Читать книгу Сценарий для Голливуда 2 - - Страница 3

А вот Александре никак не удавалось абстрагироваться от того, что произошло между нею и Лау-младшим. Она вспоминала, как ласково он коснулся ее щеки, как смотрел на нее, каким серьезным был, когда говорил, и … как сильно было его возбуждение. Девушка не была столь наивной, чтобы предположить, что она произвела на Майкла неизгладимое впечатление, и его объяснение, что это -естественная реакция мужского организма на любую мало-мальски привлека-тельную женщину, вполне соответствовало действительности. Однако она не стала скрывать от себя самой, что этот факт приятно тешит ее самолюбие. Одно то, что он отбросил в сторону вечные издевки и насмешки и разговаривал с ней, если как не с ровней, то, во всяком случае, как с обычным человеком, явилось для нее неожиданностью и по иному высветило тот образ самоуверенного мачо и циничного голливудского режиссера, который сложился у нее ранее. Ее опыт общения с мужчинами не выходил за рамки дружеских и вполне невинных отношений с сокурсниками. Александра, еще будучи восемнадцатилетней первокурсницей и наблюдая за своими подружками и их погоней за взрослыми ощущениями, решила, что не будет торопить события. А уж то, что случилось с ней совсем недавно, когда в подъезде собственного дома ее едва не изнасиловали двое пьяных юнцов, и вовсе отвратило девушку от любых проявлений сексуальности. Слишком яркими и отвратительными были ее воспоминания о потных руках, мнущих ее тело, о грязных комментариях ее истязателей и о том, какими слюнявыми и вонючими были их поцелуи. И если бы не своевременное вмешательство соседа по лестничной клетке, услышавшего ее крики, все бы кончилось для нее гораздо печальнее.

Но вот что странно: прикосновения Майкла Лау не вызвали у нее никакого внутреннего сопротивления и только его весьма откровенные взгляды напоминали Александре, что он – такой же самец, как и все, с той лишь разницей, что Майкл, безусловно, был самым выдающимся самцом.

Она знала, что должна перестать анализировать происшедшее на берегу, если не хочет потерять остатки самоуважения. Такой мужчина, как брат Кевина Лау, не может принести женщине ничего, кроме боли и страдания, а она уже сыта ими по горло. Майкл порицал ее за невольный маскарад, но теперь девушка вновь убедилась, как здорово выручал он ее до этого. Ведь не стань Майкл случайным свидетелем ее "преображения" с нечаянной помощью Эдгара, то относился бы к ней по-прежнему, то есть, как к пустому месту.

Александра помотала головой в надежде забыть пристальный взгляд невероятно синих глаз и, когда у нее ничего не получилось, утешила себя мыслью, что скоро она уедет домой и эта американская жизнь станет для нее просто сном, возможно приятным, но сном. И Майкл Лау тоже.

А на съемочной площадке бурлили киношные страсти: Николас пытался стать человеком, Карина пока убегала от преследований влюбленного вампира, хотя его неподддельная тяга к ней уже пробудила в ее душе неведомые прежде чувства, и за всем этим стоял один человек – Майкл Лау, требовавший от актеров предельного погружения в роль, отчего уже не раз Гленда Уотсон, испольнительница роли Карины, впадала в истерику. Вскоре съемочной группе предстояло выехать в маленький, но очень живописный городок Форестрок, в окрестностях которого намеревались отстроить старинную усадьбу и снимать все натурные эпизоды.

Это была середина недели и Александра в поте лица трудилась вместе с остальными, укладывая многочисленные костюмы и иной реквизит. Она не была уверена, что ее включат в число тех, кто поедет в Форестрок, но сама очень этого хотела. Поскольку она не решалась уточнить непосредственно у режиссера о поездке, то попыталась вызнать у Джоанны Тавиани, но та сказала, что тоже не знает. Наконец, завидев Хошимо Като, Александра обратилась к нему, полагая, что помощнику режиссера все обо всех известно. Японец разочаровал ее, отослав еще к кому-то, из чего девушка поняла, что вразумительный ответ она может получить только от Майкла. Но поймать режиссера оказалось делом не простым: он постоянно беседовал с кем-то из актеров, либо говорил по мобильному телефону или же носился подобно метеору по площадке, делая замечания и раздавая направо и налево указания. Вот и сейчас он стоял между двумя соффитами и о чем-то недовольно разговаривал с Сибил Фултон, очень симпатичной молодой женщиной, чью внешность не могли испортить ни очки и ни множество веснушек, украшавших слегка вздернутый носик. Сибил была личным секретарем Майкла Лау уже три года и Александра не могла не посочувствовать ей – наверное, это было нелегко: работать секретарем у такого, мягко говоря, неудобного человека.

Девушка тихонько стояла в укромном уголке площадки, в тени громадных декораций, ожидая, когда режиссер закончит распекать бедную Сибил. Вдруг кто-то коснулся ее руки и окликнул по имени. Александра оглянулась и с удивлением обнаружила, что с нею рядом стоит Лотер Хайзер в гриме Николаса и потому выглядевший как самый настоящий вампир.

– Алекс, надеюсь, эта гримаса на вашем лице не означает, что я так ужасен.

Девушка немного смущенно засмеялась: "Мистер Хайзер, а вы не лишены тщеславия".

– Нет, конечно, как и любой другой актер. Но Бог с этим! Алекс, я чувствую себя обязанным вам и хотел бы пригласить на ланч. Скажем, завтра?

Удивление Александры усилилось: она-то думала, что все ограничится благодарностью. Ее одежда и теперешний внешний вид не казались ей уж очень привлекательными и отнюдъ не располагали мужчин к подобным предложениям. Видимо, в немце изначально было заложено глубокое чувство порядочности и это не смотря на долгие годы, проведенные в Голливуде. Она раздумывала, как лучше завуалировать свой отказ, когда внезапно возле них очутился Майкл Лау, с задумчивым видом оглядевший их обоих.

– Что у вас?! Лотер, Алекс, я слушаю.

