Читать книгу Навигаторы. Смотрительница - - Страница 4

Рэн

Мне срочно нужно было занять руки: когда я работал с камнями, мне хорошо думалось. Нет, за гравировку или изготовление модели для литься я сейчас взяться не мог – слишком тонкая работа, требующая внимания. А вот огранить несколько камней для последующего изделия – это было то что нужно. Я закрепил камень и начал обдирку рубина…

Так много всего произошло за вчерашний вечер. Я ревновал. Ревновал Линн к этому Нарусурию. Она же большую часть вечера злилась. Все её эмоции я уловить не смог – слишком много разных мыслящих, чувствующих существ оказалось в зале, но очень чётко я различил страх Одалинн, а потом и её гнев. Казалось, я даже различал его оттенки: злость на себя, на глотерианца, на кого-то в зале.

Я же испытывал самую настоящую ярость! Злился на Кларениссу за представление, устроенное в зале. Подумать только, эта дева ревновала меня! Да у неё же есть свой постельный навигатор, смотритель, у которого она служит, по-хозяйски прижимал её к себе. Злился, что не смог вовремя спровадить бывшую любовницу, что не смог станцевать этот страстный танец с Линн. Ещё тогда, на маяке, на тренировке, я решил, что танец Вауши буду танцевать только с Линн. Ну и чего стоили мои решения? Тяжело было себе признаться, что я злюсь на… Одалинн за то, что она так вызывающе-притягательно выглядела. Глубокий вырез на спине её платья так и манил прикоснуться к коже, а эти чёрные чулки на ногах… Я провёл бы по ним пальцами, когда она закинула бы в одном из па свою ногу мне на талию…

Я остановил огранку. От воспоминаний в штанах стало тесно. Я усмехнулся. Рэн–горячие трусы, кажется, так в своих сплетнях меня называли слуги владения в те дни, когда мать поселила на хозяйском этаже своих ассистенток. Я походил по мастерской, положив ладони на шею, разминая её. Вернулся мыслями ко вчерашнему вечеру. Мне так хотелось укрыть маленькую смотрительницу от всех липких взглядов и самому кружить её в этом чувственном танце. Я неосознанно взял в руки квадрант и проверил угол грани камня. Он оказался точным. Это когда я успел так его обточить?

Вспомнил я и о встрече с оракулом. Вот уж действительно насыщенный вышел день. У нашей расы когда-то, несколько десятков тысяч лет назад, были свои предсказатели. Их не любили и боялись за то, что они говорили правду. Так им предписывали закон и совесть. Ну а какому правителю понравится, если ему скажут, что поход будет неудачным? Придёт ли в восторг дева благородных кровей, если ей предрекут рождение урода? Со временем предсказателей просто извели. Но не аши. Они своего берегли и тщательно охраняли. Не зря же нас вели такими запутанными путями и охрана безмолвно стояла за спиной этой древней женщины. Предсказание тоже не оказалось загадочным. Уже давно я задавался вопросом, кто для меня Одалинн.

Я снова сел за обдирку и шлифовку, взял новый камень.

Линн… Она такая разная: то нежная и ранимая, то властная и стервозная, то заботливая, то хладнокровная…

Я не заметил, как камни для огранки кончились. А мысли – нет… Я взял на руки Креса – всегда приносил его в мастерскую – погладил по поднявшимся головам пальцем и пошёл в свой отсек. Крес обвил моё запястье.

Утром, придя на завтрак, я застал любопытную картину.

– Ранир, – смотри какой вкусный пирожок, давай ты ещё и его съешь, – уговаривала мальчугана Линн.

Тот мотал головой:

– Я наелся, тётя Линн.

Та всплеснула руками:

– Да как же ты наелся, если съел всего три ложки каши и клюнул кусочек сыра?

– Мачеха говорила, что на меня еды не напасёшься, я жру, как тукц, – сказал он и. видя непонимание на её лице, пояснил: – Это такое животное, его едят аши, специально откармливают.

Одалинн на мгновение замерла, и я почувствовал исходившую от неё жгучую горечь. Она мягко обратилась к Ниру:

– Скажу тебе по секрету, Нир, тут, на маяке, еды хватит и сотне таких как ты, ещё и останется, – она лукаво посмотрела в мою сторону. – Съешь пирожок и будешь таким, как дядя Арэниэль.

Мальчик подозрительно посмотрел на пирог, потом на меня и уточнил:

– То есть, если я съем пирожок, то стану элефином?

Линн, которая в это время делала глоток из своей чашки, поперхнулась. Мальчишка продолжил:

– Не хочу быть элефином, я недавно вигом стал, мне пока нравится!

Я рассмеялся:

– Съешь пирожок, а потом я покажу тебе тренировку. Хочешь посмотреть, как тренируются с клинками?

Мальчик кивнул и принялся за пирожок.

В зале я показал парню разминку и пару движений с клинками. Глаза его распахнулись, а рот его непроизвольно открылся от удивления.

– Дядя Арэниэль, я тоже так хочу научиться. Я даже согласен стать элефином!

Я потрепал его по голове и ответил:

– Этого, Нир, не потребуется, но нужно хорошо есть, учиться и заниматься спортом.

Мальчуган серьёзно кивнул:

– Буду делать, как вы сказали, завтра и начну, а сегодня я улетаю на Франгаг с тётей Линн.

Вот как? Линн не говорила, что куда-то отправится. Вот же неугомонная! Я не мог оставить Линн без присмотра, пусть она будет хоть с пятью Кинирами!

– Искин, где смотрительница? – бросил я, выходя из спортивного зала и провожая Нира до его отсека.

– У себя, – ответил Асум. В его голосе послышалась улыбка.

У помещений Одалинн я остановился. Вход в отсек был открыт, боты сновали в её личные покои и обратно, таская какие-то коробки, вёдра, тряпки и даже… швабру? Швабра то зачем, ведь есть бот-уборщик? В отсеке находились Линн и Нарино, они увлечённо что-то смотрели в планшетах, иногда показывая друг другу на какие-то коробки, которые распаковал небольшой бот. Я постучался и вошёл. Линн обернулась, и меня окатила тёплая волна тихой радости. Приятно… И волна недовольства Нарино.

