Читать книгу Изнанка - - Страница 6

– Вот ведь идиот, прости Господи! – услышал Волохов чей-то, очень далёкий, бесконечно отражаемый бесконечным эхом голос, а потом, откуда-то сверху, из серой пустоты, на него обрушилась целая река ледяной воды, заставив вздрогнуть и вернуться обратно – на сто пятьдесят какой-то там километр федеральной трассы М-10.

Хотя нет, сама трасса ушла влево – в объезд областного центра, а здесь было второстепенное шоссе, ведущее в город.

Михаил открыл глаза.

– Очнулся? – поинтересовался держащий в руках флягу в армейском – камуфляжном чехле, Стикс.

– Моя нога! – прохрипел Волохов, трясущейся рукой ощупывая повреждённую монстром конечность, и со страхом ожидая, что ниже колена не найдёт уже ничего – ни голени, ни ступни.

Тем не менее всё оказалось на месте.

– Моя нога!!! – с отвращением передразнил его проводник. – Моя жопа!… Ты б лучше о голове подумал!

Михаил на всякий случай тут же ощупал и голову.

Всё путём. Ни крови, ни синяков.

– Тебе что говорили?! – продолжил разоряться Стикс. – На будку не смотреть! На запахи и звуки не реагировать!

– Не обосрался хоть? – спросил сидящий рядом на корточках Роман, с пластиковой бутылкой в руках. – Впрочем, вижу… вернее – чую: не обосрался. И то хорошо. Блевотину только вытри.

– Какую бле… – начал было Волохов, но тут же замолчал, переведя взгляд на свою одежду. Действительно, и куртка, и свитер были покрыты рвотными массами. Вернее – уже полузасохшей желчью, пополам со слизью.

«Ой, блин, позорище!» – он бросил быстрый взгляд в сторону женщины, но та на него не смотрела. Стояла в стороне и тихо разговаривала с сыном.

– На, – Роман поднялся и протянул бутылку. – Смой эту дрянь.

Впрочем, долго приводить себя в порядок ему не дали. Неожиданно повернувшись в ту сторону, откуда они пришли, Алексей начал к чему-то напряжённо прислушиваться, затем, кивнув на лесопосадки справа от шоссе, скомандовал:

– Все с дороги! Живо!

Они перепрыгнули через небольшую канаву, вломились в заросли, где и залегли.

– Что там? – поинтересовался Стикс.

– Кажется, караван. Странно, – Алексей выглядел озадаченным. – Сегодня никаких караванов в принципе быть не может! Пятница же!

– Действительно, странно, – согласился проводник. – Чёрт! Не вовремя!

– И не говори.

Роман вытащил бинокль.

– А может это не караванщики? Может, военные?

– Военным-то что за Локусом делать?! – пожал плечами Стикс. – Да и не было у них в последнее время никакой движухи. Всё тихо – мирно.

А ещё через пять минут Михаил услышал то, что Алексей услышал четверть часа назад. Шум машин. Странный надо сказать шум – без привычного рёва моторов. Только лязг железа и шорох шин.

«Ни фига себе уши!» – поразившись слуху охотника, подумал он. «Не, эти мужики, точно – не простые… гм!… авантюристы! Наверняка – бывшие спецназовцы. Или из военной разведки».

– Не высовываемся! – прорычал Стикс, когда, сквозь ветви деревьев показалась первая машина.

Волохов выпучил глаза. Такого транспорта он ещё не видел. Вернее видел, но исключительно – в фантастических фильмах. Огромные, длинные, как американские школьные автобусы грузовики, были полностью запаяны в броню. И не просто в броню, а в броню с шипами и острыми лезвиями, от вида которых по телу ползли мурашки. Кроме того, каждая машина была опутана несколькими слоями колючей проволоки, и на каждой имелись пулемётные и орудийные башни.

– Нет, всё-таки караванщики, – совершенно спокойно произнёс Роман. Ему к подобному зрелищу было явно не привыкать. – Только почему вне графика?!

– Да холера их знает! – Алексей улёгся поудобнее. – Может, срочный вызов какой.

– Очередная легенда! – скривился проводник. – Какие ещё в жопу срочные вызовы?! Нашли, понимаешь, «Скорую помощь»!

– Ну, мало ли!

Михаил разглядывал медленно, со скоростью примерно тридцать километров в час, двигающиеся машины и вспоминал всё, что он знал о караванах.