Александра от неожиданности покраснела, но, кажется, не очень заметно для

окружающих. Ее голос немного дрожал, когда она обратилась к мрачному Майклу: "Майкл, я еду в Форестрок? Я спрашивала у всех, но никто не знает".

– А почему вы сомневаетесь, Алекс? Вы – такой же член нашей команды, как и все остальные. Впрочем, если вам не хочется – нет проблем.

Счастливая улыбка озарила ее бледное лицо:" Наоборот, я очень хочу отправиться туда вместе со всеми".

– Вот и хорошо,– заключил мужчина, не спуская с девушки внимательного взгляда – А вы, как я вижу, не спешите последовать моему совету. Что ж, дело ваше.

Она поняла, что он подразумевает ее не очень-то презентабельную одежду, но

ничего не возразила, тем более, что Хайзер все еще стоял рядом, прислушиваясь к их разговору.

– Теперь вы, Лотер. Только прошу, не жалуйтесь больше на Гленду! Придется считаться с ее истериками и капризами, ничего не поделаешь.

– Вообще-то, я тут беседовал с Алекс…– пробормотал немец, не понимая, почему собственно он должен оправдываться перед этим красавчиком.

Лау бросил на них еще один пристальный взгляд и, усмехнувшись, произнес: "Вижу у вас завелись общие секреты. Что ж, развлекайтесь! Но только через час, Лотер, жду вас на площадке. Надеюсь, к тому времени мисс Уотсон успокоится и мы сможем снять хоть один, но приемлимый дубль".

Он быстрым шагом направился к оператору, Джону Стефановичу, оставив девушку и Лотера Хайзера с непонятным чувством вины, как будто их застали за каким-то весьма неприличным занятием.

"Черт побери, – выругался про себя актер – кажется, Майклу нравится третировать эту бедную девушку, словно бы он имеет на нее виды. Странно, ведь девчонка абсолютно некрасива. А впрочем, какое мне дело до его выверто. Свожу ее на ланч – и мы в расчете".

– Так как же, Алекс, вы не ответили… -

Девушка без видимой охоты кивнула: "С удовольствием, мистер Хайзер".

Анне Лау не удалось скрыть своего удивления, когда сводная сестра рассказала ей о приглашении именитого актера: "Саша, у тебя, кажется, завелись поклонники в Голливуде?"

– Перестань, Аня! Лотер Хайзер всего лишь хочет поблагодарить меня за помощь в борьбе против головной боли – не больше.

– Даже если и так – я, например, рада, что ты хоть на короткое время, но отвлечешься от своих проблем. И очень надеюсь, дорогая, что ты оденешь что-то более приличное, чем это.

Девушка пренебрежительно мотнула головой: "Какое значение имеет, как я одета!"

– Но, Саша, ты не подумала о человеке, который будет с тобой. Ты считаешь, что можешь игнорировать мнение окружающих относительно его спутницы? Мне кажется, что это несправедливо по отношению к нему.

Александра не стала спорить с сестрой, поскольку в глубине души понимала, что не права, но и не выразила согласия, ибо не была уверена, что сможет преодолеть свои страхи.

Съемочной группе на утро следующего дня предстояло снять очередную сцену с участием Карины и Николаса, в которой тот признается любимой женщине в своей, мягко говоря, неординарной природе. Сцена являлась если не ключевой, то одной их важнейших в понимании взаимоотношений героев, и потому Майкл Лау еще и еще раз проверял все детали: свет, грим, знание текста. Лотер Хайзер (он же Николас) с пафосом обратился к Карине:"Ты не понимаешь…Но ты поймешь, я знаю! И, может быть, примешь таким, каков я есть!"

Он грустно и одновременно проникновенно взирал на возлюбленную и вдруг воскликнул: "О, черт!"

Майкл недовольно, однако, не повышая голоса, сказал: "Лотер, я точно помню, что таких слов в тексте нет. В чем дело?"

Великолепный Лотер Хайзер пробормотал невнятно: "Я и сам знаю. Но только, Майкл, оглянитесь, пожалуйста, и скажите, кто это".

Проклиная про себя всех звезд и звездочек голливудского небосклона, Майкл обернулся и увидел Сандру Уорвик, одну из ассистенток, стоящую неподалеку от съемочной площадки и оживленно беседующую с незнакомой девушкой, одетой в джинсовую юбку средней длины и светло-бежевую кофточку с короткими рукавами. Ее длинные и блестящие черные волосы были заплетена в косу, спускавшуюся значительно ниже талии на аппетитные округлости ягодиц, обтянутые узкой юбкой. Ноги были длинными и стройными, но вовсе не худыми. Вообще-то, Майкл понятия не имел, кто она такая, но поскольку страшно не любил, чтобы на съемках по павильону слонялись чужаки, не слишком любезно окликнул Сандру: "Мисс Уорвик, почему у нас здесь посторонние?!"

Сандра несколько растерянно улыбнулась: "Но мистер Лау, вы ошибаетесь".

Ее собеседница обернулась и взглянула на него вупор и он на мгновение лишился дара речи: на него смотрело самое фотогеничное лицо из всех им виденных ранее. Высокие скулы, глубокие темно-зеленые глаза, слегка припухлые, словно от поцелуев, розовые губы: сочетание невинности и сексуальности – вот что поразило его более всего. Девушка кивнула ему черноволосой головой будто старому знакомому и, продолжая беседовать с Сандрой Уорвик, направилась вглубь павильона.

Только сейчас Майкл понял, кто это, и глубокомысленно изрек: "Кажется, с нашей заколдованной принцессы сняли заклятие. Браво, Алекс!"

– Алекс?! – воскликнул немец, изумленно глядя девушке вслед – Не может быть…

Наконец, Гленде Уотсон надоело стоически выслушать их малопонятный разговор,

тем более, что появление любой красивой молодой женщины рядом с собою она расценивала как сигнал тревоги.