– Ты очень вовремя, Рэн, поможешь нам клеить панели. Наконец-то прибыла моя спальня!

Вот так и распорядились моим временем. Впрочем, я был не против. Мне было интересно, что получится в итоге. Стало понятно, для чего понадобилась швабра – намазывать стены клеем. Мы выложили несколько рядов тёмных ворсистых панелей в изголовье кровати.

– Нет, Нарино, смотри, если поставим сейчас эту панель, то нижняя не попадёт в рисунок, – вдруг возмутилась Линн.

Метаморф, тыкая, пальцем в инструкцию, ответил:

– Так ведь написано, что панель «А-пять» ставим в нижний ряд.

Линн нахмурилась, всмотрелась в инструкцию, потом посмотрела на панель, снова в инструкцию, а потом неожиданно провела кисточкой с клеем по щеке Нарино. Оно, хохоча, мазнуло Линн клеем по руке. Она сузила глаза, они засмеялись и синхронно повернулись ко мне. Меня окатила заразительная волна веселья.

– Нет, нет, нет, – я выставил вперёд руки и отступил к двери, – я в этом не участвую!

– Боишься испортить свою рекламную внешность? – ехидно спросило Нарино, выставив кисточку с клеем перед собой и подходя ближе.

– Ну не всем же быть такими страшненькими, как ты, – парировал, смеясь, я.

Когда Нарино ускорилось, ускорился и я. Быстро развернувшись, я бросился в сторону своего отсека. Позади, хохоча, неслись Нарино и Линн. Я бы благополучно скрылся в своем отсеке и отсиделся, пока Линн не закончила бы обустраивать свой, но врезался в бота, который тащил очередную коробку, сбил его, и тут же в меня врезались Нарино и Одалинн, и мы кубарем полетели на пол. Мой нос всё-таки оказался в клее. Кажется, это сделал метаморф. На шум прибежали Кинира с Ниром и Горрит. Последний даже улыбнулся.

– Дети… – воздохнула Кинира.

Лёжа на полу и все ещё посмеиваясь, Одалинн повернулась на бок, лицом ко мне, стёрла своим рукавом с моего носа клей и спросила:

– А что ты хотел, когда пришёл ко мне?

– Хочу с вами на Франгаг.

От Линн пришла волна искреннего удивления. Она попыталась меня отговорить:

– Как член императорской семьи, я курирую детские приюты. Целый день я проведу с детьми, их наставниками и морем документов, которые нужно изучить, отредактировать и подписать. Ты точно хочешь провести день так?

– Да.

Вопрос «почему?» прямо висел в воздухе. Но она неожиданно кивнула:

– Через час жду у шлюза семь.

Поднявшись с пола, Линн двинулась в сторону своего отека.

– Асум, закрой мой отсек. – Говорила она на ходу. – Уборщики пусть уберут клей. Будем доделывать завтра, сегодня ночую в гостевой.

На Франгаг мы прилетели не в столицу, а в небольшой уютный городок на северо-западе основного континента планеты. Красные черепичные крыши, белёные стены домов, палисадники. Вот так жили на родной планете грозные навигаторы. Наш путь лежал к окраине города. Там, на берегу озера, расположилась большая усадьба. Рядом – хвойный лес. На территории усадьбы находилось несколько спортивных площадок, качели, горки, разнообразные детские турники. Повсюду располагались клумбы, уютные скамейки.

– Ну как, Нир, нравится? – спросила Линн, ведя мальчика за руку ко входу в здание.

Тот рассматривал всё вокруг, открыв рот.

– Тут можно будет играть? – с сомнением в голосе спросил он.

Одалинн рассмеялась.

– И играть, и заниматься спортом, просто гулять или читать, – Линн кивком указала на скамейку, мимо которой мы проходили.

А Ренир все ещё сомневался:

– А где же тогда другие, почему тут никого нет?

Одалинн остановилась и спокойно ответила:

– Они сейчас на занятиях. Учатся читать, писать, узнают от учителей об окружающем мире. Потом, когда подрастут, будут изучать более сложные предметы.

– Не хочу учиться! – буркнул мальчик и выдернул свою руку из руки Линн.

Лицо её стало строгим.

– В тебе есть кровь вигов, и это значит, что в тебе, возможно, спят способности. Если они проявятся, ты сможешь стать смотрителем маяка. Ты хочешь свой маяк? – мальчик кивнул. – Для этого надо учиться.

Мальчик снова протянул руку Линн, и мы вчетвером вошли в дом. Нас уже ждали.

– Госпожа нье' Фэтрели, мальчика надо накормить, переодеть, показать ему, как всё здесь устроено, познакомить с детьми.

Немолодая женщина взяла Ренира за руку и повела вглубь дома.

– Госпожа нье' Кудюже, – обратилась Линн к моложавой женщине в строгом платье и со строгой причёской, – это моя команда, – она представила нас, – госпожа Кинира Тэбуш и господин Арэниэль Вардис, – и повернулась к нам, – госпожа нье' Кудюже – управляющая всего этого хлопотного хозяйства.

От женщины пришла волна сдержанного любопытства. Одалинн, обратившись к управляющей, дала ей указание:

– Данные о расходах и данные о новых детях необходимо направить мне на планшет, ещё я хочу увидеть меню на эту неделю и личные дела тех двух новых воспитателей и охранника. Если вы не возражаете, займу обычный кабинет.

В кабинете мы просидели около двух часов. Одалинн читала, делала пометки, кому-то писала сообщения. От неё то приходила волна удовлетворения, то волна неудовольствия, то радости, то раздражения. Кинира задремала в довольно неудобном кресле.

Я читал со своего планшета письмо сестры и думал над ответом. Сестра писала, о том, что защитила очередную докторскую, получила несколько патентов в области лечения искусственно выращенных органов и… выходит замуж через два месяца. Свадьба будет традиционной. Она и её будущий муж будут рады, если её непутёвый младший брат сможет прибыть на торжество.

