Читать книгу Минимум Дальтона. Часть 2 - - Страница 1

Глава 51
1

Оглавление

Сдвинув очки на кончик носа, генерал Железнокопытов просматривал документы. Вид у него был важный и занятой. Возле окна, за небольшим чайным столиком, сервированным на двоих, Ариадна Ильинична и Эдуард Рихардович вели легкий и непринужденный разговор. Недоверчивый и мало эмоциональный руководитель службы внутренней безопасности секретных предприятий на этот раз был оживлен, подвижен, даже несколько суетлив. Предлагая, то печенье, то конфеты, он подливал почтенной даме чай и с неподдельным интересом слушал пространный рассказ о внуках ее давней подруги:

– …ах, Эдуард Рихардович, вы даже не представляете какой это необыкновенно талантливый мальчик! Лауреат буквально всех музыкальных премий. А Викуша, его старшая сестра, на городской олимпиаде по литературе заняла второе место. Представляете?

– Что вы говорите! – восхищался галантный кавалер. – Действительно, талантливые внуки. Вашей подруге необычайно повезло.

– О да, огромная радость близким, – Ариадна Ильинична отставила чашку и с осторожным интересом глянула на собеседника. – У вас, наверное, тоже очень способные дети?

– Увы. Я одинок, – безопасник сразу как-то поник, словно из-под него внезапно выдернули точку опоры. – Всю жизнь одна работа. То одно, то другое… Так и не заметил, как старость подошла.

– Да что вы такое говорите! Какая старость? – Ариадна Ильинична всплеснула кружевными ладошками. – Вы еще совсем молодой мужчина – dans la fleur de l'âge, в полном расцвете сил.

– Кстати, госпожа Кирииди, а почему вы нам про своих внуков ничего не рассказываете? – в беседу неожиданно вмешался генерал. – Все про чужих, да про чужих.

Ариадна Ильинична осеклась на полуслове. На благородном лице отразилась досада, как у человека, вынужденного выслушивать бестактности.

– Разве вы не знаете, что я никогда не была замужем? – сухо произнесла она.

Кривошеев тоже замолчал и выразительно повел глазами, показывая насколько он поражен неделикатностью хозяина кабинета. Генерал сделал вид, что не замечает посылаемые сигналы.

– Вы не так меня поняли, – он снял очки и закусил дужку. – Я имел в виду ваших внучатых племянников.

Галеристка непонимающе сморгнула.

– Час от часу не легче… У моего племянника нет детей. Он даже не женат!

– У племянника нет, а у племянницы?

Несколько секунд должно было пройти, чтобы пожилая дама наконец-то поняла о ком идет речь.

– Ах, вот вы о чем, – она растерянно улыбнулась, – Признаться, я даже не сразу сообразила.

Безопасник моментально изобразил огорчение:

– Так далеко живут от вас?

Галеристка смутилась еще сильнее.

– Ну как сказать, – очевидно, что тема была ей чем-то неприятна. – Тут, скорее, иные обстоятельства.

– Они живут в Сирии, – пояснил Железнокопытов. – То есть, с племянницей вы давно не встречались?

– Лет… десять. А то и больше.

– Как же такое могло произойти? – генерал смотрел испытующе.

– Я же говорила, так сложились обстоятельства, – Ариадна Ильинична с некоторым смущением сдвинулась назад, глубже в кресло, словно пытаясь уйти от неудобных вопросов. – Дело в том, что Оленька – дочь моего брата от сторонней связи. Так сказать, un enfant d'un autre lit. И ее мама… – тут галеристка смутилась еще сильнее. – Впрочем, это неважно. Оля была прекрасным ребенком, очень умная и способная девочка. Но… с характером. Там было очень сильное влияние мамы. После школы она поступила на факультет журналистики и мы уже обрадовались и выдохнули, как вдруг, с чиста-ясна, она влюбляется в какого-то араба, говорит нам всем «привет», и только мы ее и видели. Все произошло так быстро, что никто даже понять толком ничего не успел.

– Как же родители ей разрешили? – удивился Кривошеев.

– Разрешили! О чем вы говорите, – Ариадна Ильинична огорченно терзала уголки шелкового платка. – Ее отец, мой брат, скончался незадолго до тех событий. А этой, с позволения сказать, мамаше тем более было не до ребенка. Елена всю жизнь занималась исключительно устройством собственной жизни, поэтому девочка оказалась предоставлена сама себе. Отсюда и результат.