– Что такое?! Почему вы все время отвлекаетсь, Лотер?– несколько визгливо

провозгласила она – За юбками побегаете позднее. Какого дьявола вы прервали сцену, ведь мы почти закончили ее?!

– Не сердитесь, дорогая,– попытался исправить положение Хайзер – Мое внимание привлекла самая длинная коса в мире, а вовсе – не юбка, как вы посчитали.

Актеры еще минут десять препирались, что выглядело довольно комично, поскольку оба были в гриме и соответсвующих их ролям костюмах. В конце концов, вмешался Майкл, еще раз помянув недобрым словом представителей актерской гильдии, попросив их не отвлекаться по пустякам. А сама возмутительница покоя, не ведая о произведенном ею впечатлении, вместе с Джоанной Тавиани продолжала упаковку нужного для поездки в Форестрок реквизита. Джоанна изподтишка бросала на девушку любопытные взгляды, но, к счастью для последней, воздерживалась от комментариев. Только Александра знала, как непросто было ей решиться, избавиться хотя бы на время от мешковатой экипировки, скрывавшей ее от голодных и жадных глаз мужчин. Но девушка согласилась с мнением сестры, что не стоит ставить в неловкое положение пригласившего ее на ланч немецкого актера и поэтому на сегодня сменила свою всегдашнюю униформу на эти вполне приличные женские одежки, втайне желая заползти, подобно улитке, в прежнюю одежду как можно быстрей. Незаметно наступило время ланча и явившийся за нею Лотер Хайзер оказался по-немецки пунктуален.

Пятидесятилетний актер прекрасно смотрелся в самых обычных джинсах и светлой хлопчатобумажной рубашке навыпуск и излучал несомненное мужское начало и обаяние зрелости, что, по мнению Александры, только добавляло ему шарма.

– Алекс, вы готовы? – непринужденно спросил Лотер, белозубо улыбаясь.

– Одну минуту, мистер Хайзер – ответила девушка, аккуратно свертывая тончайшую паутину вуали и уложив ту в нужную коробку.– Джоанна, когда я вернусь, то закончу с остальными вещами.

Ее непосредственная начальница согласно кивнула головой, не скрывая удивления, что Алекс приглашена на ланч Хайзером. Впрочем, преображенная Алекс оказалась настоящей красавицей, а Джоанне, давно работающей в Голливуде, прекрасно было известно множество историй, когда внешние данные женщины прокладывали той путь на самый кино-Олимп, и не беда, если во время этого восхождения время от времени приходилось спать с кем-то – таковы были правила игры. И, естественно, ей и в голову не приходило, осуждать эту русскую девушку. Каждый человек вправе управлять своей судьбой и распоряжаться своей личной свободой – так считала стремящаяся к независимости Джоанна Тавиани и по сему она спокойно вернулась к работе, посчитав, что Алекс – уже взрослая и сама знает, чего хочет.

А вот маститый актер не был так спокоен в обществе Александры. К своему величайшему удивлению он обнаружил, что чисто по-мужски реагирует на ее присутствие и что похотливые взгляды, которые бросали на его спутницу окружавшие их в ресторане мужчины, вызывали у него примитивное чувство ревности. Сама девушка вела себя сдержанно и в то же время очень мило. В ней отсутствовала какая-либо вульгарность, она не курила и не употребляла вслух крепких словечек, короче, в ней не было ничего от люто ненавидимых им феминисток. И, конечно же, у нее была потрясающая внешность, которую она каким-то невероятным образом до этого умудрялась скрывать. Они весьма дружески болтали в течение всего ланча, и Лотер все более подпадал под ее несомненное обаяние. Девушка была еще очень молода, всего двадцать три года, а он, безусловно, чересчур стар для нее, но ему стало ясно, что он в очередной раз влюбился. Более всего в Алекс ему импонировала та серьезность, с которой она относилась ко всему, начиная со своей профессии и заканчивая отношениями с людьми. Иногда, когда тому способствовали обстоятельства, он наблюдал за нею на съемках и видел ее спокойную сосредоточенность на деле, отмечал, что она прижилась в группе. Лишь два обстоятельства вызывали у Хайзера недоумение: желание Алекс выглядеть непривлекательной и ее странное поведение в присутствии Майкла Лау. Их постоянные стычки, громкие споры и колкие фразы наводили неглупого немца на весьма определенные мысли: между ними существовала какая-то связь. Но вот какая? Что ж, ему придется выяснить это.

– Мистер Хайзер! – сказала девушка – Я думаю, что нам пора возвращаться.

– Что за спешка! Кстати, Алекс, называйте меня по имени. Когда вы говорите, "мистер Хайзер", я чувствую себя столетним старцем.

– Видите ли, это совсем не просто: ведь много лет постер с вашим изображением украшал стену моей комнаты и я привыкла думать о вас, как скорее… – она на мгновение запнулась – о некоем отвлеченном образе, чем о живом человеке.

– Не могу скрыть, что мне приятны ваши слова, Алекс. Мы, актеры, весьмы падки на комплименты, знаете ли. Но я – живой и вполне реален, согласны? Поэтому – Лотер и точка.

Девушка слегка улыбнулась и в ее невероятно глубоких зеленых глазах появился насмешливый блеск: "Договорились, Лотер. Только боюсь, что нас, вернее, меня ожидают большие неприятности и я не долго смогу пользоваться такой привилегией. Скорее всего, мистер Лау выгонит меня с работы за опоздание и на этом моя "карьера" в Голливуде закончится".

– Глупости! – Хайзер наклонился к ушку девушки и довольно интимным тоном прошептал – Я никому не дам вам в обиду. Вы спасли меня от мигрени, а я спасу вас от "буки" Майкла.

Мужчина попросил счет у официанта, отвергнув попытку Александры заплатить за себя, и они отправились на его автомобиле в обратный путь. Конечно же, девушка не знала, что в киношном мире была хорошо известна если не скупость, то определенная прижимистость Хайзера, иначе бы сделала однозначный вывод: он заинтересовался ею.