С одной стороны, мне не хотелось встречаться с родителями, с другой –сестра у меня одна. Да ещё и традиционная свадьба… Как наследник клана, на традиционной свадьбе я обязан был присутствовать. Я задумался. Сможет ли Линн отпустить меня на четыре дня? Родители однозначно воспользуются попыткой познакомить меня с какой-нибудь очень достойной элефиной, как-никак я наследник клана, и это наследие необходимо кому-то передать. В голове начал зреть план, и я надеялся, что одна прекрасная дева с ним согласится…

Нам принесли полдник. Компот из каких-то приятных на вкус ягод и пирожки со сладкой начинкой. Откусив кусочек, я застыл в изумлении. Начинка была приготовлена из того самого фрукта, который я когда-то определил на экзамене по выживанию как съедобный. Тогда я так и не уточнил у нье' Цалика, что я съел.

– Необычный вкус. Что это? – спросил я у Линн.

– Это местный фрукт – даруш, один из немногих, какие сохранились после катаклизмов на планете. – От неё пришла волна расстройства. – Не понравилось?

– Наоборот, – улыбнулся я.

В кабинет заглянула госпожа нье' Кудюже и спросила:

– Госпожа нье' Шатроф, у детей свободное время, к кому сперва?

– К малышне! – расплылась в улыбке Одалинн.

Мы вошли в просторное помещение, в котором резвились малыши. Кто-то рисовал, кто-то прыгал, кто-то собирал занятный конструктор. Как только мы вошли, дети оторвались от своих занятий и бросились к нам с радостными возгласами:

– Тётя Линн!

– Тётя Линн приехала!!!

Толпа мальчиков и девочек запрыгала вокруг нас. Линн, смеясь, поговорила с каждым:

– Айлин, симпатичные косички! Ватэн, ты снова вытянулся! Фнип, потрясающие рисунки!

И тут малышня разом замолчала и уставилась куда-то нам за спину. Одалинн обернулась. Позади нас стояла молодая женщина в тёмно-синем строгом платье, губы её были сжаты, она недовольно смотрела на детей. Я чувствовал её раздражение.

– Ребята, – строго сказала она, – госпожу нье' Шатроф ждут другие дети.

– Приезжай к нам почаще, тётя Линн, – пискнул кто-то из малышей.

В старшей группе нас встретили спокойнее. Но не потому, что нас не были рады видеть – просто дети здесь были постарше – двенадцати-четырнадцатилетние подростки. Приветствовали нас тепло. Одалинн принялась расспрашивать ребят:

– Уайри, ты решил ту задачку по кибертехнике, которую я отправила тебе неделю назад?

Взлохмаченный парень ответил:

– Нет, Линн, не выходит.

– Подсказка нужна? – лукаво поинтересовалась она.

– Сам справлюсь, – проворчал парень.

– Как твои успехи в элейском, Яири? Письменную речь ты неплохо освоила, я с удовольствием прочитала твоё последнее послание.

Худенькая девушка с рыжими волосами ответила нам на элейском:

– Спасибо, Линн, преподаватель говорит, акцент мой ужасен.

Одалинн рассмеялась:

– Ничего страшного, постепенно ты от него избавишься, но говоришь ты правильно, без ошибок.

Одалинн обошла все группы и каждому ребёнку уделила внимание. Когда она закончила и попрощалась с детьми, то направилась к управляющей.

– Мне нужны записи камер за последние две недели из помещений младшей группы, – распорядилась она и, обернувшись к нам, добавила: – Кинира, Рэн, мне нужна ваша помощь. Нужно просмотреть записи, если увидите что-то странное, тут же сообщите.

Три часа мы сидели каждый за своим монитором и на ускоренной перемотке просматривали день за днём жизнь младшей группы. Первой обнаружила странность Кинира:

– Странно, все дети играют, а одна девочка сидит за столом.

Мы ринулись к экрану Киниры и просмотрели запись без ускорения.

– Ты портишь игрушки! – кричала та самая новая воспитатель на пятилетнюю малышку. – Попечитель не будет каждый день привозить новых кукол. Ты наказана. Пока все играют, ты будешь сидеть за столом и думать о своём поведении!

Одалинн нахмурилась.

– Смотрим дальше, – протянула она.

На другом видео эта же женщина посадила за столы всех детей и надменно им выговаривала:

– Вы не должны бегать, кричать, толкаться, вы должны быть тихи и молчаливы, вы никому не нужны, раз оказались здесь, так ведите себя спокойно, чтобы снова не оказаться на улице или в приёмных семьях.

– Дальше, – процедила Линн.

Подобных сцен мы обнаружили ещё шесть или семь. От Линн так и веяло яростью. Но внешне она оставалась спокойна.

Она вызвала к себе управляющую и воспитателя. Показала им отрывки записей и вперила свой взгляд в обеих.

– Жду пояснений, – тихо сказала она.

Управляющая побледнела, но ответила:

– У госпожи нье' Шупми отличные рекомендации и хороший диплом. Я подумать не могла, что её методы так сильно отличаются от принятых у нас. Прослежу, чтобы такого больше не повторилось!

– Не собираюсь отчитываться непонятно перед кем, – подняла подбородок воспитатель и язвительно, словно выплюнула слова, закончила: – Очевидно, что попечительницей в таком возрасте без богатого покровителя не стать.

Линн наклонила голову.

– Теперь понятно, как вы попали сюда, в это тёпленькое, – она выделила это слово, – местечко. Только в этом доме требуются чуткость и внимание, а не ваши навыки воспитывать домашний скот.

Госпожа нье' Шупми с вызовом ответила:

– Я не буду распинаться перед этими малолетними приблудышами, чьи родители шлюхи, воры и убийцы.

Я был удивлён тем, как она позволяла себе говорить с членом императорской семьи.

– Уволена, – резко ответила Линн. – Чтобы через пятнадцать минут ноги твоей тут не было!

– Вы не посмеете! Я буду жаловаться принцессе!