«Кстати, ни одной фотографии в сети я ведь так и не нашёл! Ну, ещё бы!» – он мысленно усмехнулся. «Высший уровень секретности! Круче стратегических бомбардировщиков и ракетных подводных лодок! Понятно. Они везут в Изнанку продукты и оружие, а вот обратно – то, что дороже газа, нефти и золота вместе взятых! Главный стратегический продукт! Сама жизнь! Лекарство от ВСЕХ СМЕРТЕЛЬНЫХ БОЛЕЗНЕЙ, которым подвержен человек! Мало того – лекарство от старости! Чуть ли не эликсир бессмертия!».

…Тогда, пять лет назад, это звучало, как малонаучная фантастика. Сначала учёные обнаружили, что вещество, содержащееся в головах монстров из Изнанки уничтожает раковые клетки и восстанавливает, буквально – воскрешает иммунную систему. Каким именно образом – яйцеголовые не понимали, и не поняли до сих пор, но факт остаётся фактом – безнадёжные раковые больные буквально за неделю избавлялись от болезни, становясь даже здоровее, чем были до неё.

Дальше – больше. Вытяжки из половых желез чудищ превращали законченных импотентов в настоящих половых гигантов; а уж когда из их крови (если это конечно можно было назвать кровью) добыли вещество, поворачивающее вспять процесс старения человеческого организма, все исследования, спохватившись, засекретили.

Хотя, как засекретили? Кое-что в мировую информационную помойку время от времени сливали.

Понятно – все хотят жить, все хотят быть здоровыми. И когда перед тобой выбор: собственное благополучие или «приверженность общечеловеческим ценностям», любой политик, любой миллиардер, олигарх, генерал, чёрт рогатый, если он конечно не псих, выберет первое.

И Россия начала диктовать СВОИ УЛОВИЯ пресловутому «международному сообществу».

Разумеется, оно, это самое «сообщество» поначалу впало в истерику, привычно обвиняя нашу страну во всех смертных грехах, но потом, когда старенький, пьяненький председатель Еврокомиссии вдруг появился на людях помолодевшим лет на двадцать, трезвым и румяным и объявил, что ЕС начинает пересмотр пакета санкций против РФ; когда половина Конгресса США превратились вдруг из грузных, толстых, пожилых мужиков в «бледных юношей со взором горящим»; когда бабушка немецкой демократии фрау канцлерин, сделалась сначала тётенькой, а потом и, прости, Господи, девушкой, все вопли о «монополии России на уникальные знания и технологии» как-то умолкли сами собой.

С нами начали дружить, приглашать во всякие там совместные комиссии, строить за свой счёт возле Периметра научно – исследовательские институты и вообще – называть русских «спасителями цивилизации».

А к концу 2014 года, были установлены первые контакты с так называемыми «человеческими анклавами» в самой Изнанке, и вскоре перед Президентом РФ встала довольно непростая задача. Горожане, между прочим – граждане России, эвакуироваться «на большую землю» категорически не желали, справедливо полагая, что выйдя за Периметр, они этими самыми «гражданами» быть перестанут, превратившись в лабораторных крыс. Типа – знаем, плавали, дураков нет!

Тем более все прекрасно помнили первые дни и месяцы существования Изнанки, когда вояки на границе с Тверью валили всех – и монстров, и нормальных людей.

С другой стороны, в «запретном» городе понемногу кончалась еда, а самое главное – боеприпасы, без которых было просто не выжить.

Тут, не особо умные советники вновь начали нести пургу о «зачистке» Твери и превращении её в огромную лабораторию, так сказать, «под открытым небом», но Президент, на то и Президент, что бы быть умнее челяди. Он заявил, что граждан России, по-несчастью оказавшихся в Изнанке, бросать нельзя, что их надо поддерживать, оказывать материальную и прочую помощь. Именно тогда и были придуманы Караваны. Причём, для этого пришлось создавать грузовые (причём, бронированные) электромобили. Поскольку бензин, а равно – керосин, не говоря уж о дизельном топливе, непонятно по каким причинам, за Локусом гореть не желали. А газ просто исчезал. В считанные мгновенья, из наглухо закрытых баллонов, непонятно куда.

Как подбирали Караванщиков – отдельная песня.

По слухам, несколько спецназовцев, уже побывавших в Твери, и вернувшиеся оттуда людьми, с оружием наготове, выводили претендента за Периметр и ждали – превратиться ли будущий шофёр – грузчик в монстра или же нет. Если превращался – бывшего человека списывали в расход, отдавая тело стоящим на подхвате сотрудникам лабораторий, если же нет, зачисляли в штат.

Это стоило три миллиона рублей.

Их получали либо безутешные родственники претендента-неудачника, либо, если доброволец оставался человеком, он сам.