У входа на студию их поджидал Хошимо Като с явно обеспокоенным выражением лица. При виде Лотера и Александры он оживился и принялся что-то быстро говорить, но вследствии волнения его английский язык больше походил на японский и понять, что именно он хочет сказать, было практически невозможно. Однако и без объяснений стало ясно, что они опоздали и их поджидает разъяренный режиссер.

Видя явный страх девушки, немец решительно взял ее за руку, несильно сжав

в своей твердой ладони, и почти заставил следовать за собой. Их встретили

истошные вопли Гленды Уотсон и побледневший от злости, не смотря на весь свой калифорнийский загар, Майкл Лау.

– Гленда, прекратите визжать!– нарочито грубо сказал Лотер – Ничего страшного

не случилось.

Все, собравшиеся на съемочной площадке, ждали, что Майкл исторгнет на

опоздавших скопившийся поток гнева и раздражения, но тот хранил молчание, лишь его потемневшие глаза, казавшиеся теперь фиолетовыми, указывали на то, что он находится на взводе.

– Майкл, простите, но мы попали в страшную пробку – произнес Хайзер, продолжая удерживать руку девушки. Ему пришлось врать, чего сам он не любил, но ему не хотелось вдаваться сейчас в объяснения.

Взгляд Майкла не был очень уж приятным, и Александре показалось, что его, мягко говоря, недобрение почему-то целиком направлено на нее одну.

– По местам, господа – сдержанно сказал режиссер, в глубине души удивляясь

быстроте, с которой эта девчонка приручила Лотера Хайзера. Лотер отчаянно лгал и, по всей видимости, с целью защитить Алекс, а их соединенные руки

свидетельствовали о продолжающемся прогрессе в отношениях между ними.

– Сандра, пусть гримеры займутся мистером Хайзером. Алекс, ступайте на рабочее место, – не меняя тона, велел Лау.

Проходя мимо Майкла, девушка каким-то шестым чувством ощутила всю глубину этого его неодобрения, хотя больше он не произнес ни слова и даже не посмотрел на нее.

– Как и всё?! Интересно, чтобы сделали со мной, опоздай я почти на час?! -

возмущенно воскликнула Гленда, но ее вопрос повис в воздухе: члены съемочной группы были уже изрядно вымотаны ее криками и жарой, чтобы дать себя вовлечь в новые разбирательства.

Съемки продолжились, и пришлось снять немало дублей, прежде чем Майкл Лау удовлетворился игрой актеров. Наконец, он устало произнес стандартное: "Снято" и одновременный вздох, вырвавшийся из множества грудных клеток, пронесся по площадке. Через час, когда Майкл после обсуждения рабочей программы с Хошимо, неторопливо направлялся к автостоянке, его окликнул женский голос, который, без сомнения, принадлежал Алекс.

Девушка выглядела потрясающе соблазнительной, но поскольку он все еще злился из-за их с Хайзером опаздания, то не поддался искушению и посмотрел на нее с таким мастерски разыгранным безразличием, на какое только был способен.

– Ну, что еще, Алекс? – нарочито резко и недовольно спросил Майкл – Я устал и, если у вас ничего срочного, может, ваше дело подождет до завтра ?!

Но, кажется, его холодность не смутила девушку: "Я лишь хотела извиниться перед вами. Мне показалось, что между нами установились вполне дружеские отношения и … "

Он довольно грубо перебил ее: "У меня нет привычки дружить с женщинами. Они либо работают на меня, либо спят со мной. Вы относитесь к первой группе и ваш

рабочий день уже закончился, впрочем, как и мой. Так что, гуд бай, девочка".

Краска стыда бросилась Александре в лицо – Майкл опять сменил маску и пытается отделаться от нее, как от назойливой мухи. Но она не была настолько глупа, чтобы не понять, что сейчас в нем кипит злость на то, что Лотер и она действительно заставили всех себя ждать и поэтому решила не отвечать ему в том же тоне.

– Повторяю, я только хотела извиниться – и ничего больше. Если я, по вашему мнению, виновата в чем-то еще, просто скажите мне. Вам незачем меня унижать и, кстати, не за что. Мы с мистером Хайзером всего-то навсего съели вместе ланч – и всё.

Майкл сам не понимал, почему такая черная злоба обуяла его, собственно,

девушка права, не произошло ничего особенного, видимо, дело в самой Алекс,

которая всегда для него являлась катализатором непредсказуемой реакции. Но он не смог остановиться и сказал то, чего говорить не следовало: "Бога ради, Алекс, вы можете делать с Лотером все, что вам угодно, только бы это не повлияло на нашу общую работу. Я вам – не нянька и не собираюсь читать проповеди!"

Ее не могло не задеть, что Майкл даже не обратил внимания на ее извинения, ведь она искренне хотела сохранить с ним приемлимые отношения, а продолжал упрекать ее за что-то, чего она не понимала.

– Вы?! Проповеди?! Да это просто смешно! – вызывающе бросила она, но смолкла и больше ничего не добавила, заметив свирепый взгляд мужчины, казалось, предупреждающий ее о надвигающейся опасности. Он некоторое время буравил ее своими пронзительно-синими глазами, а потом неожиданно для Александры схватил за руку и потащил за собой к автомобилю.

– Куда вы меня тащите? Отпустите, сейчас же отпустите меня!– она попыталась воззвать к его здравому смыслу, но выражение лица мужчины при этом ничуть не изменилось и он по-прежнему с силой тянул Александру за руку, не взирая на ее упорное сопротивление.

Заметив, что из окна автомашины Майкла Лау на них во все глаза смотрит чернокожий водитель, Александра с мольбой обратила к нему свое испуганное лицо. Однако тот даже не шелохнулся, продолжая наблюдать за ними.

– Садись в машину – с нажимом произнес Майкл.