Одалинн её уже не слушала, она шла к выходу. От неё исходило что-то тёмное …яростное, сумрачное. На секунду я испугался. На секунду я подумал, что Линн может убить эту женщину.

***

– Рэн, Рэн, Рэн! – Линн и Кинира криками подбадривали меня.

– Дваш, Дваш, Дваш! – подбадривал Нарино моего противника.

Ничего особенного – мы просто тестировали бойцовские навыки потенциальной охраны маяка…

Сегодня на маяк прибыли восемь потенциальных охранников-зверодюдов. Одалинн поинтересовалась у каждого, по какой причине они приняли решение служить на маяке. Ответы оказались в целом обычными, но некоторые из них Линн сочла… экзотическими.

– У меня цель – посеять своё семя во всех мирах, которые встречу, служа на маяке, – заявил гуманоид-рептилия.

– Хочу найти мир, где мне помогут избавиться от своей звериной сущности и быть обычной женщиной, – заявила женщина-кошка.

Одалинн, извинившись, отправила их туда, откуда они прибыли. Остальные шесть её устроили, но на маяк требовались двое.

– Поединок, – предложила Линн.

Я пришёл в ужас. Она будет драться с профессиональными убийцами? Куда Кинира смотрит?!

Кинира, не стесняясь, осматривала оставшихся.

– Со мной бьются остроголовый, качок и рыжая, – лениво сказала она и добавила, лениво рассматривая свои ногти: – Можете втроём нападать, можете по одному.

– Мои рыжий и серый, – сказал я и, секунду подумав, уточнил: – По очереди.

Линн кивнула.

– Значит, навыки женщины-змеи проверяю я.

Мы устроились на матах в спортивном зале. Это был необычный опыт. Всё же я предпочитал клинки, рукопашный бой пока давался мне не так гладко. Пока. Я только недавно приступил к тренировкам под руководством Киниры.

Кинира показала себя шикарно: она за три секунды уложила качка –очень мощного высокого мужчину, кинувшегося на неё. Немного пригнув голову, она просто ударила несущегося на неё зверолюда кулаком в лоб, потратила ещё пять секунд на хитрую рыжую женщину – та попыталась кинуться в ноги и одновременно стегнуть Киниру хвостом по глазам. Кинира умудрилась отпрянуть и схватить нападающую за ухоженный пушистый хвост. Качок и рыжая действовали одновременно. Островолосый же вступил в схватку, когда она отбилась от первых двух соперников, он даже умудрился ранить Киниру. Его острые, торчащие в разные стороны волосы-иглы, видимо, повинуясь воле хозяина, могли выстреливать в требуемую сторону. Несколько волос-иголок впились в бионический протез Киниры. Она слегка поморщилась и использовала болевой приём – все её противники оказалиь на матах.

– Спасибо, ребятки, – бросила она поверженным, уходя и выдёргивая иглы из руки, – я немного размялась.

Серый бросился на меня внезапно, и на его только что обычных пальцах появились толстые чёрные когти, которыми он задел меня.

– Дваш! Дваш! Дваш! – радостно вопило Нарино.

Этот зараза все ещё поддерживал видимость того, что мы враги. А от самого постоянно приходили волны сдержанного любопытства. И никакой агрессии. У нас уже вошло в привычку пикироваться. Это больше походило на соревнование, нежели на настоящую вражду.

Дранкз Волумский! Я отвлёкся, и теперь волк смотрел на меня сверху вниз и протягивал руку. Помогая мне встать, он клыкасто улыбнулся:

– Без любимых клинков не так задорно?

– Тебе повезло, – фыркнул я и ехидно ответил вопросом на вопрос: – Очередной мой поклонник? Автограф дать?

Серый широко ухмыльнулся. Всё же, да… он профессионал, меня сложно застать врасплох. Рыжий меня не впечатлил. Он пару раз попытался поднырнуть мне под руку и проделать тот же фокус, что и волк, но в итоге подставился сам – я наступил на его хвост, и дальше он уже почти ничего не смог сделать.

Соперница Одалинн призывно улыбнулась, облизнула губы, глядя на меня, и направилась на маты, где её уже ждала Линн. Не люблю таких дев. Ещё не узнав меня, она решила, что она меня хочет. Хотя я не стал на поединок надевать камень и уже отвык читать эмоции по лицам или движениям, тут всё было ясно. Я решил, что надо чаще снимать эту игрушку, не всегда она может быть со мной.

Первой начала Линн. Благодаря моему тренировочному комплексу, её движения давно обрели плавность, не было у Линн проблем и с координацией и гибкостью. Кажется, женщина-змея оценила противницу. До этого она, похоже, считала её слабым противником. Линн сделала обманное движение и попробовала достать змею, но та в последний момент увернулась, быстро развернулась и поставила Линн подножку. Как ни странно, Одалинн не попалась, она ловко подпрыгнула и в прыжке ещё умудрилась пнуть противницу. Змея же попыталась схватить руки Линн в захват, и ей это удалось. Одной рукой зверолюдка держала руки Линн, другой сжимала её шею. Линн начала вырываться, молча, закусив губу. Змея держала свои руки, сцепив их в замок, и, несмотря на резкие рывки Линн, не двигалась. Всё случилось быстро: внезапно Одалинн закатила глаза и обмякла, но захват змеи не дал ей упасть. Кажется, змея даже не поняла, что случилось. Она ослабила захват и Линн сползла на мат. Первым опомнилось Нарино, оно подскочило к женщине-змее, схватило ту за горло и приподнято над полом. Я даже поразился: откуда у метаморфа такая сила?

– Ты что творишь? – прорычало оно, пока я осматривал Линн.

– Она не сдавалась, – прохрипела змея, вцепившись своими руками в руку Нарино. – Отпусти, – её лицо стало тёмно-багровым.

Нарино разжало руку, и змея кулем свалилась вниз, пытаясь отдышаться.