Зарплаты в Караванах были огромными, отбор – предельно строгим. Никаких судимостей, гражданство России, служба в армии, положительные характеристики. В общем, фиг устроишься. По сто пятьдесят человек на место, как в престижном ВУЗе.

В конце концов, возникла достаточно парадоксальная и, наверное именно поэтому, наиболее приемлемая для России ситуация. Люди в Изнанке стреляли монстров и сбывали их Караванщикам, выторговывая взамен самое необходимое – продукты, промышленные товары, оружие и боеприпасы. Государство, в сущности, за гроши получало сырьё для своей НОВОЙ фармакологической промышленности, которая за пять лет сделалась круче Газпрома и всех арабских шейхов вместе взятых. Не говоря уж об оружейных корпорациях!

Ампула с пресловутым «эликсиром молодости» официально стоила пятьсот миллионов долларов, лекарство от рака – сто миллионов, спекулянты же, скупающие части монстров у охотников, платили им куда как более скромно. Но и эти деньги, в стране, где экономический кризис – явление постоянное, навроде хронического пьянства, казались чем-то запредельным.

Неудивительно, что вскоре в Изнанку, всеми правдами и неправдами стали проникать те, кто мечтал разбогатеть – быстро и, по-возможности, без особых затрат: авантюристы, малолетние любители компьютерных игр, бывшие вояки и просто – бандиты.

– Смотри, – найдя меня глазами, Стикс ткнул пальцем в предпоследнюю машину, к которой был прицеплен фургон из клёпанного железа. – Если б у тебя было достаточно денег, то ты сейчас ехал бы там….

– А что это?

– Экспресс-доставка в ад, – усмехнулся Роман. – Караванщики сажают в эту повозку желающего увидеть Изнанку собственными глазами, и везут через Локус. Если чувак остаётся человеком, его высаживают на площади Гагарина и отпускают с миром. Ну, а если нет, – он развёл руками, – прожаривают небольшим таким электрическим разрядом… Примерно в сто миллиампер. Караванщикам проще превратить монстра в пепел, чем в него стрелять. Они вообще воевать не любят. Ну, а варги для них, в том числе – мёртвые варги, и вовсе – табу.

– В смысле – караванщики не имеют права к ним прикасаться?

– Имеют. Но только в скафандрах высшей химической защиты. Упаковывая трупы в контейнеры.

– Зачем?!

– Дабы не протащить через Периметр некую, неизвестную земной науке, заразу. Думаешь, нас зря объявили вне закона?!

Волохов растерянно посмотрел на последнюю машину, напоминающую гибрид танка с экскаватором.

– А… а почему же тогда караванщики не боятся возить в Изнанку… э-э… нелегалов?

Роман презрительно сплюнул.

– А сам не догадываешься?

– Нет.

– Неофициально это поощряется. Там, – он ткнул пальцем в серое небо, – на самом верху. Чем больше охотников – тем больше расходного материала, а следовательно – прибыли.

– Погоди, – Михаил почесал в затылке. – Почему же тогда изменённого, просто… ну, не знаю – усыпить там, перемолоть на части какой-нибудь механической приблудой… жечь-то зачем?! Ведь сам же говорил: любая часть тела изнаночника бешенных денег стоит!

– Да, любая, – Роман кивнул. – Но не ЛЮБОГО изнаночника. Недавно вывернувшиеся особого интереса для науки, – тут он саркастически усмехнулся, – не представляют. Варгам надо ещё жирок накопить, погулять, человечинки покушать. Ценным товаром они становятся где-то в течении двух недель…

Волохов задумался, потом энергично помотал головой.

– Всё равно не понимаю! Согласно статистике, в Твери, на момент возникновения Изнанки, было около пятисот тысяч населения, и нормальными остались лишь десять процентов. Так?

– Примерно так.

– И ты хочешь сказать, что варги, за пять лет не сожрали всех оставшихся нормальных?!

– Не сожрали.

– А где ж они тогда столько «человечинки» берут, что бы стать, – тут Михаил повторил его саркастическую усмешку, – «ценным товаром»?!

– Ты забываешь, – вмешался Алексей, – изнаночники – это тоже люди. Бывшие люди.

– То есть, они друг на друга охотятся?

– Ещё как!

Когда последний грузовик исчез вдали, Стикс кивнул.

– Встаём, идём дальше.

– До Периметра далеко ещё? – поинтересовалась женщина.

– Видите, – он показал рукой, – вышки? Вон, слева и справа.

– Где?! А, да, вижу.

