понравилось, что Майкл пытается давить на него. Все, кто близко был знаком с немецким актером, знали, что будучи человеком спокойным по натуре и очень порядочным от рождения, Лотер терпеть не мог, когда кто-то оказывал на него давление в той или иной форме.

– Майкл, не говорите мне, что я могу и чего не могу делать! Я – не ваша бедная родственница, поэтому давайте ближе к делу. Телефон Алекс, пожалуйста!

Красивое лицо Майкла Лау омрачилось: ему вовсе не улыбалось ссориться с Хайзером и он вновь сдержался, хотя готов уже был вспылить: "Записывайте".

Вернувшись на съемочную прощадку, Лотер почувствовал необычайный прилив сил и заиграл в полную мощь своего таланта, воодушевив Гленду Уотсон на не менее замечательную игру. В самом конце сцены, когда Николас прижимает Карину к себе, чтобы поцеловать, у всех присутствующих возникло ощущение, что влюбленный вампир вот-вот укусит свою избранницу, и тогда Лотер вдруг поднял голову и улыбнулся победоносной улыбкой, глядя прямо в объектив кинокамеры. Что ж, зрителем придется самим додумывать финал.

– Прекрасно. Снято! – уставшим голосом провозгласил Лау и облегченно вздохнул.

– Гленда, Лотер, спасибо.

По мере того как занятые в съемках актеры начали расходиться, а технический

персонал принялся разбирать декорации и убирать освещение, Майкл делался все более мрачным: он испытывал непреодолимое желание поймать Александру, спустить с ее молодой, но плоской задницы брюки и хорошенько отлупить . Его живое воображение мгновенно нарисовало эту сладостную картину мести и удивительное дело, он почувствовал, что возбуждается: "О, Господи, я, конечно же, извращенец, но чтоб до такой степени! Хотеть существо неопределенного пола, да еще с жутким характером! Нет, я точно свихнулся".

Майкл мотнул головой, чтобы отогнать наваждение.

– Мистер Лау! – окликнул его Хошимо – Вы зайдете в кабинет для обсуждения плана съемки назавтра?

– Извини, дружище, но, по-моему, ты и без меня отлично знаешь, что к чему. А как ты оцениваешь сегодняшнюю работу?

– О! Превосходная игра. Мистер Хайзер превзошел самого себя. Как и мисс Уотсон.

Майкл слегка улыбнулся, отчего его глаза перестали казаться кусочками льда: "Вы – японцы, замечательная нация. Вежливы, уровновешены, сдержаны. Западной цивилизации есть чему у вас поучиться".

Като иронично хмыкнул: "О, да, ведь на харакири способен только очень уравновешенный человек".

Они разом расхохотались, потому что это было достаточно смешно и еще потому, что таким образом они боролись с усталостью и стрессом. Но Майкл Лау решил для себя, что обязательно проучит "Мисс Нахалку" (именно так он прозвал сестру Анны) и сделает это в самое ближайшее время.

Александра же пока добиралась до виллы Лау-старшего, пылала негодованием и праведным гневом: "Какое право имел Майкл так по-хамски себя вести! И это в присутствии постороннего! И даже не просто постороннего, а Лотера Хайзера, которого я обожаю с юных лет. Обвинить меня в приставании, как будто я – какая-то дешевая шлюха! Наглый мачо! Кретин!"

Она ворвалась в свою комнату как метеор и рухнула на постель. В дверь постучали и Александра знала наверняка, что это – Анна.

– Саша, с тобой все в порядке? – обеспокоенно спросила сестра, входя к ней после ее раздраженного: "Кто там ?"

– Я в полном порядке,– пробормотала девушка – А вот твой распрекрасный чудо-

режиссер – просто хам!

Анна присела рядом, отчего ее легкое платье натянулось на животе, а беременность стала еще более очевидна.

– Что произошло, дорогая ?

Александра посмотрела в расстроенное лицо сводной сестры и решила все

превратить в шутку: ни к чему заставлять Анну нервничать, тем более, что она ни в чем не виновата.

–Да так, глупости всякие – она поежилась под пристальным взгядом сестры – Понимаешь, вдруг представилась возможность познакомиться с Лотером Хайзером, а Майкл почему-то не разрешил мне дать ему свой номер телефона. Уж не ревнует ли он, как думаешь? – Александра через силу улыбнулась, сделав вид, что ей чрезвычайно весело.

Анна, покачав головой, засмеялась: "Господи, Сашка, какой же ты – ещё ребенок!" Но моментально став серьезной, добавила: "Шутки шутками, но только не вздумай сама влюбиться в Майкла! При том, что мне многое в нем импонирует, я не хотела бы, чтобы он стал объектом твоей привязанности".

Александра презрительно фыркнула: "Не считай меня глупенькой, Аня! Никогда не влюблюсь в мужчину такого сорта, если вообще смогу полюбить кого-нибудь".

Анна обняла свою сумасбродную сестричку: "Конечно же, полюбишь, дорогая. Это – вопрос времени. И еще божественного промысла. Кстати, почему бы тебе не одеть что-либо более подходящее?"