Пульс у Линн был в порядке, но в сознание она не приходила. Мысленно помянув дранкза, я подхватил Линн на руки и ринулся в медицинский отсек. Положил её ноги на валик, я расстегнул верх её комбинезона, смочил ватный тампон в сильно пахнущем растворе спирта и поводил им в воздухе перед лицом Линн.

Наконец веки Одалинн дрогнули, и она открыла глаза.

– А …почему я в медотсеке? – спросила она, непонимающе оглядываясь по сторонам.

Я хмыкнул:

– Кто-то очень упрямый и не привык сдаваться.

Линн быстро вскочила, и её пошатнуло, она начала заваливаться обратно на кушетку. Я дёрнул её на себя, прижал к груди. Обнял за талию. Всё это я проделал на автомате, пытаясь уберечь Линн от падения, и только секунду спустя осознал, что обнимаю её. Она подняла голову. Её глаза были близко, но взгляд их был рассеянным. Она была вся такая тёплая, мягкая, расслабленная, как после ночи любви.

– Куда собралась так резво? Тебе пока нельзя быстро двигаться.

– Сказать всем, что я в порядке, – почему-то шёпотом ответила Линн, всё ещё смотря мне в глаза. – Чтобы её снова не пошатнуло, она сама обвила меня руками за талию. – Нарино, Горрит и Кинира беспокоятся.

– Асум, скорее всего, уже предупредил их, – хрипло возразил я.

– Предупредил, – подтвердил искин и добавил: – Все ждут твоего решения, Линн.

В недавно обставленной уютной кают-компании нас дожидались команда и те звероподобные гуманоиды, навыки которых мы тестировали. Островолосый смотрел в панорамное окно, опёршись обеими руками на него, серый и рыжие развалились на диванах и весело болтали. Женщина-рептилия растянулась на ковре, лениво листая что-то на своём планшете. Качок, удерживая пакет со льдом у носа, разговаривал с Кинирой. Горрит и Нарино расположились друг напротив друга рядом с камином. Эти двое играли в равраны и двигали по расчерченной цветными клетками доске разнообразные фигуры: пауков, деревья, гуманоидов, кувшины…

Равраны – замороченная игра, но интересная, особенно, когда надо убить время. Каждая фигура может ходить только определённым образом. Если, например, сосуд стоит на зелёной клетке, то у него функционал марионетки. Он может совершить ход только на ближайшую клетку. Вперёд, назад, влево или вправо. Если сосуд располагается на белой клетке, то он может ходить только вперёд. А вот паук, оказавшись на красной клетке, получает безграничную власть над всеми фигурами. Поэтому паука противника стараются не пустить на красную клетку (слава Великой матери, этих клеток всего две на игровом поле) всеми силами, иногда даже жертвуя другими фигурами.

Я посочувствовал Горриту. Нарино наловчилось играть в равраны. Мы не раз сражались на этой доске, и не из каждой игры я выходил победителем. Удивительно, но мне хотелось прибить перевёртыша не каждую секунду, а только минут через тридцать непрерывного общения.

Вдруг мои мысли прервал чуть хрипловатый голос Линн.

– Господа, благодарю, за то, что смогли прибыть для испытания, – произнесла она, – вы достойно сражались, но мой выбор пал на господина Ижрека Ролли, – островолосый выдвинулся вперёд и чуть склонил голову, – и господина Бонира Дваша, – серый ушасто-хвостатый широко улыбнулся, прижал руку к сердцу и нарочито поклонился Линн. – Остальные могут покинуть маяк, я открою червоточины, – закончила Одалинн.

Когда нас покинули те, кто не стал членом команды, Одалинн скомандовала:

– Все свободны, кроме господина Ролли. Господина Дваша жду через час в кают-компании.

Серый белозубо улыбнулся и уточнил:

– Для чего я понадоблюсь через час прекрасной смотрительнице?

Одалинн чуть приподняла бровь и ответила:

– Для обсуждения вашего пятилетнего контракта. Но, если вас устраивают его типовые положения, можете не приходить.

Улыбка Дваша быстро пропала:

– Нет, нет. У меня есть несколько предложений, которые надо обсудить.

Мы покинули кают-компанию, оставив Линн с Ролли.

Утром Асум сказал, что смотрительница ждёт всех за завтраком. Что-то случилось, Линн редко просила прийти на завтрак всю команду.

Когда я пришёл, то заметил, что Линн выглядит немного усталой. Перед ней стоял поднос с каким-то не очень аппетитным месивом, размазанным по тарелке, и тёмный, терпко пахнущий напиток. Она ела, уставившись в планшет. И от неё фонило беспокойством.

Терпеливо дождавшись, пока все поедят, Линн начала свою речь:

– Ночью мы получили сигнал о помощи. Она требуется исследовательскому кораблю имориатов. Мы попробовали связаться с ними, но никто не откликнулся. Тем не менее корабль продолжает транслировать сигнал о помощи, – она напряжённо посмотрела на нас. – Это опасно, но оставить без осмотра этот корабль я не могу. – На секунду она замолкла, а потом закончила: – Идут только добровольцы, я пойму, если кто-то решит остаться на маяке, его тоже надо охранять.

Не сговариваясь, мы молча подняли руки. Камень передал мне эмоции окружающих. В основном это было любопытство. Линн кивнула и озвучила список:

– Идут Ролли, Дваш, Кинира.

– Нет! – это мы с Нарино, не сговариваясь, хором выразили протест.

Линн подняла одну бровь. Она была недовольна.

– Ни за что не пропущу что-то новое, – уверенно заявило Нарино.

Какое-то оно стало более мужественное и решительное. Мне всё время казалось, что даже плечи у него стали шире. После вылазки загоню его в капсулу, решил я, пусть даже пинками, и проверю гормоны.

– Медик всегда должен быть в составе группы, – заметил я.

Линн возразила:

– Если что-то пойдёт не так, кто будет нас лечить?

Я скрестил руки на груди:

– Давно пора нанять ещё одного медика на службу. Да и у навигаторов неплохая подготовка в области использования амниокапсул. Я видел вашу программу обучения по этой теме.