Кривошеев сочувственно смотрел на расстроенную тетушку.

– За ошибки взрослых всегда расплачиваются дети.

Ответом стала благодарная улыбка.

– Как тонко вы чувствуете чужое горе!

– Чужого горя не бывает, – Эдуард Рихардович наклонился вперед и слегка коснулся кружевной перчатки.

Ариадна Ильинична вспыхнула и смущенно потупила взор. Некоторое время они так и сидели, стараясь не смотреть друг на друга, пили чай и о чем-то грустно вздыхали. Хозяин кабинета опустил очки на кончик носа, ему определенно не нравился этот лирический настрой.

– И что случилось после того, как ваша племянница уехала?

Расстроенная дама аккуратно поставила кружку на блюдце.

– Ничего. Какое-то время Оленька еще писала нам, а потом… – Кружевной платочек коснулся повлажневших глаз.

– Я прошу, не переживайте так, – Кривошеев снова принялся ее утешать.

– В самом деле, – подхватил генерал. – Это же не единственная ваша племянница.

Огорчение сменилось недоумением.

– Простите, вы о чем?

– У вас есть и другие родственники на Аравийском полуострове.

Несколько секунд Ариадна Ильинична молчала, пытаясь сосредоточиться.

– Вы имеете в виду брата моего родного отца?

– Да.

– Так это совсем уже дальние связи. Меня воспитывал отчим.

– И все же расскажите о нем и его семье поподробнее.

– Зачем?

– Вам есть что скрывать?

– Разумеется, нет!

– Тогда расскажите.

Ариадна Ильинична пожала плечами.

– Да мне и рассказывать особо нечего. Я его почти не знала. В царской России дядя был очень богатым и уважаемым человеком, имел торговлю колониальными товарами. Страну покинул почти сразу после революции. – Она помолчала. – Насколько знаю, ему удалось вывезти с собой почти все свои сбережения. И поскольку у него был бизнес и в Иране…

– Он бежал через Каспий? – быстро переспросил генерал.

– Господи, да откуда же мне знать! Возможно. А может, и через Турцию… Это имеет сейчас какое-то значение?

– Нет. Конечно, нет. Извините что перебил. Продолжайте.

– Да продолжать нечего… Его дети, мои кузены, занимались торговлей и строительным бизнесом. Тоже довольно успешно.

– Удивительная семья, – искренне восхитился Кривошеев, – потрясающая генетика! Столько талантливых людей…

– Ну вы уж прям скажете, – галеристка смущенно заулыбалась.

– Именно так! И вы лучшее тому доказательство. Вы одна из самых успешных женщин, что я знаю.

– Прошу вас, не преувеличивайте, – яркий румянец на щеках свидетельствовал о том, что комплимент все же достиг своей цели. – Я добилась успеха в очень узкой области.

– Ничего себе узкой! Ваше имя известно во всем мире.

– Ах, перестаньте…

Не выдержав, генерал взял стул и сел между воркующими голубками.

– Вы знакомы с кем-то из ныне живущих потомков вашего дяди?

– Пожалуй, нет, – Ариадна Ильинична глянула удивленно. – Разве, что переписывалась с парой человек. Но они уже умерли. С молодежью я связь не поддерживала.

– Это правда, что ваш племянник получил наследство?

Ариадна Ильинична вздрогнула. Пятна на щеках вспыхнули еще ярче.

– Что вы имеете в виду?

– Он получал наследство или нет?

– Вы прекрасно знаете, что получал, – после небольшой паузы ответила галеристка. Голос стал суше, спина выпрямилась, она уже не походила на растерянную пожилую даму. Теперь это была владелица большого бизнеса. – Это запрещено?

– Ну что вы. Конечно, нет. Только непонятно, как при живой прямой наследнице, деньги получил Феликс Александрович.

Паузы в разговоре становились все длиннее. Галеристка обдумывала каждое свое слово.

– Для этого вы должны быть хорошо знакомы с восточными традициями, – наконец холодно произнесла она.

– Извините, пожалуйста, – Железнокопытов даже не пытался скрыть иронии. – Может быть, тогда вы нас просветите?

Ариадна Ильинична поджала губы, показывая, что тема разговора ей неприятна.

– Так я слушаю.