Тонкие черты лица девушки вдруг словно закаменели, а в глубоких зеленых глазах разлилась неподдельная печаль: "Не хочу. Лучше быть серым невзрачным существом, чем чувствовать себя сочным куском мяса для всяких там алчных самцов. Я не могу забыть, Аня, не могу …"

– Ладно, Саша. Я не настаиваю. А что ты говорила о Хайзере? – Анна попыталась отвлечь сестру от неприятных восчпоминаний. – Он не разочаровал тебя?

Александра подтвердила: "Нисколько. Он и вправду очень мужественный и симпатичный. Представляешь, он-таки заставил Майкла дать мой номер телефона".

Взгляд Анны стал лукавым : "С чего бы это ему понадобился твой телефон?"

– Видишь ли, он страдал от головной боли и мне удалось ему помочь. Наверное, хочет еще раз поблагодарить.-

– Мой маленький доктор – очень нежно проговорила Анна и поцеловала сестру в щеку – Все у тебя будет хорошо – я просто уверена. А еще, уверена, что идея пристроить тебя на съемки в Голливуд была не так уж плоха. Постарайся не ссориться с Майклом: он совсем не такой ужасный, как тебе кажется. Жаль только, что он потерян для женского общества как потенциальный жених.

– Неужели ? – голос Александры был полон сарказма – Однако, на мой взгляд врача, с потенцией у него все нормально.

Анна с упреком проговорила в ответ: "Саша, не пытайся казаться циничной – это

тебе не идет. И я страшно не люблю скабрезных намеков. Оставь в покое Майкла Лау и те его качества, которые совсем тебя не касаются. Пожалуйста, будь такой, какой я тебя всегда знала".

Девушка сконфуженно пробормотала: "Не сердись, ладно?! Сама не понимаю, откуда берутся все эти словечки. А где младшее поколение?"

Улыбка Анны Лау осветила ее прекрасное лицо и сделало еще более одухотворенным: "С ними – Кевин. У него так ловко получается ладить с детьми, что иногда я ревную их к нему. Если бы лет шесть назад мне сказали бы, что всесильный мистер Лау сможет стать любящим и заботливым отцом – ни за что бы

не поверила".

– Тебе повезло, сестренка, – задумчиво проговорила Александра – А ведь могло

обернуться иначе, не признайся Майкл в своем подлом поступке.

Тяжело поднявшись, Анна несколько мгновений молчала, будто вернувшись мыслями в прошлое, а потом негромко сказала: "Нам всем было непросто. И за это, так называемое "везение", мы все дорого заплатили. Не думай, что в нашей с Кевином семейной жизни не бывает размолвок и ссор. Но я хочу, чтобы ты усвоила одну простую истину: нельзя прожить без компромиссов. Ты должна научиться жить заново, Саша, и, если не забыть ту историю, то хотя бы отодвинуть ее в самые дальние закоулки твоей памяти. Ты – молодая, привлекательная девушка и не должна ставить на себе крест".

Александра ничего не ответила, и ее старшая сестра подумала, что пройдет немало времени прежде, чем ее или чьи-либо другие доводы смогут воздействовать на сестру. Сама же Александра, поразмыслив, решила, что, может быть, Майкл Лау и имел некоторое право быть недовольным, но форма, в которую он обличил это недовольство, явно не соответствовала ее поведению. Но каким же блестящим профессионалом он оказался! В последующие дни в те редкие моменты, когда ей удавалось наблюдать за его работой с актерами, за умением выстроить сцену, она не могла не признать, что Лау-кинорежиссер и сценарист гораздо привлекательней и умнее как личность Лау-человека. Ей было немного стыдно за те грубые намеки, которые она себе позволила в разговоре с Анной, но он заслужил их, когда набросился на нее в присутствии немецкого актера с не менее грубыми обвинениями. Да, Майкл Лау обладал совершенно потрясающей внешностью и, наверное, сам бы с успехом мог выступать в роли героя-любовника, но именно его красота, абсолютно неприличная для мужчины, раздражала Александру больше всего. Не смотря на отсутствие серьезного опыта в этой части, она сознавала, каким сексуальным символом он является для женщин, и могла бы поспорить с кем угодно, что Майкл беззастенчиво использует это обстоятельство в своих целях. Впрочем, какое ей дело до него и его жизни – она должна приводить в порядок свою собственную, вполне благополучную вначале и, увы, такую нелепую сейчас.

– Босс, куда едем? – не поворачивая головы, спросил Джордж Темпл.

– В Л-А. Помнишь, пару месяцев назад мы посетили хитрый такой домик со скромной хозяйкой по имени Флоренс?

Джордж неодобрительно хмыкнул: "Еще бы не помнить! Вы не вылезали оттуда почти двое суток".

– Ну, не преувеличивай, дружище. И потом, речь идет всего лишь о сексе с женщиной. Ни наркотиков, ни выпивки – ничего такого, к чему бы ты мог придраться по-настоящему. Вполне пристойный бордель с хорошей репутацией. Там бывают почти все звезды Голливуда и я – не исключение.

Проигнорировав его слова, Темпл молча управлял машиной, и Майкл усмехнулся благому рвению своего шофера, защитить его от зла и суетности этого мира, как будто это он, Майкл, а не Джородж, нуждался в такой опеке.