Линн нахмурилась и всплеснула руками:

– Я же не медик! Капсулы делают только общую диагностику. Кто будет интерпретировать данные и вводить уточняющие диагноз настройки?

Я широко улыбнулся на её возражение:

– Вот и попрактикуешься, Линн. Иногда полезно.

Я почувствовал, как она разозлилась.

– Дырявая червоточина с тобой, пойдёшь в составе группы. И Нарино тоже. Дваш останется на станции. – Она повернулась к новичкам. – Бонир, согласно вашему досье, вы ещё и специалист по огневой защите космостанций. Завтра, пока нас не будет, вам необходимо подобрать системы защиты. Критерии подбора и требуемые характеристики отправлю вам на планшет чуть позже.

Мы облетели исследовательское судно имориатов и не нашли ни одной пробоины или вмятины. Судно представляло собой усечённую пирамиду, лежащую на боку. Судя по расположению двигателей, жилые отсеки находились в более узкой части пирамиды.

Имориаты не гуманоиды. Наиболее близкое понятие, характеризующее их форму жизни, – растения. Разумные, высокоразвитые растения. Это высокие, прямоходящие существа с двумя ногами и двумя руками. Пальцев на левой руке у них восемь, на правой – четыре. Кожа, хотя у растений её нет, скорее это кора или защитный слой клеток, бывает разной: от бледно-зелёного до нежно-фиолетового цвета. Вот такой эволюционный выверт. Раса распространена по вселенной, они учёные, и, наверное, не нужно говорить, что вся их деятельность завязана на изучении биологических форм жизни и ботаники. Благодаря науке они научились выращивать потрясающей красоты мебель, дома…

Я не удивился бы, если бы и гипердвигатель корабля, который мы осматривали, тоже оказался выращен. Хотя увиденные сквозь иллюминатор его части выглядели, как обычные металлоорганические жаропрочные сплавы.

– Вижу шлюз, – доложил Горрит, и катер плавно повернул влево, – стыкуюсь.

Наш катер мягко вошёл в стыковочные захваты. Горты всё же профессионалы в своём деле. Ни единого толчка или рывка.

– Загерметизировать скафандры, мы не знаем, какая здесь атмосфера, – приказала Линн. – Сначала идёт Ижрек, за ним Нарино, потом я, потом… – она на секунду замолчала, а мой камень передал мне яркую волну смущения, хотя до этого Линн излучала сосредоточение и спокойствие (интересно, что её смутило?), – потом Вардис и, наконец, Кинира, – закончила она, герметизируя шлем.

Мы вошли в шлюз, и, когда давление выровнялось, открылась дверь в исследовательское судно.

– Рэн, что с атмосферой? – раздался голос Линн в наушнике шлема.

Я быстро набрал список команд на предплечье.

Всё же отличная подготовка у навигаторов к вылазкам. Эти костюмы, наверное, были очередной тестовой ультрасекретной разработкой. Одалинн накануне сбросила нам на планшеты их характеристики. Несколько датчиков анализа атмосферы были встроены прямо в комбинезон.

Я всмотрелся в данные, которые развернулись в виде двумерной голограммы внутри шлема: атмосфера подходит для нас, известных вирусов и бактерий нет.

– Можно снять шлемы, – сказал я и первый нажал кнопку, отключающую лицевой щиток.

Ролли и Кинира выглянули из шлюза, каждый осмотрел свой сектор.

– Чисто, – негромко заявили они в один голос.

– Следуем в рубку, – негромко скомандовала Линн. – По пути заглядываем во все помещения.

План станции (у имориатов они стандартные) был загружен каждому. На корабле оказалось чисто, сухо и светло. Ничего не указывало на то, что произошла какая-то катастрофа. Но мы не обнаружили никого. Совсем. Ни одного живого существа.

– Где все? – негромко спросил Ролли.

Вопрос остался без ответа. До рубки мы не дошли. До неё оставалась ещё одна палуба, когда мы заглянули в кают-компанию и столпились около входа в неё, от удивления раскрыв рты. В довольно необычном помещении находилась девочка-гуманоид, на вид лет десяти, которая… качалась на качелях. Длинные чёрные волосы развевались, как и подол светлого платья. Тёмные глаза без страха, оценивающе осмотрели нас. От девочки фонило радостью. Оно и понятно, мы были единственными живыми существами на этой станции, кроме неё.

– Привет! – широко улыбнулась она.

– Привет, – улыбнулась в ответ Линн и осторожно спросила: – А где взрослые?

Девочка остановила качели. Она пожала плечами и спросила:

– А вы кто?

– Навигатор нье' Шатроф, смотрительница маяка, а ты кто? И что ты делаешь на корабле имориатов?

– Я Халлисса, и это мой дом, – непосредственно ответила девочка, затем кивнула в сторону двери. – Пойдёмте, покажу взрослых, – позвала она. В её эмоциях блеснуло предвкушение.

Это было странно. Почему девочка одна встречает незнакомцев, почему никто из взрослых не соизволил прийти и посмотреть, кто пожаловал?

Внезапно Одалинн поспешно натянула шлем, сквозь лицевой щиток было видно, как её лицо напряглось. Её губы пошевелились, и от неё пришла волна напряжения. Кажется, она связалась с Асумом.

– Нам надо в рубку, – остановила нас Линн.

Девочка тут же вмешалась:

– Нам надо в трюм, там взрослые! Им нужна помощь! – захныкала она.

Блеснувшие на лице слезинки никак не вязались с волной раздражения, которая исходила от неё. Мы вопросительно посмотрели на Линн. Она колебалась. Девочка заплакала сильнее:

– Пожалуйста, скорее!

– В трюм, – нехотя бросила Одалинн.

Казалось, целую вечность лифт спускался вниз. Когда дверца лифта открылась, мы… ничего не увидели – трюм оказался погружён в полумрак. Только вверху горело несколько красных ламп аварийного освещения, едва рассеивающих мрак.

– Ну и где взрослые? – Ролли повернулся ко всё ещё стоявшей в кабине лифта девочке.

Внезапно его глаза расширились и он крикнул:

– Бежим!