– Что вы задумали?– она отчаянно запаниковала, вспомнив все, что она знала об этом человеке. Его скандальная слава и безразличие к мнению остальных людей были хорошо ей известны. Перед ней стоял тот самый, забытый Майкл Лау, который заставил когда-то страдать ее сводную сестру, и она боялась его, подозревая, что он задумал теперь что-то явно нехорошее по отношению к нее самой.

– Садись же, не выводи меня из себя, Алекс, иначе будет хуже – в его голосе она явно расслышала угрожающие нотки и потому стала еще яростнее вырываться.

– Ах, так! Ну, хорошо же, маленькая негодница, ты была предупреждена!

с этими словами он грубо обхватил ее за талию и безо всяких видимых усилий, как будто она ничего не весила, небрежно засунул в открытую дверцу автомобиля головой вперед так, как грузят обычно поклажу. Потом уселся рядом и быстро захлопнул дверь.

Майкл, поймав недоуменный взгляд Джорджа в зеркале заднего вида, проигнорировал его, отрывисто буркнув: "Поехали".

– Куда, босс? – в вопросе Джорджа явно прозвучал осторожный намек, что он делает что-то не так, но Майкл уже не мог остановиться: "Поезжай куда-нибудь!"

Когда девушка попыталась сбросить с себя его руку, Майкл нажал кнопку, регулирующую подъем панели, отделяющей водителя от салона, и таким образом они остались один на один. Александра задрожала от страха и от тех воспоминаний, которые, как она ошибочно считала, стали уже не такими навязчивыми, как прежде. Но увы, оказалось, что они до сих пор имеют над нею власть, темную и страшную власть, делавшую из нее униженную и безропотную жертву.

– Итак, молодая и нахальная леди, теперь я наконец сделаю то, что уже давно собирался – голос мужчины звучал более мягко, чем раньше, но Александра вовсе не обманывалась на этот счет.

– Что… О чем вы?– девушка хотела говорить с ним спокойно, чтобы он не узнал о ее страхе, однако, ей не удавалось контролировать свои эмоции, что и не преминул заметить Лау, с ехидством змеи взиравший на растерявшую весь свой дерзкий настрой Александру.

Он рывком перекинул тело девушки к себе на колени лицом вниз и без всяких

предисловий стал задирать на ней юбку.

– Я собираюсь выпороть тебя, девочка, и в твоих же интересах не дергаться так

сильно и не ерзать на моих коленях: во-первых, ты можешь упасть, а, во-вторых,

нет нужды разжигать во мне иные, гораздо более пикантные желания.

Краска бросилась ей в лицо: теперь она остро ощущала, что лежит на сильном

и здоровом мужском теле, которое словно бы ожило под ней, и неопытность Александры не помешала ей с ужасом констатировать, что именно дерзко и настойчиво упирается ей в бедро.

– Мерзавец! Не смейте трогать меня! – холодея от недоброго предчувстия, выкрикнула она. Свободной рукой она вцепилась в край юбки, хотя и понимала всю тщетность своих усилий: Майкл Лау был намного сильней ее физически и без труда сможет совершить задуманное. Омерзительный тугой комок подкатил к самому горлу Александры – она задыхалась от унижения и обиды, а преследовавшие ее сцены из недавней попытки изнасилования будто вновь ожили перед ее глазами, мелькая, как цветные стеклышки в калейдоскопе.

– Ну, что ж – издевательски-елейно проговорил мужчина – Посмотрим, что у нас здесь…– впрочем, он тут же забыл о планах мести и обо всем остальном, едва его взгляду предстала очаровательная округлость ее белоснежной попки, которую не могли скрыть узкие шелковые трусики. Моментально в голове Майкла промелькнула пошлая мыслишка, что, возможно, Лотер Хайзер уже видел все это, и, вполне вероятно, даже больше, чем просто видел.

Внезапно тело девушки дернулось и она приглушенно застонала. Он заставил себя остановиться и хрипло спросил у нее: "Может, тебе нравится, когда тебя

наказывают? Скажи мне, Алекс!"

Ее ответ был произнесен слабым, дрожащим голосом: "Пожалуйста, велите

остановить машину. Меня сейчас вырвет…"

Что-то говорило ему, что девушка не блефует, и Майкл, не без сожаления

поправил на ней одежду, после чего, вновь подняв перегородку между салоном и кабиной, приказал Джорджу остановиться. Он бесцеремонно вытащил Александру наружу, отметив про себя ее бледность и покрытое мелкими бисеринками пота лицо. Она сделала слабую попытку высвободиться из его цепких рук, но он не дал ей такой возможности, лишь развернул спиной к себе и повелительно приказал:"Дыши глубже, Алекс!"

Она хотела сказать Майклу Лау, как сильно ненавидит его, как ее и вправду

вырвало на обочину шоссе. Несколько раз спазм накатывал на нее, вызывая

очередной приступ рвоты, но Майкл по-прежнему крепко держал ее, не проявляя

ни брезгливости, ни отвращения. Немного погодя, к ним подошел его, казавшийся невозмутимым, темнокожий водитель и протянул Александре пластиковую бутылку: "Выпейте воды, мисс".

Девушка заметила полный участия взгляд, брошенный на нее Джорджем, и еле слышно пробормотала: "Спасибо".

Майкл, понимая, что девушка обессилена и едва держится на ногах, да и то

благодаря его мощной поддержке, взял бутылку и, отвинтив пробку, поднес к ее губам: "Пей, Алекс!"

Она сделала несколько глубоких глотков, предварительно прополоскав рот, и, не глядя, вернула бутылку мужчине. Сильным движением он повернул ее лицом к себе и внимательно вгляделся в красивое, но измученное лицо девушки.

– Как ты? Сможешь ехать дальше?

Поразительно зеленые глаза Александры были полны такой нестерпимой боли, что Майкл почувствовал себя окончательным подонком.

– Ну, брось, девочка! Ничего страшного не произошло! Я немного пошутил с тобой, вот и все.– Конечно, он кривил душой, пытаясь убедить Алекс в своих невинных намерениях, прекрасно зная, что в тот момент вовсе не был расположен к шуткам. Более того, он отдавал себе отчет в том, что если бы она не была сестрой Анны, то он был способен овладеть ею прямо в машине, не взирая на присутствие Джорджа, при условии, конечно, ее согласия.