Высаживая Лау у двухэтажного дома, обнесенного глухой чугунной оградой,

афроамериканец, не скрывая недовольной мины, буркнул себе под нос, но так, чтобы слышал хозяин: "И когда только он угомонится?! Иисусе, просто Секстерминатор какой-то!"

Майкл, не оглядываясь, помахал Джорджу рукой, что означало одновременно "До скорого" и "Не волнуйся".

Он пробыл в борделе Флоренс до утра, наслаждаясь прелестями аппетитной блондиночки по имени Мэй, умевшей вызвать в мужчине сильное и продолжительное чувство сексуального голода и издававшей столь томные и страстные стоны, что ни будь Майкл настолько опытным, то, пожалуй, мог бы клюнуть на эту удочку, подумав, что хорошенькая блондинка и вправду находится на седьмом небе от блаженства, а не выполняет свою ежедневную, грязную, но хорошо оплачиваемую работу. Впрочем, он сбросил скопившиеся усталость и раздражение, которые всегда при съемках одолевали его, а все остальное не имело значения.

Утро было прекрасным, еще не очень жарким, впереди был целый уик-энд, и Майкл, расправив широкие плечи и потянувшись, решил, что сначала он съездит домой, отдохнет, вымоется, а потом обязательно навестит семейство брата.

Верный Джордж уже дожидался его в автомобиле и настроение Майкла Лау поднялось еще на пару делений вверх. Несколько часов глубокого сна, прохладный душ и чашка хорошего кофе – все это вместе взятое дало ему ощущение полного душевного комфорта. Но уже у ворот виллы брата он вспомнил, что, скорей всего, придется встретиться и с "Мисс Нахалкой", и уже был близок к тому, чтобы велеть развернуть машину и убраться восвояси, однако, счел это малодушием и сдержал невольный порыв. Семья Кевина в полном составе сидела за большим обеденным столом: сам Кевин, Анна, крепыш Эдгар и малышка Лиззи, восседавшая в специальном детском стульчике как королева и взиравшая на всех с самым царственным видом. Они все чудесно смотрелись, вот только чудаковатая Алекс являлась диссонансом, явно не вписываясь в картинку семейной идиллии. Решив не обращать на нее внимания, Майкл поздоровался с родственниками и уселся на свободный стул.

– Позавтракаешь с нами? – спросила Анна.

– Я непрочь. А мне дадут что-нибудь вкусненькое? – съерничал Майкл, успев озорно подмигнуть племяннику.

Взрослые рассмеялись, Эд скорчил дяде смешную рожицу, а "Мисс Нахалка"

продолжала невозмутимо намазывать джемом тост, словно бы общий разговор ее не касался.

– Как поживаете, Алекс? – самым ядовитым тоном осведомился Майкл, нарушив тем самым свои самые благие намерения.

– Все так же – хмуро бросила девушка, не отрывая взгляда от чашки с горячим чаем.

– Также хорошо или также плохо ? – уточнил он.

– Обычно – деланно-приветливо ответствовала та, выжав подобие невыразительной улыбки на бледных губах.

– Кажется, вы пытаетесь быть любезной – с ехидством заметил Майкл, вупор разглядывая ту часть ее лица, которая не была скрыта огромным козырьком бейсболки.

Она тоже посмотрела на него, и тут он обнаружил, что ее глаза совсем не карие, как у Анны, и вовсе не черные, как он думал раньше, а зеленые и очень красивые.

– Да, пытаюсь, но, как видно, неудачно. Еще вопросы?! – ее голос задрожал от

сдерживаемого негодования – Или достаточно и мне будет позволено закончить

завтрак?!

Анна почти умоляюще сказала: "Пожалуйста, Майкл, и ты, Саша, никаких ссор за столом".

Кевин Лау, страдальчески сморщился: "Эй, ребята, остыньте! Я, вообще, не понимаю, чего вы не поделили. Если вы оба хотите продолжить выяснение отношений, то давайте, но после еды. В конце концов, у меня есть право тихо и мирно провести выходные дни в кругу семьи, вы согласны со мной?!"

Александра, вызывающе оглядев режиссера, встретившего ее взгляд не менее дерзко, все же нашла в себе силы извиниться и, быстренько закончив пить чай и не глядя ни на кого и захватив детей, ушла на пляж.

Покончив с едой, все перешли в малую гостиную, так любимую Анной за уют и

мягкие пастельные тона обоев и мебели, а также за замечательные картины и великолепие бежевого ковра, на котором они с мужем частенько занимались любовью, если не успевали добраться до спальни.

Чувствуя неловкость за глупую перепалку с "Мисс Нахалкой", Майкл включил

всё свое обояние, чтобы сгладить неприятное впечатление от недавней сцены за столом. В конце концов, завязалась вполне дружеская беседа, они чуточку

посплетничали, обсуждая общих знакомых, а затем договорились в следующую

пятницу навестить все вместе миссис Лау, недавно вернувшуюся из очередного

вояжа, теперь, кажется, по Дальнему Востоку. Анна, устав сидеть в одной позе, склонилась к мужу, положив голову ему на плечо, и этот трогательный и очень интимный жест поразил Майкла в самое сердце. Не было ничего показного, ничего фальшивого в близости этих двоих людей, и он вновь не без зависти подумал о том, какой же брат счастливчик. Конечно, он тут же почувствовал, что лишний здесь, поэтому поднялся и стал прощаться, сказав, что отдаст подарки ребятишкам и уедет.