Команда была отдана с такой интонацией, что мы бросились врассыпную, чтобы укрыться за ящиками и контейнерами. На секунду я оглянулся на лифтовую кабину и, увидев то, чего испугался Ролли, сам бросился бежать, доставая на бегу клинки. Только скользнув между ящиками, я осознал, что видел. Халлисса быстро менялась: она стала выше любого взрослого в два раза, исчезло лицо гуманоида, и вместо него на убегающих нас смотрела морда чудовища, безносая, с огромными глазами с вертикальными зрачками и ртом от уха до уха, в котором длинным острым частоколом виднелись зубы. Волосы исчезли, вместо них появился нарост в виде капюшона, покрытый чешуйками. Морда, как и шея, была бледной, а вот начиная от голой груди с коричневыми сосками и ниже, тело покрывала тёмно-зелёная, местами чёрная чешуя. Вместо ног у Халлиссы появился длинный, толстый, всё время извивающийся хвост.

Чудовище притворно протянуло:

– Кудаааа вы, мои вкуссссные?

Тут кто-то из наших громко выругался:

– Дранкз Волумский! Да тут десятки костяков!

Монстр двинулся на звук.

– Это был сссытный обед, но… Он был три месяца назад, – недовольно прошипела Халлисса.

– Загерметизировать шлемы, – дала команду Линн.

– Сссссзря, – монстр, казалось, расстроился, – не люблю конссссервы. Но я вассс ссссссъем и в костюмах, только исссссжога будет мучить пару недель.

– Не могу вызвать Асума, – раздался в наушнике голос Линн, трюм чем-то экранирован.

– Попробуем прорваться к лифту? – предложила Кинира, и, словно подслушав нас, Халлисса дёрнула пару раз хвостом, и вход в лифт оказался запечатан парой огромных контейнеров. Я нервно сглотнул – вот эта сила. Да она нас из наших костюмов выдавит, как паштет из тюбика. Нечего и думать прорваться к кабине. Огромное пресмыкающееся двинулась к ящику, за которым сидела Кинира, и взмахом огромного хвоста разбило его в щепки.

– Кинира, щит! – от вопля Линн у меня заложило уши.

Кинира, почти лёжа на полу, включила какую-то полупрозрачную сферу. Зубы Халлиссы прошлись по щиту, но тот выдержал.

– Ух ты, какая штука! А это у всех в костюмах есть? – это Нарино выразило свой восторг. Похоже, кто-то так и не прочитал инструкцию к костюму.

– У всех, но не обольщайтесь, – в наушнике снова зазвучал голос Линн. – Щит – новейшая разработка, характеристики ещё сырые. Он тратит ресурс костюма и быстро разряжается.

Не успела она это договорить, как в поле зрения возникло Нарино. Оно залезло на один из контейнеров и громко, издевательски спросило:

– Эй ты, пиявка-переросток, откуда ты такая взялась?

Гигантская женщина-змея перестала пытаться разгрызть щит Киниры и посмотрела на Нарино. Кинира в это время скрылась между контейнерами.

– Ты мужшшшшшчина? – заинтересовано спросила она. Нарино выпятило грудь и кивнуло.

– Оплодотворишь меня и осссстанешьссся жить, – неожиданно предложила ему Халлисса.

Нарино гулко сглотнуло.

– А остальные? – спросило оно.

– Вкуссссные, – невозмутимо ответил монстр, подползая к Нарино. – Нужно будет чем-то кормить наших детей.

– Беги! – это уже вопила Кинира.

Нарино не успело на долю секунды. Мощный хвост схватил метаморфа и спеленал его, подтянув ближе к жуткой уродливой морде.

– Моя прелесссть, – её раздвоенный язык лизнул щиток шлема.

– Меня сейчас вырвет, – сдавленно побормотало Нарино.

– Эй, красотка, брось его, он не такой привлекательный, как я, – я запрыгнул на ящик и на время стянул шлем, продолжая внимательно следить за её хвостом.

Халлисса смотрела то на меня, то на Нарино. А я подливал масло в огонь:

– Я звезда экрана, женщины толпой за мной ходят, они хотят, чтобы я спарился с ними!

Это Нарино что ли булькает от смеха? Нашло время! Мне потом будет за всё это стыдно, но Нарино не плохой… а кто, собственно? Сослуживец? Отличный парень, хотя парнем его назвать сложно… Друг? Мы должны его спасти.

Наконец Халлисса выпустила Нарино и поползла ко мне.

– Ушассстый, белобрысссый, гибкий… ты – элефин… Голосссс крови говорит, что твоя рассса никогда не оплодотворяла насссс, но мы этого хотели, да....

– Ну вот, – подытожил я, осторожно перепрыгивая с ящика на ящик, – буду первым, – и натянул шлем.

– Меня точно вырвет, – запыхавшимся от бега голосом сообщило Нарино.

В наушнике раздалось хмыканье, и Ролли буркнул:

– Спасатели дранкзовы.

Халлисса гоняла меня по трюму около часа, призывая не убегать от неё. Я же старался двигаться как можно дальше от места, где затаились Кинира, Нарино, Ролли и Линн. Периодически мне попадались продукты жизнедеятельности Халлиссы – костяки, обвешанные слизью.

– Ребята, ещё минут двадцать такого бега, и я буду согласен на все её уговоры, – сообщил я. – Ролли, может, ты её отвлечёшь?

Тот промолчал.

– Ролли? – голос Линн звенел от напряжения. – Ты где?

– Дранкз, дранкз, дранкз! – отозвался он. – Я нашёл кладку. Тут около тридцати яиц.

Мы хором сглотнули. А я чуть не поскользнулся на слизи. Значит, кто-то уже помог этому монстру в размножении. А Халлисса обещания не сдержала, раз мы не застали бедолагу живым.

– Рэн, двадцати минут не потребуется. Я вскрыла панель управления дверьми трюма, взламываю код. Ребята, через двенадцать минут собираемся около двери, направление на север по локальной системе корабля.