– А тут и слушать нечего. Таково было завещание. Мой кузен оставил все имущество своему троюродному племяннику, то есть Феликсу. Насколько мне известно, в тот момент у него были разногласия с дочерью. Мириам была очень… своенравна. А у Феликса блестящая репутация. Крайне порядочного человека. Я уверена, что завещание, о котором идет речь, было временным…

– Вроде воспитательной меры? – Кривошеев слушал очень внимательно.

– Скорее всего. Но потом случилось так, что мой иранский кузен и его жена погибли в автокатастрофе. Поэтому имущество перешло к Феликсу.

– Очень удачно получилось.

– Вы на что намекаете? – вспыхнула возмущенная тетушка. – Мириам было назначено достойное содержание, ей оплатили учебу в лучшем университете, но… – тут пожилая дама осеклась.

– Но что?

– Ничего. Я все сказала.

– Так что теперь с девушкой? Она окончила учебу? Она работает?

– Мириам вышла замуж за очень богатого человека. Но это был ее выбор и ее решение.

– Вы бывали у нее после свадьбы?

– Разумеется, нет. Во-первых, меня никто в гости не звал. А ехать в Ирак самостоятельно…

– Так она сейчас в Ираке? – мужчины быстро переглянулись.

– Не уверена. Кажется, они оттуда переехали. То ли в Иран, то ли в Кувейт… Я старалась не вникать в подробности.

– Но как же так? Это же ваша семья.

– Семья – это громко сказано. И потом, насколько мне известно, муж Мириам оказался, если можно так выразиться, в плохой политической кампании и наши власти… – тут галеристка вспомнила, где находится и замолчала.

– Продолжайте, продолжайте, – подбодрил Кривошеев. – Все в порядке, здесь все свои.

– Наши власти не поощряют подобные родственные связи. Поэтому никаких отношений у нас не существует, – сухо закончила Ариадна Ильинична. И после паузы, добавила с вызовом: – И мне очень жаль, что из-за политической ситуации, я не могу видеть своих племянниц!

Генерал вернулся за стол и резким движением отодвинул бумаги, словно они враз стали ему неинтересны.

– Ариадна Ильинична, дорогая, ну какое значение имеет мнение властей, когда речь идет о близких людях, – произнес он с неожиданным воодушевлением. – Мне кажется вы должны немедленно навестить своих племянниц. Нет, я уверен в этом!

Пожилая дама побледнела как Антарктида за ее спиной.

– Вы предлагаете мне в Ирак?!

– Почему бы и нет? – генеральский голос звучал бодро, как у пионервожатого во время утренней зарядки. – Тем более, что вы сами сказали, что она уже не в Ираке.

– «Почему бы и нет»?! – потрясенная женщина пыталась подобрать хоть какие-то слова. – Что за странная постановка вопроса? Во-первых, мне такое даже в голову не приходило. А, во-вторых… – она принялась нервно обмахиваться салфеткой. – Я совершенно не переношу жару.

– А вот это плохо, – казалось, хозяин кабинета искренне огорчен. – Это очень плохо. Но с другой стороны, – он встал, подошел к перепуганной тетушке и приобнял за плечи, – разве стоит из-за такой-то ерунды лишаться радости общения с близкими? Да бросьте! Родные люди непременно должны общаться друг с другом. Делиться своими радостями и огорчениями… Вы ведь согласны со мной?

– Пока не очень, – тетушка решительно отстранила генеральскую руку. – И о каких огорчениях вы говорите?

– Я в фигуральном смысле, – словно обидевшись, что его отвергли, генерал вернулся на свое место. Голос снова стал официальным. – Короче. Вы должны навестить ваших племянниц. При чем как можно скорее. Я бы даже сказал на этой неделе.

– На этой неделе?! – чашка жалобно звякнула, выпав из ослабевших рук. – Вы что, издеваетесь?

– Почему издеваюсь? Неделя только началась.

На лице пожилой дамы промелькнула целая гамма чувств: непонимания, ужаса, растерянности и, наконец, иронии.

– Прекрасная идея! – маленькие руки в кружевных перчатках стряхнули капли чая с платья. – В Москве все равно заняться не чем. Кстати, вас не смущает тот факт, что с одной племянницей я не встречалась лет десять, а другую вообще никогда в жизни не видела?

– Нет, не смущает.

– Да что же это такое! – Ариадна Ильинична снова впала в отчаяние. – Говорю же вам – мы совершенно посторонние люди!

– Вот я и предлагаю это исправить.