– Это – последний блокпост. За ним – ещё метров триста ничейной территории, затем – Локус. Наша задача упрощается. Если прошёл караван, значит солдатикам в ближайшие два часа будет не до нас. Это даже лучше, чем просто пересменка.

– Ясно.

– Двести метров идём прямо, затем снова сворачиваем направо, там – проход. Будьте предельно внимательны и осторожны.

– Почему? – тут же насторожился Михаил.

– Помнишь бирюзовую фиговину на берегу?

– Ну…

– Мы пройдём через нечто похожее. Только другой формы. Грубо говоря – между двух стен. Как бы зеркальных. К ним, разумеется, прикасаться нельзя, да и разглядывать тоже не рекомендуется. Смотрите в спину впереди идущего или под ноги. Понятно?

Волохов сглотнул.

– Понятно.

– Всё! Вперёд!

2.

– А зачем вы пошли с нами после Семисотки? – поинтересовалась женщина у проводника. – Мы бы спокойно дошли и с ними, – она кивнула в сторону охотников.

– Я отрабатываю свои деньги, – пожал плечами проводник. – Честность в бизнесе – это тоже капитал. И, кстати, о честности, – он повернулся к Волохову. – Вот тебе я соврал. Как, впрочем, врёт и Интернет. Вероятность превращения в варга после пересечения Локуса вовсе не пятьдесят на пятьдесят. А все девяносто процентов. Повторяю по слогам: де-вя-но-сто! И если б у тебя башка работала, ты бы понял это самостоятельно, без чьих-либо подсказок! Сам же упоминал статистику: из полумиллиона населения Твери всего лишь пятьдесят тысяч остались нормальными. Или ты думаешь, мы здесь чем-то лучше тех, кто пережил начало Изнанки?!

У Михаила по спине прошёл озноб.

– А зачем же тогда…. Впрочем, да, понимаю….

Он отвернулся от Стикса и принялся мрачно разглядывать большой, унылый пустырь, через дальний край которого и проходила та самая, магическая черта, разделившая мир на две части – на планету Земля и Изнанку.

Слева стоял, зарывшись ковшом в кучу глины, ржавый бульдозер, рядом – бетономешалка; справа чернела сгоревшая, и давно уже заросшая бурьяном, изба. За ней, в сторону Волги, уходила кривая тропа, петляющая между кустов всё той же ольхи.

За брошенной строительной площадкой, сквозь атмосферную дымку, виднелись караульные вышки возле блокпоста. Оттуда до сих пор слышались звуки продолжающейся проверки – хлопанье дверей, громкий скрип, железный лязг, и то ли какие-то команды, то ли просто – матюги.

По центру пустыря раскинулась огромная мутная лужа, из которой торчали разломанная бетонная плита и ещё что-то мерзкое, сгнившее, похожее на сваленных в кучу дохлых животных.

И, в общем-то, ничего экстраординарного, ничего необычного.

Никаких знамений, сполохов, шаровых молний, дрожащего воздуха или, скажем, электрических разрядов. Обыкновенная захламленная территория, каковых в России – пруд пруди!

– Мы что-нибудь почувствуем? – каким-то не своим, деревянным голосом спросила женщина. – Я имею в виду, если мы – всё-таки не превратимся в монстров.

– Да, – Алексей кивнул. – Сердце заболит. Очень сильно, но ненадолго. Секунд на пять. Потом пройдёт. Не волнуйтесь, это не инфаркт. Скорее боль будет здесь, – он постучал согнутым пальцем себе по лбу, – в сознании.

– А… – голос у их спутницы дрогнул, – если я… всё же сделаюсь варгом, вы позаботитесь об Илье?

Роман усмехнулся.

– Поверьте мне, после Локуса, Илья и сам будет в состоянии о себе позаботиться.

Михаил посмотрел на него с удивлением.

«Что он имеет в виду?! Даун сделается каким-нибудь особенным монстром?! Разумным, что ли?! Или слишком трусливым, что бы связываться с людьми, и рванёт куда подальше?».

Впрочем, охотникам он верил. Стиксу, по-прежнему – не особо, а вот им – да. Хотя проводник с последним препятствием – зеркальными стенами не обманул.

Это было и вправду, потрясающе красиво! Это было необычным, никогда прежде не виденным, АБСОЛЮТНО ЧУЖИМ.

Правда, название «зеркальные стены» подходило этому образованию с большой натяжкой, поскольку не люди в них отражались, а ЗЕРКАЛА – В ЛЮДЯХ.

Волохов двигался вслед за Алексеем, между двумя, уходящими вверх, в бесконечность, вертикальными поверхностями, и видел, что его кожа превратилась в нечто странное.