Я уже был у указанной двери, когда Халлисса наконец потеряла меня из вида. У выхода меня ждали остальные, но среди них не было Ролли. Вот и он показался. Только что-то с ним было не так. Сначала его голова только немного показалась над ящиком, потом поднялась выше, потом показались плечи, пояс… Его, оплетённого хвостом, несла женщина-змея.

– Попалиссссь, вкуссссняшки?!– удовлетворённо прошипела она, открыла рот и начала подносить Ролли ко рту.

– Нарино, Кинира, прикрывайте Линн щитом, – крикнул я и ринулся на змею. Впервые я танцевал с клинками с такой скоростью. Несмотря на массивное тело, Халлисса двигалась быстро и иногда умудрялась уклоняться от клинков. И всё же она не успевала отмахиваться от меня, пропустила несколько болезненных ударов и решила освободить хвост. Халлисса швырнула Ролли от себя и попыталась схватить меня. Краем глаза я заметил, как остальные уже тащат Ролли к двери. Я отклонился назад, хвост Халлиссы прошёл надо мной, едва не коснувшись лицевого щитка, – я даже успел рассмотреть маленькие чешуйки бледно-голубого цвета на кончике её хвоста.

– Открывай! – крикнул я и увидел, как дверь поднялась. В проход втянули Ролли, и я тоже ринулся в спасительный проём. Тут я увидел, как расширяются от ужаса прекрасные глаза Линн.

– Щит! – проорало несколько глоток.

Я нажал на две кнопки на бедре и сразу же почувствовал, как сзади меня атаковали. Меня со щитом практически выдавили в технологический проём через дверь. В ту же долю секунды дверь опустилась. Из-за стены послышался громкий визг.

Сразу ожила связь. Нас вызывали Дваш, Асум и Горрит.

– Асум, ты смог подключиться к системам корабля? – быстро спросила Линн.

– Да, Линн, хочу предупредить, я знаю почему корабль посылал сигнал о помощи… Не спускайся в трюм, Линн…

– Срочно заблокируй все вентиляционные и кабельные каналы, технологические коридоры и люки, ведущие в трюм, – скороговоркой проговорила Линн.

– Сделал. Ты в порядке, Одалинн? – волнуясь, спросил искин.

Линн, прислонившись спиной к стене, медленно сползла на пол, стянула шлем, уткнула голову в колени и начала вздрагивать. Кинира попыталась её успокоить:

– Это стресс, Линн, поплачь, проще будет.

Линн подняла голову, и мы увидели, как она беззвучно захлёбывается в… смехе. Из глаз её текли слёзы. Я собрался привести в чувство Ролли, но этого не понадобилось: когда я снял с него шлем, он открыл глаза и задумчиво протянул:

– Отличная штука, этот костюм, госпожа смотрительница. Халлисса сломала мне одно ребро, обе руки и ноги. Встроенный медицинский блок всё обезболил. Только вот не пойму, зачем было ломать мне ноги и руки?

– Чтобы не оказывал сопротивления, когда Халлисса будет оплодотворяться? – невинно предположило Нарино.

***

– Распробовав одного из имориатов, Халлисса пришла к выводу, что растительная пища ей не по нраву. Она загнала учёных в один из трюмов и заперла их. А так как растения без ультрафиолета жить не могут, они постепенно впали в анабиоз. Корабли, которые прилетали на сигнал о помощи, парковались в доках. Нам места уже не хватало, и палубы дока для нас не открылись, поэтому мы входили через шлюз, – рассказала нам Одалинн.

Асум отыскал помещение, где находились в анабиозе имориаты, мы разбудили парочку, притащив лампы с ультрафиолетом, найденные ближайшем жилом отсеке, и направив их на пострадавших.

– Как же у вас на борту появилась Халлисса? – спросил я.

– Мы наткнулись на вмороженные в метановый лёд астероида яйца. Извлекли их и попробовали оживить. Три яйца уже было не спасти, а вот одно – вполне. – Имориат горделиво посмотрел на нас. – Из яйца вылупилась девочка-гуманоид, которая выросла за три месяца до того размера и вида, в каком она встретила вас. А затем началась гормональная перестройка, особь достигла половой зрелости. И превратилась в миору – так мы назвали её вид. На древне-иморском – божественная. Сначала божественная съела весь теплокровный обслуживающий персонал, потом попробовала одного из нас…

– Мы можем уничтожить корабль вместе с ней и её кладкой, – предложила Линн. – А вас отправить на родную планету.

– Нет, нет, что, вы! – воскликнул учёный, потрясывая жёлтыми почками. От мощной дозы ультрафиолета у него, похоже, начался вегетативный период. – Она же уникальна! Быть может, во всей вселенной она такая единственная, может, её мира давно не существует, а вы хотите её уничтожить! Мы попробуем с ней договориться…

Утром, придя на тренировку, я застал в зале всех обитателей маяка, кроме Ролли – он оставался в амниотической капсуле. Сращивание костей рук и ног – длительная процедура. Горрит и Бонир сидели на матах, наблюдая за теми, кто находился в центре тренировочного зала, и тихонько переговаривались. Я показал две новые стойки Одалинн – разминочный комплекс она давно одолела, затем посмотрел, как Кинира делает эту же самую разминку. Тут тоже уже давно нечего было поправлять. А вот Нарино разминка до сих пор не давалась. Растяжка оставляла желать лучшего. Я повернулся к скаривитянину и потянулся к тренировочным клинкам – на меня смотрела улыбающаяся Халлисса. Почему-то никто не бежал, находившиеся в зале заливисто смеялись. Я ухмыльнулся.

– Поиграем в прятки, метаморф? – спросил я. – Считаю до десяти, кто не спрятался, я не виноват. Раз, два…

Нарино приняло истинный вид, побледнело и попыталось оправдаться:

– Ну чего ты, Рэн, это же шутка…

– Три…

Нарино развернулось и бросилось бежать.

– …десять, – сказал я, выходя из спортивного зала и всё ещё держа в руках тренировочные клинки.

Позади меня заливались смехом Кинира и Линн.