Теперь в глазах Александры зажегся огонь ненависти: "Вы – большой шутник, Майкл Лау! Да только мне ваше поведение не показалось забавным. Вы обращались со мной, как … с какой-то вещью, будто я – ничто, пыль у ваших

ног! Я ожидала вас, чтобы извиниться, думая, что разговор на берегу как-то разрядил нашу взаимную неприязнь. Оказалось, вы – все такой же заносчивый и наглый тип, каким я представляла вас с самого начала. Я – самостоятельный, взрослый человек и вы не имеете никакого морального права унижать меня. Всю вашу жизнь вы только всё разрушаете рядом с собой, заодно разрушая и судьбы других людей, которые, к несчастью, оказались возле вас. Так вот, я – не из их числа!"

Его лицо дернулось, словно от боли, но потом вновь застыло непроницаемой маской: "Мне жаль, если я обидел тебя, Алекс. Давай сядем в машину и я довезу

тебя до виллы Кевина. На нас уже начинают обращать внимание …"

Ее пугала перспектива вновь оказаться с ним в закрытом пространстве автомобиля, не говоря уже, что сама эта мысль была ей органически противна.

– Ни за что! Я лучше пойду пешком, чем…-

Он не стал больше ее слушать: "Хватит! Ты глупо ведешь себя, Алекс. Я сяду рядом с моим водителем, а ты разместишься сзади."

Джордж Темпл, не проронив ни слова, распахнул перед нею заднюю дверь

автомашины, и Александре не оставалось ничего иного, как усесться на обитое

мягкой кожей сиденье. Майкл Лау занял место пассажира впереди и, казалось, совершенно забыл о ее существовании. Только когда они подъехали к вилле его старшего брата, он обернулся и пристально посмотрел на Александру своими неприлично синими для мужчины глазами.

– Как ты себя чувствуешь? Получше?

Ей не хотелось с ним ни то что говорить, а даже дышать одним воздухом с Майклом Лау казалось девушке отвратительным. Она дернула ручку дверцы, чтобы выйти, и, когда у нее ничего не вышло, напряженным от сдерживаемой ярости голосом, произнесла: "Выпустите меня".

– Кажется, я спросил тебя о чем-то, Алекс – он продолжал смотреть на неё- мужчина, красивый как Бог и порочный как сам грех, и его взгляд словно обнажал перед ним всю ее. Он отметил про себя, что девушка по-прежнему была очень бледна и явно нуждалась в отдыхе. И, конечно же, без сомнения ее самолюбие сильно уязвлено его поступком.

– Ты ответишь или предпочитаешь сидеть здесь до скончания века?

Дрожа от бешеного желания закричать или запустить в его самоуверенное лицо ногти и расцарапать до крови, она молча поглядела на него, будто спрашивая взглядом, сколько еще он намерен ее мучить.

Майкл понял, что не добьется от нее ни слова: таким гневом и болью были наполнены эти огромные зеленые глаза, с немым упреком взиравшие сейчас на него.

– Ладно, девочка, иди. Мы поговорим с тобой в другой раз, когда ты успокоишься. Кстати, Алекс, ты отлично смотрелась сегодня без своего обычного дурацкого костюма. Впрочем, – он не смог удержаться, чтобы не поддеть ее – Лотер Хайзер, скорее всего, уже опередил меня с комплиментами.

Девушка выскочила из автомобиля и почти бегом направилась к широким железным воротам, за которыми находилась вилла Кевина Лау. Видеокамеры,

установленные по всему периметру ограды, передали ее изображение на пульт охраны, и она была впущена внутрь безо всяких проволочек. Однако она напрасно мечтала отделаться, как можно скорей, от ненавистного Майкла Лау – он последовал за ней с разницей в несколько минут.

– Алекс,– вкрадчиво окликнул ее бархатный баритон Майкла – и все-таки, удели мне немного времени, девочка, пока нам никто не помешал.

Они находились неподалеку от центрального входа на подъездную аллею, непосредственно ведущую к вилле, в гуще буйной растительности и высоких

пальмовых деревьев и расчет мужчины был поразительно верен: вряд ли кто-то

со стороны сможет заметить их здесь. Александра больше не чувствовала страха перед ним, но одно его присутствие выводило ее из себя, живо напоминая об унижении, которому он подверг ее совсем недавно.

– Что еще?! – обманчиво спокойно проговорила она – Вы еще не наигрались, издеваясь надо мною?!

Майклу, конечно, не импонировало то, каким извергом он представлялся этой девушке, впрочем, ему и вправду не нравилось свое поведение, и поэтому он сделал еще одну попытку исправить положение: "Алекс, пойми, ты сама провоцируешь меня! Я всего лишь хотел немного проучить тебя, пару раз наподдав по мягкому месту. И уж, конечно, не собирался тебя насиловать или как-то обидеть. Бога ради, прекрати дуться и позабудь об этом маленьком происшествии".

Внезапно ее крепко сжатые кулачки замолотили по широкой груди мужчины:"Маленькое происшествие?! Да вы – действительно бесчувственный

сукин сын, если думаете, что я с легкостью позабуду, как вы насильно впихнули меня в машину, а затем принялись лапать".

Майкл никогда не обладал таким замечательным свойством как терпение: багровые пятна гнева выступили на его скулах, а бешеный взгляд словно почерневших глаз был направлен на девушку, осознавшую, наконец, что ей не следовало бы сейчас спорить с ним, а уж тем более обзывать. Он перехватил ее руки и рванул к себе и теперь с садистской жадностью наслаждался тем испуганным выражением, которое появилось на бледном лице Александры.