Невестка вдруг спросила: "Майкл, почему у вас с Александрой такие натянутые отношения?"

На что он невозмутимо пожал атлетическими плечами, обтянутыми хлопчато-бумажной майкой: "Понятия не имею. Но девчонка сама провоцирует меня. Знаешь, какими эпитетами она меня удостаивает?! Нет? Например: хам, циник, идиот … Как тебе, нравится?! Мне вот тоже не очень. Самое смешное, что ей и в голову не приходит, что я терплю все это лишь из уважения к вам. У меня, честно говоря, руки чешутся наподдать ей как следует по мягкому месту. Еще пару таких стычек и я не ручаюсь, что смогу удержаться от рукоприкладства".

Кевин удивленно произнес: "Странно. Александра всегда производила впечатление сдержанной и серьезной девушки. Если то, что ты говоришь, правда, то значит, во-первых, ее психологическая проблема углубляется, а, во-вторых, ей следует прекратить работу у тебя".

Хоть Анна и испытывала стыд за поведение сестры, но все-таки нашла силы, чтобы возразить: "Пожалуйста, Майкл, будь терпимее. Я точно знаю, что ей ужасно нравится все, что происходит на съемках. Через несколько месяцев она уедет в Россию и, как мне кажется, шанс на то, что она постепенно выйдет из своего тепершнего состояния, до сих пор сохраняется. И знаешь, она в восторге от твоих фильмов".

Он скептически улыбнулся: "Да, она мне говорила… Ты ей веришь? Я вот – с трудом".

Кевин Лау встал, поддерживая жену под руку, и, словно бы подводя черту в их дискуссии, произнес: "Давайте, не будем торопиться с выводами. Дадим девочке дополнительное время. Может так на нее воздействует Голливуд? Во всяком случае, понаблюдаем за ней еще. Ты согласен?"

Майкл, к которому был обращен вопрос, стоически вздохнул: "А что мне остается?! Единственное условие: объясните ей, что не следует и дальше меня испытывать. В следующий раз я обязательно ей всыплю – не посчитаюсь ни с

родственными отношениями, ни с ее возрастом."

Попрощавшись, он к своей досаде вспомнил, что племянники вместе с Алекс находятся на пляже и, как бы ему ни хотелось избежать повторной встречи с ней, он превозмог устойчивую антипатию к девушке и пошел на их поиски.

Дожив до тридцати восьми лет и работая в Голливуде уже который год, он не без основания считал, что знает о людях и жизни абсолютно все и что удивить его нельзя практически ничем. Но он ошибался. Он понял это, когда увидел, как гонявшийся по песку за Алекс сорвиголова Эдгар сорвал с нее бейсболку и как водопад черных и блестящих на солнце волос струящимся каскадом ниспадает по ее спине почти до пояса. Он застыл на месте как вкопанный, не в силах сдвинуться. Поразительная красота, открывшаяся перед ним, потрясла его. Рассерженная девушка, видимо, принялась отчитывать мальчугана, но тот со шкодливой улыбкой, обнял ее и что-то сказал, отчего Алекс звонко рассмеялась. Потом девушка обернулась и заметила наблюдавшего за ней мужчину. Ее улыбка моментально поблекла, уступив место растерянности. Пока она вытрясала из кепки набившийся туда песок, заматывала роскошные волосы в невыразительный пучок и водружала свою отвратительную бейсболку на голову, острый взгляд Майкла успел рассмотреть, что пара великолепных зеленых глаз Алекс освещает прекрасное лицо с высокими скулами, точеным носиком и вдруг оказавшимся невероятно чувственным ртом.

Девушка была удивительно красива, и Майклу оставалось только гадать, какие прелести скрываются под ее нелепой одеждой. Что ж, он не мог пожаловаться на отсутствие воображения, скорее наоборот, вследствие чего его тело тут же отреагировало соответствующим образом. Подходя к ней, Майкл понадеялся, что девушка не заметит его возбуждения.

– Алекс, я поражен – честно признался он безо всякой задней мысли.

– Зачем вы пришли? Продолжить нашу "милую" беседу? – враждебно поблескивая глазами, цветом напоминавшими бутылочное стекло, спросила Алекс.

– Не угадали. Я лишь хотел вручить детям подарки – он потряс перед нею объемистыми пластиковыми пакетами.

– Ну, так вручайте – еще более враждебно сказала девушка.

– И проваливайте отсюда, да? Я правильно понял ход вашей мысли?

– Именно так я и подумала – бессовестно подтвердила она.

–Хорошо, хорошо – он поднял вверх свои сильные, загорелые руки, будто сдаваясь, – Только ответьте мне, для чего весь этот маскарад? По-моему, грешно прятать такую красоту ото всех.

– Мне совсем не интересно ваше мнение – последовал моментальный выпад со

стороны Алекс.

– Тогда почему, Алекс? Вам это как-то помогает? он видел, как ей не по себе от его настойчивости, но все равно хотел получить ответ .

– Ладно, так и быть, я отвечу, но только больше никому не рассказывайте об этом. Вы обещаете? – она старалась не обращать внимания на то, как его взгляд скользил по ней, словно бы раздевая.

