Читать книгу Тут же люди. Жизнь неизвестных - - Страница 3

Некоторые жития, особенно в изложении Четий Миней, напоминают авантюрные романы, каковыми они и являлись, по сути.

Взять хоть Патермуфия Египетского из второй половины IV века. Ну казалось бы, язычник, бандит, пьяница, полевой командир банды, орудовавшей в окрестностях Александрии. Не особенно успешной банды, впрочем, потому что часто ей приходилось промышлять ограблением могил и раздеванием трупов.

Как-то ночью будущий Патермуфий (мы не знаем его имени при рождении, а почему его назвали потом искаженными латинскими словами «pater noster», «Отче наш», мы тоже не знаем) сидел себе спокойно на крыше на окраине города и занимался сложным и требующим выдержки делом – разбирал крышу, чтобы забраться потом в дом к девушке, которую заприметил днем, снасильничать ее и ограбить, возможно, убить, таких детальных планов он себе не строил. И эта непунктуальность привела к тому, что он устал ковыряться в соломе и заснул как младенец прямо там. Но во сне ему явился сияющий человек, который отчитал его за хулиганство и почему-то посулил в случае раскаяния пост военачальника.

Девица утром вышла на крышу (ну они все там проводили много времени, пока не жарко, от чего пострадала в свое время Вирсавия) и с удивлением увидела там незнакомого брутального мужчину, который вместо здрасьте обратился к ней с вопросом: «Извините, а где тут у вас церковь?». Сердце девичье – потемки, поэтому она отвела его не в отделение, а, что характерно, в церковь. Там его знали, и не с лучшей стороны. Поэтому в чудесный сон и раскаяние не поверили и решили прогнать. Но он не уходил, но напротив, сделался буен и просил крещения все настойчивее, а нелучшая сторона его давала себя знать все отчетливее. Тогда пресвитеры сказали ему то, что любой сказал бы в этой ситуации: ему приказали выучить наизусть начало первого псалма и повторять про себя и вслух постоянно, как мантру, и пока не выучит, не возвращаться.

«Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей, но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!» – повторял в такт шагам Патермуфий. А я бы ему еще включил туда следующую фразу: «И будет он как дерево», – чтобы дзенское перерождение накрыло его быстрее.

Но Патермуфию и этого оказалось достаточно. Через неделю он вернулся в церковь и сообщил, что перешел на хлеб и воду, имел ряд видений и намерен далее вести жизнь пустынника. Пресвитеры вздохнули с облегчением, переглянулись и крестили его этим именем, вошедшим в святцы. Патермуфий действительно удалился в пустыню и пропал на семь лет. Потом он рассказывал, что рацион его из акрид и воды еженедельно по воскресеньям разбавлялся хлебом, чудесным образом являвшимся перед его пещерой.

А в основном он занимался одним из своих прежних хобби, трансформировав его вплоть до наоборот: он взял на себя труд облачать и бальзамировать покойников и в заказах у него не было недостатка по всей округе. Иногда, не успевая по всем адресам за день, он в молитве просил солнце остановиться и дать ему дойти до очередного села, и солнце слушалось.

Еще он развил в себе жуткую дотошность и тягу к дисциплине. Приходя к умершему, он строго спрашивал его, точно ли тот собрался помирать и не желает ли он еще пожить. Умерший воскресал, ошарашенно извинялся, что помер раньше прихода святого, объяснял, что он уже там распаковался и начал обживаться, что здесь ему не очень нравилось вообще-то, – и тогда Патермуфий отпускал его, и тот умирал окончательно.

У Патермуфия завелся последователь и ученик Коприй, о чьих крестителях с их диким чувством юмора мы ничего не знаем. Коприй записывал слова Патермуфия и его воспоминания, откуда мы и знаем его биографию.

А потом во время персидского похода императора Юлиана Отступника обоих пустынников взяли и привели к скучавшему императору-интеллектуалу, которому было не интересно их убивать, но прикольно было распропагандировать. К вечеру Коприй принес жертву Аполлону и был счастлив счастьем новообращенного язычника. Всю ночь Патермуфий объяснял ему, как он неправ, всё утро Коприй каялся, а потом явился к Юлиану порицать его. К вечеру он вернулся к Патермуфию язычником и порицал уже его. Утром Коприй вернулся к императору христианином. Вечером потащился в камеру к Патермуфию язычником. Это длилось ровно столько, сколько Юлиан оставался в городе. Но поход не ждал – и императору надоело.

Обоих пустынников вывели на специальное место, некоторое время бичевали, а потом усекли им головы. История умалчивает, какую фазу духовного перерождения проживал тогда в моменте Коприй. Патермуфий оставался христианином. А оказавшийся рядом язычник римский воин Александр при виде мучений праведников обратился в христианство и был тут же рядом сожжен для примера.

А вы говорите, сюжетов нет. Это просто у писателей руки кривые и мозгов нет.