– Катитесь к черту!

Кривошеев сделал большие глаза и посмотрел на галеристку с легкой укоризной. Он никак не ожидал, что она начнет браниться.

Но генерал был непреклонен.

– Ваша ближневосточная родня представляет большой интерес для нашей страны.

– А я здесь причем?

– Вам необходимо одну из племянниц привезти в Москву.

Некоторое время галеристка хлопала ресницами, с трудом переваривая информацию.

– Не пойму… Вы хотите, чтобы я ее приютила? Приняла у себя?

– Как вам будет угодно. Главное, физически вывести ее из той страны, где она сейчас находится.

– Что значит «вывезти»?

– Помочь бежать, – генерал сбросил с лица остатки доброжелательности. – Вы должны вывезти вашу племянницу с Ближнего Востока.

Содрогнувшись всем телом, Ариадна Ильинична вцепилась в подлокотники кресла.

– Вы в своем уме? – с неожиданной злостью спросила она.

Поняв, что сейчас вспыхнет скандал, Кривошеев поспешил вмешаться:

– Ариадна Ильинична, – мягко произнес он, – лично я был категорически против этой затеи. Но ситуация, действительно, критическая, – он смотрел умоляюще. – Вы не представляете, как нам тяжело предлагать такой хрупкой женщине столь опасное задание…

Прекрасные темные глаза смотрели с ужасом, на них выступили слезы.

– Тогда зачем вы мне это предлагаете?

– А кому? Разве что, кто-то сможет поехать вместо вас? Кто-то из других родственников, Феликс Александрович, например?

После небольшого раздумья Ариадна Ильинична отрицательно качнула головой.

– Нет. Об этом даже речи быть не может.

– Ну на «нет» и суда нет, – тоном, не терпящим возражения, произнес генерал. – Раз больше некому, значит, вы и сами со всем отлично справитесь. Вы подписали согласие к сотрудничеству, а такими вещами не шутят. Так что, извините, мадам Кирииди, но отступать поздно. А ваш отказ будет воспринят как государственная измена.

Ахнув, тетушка прикрыла рот кружевной ладонью.

– Подождите, вы хотите сказать, что посылаете меня на Ближний Восток… с заданием?

– Вот именно. Вы должны войти в доверие к обеим племянницам с тем, чтобы помочь одной из них бежать.

Выражение лица пожилой дамы, свидетельствовало о том, что она пребывает в состоянии паники.

– Но…

– Никаких «но». Без нее вы на Родину не вернетесь. Вопросы есть? Вопросов нет. Приступайте к выполнению задания! Шагом марш!

Подскочив как ужаленная, Ариадна Ильинична вскинула руку к голове, как если бы хотела отдать честь и… тут же с грохотом упала в обморок.

– Проклятье, – Железнокопытов недовольно свел брови. – Не хватало чертовой бабе еще здесь окочуриться.

Кривошеев, напротив, смотрел на лежащую глазами полными сострадания.

– Ты бы полегче, – осуждающе заметил он, – Видишь, до чего женщину довел?

– А кому сейчас легко? – Взяв стакан с водой, генерал набрал полный рот воды и окатил сомлевшую галеристку с ног до головы. – Вставайте боец Кирииди, здесь вам не «Бристоль», мягких мест не предусмотрено.

– Каких мест? – слабым голосом простонала Ариадна Ильинична.

– Никаких. Разлеживаться некогда, вам еще надо собрать вещи.

– Господи, какой ужас… – Тетушка начала медленно подниматься. – Но почему я? – всхлипывала она. – Почему именно я?!

Встав на одно колено, Кривошеев помог даме подняться.

– Так складываются обстоятельства, дорогая, – с бесконечной болью произнес он. – Кроме вас и вашего племянника больше некому.

– Да что ж я единственная, у кого на Ближнем Востоке есть родственники?

– Вы единственно подходящая.

Придерживаясь рукой за своего неожиданного поклонника, Ариадна Ильинична встала и с трудом доковыляла до стула.

– Какая же я подходящая, я, скорее, еле ходящая…

– Не наговаривайте на себя, – Железнокопытов тоже решил побыть джентльменом: наклонившись, он поднял укатившуюся под стол шляпку и попытался пристроить ее обратно на место. – Сейчас причешитесь, носик припудрите и прямо агент 001…

– Да уйдите вы, Бога ради! – пожилая дама отмахивалась от него как от мухи. – Назовите хотя бы одну вескую причину, по которой вы остановили свой безумный выбор на мне.