– А вы поверите мне, если я пообещаю?

– Постараюсь, может, вы и не так безнадежны?!

Он клятвенно приложил ладонь к сердцу: "Клянусь".

Глубоко вздохнув, будто готовясь к прыжку с головокружительной высоты, она произнесла так, словно давно заучила этот монолог наизусть: «Я не хочу, чтобы смотрели на меня, а видели только мое тело. Мне противно ощущать себя безмозглой наживкой и думать, что мое предназначение лишь в одном: быть источником удовольствия для существа мужского пола. Кстати, вы смотрите на меня сейчас именно таким взглядом. А ведь совсем недавно ваши глаза скользили по мне без особого интереса до того момента, пока вы не увидели, что … словом, пока вы не застали меня врасплох».

Конечно, Майкл Лау понимал, о чем говорит девушка. Он не был шовинистом и признавал за женщиной право на карьеру и работу. Но сейчас он уже знал, какая она на самом деле, и не считал, что спрятав себя под мужские рубашку и штаны, Алекс тем самым поступала правильно. В конце концов, ее психологическая травма могла бы зарубцеваться гораздо быстрей, если бы нашелся мужчина, способный отгнать от нее тени прошлого.

– Алекс, я реагирую на вас точно так же, как на любую другую привлекательную

женщину, будучи презираемым вами существом мужского пола. Это на уровне инстинкта, дорогая. Однако уверен, что ваша теория глубоко ошибочна.

Девушка машинально кивнула, не ожидая от него ничего другого, и, опустив

голову, чтобы лишний раз не встречаться с ним взглядом, решила, что не будет больше спорить. Но тут ее расширившиеся от удивления глаза заметили состояние, в котором находился мужчина или, вернее, его натянувшиеся в паху узкие джинсы, и презрение сверкнуло в них. От Майкла не ускользнуло как ее неожиданное смущение, так и причина, его вызвавшая.

– Не стесняйтесь, Алекс, вы же – врач. Это называется эрекцией – он насмешливо смотрел на нее, явно забавляясь ситуацией.

Она не смогла не покраснеть: "На вашем месте, не стала бы этим бахвалиться".

– Вот ещё! Ваша реплика только доказывает, как скуден ваш сексуальный опыт, Алекс. Но это – дело поправимое.

– Вы несносны! Я… я отказываюсь с вами разговаривать вообще.

Он засмеялся низким, приятным и почему-то волнующим ее смехом, от которого по спине девушки побежали мурашки: "Алекс, не надо злиться. Да, я узнал ваш секрет, но не собираюсь никому сообщать о нем. Было приятно наблюдать, как вместо безобразной гусеницы появилась прекрасная бабочка. Но понять, почему она вновь хочет вернуться в кокон, пытаясь и впредь выдавать себя за гусеницу, я не могу. Господи, Алекс, сколько еще вы будете скрываться? Может быть, вы стали бы неизмеримее счастливей, если бы перестали притворяться. Ведь вы – не актриса, девочка, а жизнь очень далека от кино, которое мы снимаем. Будьте собой, Алекс! Уважайте и любите себя, и даю голову на отсечение, вы забудете все свои неприятности и огорчения".

Она неуверенно поглядела на него, и Майкл вновь удивился, как он мог быть

настолько слепым, чтобы не заметить такой красоты раньше.

– Никогда бы не подумала, что вы способны разговаривать со мной серьезно – заметила Алекс, слегка порозовев от его пристального взгляда.

– Я – не враг вам. Наоборот, меня постоянно возмущало, что такая молодая девушка сознательно губит себя. Я действительно серьезен сейчас, Алекс. У всех у нас бывают черные полосы в жизни, и я – не исключение, но кроме огорчений, случаются и приятные вещи. Возьмите, к примеру, семью моего брата: вы когда-нибудь встречали более счастливую супружескую пару?! Но им пришлось многое пережить.

Александра поразилась, как спокойно он рассказывает о том, чему сам был виной: Майкл будто хамелеон – вчера он был злым гением, сегодня он в роли этакого доброго дядюшки, а завтра … завтра он может быть другим, совершенно непохожим на сегодняшнего.

Его белозубая улыбка могла свести с ума любую женщину от 15 до 80 , плюс-

минус еще пяток лет в обе стороны, и девушка тоскливо предположила, что это Анна, страшно не любившая никаких подводных камней в отношениях между близкими ей людьми, попросила режиссера сыграть роль "сестры милосердия". А точнее, "брата".

– Да. Я хорошо знакома с их историей. Но это – только их история а, может, отчасти и ваша – произнеся эту фразу, она поглядела ему прямо в глаза, чтобы понаблюдать за его реакцией, и была вознаграждена, заметив, как потемнел блеск этих двух невозможно синих глаз, а красивый рот скривился в сардонической усмешке.

– Алекс, я уже давно признал свою вину, поэтому вам не удастся меня ужалить. Но как бы то ни было, они счастливы и я – вместе с ними: у меня двое очаровательных племянников, которых я обожаю. Кстати, пора им отдать игрушки, иначе Эд, пожалуй, отберет их силой – мужчина имел ввиду мальчугана, мертвой хваткой вцепившегося в разноцветные пакеты и уже начавшего серьезную атаку на их прочность.