– Ну, девочка, довольно! Наверное, ты кажешься себе очень смелой и взрослой, когда оскорбляешь меня, не смотря на разницу в возрасте и, главное, на то, что я совсем не заслуживаю этого. Ни одна женщина не раздражала и не злила меня так, как умеешь это ты. Чего ты хочешь? Почему ты постоянно цепляешься ко мне? Разве я не дал тебе работу? Что-то подсказывает мне, что таким образом ты пытаешься решать свои внутренние личные проблемы, к которым я не имею никакого отношения. Разве ты – ребенок, чтобы не понять, какая разница между мной и теми мужчинами, которые обидели тебя?! Нет сомнения, что я не так добропорядочен, как скажем, мистер Хайзер, но и вовсе не то мерзкое чудовище, каким ты выставляешь меня. И, кстати, я не "лапал" тебя, дорогуша, ты, вероятно, приняла желаемое за действительность, когда я всего лишь оголил твой очаровательный задик.

Александра, не находя достойного ответа на эту наглую и беспардонную отповедь, попыталась вырваться из каменного капкана его рук, но Майкл крепко держал ее и не собирался отпускать пока не расставит все точки над "i".

– Давай, Алекс, выложи все свои обвинения – лучшего случая у тебя, возможно, больше не будет.

Девушка прекратила сопротивляться, понимая, что тем самым только осложняет свое положение: он продолжал удерживать ее, прижимая к своему напряженному жесткому телу, и она слишком отчетливо ощущала его чисто мужскую реакцию на их невольную близость.

– По-моему, мне нечего добавить к тому, что вы уже слышали.

– И все же, в чем еще ты меня обвиняешь? Будь смелей, дорогуша! Иначе я решу, что ты струсила.

Она резко вскинула голову и взглянула на него: на лице Майкла играла легкая

снисходительная улыбка, однако, выражение, застывшее в синих глазах, вовсе не показалось ей добродушным. Оно было довольно странным, словно он хотел что-то сделать, но силой воли удерживался от этого.

– Мне кажется, что я давно уже высказала все, что намеревалась, – уклончиво

проговорила Александра, не желая усугублять неприятную ситуацию, в которой оказалась, и вызвать у Майкла Лау новый всплеск злобы.

Он злорадно засмеялся:"Ага, девочка, ты точно трусишь! Так знай же: ты- и впрямь еще ребенок, если думаешь, что твои детские выходки и нелепые упреки могут как-то задеть меня. Ты только вступила во взрослую жизнь и думаешь, что весь мир у твоих ног. Но это ни так! Конечно, быть идеалисткой и осуждать других куда проще, чем признать, что и тебе свойственны ошибки. А теперь давай говорить прямо, Алекс. Твое поведение мешает мне и моей работе, ты флиртуешь с моими актерами и пренебрегаешь моими указаниями и, как бы я ни хотел не портить отношения с родственниками, но, если и дальше это продолжится, буду вынужден указать тебе на дверь".

"Гадкий, мерзкий тип! Он еще смеет осуждать мое поведение! А сам ..! Он ведь и вправду намеревался подвергнуть меня порке, если не чему-нибудь похлеще… И весь скандал из-за того, что я опоздала на полчаса!"

– Отпустите меня немедленно!– потребовала она, воинственно сверкая по-колдовски зелеными глазищами и, конечно, не подозревая, что он откровенно любуется ею.

Майкл, скрепя сердцем, признался себе, что сестра Анны вызывает у него вполне определенные эмоции и что он уже продолжительное время находится, что называется "на взводе". Ситуация складывалась довольно абсурдной: они терпеть друг друга не могли, хотя налицо было явное физическое притяжение, существующее между ними. Сделав невероятное усилие, он разжал объятия, позволив девушке выскользнуть из его рук.

– Алекс, я предлагаю договориться мирным путем: ты перестаешь обращать внимание на мои в кавычках "недостатки", а я, в свою очередь, постараюсь не замечать твои. Не стоит расстраивать Анну, как ты думаешь?– примирительно предложил он.

– Ну, уж нет! Я ей все расскажу. Обязательно! В конце концов, сколько я могу терпеть ваши издевательства?!

Майкл, прищурившись, ухмыльнулся:" Что ж, валяй, девочка! Но только и я

оставляю за собой право рассказать эту историю, но уже с моей точки зрения. И тогда твоя поездка с нашей группой в Форестрок не состоится. А ведь ты, кажется, мечтала о ней".

Задыхаясь от собственного бессилия, она гневно поглядела на его абсолютно

бесстрастное лицо: "Ничего не понимаю… Вы совсем меня запутали. Чего вы хотите от меня?"

Майкл охватил единым взглядом ее расстрепанные волосы, сбившуюся одежду и спокойно сказал: "Я хочу, чтобы ты вошла в дом, привела себя в порядок и пораньше легла спать. Ты отвратительно выглядишь… А завтра, как обычно, приходи на съемки. И хоть сейчас ты похожа на пугало, все же есть в тебе что-то, Алекс, что мне нравится. Пока я не решил, что именно, но решу, обязательно решу, обещаю".

Он круто развернулся и, наконец-то, отправился восвояси. Александра облегченно вздохнула: в присутствии Майкла Лау она постоянно чувствовала какое-то давление, его цинизм и наглость были просто неподражаемы и все ее защитные реакции давали сбой, когда он находился рядом. Поправив сбившуюся одежду и заново заплетя косу, девушка направилась к вилле, моля Бога, чтобы не встретить ненароком сестру или ее мужа и избегнуть таким образом последующих объяснений. Здесь Всевышний пошел Александре навстречу и ей без всяческих помех удалось очутиться в своей комнате до того, как кто-нибудь перехватил ее по дороге. Вымывшись, она переоделась и, ощущая еще легкое недомогание и слабость, словно послушавшись совета своего недруга, легла в постель. Находясь в данное время под безопасной кровлей Кевина Лау, девушка смогла честно признать, что по-настоящему испугалась. Майкл Лау, который предстал перед ней сегодня, настолько не соответствовал тому образу исправившегося мачо, который рисовала перед нею Анна, что логично было бы предположить, что тут не обошлось без наркотиков. Его поведение просто нельзя было объяснить иначе. Ну, а если допустить, что все же он не пользовался наркотиками, то тогда все еще больше усложнялось.