В жидкое зеркало.

Он смотрел… В РУКУ (по иному и не скажешь), наблюдая за собственным лицом. В котором, в свою очередь отражалась та же рука, а в ней – ещё одно лицо, и так – до бесконечности.

Всё это текло, преломлялось, меняло цвета и форму, вызывая чувство, очень похожее на эйфорию.

К тому же, проход между двумя порождениями Изнанки казался бесконечным. Но главное – и не хотелось, что бы он кончался! Совсем наоборот – тянуло остановиться, сесть (а ещё лучше – лечь), и наблюдать за этим завораживающим зеркальным миром долго, очень долго, вечно. До самой смерти. И после неё.

К счастью, этого не дал Михаилу сделать Роман, идущий сзади, и бдительно следящий за своим «подопечным». Как только последний начинал замедлять шаг, охотник тут же, весьма ощутимо толкал его в спину.

Потом всё кончилось, и Волохов обнаружил себя совершенно обессиленным, мокрым от пота, с дикой головной болью.

– Ох! – вымолвил он, опускаясь на пожухлую жёлтую траву. – Блин! Охренеть – не встать!

– Встать всё-таки придётся, – покачал головой Роман, тоже выглядевший, как спринтер после длительного забега. – Мы почти пришли.

– А если бы я, проходя эту… как её?…

– Патогению, – подсказал охотник.

– Да, патогению… остановился, то что бы со мной было? – спросил Михаил, поднимаясь и стирая с лица влагу.

– Ты бы просто исчез. Бесследно.

– Куда?!

– Спроси что-нибудь попроще.

– Хм! – Волохов повернулся к тому месту, через которое они прошли, но никаких инфернальных стен не обнаружил. Только непонятное, мутно – тёмное нечто.

– И многие исчезали?

– Мы стареемся вывести всех, – отрезал Стикс.

– Но всё-таки?

– На моих глазах пропали трое, – Роман невесело усмехнулся. – Четыре года назад. Очень уж им хотелось получше всё рассмотреть.

– А обойти эту фигню никак нельзя?

– Нельзя! Справа, вернее теперь уже слева – мины. Плюс – сигнализация. Да и с блокпоста нас бы видно было.

– Понятно…

Они двинулись дальше, прошли, как и обещал проводник ещё метров сто и, наконец, приблизились к Локусу.

– Мне пистолет кому на хранение отдавать? – сдавленным голосом поинтересовался Волохов у Романа.

– Зачем?! – удивился тот.

– Ну… вдруг я в монстра превращусь?!

– Даже если ты превратишься в варга, – наставительно произнёс охотник, – то воспользоваться оружием не сумеешь…. Вернее – не успеешь.

– Вы меня пристрелите?

– Не тебя. Самого тебя уже не будет. Мы уничтожим лишь твоё тело, дабы оно не продолжило… хм!… существование в иной ипостаси. Понял?

– Понял, – уныло согласился Михаил.

«Боже, что я делаю?!» – в ужасе подумал он. «Куда я на хрен лезу?! Ведь вон там, метров чрез сто – смерть! Причём, добровольная! Считай – самоубийство! Сколько там процентов? Десять?! Мать, мать, мать!!!».

Волохов повернулся к проводнику.

– А отказаться я могу?

– Можешь, – ответил тот со скучающим видом. – Только путь обратно, до Семисотки будет тебе стоить двойную сумму. У тебя деньги есть?

– А если я сам назад пойду?

– Попробуй. Посмотрим, как далеко ты уйдёшь.

Он окинул Волохова презрительным взглядом.

– Что, обосрался?

– Да пошёл ты! – Михаил отвернулся.

– Ага, – кивнул Стикс. – Прямо сейчас и пойду. Пора мне.

Женщина удивлённо задрала брови.

– А вы разве не останетесь посмотреть?

– На что?!

– Превратимся мы в изнаночников или нет.

– Нет, не останусь. Во-первых, я уже видел, как люди умирают, во-вторых, зрелище сиё не из разряда приятных. Ладно, удачи вам!

Он кивнул, развернулся и, не говоря более ни слова, исчез в тёмном пятне, похожем то ли на дым, то ли на грязь.

Алексей поправил автомат на плече, зачем-то посмотрел на часы.

– Готовы?

– Нет, – с мрачным видом ответил Волохов.

– Что ещё?

– У меня последний вопрос.

– Какой?

– Мы должны были идти не с вами, а только с проводником…. Кто бы, в таком случае провёл нас троих через Локус?

Охотник пожал плечами.

– Сами бы прошли. Ничего сложного тут нет.