Александра не могла не почувствовать, что сейчас он отбросил в сторону свою всегдашнюю циничную маску и говорит совершенно искренне. Но она не была готова к восприятию вот такого Майкла Лау, открытого, спокойного, оставившего вместе со сброшенной маской бесконечные насмешки и язвительные колкости.

Наблюдая, как он нежно обращается с детишками Анны, она понимала, что, возможно, была несправедлива к нему, хотя, вспомнив, как он смутил ее, без зазрения совести сделав акцент на своем деликатном физическом состоянии, все же решила не делать поспешных выводов. Майкл Лау был чересчур неоднозначен и чересчур красив, чтобы так, запросто, она изменила мнение о нем.

Мужчина тем временем одарил малышей подарками и теперь с любовью взирал на их счастливые мордашки.

– Ладно, ребятки, ваш дядя должен идти. Скоро увидимся, не скучайте и будьте

умниками – обратился он к племянникам, с готовностью принявшихся изучать новые игрушки.

Потом Александра ощутила его пристальный взгляд, будто ощупывающий ее лицо.

– Что ж, Алекс, до встречи послезавтра. Надеюсь, вы преподнесете всей нашей группе сюрприз, явившись, так сказать, в своем натуральном виде.

– Не уверена, – сказала девушка, поскольку она в данный момент и вправду не была ни в чем уверена – Но в любом случае спасибо, что вы хотя бы один единственный раз восприняли меня как живое существо и мы смогли поговорить. И, Майкл, простите, что я грубила вам.

Он кивнул, принимая ее извинения, и неожиданно коснулся тыльной стороной

ладони ее бледной щеки: "Вам тоже спасибо, Алекс. Лотер рассказал мне, как вы

успешно лечили его. Кстати, я сообщил ему телефон виллы Кевина. Так что ждите, мистер Хайзер обязательно найдет время поблагодарить вас лично".

Он отнял руку от лица девушки, удивленный и обескураженный собственным аллогичным поведением, и отправился в обратный путь. У него имелись определенные планы на этот уик-энд, и Майкл не собирался их нарушать. Не смотря ни на что. Например, на довольно-таки сильное желание остаться и еще немного поболтать со внезапно преобразившейся Алекс. Однако Майкл интуитивно чувствовал, что не стоит этого делать ни при каких условиях: девчонке нечаянным образом удалось пробудить в нем сексуальный интерес к своей особе, а он вовсе не собирался заводить с нею никакой иной связи, кроме той, что существовала на съемочной площадке. Да, она оказалась очень красивой, ну и что?! Вокруг него вертится столько смазливых милашек, что он мог бы свободно каждый вечер проводить с разными женщинами, не боясь повториться. Не хватало еще, доставить новые огорчения Кевину и, в особенности, Анне. Вполне довольный собой, он отправился к Вирджинии, одной их двух своих постоянных пассий, которая, будучи единственной дочерью Саймона Броуди, влиятельного конгрессмена и очень богатого человека, обладала обширными связями в обществе и была удачной спутницей в его светских развлечениях. Так, сегодня он вместе с нею намеревался пуститься в небольшое путешествие на яхте Сирила Дельгадо, близкого приятеля, слава Богу не имеющего никакого отношения к кинематографу. Поскольку тот отплывал с подругой, то и Майкл счел возможным взять с собой Вирджинию, могущую быть вполне сносной компаньонкой, если только речь не заходила о ее далеко идущих планах на него самого. Не часто, но с завидным постоянством она заводила речь о том, каким выгодным для них обоих мог бы стать брак. Не замечая его недовольства, тридцатилетняя Вирджиния строила радужные картины, в которых не оставалось места никаким чувствам: мерилом всего были деньги, значимость их семей в высшем обществе, финансовая поддержка ее папочки и Кевина Лау. Конечно же, она не любила его, но ей явно импонировали его успех в Голливуде и опытность в постели. Вот и сейчас, она встретила Майкла с надутым выражением лица, что свидетельствовало о том, что молодая женщина вновь возобновит свои тщетные попытки навязать ему бремя супружеских уз. Майкл, словно бы не замечая готовности Вирджинии к новой атаке, приблизился к ней и мимолетно поцеловал в щеку.

– Привет, милая, как поживаешь?

– Мы не виделись почти три недели, дорогой. Тебе не кажется, что ты слишком мало уделяешь мне внимания?

Да, Вирджиния Броуди не привыкла сворачивать в сторону, даже видя надвигающуюся опасность.

– Разве я не говорил, что приступил к съемкам?! Тебе очень хорошо известно, что

это – напряженный период, когда я приезжаю домой только переночевать.

Женщина дернула точеным, золотистым от загара, плечиком: "Интересно, с кем?"

– Послушай, тебе не надоела еще эта дребедень?! – он разозлился уже понастоящему – Мы собирались к Сирилу, помнишь?