Генерал с готовностью кивнул.

– Извольте. Я назову вам не одну причину – целых три. Во-первых – вы женщина. А как известно, женщины вызывают меньше подозрений.

– Половина населения земли – женщины!

– Но разве они могут сравниться с вами? – томным голосом проворковал Кривошеев.

– Прекратите эту вашу демагогию! – Ариадна Ильинична неожиданно обрушилась на своего защитника.

Генерал тем временем продолжал загибать пальцы.

– Во-вторых, вы лицо никак и ничем не связанное со службами безопасности. Ну, и, в-третьих, самое главное, – тут мужественный голос приобрел лирический, даже печальный оттенок: – Вы кто? Вы – никто. Ноль. Пустота. Одинокая, брошенная всеми старушенция…

От скул к вискам мгновенно проступили багровые пятна.

– Да что вы себе такое позволяете! – пронзительный голос взлетел под потолок. – Нахал! Вы, между прочим, тоже не юноша. Кроме того, я совсем не одинока! – Ариадна Ильинична гордо вскинула голову. – И вообще, я больше не собираюсь с вами разговаривать.

Кривошеев смотрел на генерала, как на личного врага.

– Михал Семеныч… А вы, дорогая, успокойтесь, прошу вас! Коллега забыл сказать, что это всего лишь на всего легенда, – наклонившись к пожилой даме, он почтительно поцеловал дрожащие пальцы. – Более того, специально для этого задания вас искусно загримируют: состарят на несколько… десятков лет, – видя, что Ариадна Ильинична порывается что-то сказать, поспешил закончить: – Я понимаю, это не слишком приятно, но необходимо, дабы избежать малейших подозрений.

– Каких еще подозрений?!

– Ну как же, если вместо пожилой родственницы, приедет цветущая светская львица – подозрений точно не избежать.

Под воздействием грубой лести галеристка постепенно отходила.

– Даже не уговаривайте, – она отмахнулась с недовольным кокетством. – Не собираюсь я никуда ехать. И потом, что значит состарить на несколько десятков лет? Я что, должна буду прилюдно рассыпаться в прах?

Кривошеев продолжал держать руку в кружевной перчатке, даря даме многозначительные взоры.

– Не переживайте, все будет в разумных пределах. В пределах разумного и допустимого, моя прекрасная и храбрая леди.

– Ну не знаю… – Ариадну Ильиничну смущал напор неожиданного ухажера. – Вы меня совсем запутали.

Видя, что дама готова сдаться, генерал рубанул Гордиевы узлы сомнений, словно казак шашкой:

– Речь не о вашей судьбе, а о судьбе всей планеты. Поэтому, обсуждать нечего.

Понимая, что судьба ее предрешена, пожилая дама поднялась и кивнула с обреченным видом.

– Да, да, конечно…

Лицо вдруг исказило отчаяние.

– Но я не смогу этого сделать!

Генерал заскрипел зубами.

– Что еще?!

– Я боюсь!

– Прекратить истерику. Вы боец невидимого фронта, поэтому идите и сражайтесь.

– Господи, ну какой фронт? – разрыдалась Ариадна Ильинична. – Я после восьми вечера на улицу боюсь выйти, а вы меня на Ближний Восток с заданием посылаете!

– Так ведь фронт – невидимый, – поспешил успокоить ее Кривошеев. – Следовательно, вас никто не увидит. Ни до восьми вечера, ни после.

– Я не справлюсь, я совершенно точно не справлюсь…

– Обратитесь за помощью к товарищам.

– Детства? – от удивления галеристка перестала плакать.

Генерал принялся раздувать ноздри.

– Разумеется, нет. К боевым товарищам.

– Что вы несете? Какие боевые товарищи? Я что, по-вашему, воевала?!

– Коллега имел в виду ваших новых товарищей, – мягко улыбнулся безопасник. – С которыми вы недавно прошли боевое крещение. У вас теперь настоящее боевое братство.

Несчастная смотрела на собеседника глазами, полными ужаса.

– Я не пойму, вы это серьезно?

– Так, – генерал встал, показывая, что разговор окончен. – Хватит бессмысленных дискуссий. Все, рядовая Кирииди, можете идти. На выполнение задания у вас есть три дня. Свободны!

Минимум Дальтона. Часть 2

Подняться наверх