Михаил вздохнул.

– Я надеюсь.

Они двинулись через пустырь, причём в этот раз шли цепью – женщина с ребёнком на руках (хотя, судя по всему, ей было тяжело это делать) и Волохов – посередине; охотники с оружием снятым с предохранителя – по краям.

Михаилу было страшно. Очень страшно. Словно двигаешься к некоему краю, за которым уже ничего не будет – ни жизни, ни даже смерти. Только пустота.

Он попытался вспомнить какую-нибудь молитву, но в голову, кроме «аминь» и «аллилуйя», как назло, ничего не лезло. Мысли метались подобно ошпаренным тараканам, ноги подгибались от страха, руки дрожали.

«Абзац! Во дурак-то! Дурак!!! Денег ему захотелось!!! Богатства, мать его за ногу, и за прочее! Сейчас будут тебе деньги! Нажрёшься ими так, что мало не покажется! Чёрт! Чёрт! Чёрт!».

Загребая ногами мутную жижу, они пересекли лужу, миновали какие-то мёртвые кусты, обогнули заросли тоже – мёртвого, почерневшего борщевика… и тут….

Кто-то огромный, невидимый, но тем не менее – реально существующий, со всей силы пнул Волохова в сердце.

Ногой.

По ощущениям – обутой в тяжёлый армейский ботинок. Или в железный «испанский сапог».

От неожиданности Михаил хотел было заорать, но не хватило воздуха. Мало того: он обнаружил, что какое-то время вообще не дышит. Не чувствуя к тому же особого дискомфорта.

«Вот так и превращаются в изнаночника! И это – моя последняя мысль!».

Затем, земля прыгнула ему навстречу, и всё померкло.

Впрочем, ненадолго.

– Твою душу! – услышал он справа и, повернув голову, уставился на ворочающегося в грязи Романа. – Холера!

Держась за сердце, охотник поднялся на ноги и направил пистолет на Волохова. Глаза у него сделались холодными и беспощадными. Как у солдата расстрельной команды. Постояв так какое-то время, охотник вдруг широко улыбнулся и убрал оружие.

– Поздравляю! – сказал он. – Тебе повезло! Давай руку!

– Не могу, – простонал Михаил, по-прежнему держась за грудь. – Больно!

– Сейчас пройдёт, не парься!

Волохов, и вправду ощущая, как затихает, уходит сумасшедшая боль, оглядел себя, затем, повернув голову, посмотрел на Алексея. Тот помогал подняться женщине с сыном.

– Но ведь говорили, будто человек становится изнаночником не сразу, – вновь переведя взгляд на Романа, сказал он. – Должно пройти какое-то время….

– Должно, – согласился тот. – От десяти до двадцати минут. Иногда меньше, иногда больше. Вот только будущие варги никогда не испытывают то, что испытывают при пересечении Локуса нейтралы. То есть мы.

– Удар в сердце? – догадался Михаил.

– Его. Ладно… Хорош валяться. Встать сам можешь?

Волохов кивнул, затем поднялся и принялся было отряхиваться, когда за спиной послышался крик.

Кричала женщина.

– Господи, спасибо!

Михаил, вздрогнув, резко развернулся.

Их спутница стояла, подняв мокрое от слёз лицо к небу и истово крестилась.

– Спасибо! Ты сделал это!

«Эк, её торкнуло!» – уже окончательно придя в себя, с иронией подумал Волохов. «Да она, оказывается, боялась даже больше, чем я! Хотя… её, конечно, можно понять. У неё инвалид на руках….».

Михаил перевёл взгляд на мальчишку – дауна и… замер, открыв рот.

Поскольку тот больше не был дауном.

Сейчас рядом с молящейся женщиной стоял обыкновенный пацан лет восьми, а может – девяти, без характерных признаков этой, кстати, весьма загадочной генетической болезни. Исчез ненормально высокий и ненормально широкий лоб, безвольный рот с маленьким подбородком; нездорово – бледная кожа сделалась вполне стандартной, чуть загорелой даже; но главное – глаза. Они, из выпученных, пустых, стали тоже вполне себе стандартными, с осмысленным взглядом.

– Мам, – произнёс ребёнок, подёргав женщину за куртку, – ну, престань уже!

– Господи! – женщина опустилась перед ребёнком на колени и осторожно обняла, словно тот был сделан из хрусталя. – Ты можешь говорить! Ты теперь всё понимаешь!

Тут она, очевидно, не выдержав, разрыдалась.

Роман пихнул Волохова в бок.

– Видал?!

– Эт… это что?! – спросил тот, ткнув пальцем в странную пару.