Хорошенькое личико Вирджинии сморщилось в трагической (как ей, наверное,

казалось) гримасе. На самом деле, она была плохой актрисой и лишь хотела подвести его к следующей своей фразе: "Конечно, помню. Но, Майкл, мне так хочется быть рядом с тобой, заботиться о тебе. Если бы мы поженились, то … …"

– Черт возьми, Вирджи! Разве я хоть раз упоминал о браке?! Я много раз повторял тебе, что не намереваюсь в ближайшее время жениться ни на тебе, ни на ком-нибудь еще. Если наши отношения тебя не устраивают, ты вольна поступать как тебе вздумается.

– Ты так нравишься моему папе.. – ляпнула она очередную глупость.

– Мужчины никогда не привлекали меня, детка – съязвил Майкл, нахально усмехаясь.

Ее лицо стало алым от душившей ее злобы: "Кто же тебя привлекает, может, Кэрри?"

Никогда не отличавшийся терпением, Майкл почти прорычал: «Вирджиния, если ты намерена и дальше пытаться навязать мне брак, то я в последний раз предупреждаю: оставь это! А если ты все же хочешь продолжить наши отношения в том виде, в котором они существуют на сегодняшний день, то собирайся, да поживей!"

Закусив от злости пухлую (не без помощи инъекции ботекса) нижнюю губу, она метнула в него убийственный взгляд: "Ну, конечно. Я безразлична тебе и это после стольких лет…!"

– Если мне не изменяет память, мы встречаемся чуть больше года, детка. Впрочем, я вижу, что всё, чтобы я ни сказал, не может отрезвить тебя и вернуть на землю – мужчина решил, что не станет больше уговаривать ее. Ясно, что Вирджиния Броуди закусила удила и не может остановиться. Он повернулся к ней спиной и направился к выходу, когда молодая женщина истерически зарыдала: "Никто, слышишь, никто не будет так относиться к тебе, как я!"

– Не сомневаюсь – не задумываясь, бросил он через плечо. – Прощай, дорогая. Помни, что ты сама захотела этого.

Произошедшее между ним и Вирджинией оставило после себя отвратительный

душок: словно бы они разыгрывали сцену из самой что ни на есть дешевенькой

мелодрамы. Вообще-то, Майкл не собирался расставаться с любовницей: она устраивала его в постели, сопровождала на светских приемах и вечеринках, безупречно соблюдая правила игры. Но сегодняшняя ее выходка положила конец их отношениями и разве, в конце концов, не найдется уйма кандидаток, жаждущих занять ее место?! Впрочем, Сирил ожидает его и, наверное, не очень-то здорово, если он явится с опозданием. Черт с ней, с Вирджинией Броуди! Он не позволит ни одной женщине командовать собою, даже если для этого понадобится отказаться от них вообще. Ну, может, нет от всех них, а только от тех, что норовили прибрать к рукам как его самого, так и его гонорары.

Сирил Дельгадо стоял на палубе собственной яхты под говорящим названием "Сладкая жизнь", высматривая Майкла Лау, не в привычках которого было опаздывать. Хотя опоздание на десять минут – сущий пустяк и Сирил надеялся, что приятель покажется с минуты на минуту. Действительно, вскоре тот явился, но с такой удрученной и злой физиономией, что Дельгадо понял: Майкл вне себя.

– Поднимайся сюда, Майки! – окликнул он его.

– Иду, иду- ворчливо ответствовал тот, все ещё не отойдя от ссоры с любовницей.

Услышав голоса, к ним присоединилась многолетняя подруга Сирила, Кейт Леклерк. Небольшого роста, но обладающая гибкой стройной фигуркой, Кейт была хороша собой и к тому же неглупа, возможно, именно из-за этого их с Сирилом любовная связь длилась уже почти пять лет. Ветер шевелил ее коротко стриженные светло-каштановые волосы, карие глаза лучились смехом: "Здравствуй, Майкл, как поживаешь?"

Майкл негромко спросил: "Правду? Или…?"

Кейт мягко ответила: "Выбери сам".

– Тогда дай мне пару минут, чтобы я пришел в себя и ты узнаешь почти все".

– Вот как? Даже имена твоих новых возлюбленных?

"Кейти, – решительно вмешался в разговор Сирил – тебя погубит любопытство".

Все прошли в салон, где Майкл, не церемонясь, налил себе безалкогольного пива,

который приобретался специально для него, а остальные смаковали ледяное белое

французское вино.

– Извините меня, что я так с ходу вываливаю на вас свои проблемы – просто у нас с Вирджинией возникли некие разногласия, вследствие чего мы поругались окончательно. Вообщем, я с вами, но, как говорится, в гордом одиночестве. Не возражаете?

– Майкл, тебе отлично известно, что мы рады тебе в любое время. Правда, Кейт?