Какой же Майкл Лау на самом деле и, самое главное, чего он добивается от нее – вот что занимало мысли Александры. Первым ее порывом было, разумеется, послать все к чертовой бабушке и не появляться больше на съемках. Но, немного успокоившись и поразмыслив, она решила, что не даст себя запугать этому аморальному субъекту. Она будет работать как будто ничего не случилось и не позволит ему играть с ней как с марионеткой, ни в грош не ставя ни ее саму, ни ее чувства. И она поедет в Форестрок, не смотря ни на что.

Когда через полчаса к ней заглянула сестра, Александра крепко спала, предельно утомленная событями прошедшего дня. Анна постояла немного возле постели сестры, тихо улыбаясь чему-то, и также незаметно вышла, оставив ту в царстве сновидений.

Майкл же, усаживаясь на заднем сиденье своего автомобиля, старался не смотреть на своего водителя, на лице которого застыла смесь всяческих выражений, среди которых преобладали удивление и явное недоумение.

– Босс, кажется, впервые я наблюдал такую странную реакцию на вас у женщины.

Режиссер ответил ему с мрачной улыбкой: "Да, Джордж. В первый раз за свою сознательную жизнь с сожалением вынужден констатировать: у этой красивой молодой девушки я вызываю, мягко говоря, тошноту".

Темпл скосил глаза на зеркальце заднего вида и зрелище удрученного Майкла Лау вполне удовлетворило его. Он и сам, конечно, не безгрешен, но сегодня хозяин чуть не переступил грань, за пределы которой он никогда не выходил прежде. Работая на него уже много лет, он видел его в разных ситуациях и никогда тот не заходил так далеко в отношениях с женщинами. Сегодня же он чуть не взял силой эту девушку, являвшуюся к тому же его родственницей. Сколько бы босс не утверждал, что то была шутка, он-то, Джордж Темпл – не дурак, да и сам мужчина, а потому отлично понимает, что Лау хотелось завалить девчонку прямо в машине.

– Куда теперь? – спросил он, моля Бога, чтобы его босс не надумал ничего почище того, что уже произошло.

– Куда?! – не без иронии бросил Майкл – Домой, дружище. Я ведь заслужил немного отдыха в этот поганый день, как считаешь? Тысячу проклятий послал он в свой адрес и не меньше сотни в адрес "Мисс Нахалки" – только так смог Майкл хоть как-то снять накопившееся раздражение и злость. Черт его дернул связаться с этой чумовой девицей! Ведь он знал, что с Алекс всегда связаны неприятности и скандальные истории. Теперь вот по ее милости он совершенно выведен из себя и, кроме того, его физические ощущения были далеки от нормы. Ему необходима сейчас женщина, любая женщина, иначе он попросту взорвется от напряжения. "Господи, почему создавая такую, как Анна, на всех остальных у тебя катастрофически не хватило времени?!"

Он позвонил на мобильный телефон Кэрри Стейн, еще одной своей постоянной подружке, но та оказалась на Гавайях, где участвовала в съемках клипа известного рок-певца. Он расслышал нотки сожаления в голосе Кэрри – она еще ни разу не отказывалась с ним встретиться, одинаково обожая занятия сексом и его достаточно дорогие знаки внимания, однако сейчас действительно никак не могла очутиться в Л-А. Ему не оставалось ничего, как связаться с небезызвестной Флоренс и попросить прислать к нему домой девушку. На ее вопрос, какую именно он предпочитает, Майкл помедлив мгновение, сказал: "Молодую стройную брюнетку. Но не худышку".

Флоренс, удивившись перемене в его вкусах, переспросила:"Брюнетку, мистер Лау?"

– Ты что стала плохо слышать? Именно так.

Занимаясь своим весьма прибыльным ремеслом уже на протяжении двадцати лет, Флоренс давно разучилась не лезть в частную жизнь ее клиентов, а уж тем паче не вступать с ними в споры, если только это, конечно, не касалось оплаты услуг ее девушек. Клиент хочет брюнетку, нет ничего проще, пусть даже до этого он всегда проводил время с блондинками – дело его!

Значительно позже, уже глубокой ночью, когда Майкл удовлетворил свою потребность в женщине и, щедро заплатив, выпроводил ту за дверь, он никак не мог отделаться от мысли, что окажись в эту минуту здесь Алекс, он вновь был бы во всеоружии, даже не смотря на то, что перед этим долго и всеми доступными способами занимался сексом с другой.

"Ты не понимаешь.. Но ты поймешь, я знаю! И, может быть, примешь таким, каков я есть!" – Николас сбивчиво и торопливо шептал эти слова, прижавшись сухими от жажды губами к тонкому полотну юбки женщины, прикрывавшей ее колени. Он явственно ощущал, как сильно бьется сердце Карины и как сильно ее желание, не слышать того, что он хотел ей рассказать, хотя смутные подозрения уже давно зародились в ее душе. Но она не боялась его самого! Она воспринимала его как обычного человека, мужчину, и она хотела его почти так же сильно, как Николас хотел ее. Рука Карины, до того сжатая в кулачок, дрогнула, разжалась и изящные длинные пальцы несмело коснулись его головы. Он затаил дыхание, чтобы не вспугнуть это мгновение, и молча ждал, давая тем самым Карине время осознать, что же он, Николас, значит для нее. Потом тишину нарушил тихий вздох и женщина прижала его голову к себе, ласково перебирая белокурые волосы: "Не говори ничего. Мне кажется, я уже знаю, что ты мне поведаешь. Ни ты, ни я – мы ничего не в силах изменить. Но мы можем любить друг друга, столько, сколько нам отпущено. Идем! Не станем терять время: мы и так слишком много его потеряли".

Николас поднялся с колен, чувствуя себя таким счастливым, каким никогда не был за всю свою долгую и изнурительно-вечную жизнь.