– А это то, за что Изнанку можно не только ненавидеть.

– То есть?

– Здесь инвалиды…. Любые инвалиды! – охотник поднял палец. – Перестают быть инвалидами.

– А… – Михаил потряс головой, – а почему об этом никто… э-э… не знает? В смысле – почему об этом нет нигде никакой информации?!

Роман кивнул.

– Правильно. Информации нет. Точнее – об этом знающие люди стараются не говорить. Ну, и власти тоже… не приветствуют подобные разговоры.

– Но… почему?!!!

– Да потому, что, если бы об этом узнали там, – он показал рукой куда-то за спину, – к Периметру ломанулись бы все, имеющие подобные проблемы! И не только, как ты должно быть догадываешься, из России… Со всего мира! Это даже не сотни тысяч, миллионы!

– Офигеть! Значит, наша… э-э… спутница….

В этот момент женщина, наконец перестав рыдать, оторвалась от сына и, повернув голову к ним, произнесла:

– Меня зовут Ирина.

– Михаил, – машинально представился Волохов. – С вами всё в порядке?

– Да, – она кивнула. – Я тоже получила сердечный удар, не беспокойтесь. Но главное – с Ильёй всё в порядке. ТЕПЕРЬ в порядке! Господи, я не верила! До последнего не верила! Надеялась, да, но не верила!

– Ладно, ладно, – Алексей снял с пояса и протянул ей флягу. – Вот, выпейте. Вам не повредит.

– Спасибо, – Ирина отхлебнула, поморщилась. – Это что у вас, спирт?!

– Он самый, – охотник усмехнулся и протянул флягу Михаилу. – На, тоже прими. За второе рождение.

Тут Волохов вспомнил, где он находится и невольно потянулся за пистолетом, лежащем во внутреннем кармане, одновременно пристально (по крайней мере ему так казалось) вглядываясь в окружающее. Однако ни монстров, ни вообще чего-либо необычного не обнаружил.

Единственное, что его смутило, это Волга, которая текла здесь совсем рядом, метрах в ста от того места, где они стояли. Правда, он так и не понял, что именно ему не понравилось.

«Вода, как вода… На вид – холодная. В чём дело-то?!».

– Ты пить будешь? – поинтересовался Алексей.

– А? – Михаил оторвался, наконец, от созерцания «матери русских рек», взял флягу, хлебнул. Жуткий напиток обжёг пищевод, заставил закашляться.

– Ничего, привыкай! – охотник усмехнулся. – А на реку не смотри. Она здесь в другую сторону течёт.

– Куда течёт?!

– Туда! – Роман махнул рукой в сторону центра Изнанки.

– А… а… – Волохов беспомощно оглянулся за спину, – а там в другую сторону текла, что ли?!

– Угу. К Каспийскому морю.

Михаил помотал головой, потом сделал шаг по направлению к берегу, ещё один, и ещё один….

«Вон там, чуть ли ни в двух шагах – Локус. …Пропади он пропадом! Невидимый! И Волга за ним, если верить охотникам, течёт правильно. А здесь неправильно! И кто… вернее – ЧТО врёт?! Мои глаза или законы физики?!».

Он вздохнул.

«М-да. Действительно – другая планета! Точнее – вселенная. Параллельная. С иными физическими законами. И совсем, оказывается, разные вещи – читать об этом, или даже – смотреть видео, и сталкиваться лицом к лицу. Мама родная! Во что же я влип?!!!».

– Мы дальше так и пойдём? – поинтересовалась у охотников Ирина. – В смысле – вдоль реки?

Алексей пожал плечами.

– Зачем же вдоль реки?! Вернёмся на шоссе.

Волохов невольно вздрогнул и посмотрел на здоровяка с удивлением.

– На шоссе?!!! Но там же, метрах в двухстах – вышки с пулемётчиками! Нас же заметят и размолотят в мелкие брызги!!!

Роман улыбнулся.

– Не размолотят. Никто через Локус стрелять не будет. Пробовали уже.

– И чего?

– Скажешь, и про это в интернете ничего нет?!

– Не видел….

Охотник отхлебнул ещё, вытер губы рукавом куртки, завинтил крышку и повесил флягу обратно на пояс.

– Короче, если стрелять через Периметр, в пятидесяти процентах случаев пули попадают куда угодно, но не в цель….

Он замолчал.

– А в остальных пятидесяти процентах? – поторопил его Волохов.

– А в остальных пятидесяти процентах, возвращаются назад, туда откуда вылетели. То есть в ствол. Сам понимаешь, что в таком случае происходит.