Лучезарная улыбка подруги Сирила несколько смягчила агрессивный настрой

режиссера, и Майкл позволил себе расслабиться и отбросить ко всем чертям

накопившиеся проблемы. Его знакомство с Дельгадо началось с обычной драки, когда они, учась в колледже, правда, Сирил был годом старше, оспаривали внимание одной и той же девушки. Сирил вышел победителем в драке, ну, а Майклу досталась девушка. Впрочем, он по обыкновению не долго пользовался ее благосклонностью, быстро бросив ради другой привлекательной мордашки. Их соперничество было моментально забыто, как только они стали участниками бейсбольной команды колледжа и вместе защищали его престиж на игровом поле. У Майкла никогда не было друзей и только, пожалуй, один Сирил Дельгадо мог называться, если не другом, то, во всяком случае, близким приятелем. Теперь, когда Сирил успешно делал карьеру на Уолл-стрит, а он сам – в Голливуде, они редко встречались, но уж если такая встреча происходила, им было легко и интересно друг с другом. Появление Кейт никак не повлияло на их дружеские отношения, наоборот, ее бойкий и язвительный язычок придал живости их разговорам, и хоть Майклу Лау иногда казалось, что женщина порой чересчур любопытна, он делал скидку на ее профессию журналиста, понимая, что иначе она и не может. Но к чести Кейт Леклерк, та еще ни разу не использовала в своей профессиональной деятельности ничего из того, что слышала от него в приватной беседе.

– Брось, Майкл, не переживай! – сказал Сирил, вертя в руке хрустальный фужер с

вином. – Вирджиния – не является единственной любовью всей твоей жизни. Мы

все знаем, что она из себя представляет. Забудь о ней – я уверен, что очень скоро ты встретишь ту, которая отлично справится с ее ролью.

– Действительно, Майкл, – поддержала приятеля Кейт – Вирджи Броуди – скучная

и амбициозная особа и я всегда ее недолюбливала. А уж в том, что ты вскоре утешишься, нет никакого сомнения.

Он попытался вяло возмутиться: "По-вашему, я могу с такой легкостью менять любовниц?"

– А разве не это ты делаешь всё время? – вроде бы невинно спросила женщина.

Он засмеялся: "Похоже, что так. И ты, конечно, невысокого мнения обо мне".

Кейт задумчиво поглядела на него, беззастенчиво рассматривая прямым, оценивающим взглядом: "Ошибаешься. Я считаю тебя уникальным образчиком

мужской красоты. Кроме того, ты умен, талантлив и честолюбив. Нет, определенно, я составила самое лучшее мнение о тебе. Хотя тебе, также как и Сирилу, а может еще в большей степени, присущи чисто мужской эгоизм и умение извлечь пользу из самой невыгодной для себя ситуации".

Сирил Дельгадо фыркнул от смеха: "Ничего себе! Представляешь, что она думает о других представителях нашего пола?!"

Удобнее усевшись на мягком диване и вытянув длинные сильные ноги, Майкл

произнес: "Я ничуть не удивлен. Знаете, с недавнего времени мне не очень-то везет с женщинами. Более того, есть даже такие, которые ненавидят меня, даже и не зная, заочно что ли. Особенно одна молодая девушка, обозвавшая меня самыми отборными словами из ее, разумеется, лексикона. И это при том, что мы почти не знакомы друг с другом".

– Интересно… – задумчиво произнесла Кейт – А что ты ей сделал?

– Подозреваю, что, скорее, не сделал – пробормотал Сирил, изподтишка изучая

выражение лица приятеля.

Довольно сдержанно Майкл объяснил им ситуацию с Александрой, не вдаваясь в излишние подробности.

– Но это же – потрясающий сюжет! Почему бы тебе не использовать его в новой работе? – воскликнула женщина.

Сирил остановил не в меру пылкую подругу: "Кейти, ради Бога! Девушка – его

родственница, так что незачем подбрасывать публике горячие сюжеты из жизни семейства Лау. Надеюсь, ты не забыла, как им перемывали косточки после покаянного выступления Майкла в программе Опры?!"

– Конечно же, не забыла. По-моему, половина страны, не меньше, погрузилась тогда в состояние шока. Хотя красавица, переодетая чудовищем, вполне в духе Майкла. Я права?

Майкл выглядел очень усталым, и Сирил Дельгадо решил закончить беседу,

становящейся все более неприятной для приятеля: "Как капитан командую: всем

разойтись по местам! Давайте дадим немного отдыха нашим мозгам. Тот, кто первый заговорит о работе, платит капитану неустойку в пятьдесят баксов. Идет?"

Все засмеялись, найдя шутку Сирила забавной, ибо им редко когда удавалось по-настоящему забыться, поскольку помыслы всех троих постоянно вертелись вокруг их работы и карьеры. Но никто не стал возражать и этому новому правилу они следовали все время пока находились на яхте. Майкл Лау был большим любителем подводного плаванья и в этот раз, как и в предыдущие, использовал любой подходящий момент для погружения с аквалангом в зеленую толщу океана. Ему не хотелось развлечений: сама мысль оказаться сейчас в какой-нибудь шумной компании претила ему и впервые сексуальные желания не бередили его чувственность. Правда, он почему-то вспомнил Алекс, может потому, что эта безбрежная океанская гладь напомнила ему цвет ее глаз. И легкое сожаление о том, что в силу многих причин они никогда не смогут сблизиться, появилось в глубине его души и также легко исчезло: иногда жизнь диктует свои условия, которые следует принять как данность, своего рода аксиому.

Вернувшись из кратковременного круиза, Майкл выбросил из головы все мысли, касавшиеся Вирджинии Броуди, решив, что она просто того не стоит. Вся его энергия и все устремления сосредоточились теперь на съемках: кроме нетипичного представителя вампирского рода Николаса и его возлюбленной Карины ничто не волновало его, словно он отгородился ото всех невидимым для посторонних барьером.