– Оружие взрывается…. – пробормотала женщина. – Убивая того, кто его держит.

– Не просто убивая, – Роман назидательно поднял палец. Похоже, этот жест ему очень нравился. – Разрывая в клочья. Как капля никотина хомячка.

Алексей повесил автомат на плечо, но, как заметил Михаил, на предохранитель ставить его не стал.

– Пойдёмте, – сказал он, кивая в сторону шоссе. – Надо ж вам местную достопримечательность показать.

– Какую ещё достопримечательность?! – проворчал Волохов, доставая из кармана пистолет.

– Увидите.

– А как же караванщики? – спохватилась женщина. – Вдруг они сейчас поедут?

– Не поедут. Им ещё часа три на блокпосту парится. Мы за это время далеко уйдём.

«Местной достопримечательностью» оказалась стела, метров трёх в высоту, с гербом сверху, и с надписью: «Тверь». Внизу была ещё одна надпись: «Московский район».

– Ну, что, – спросил у Михаила Роман, – теперь веришь, что ты в Изнанке?

– Да я и не сомневался, – буркнул тот, разглядывая верхнюю часть.

«Гм! Странный герб. Корона на табуретке…».

Волохов перевёл взгляд на шоссе, уходящее в сторону города, но, собственно города пока не увидел – всё те же деревья по бокам трассы, всё тот же асфальт. Правда, слева, метров через триста, за зарослями виднелось какое-то строение.

Он повернулся и посмотрел назад, на то место, через которое, предположительно, проходил Локус.

С этой стороны, дороги, как таковой, не было. Только изрытая воронками, обугленная земля, с кусками дорожного покрытия; ржавые, изуродованные остовы автомобилей по обочинам; плюс – две глубокие колеи в раскисшей грязи. Очевидно следы от колёс машин караванщиков.

– Да, – прокомментировал Роман, который, оказывается, смотрел туда же, – пять лет назад здесь было весело. Кстати, ты ничего необычного не замечаешь?

– А что я должен заметить? – тут же насторожился Михаил, оглядываясь на грунтовку, уходящую к Волге, покорёженные дорожные знаки и обугленные стволы за останками машин на обочинах.

– Листва, – охотник ткнул пальцем в ближайшие деревья.

Волохов глянул в указанном направлении, пожал плечами.

– Листав, как листва….

Роман вздохнул.

– Здесь – она майская, светлая, видишь? А там, – он махнул рукой в сторону Москвы, – какой месяц?

– Сентябрь, – пробормотал Михаил, затем хлопнул себя ладонью по лбу. – Ах ты ж!… Ну да, конечно же! Я читал об этом. В Изнанке нет времён года!

– Правильно! – кивнул охотник. – Здесь всегда начало мая. Что, конечно, плюс. Хотя….

– Чего – хотя?

– Когда, скажем, в январе, или в феврале, перебираешься через Локус обратно в наш мир, и нарываешься на мороз – приятного мало. После плюс двадцати сразу – минус двадцать. Лично я потом обязательно простудой болею…. Правда, в последнее время холодные дни у нас редко случаются.

– А зимой, со стороны Изнанки… тот мир, – Волохов кивнул на шоссе, уходящее на юг, – каким видится?

– Таким же, как и сейчас.

– А Изнанка как выглядит? Я имею в виду, со стороны блокпоста…

– Тоже весенней. Безумное зрелище, надо сказать. Представь: сугробы по колено, пурга метёт, а впереди, за снежными зарядами – зелень.

– Зато, наверное, хорошо видно, где проходит Локус, – предположил Михаил.

Роман отрицательно помотал головой.

– Не видно, поскольку чёткой границы всё равно нет. И тепло по эту сторону барьера становится далеко не сразу. Метров через триста…. Вон там, примерно, – он повернулся и ткнул пальцем в здание за деревьями.

– Это уже посёлок Химинститута начинается?

– Нет, до него ещё топать и топать.

– Ну, что, – Алексей поправил рюкзак, – все готовы? Тогда пошли. Доведём вас до площади Гагарина, а дальше вы уж сами.

3.

Чем дольше они двигались по шоссе, тем больше Волохов недоумевал.

«И где эта жуткая, безумная, романтичная, фантастическая, сюрреалистическая Изнанка?!

Пока я вижу лишь обыкновенную раздолбанную дорогу, как везде в России; обыкновенный мусор по обочинам, обыкновенные промышленные строения… к тому же – заброшенные; обыкновенные деревья и обыкновенное серое, пасмурное небо. Ну-да, Волга изменила течение…. И что?

Здесь даже этих… как их там?… патогений нет, в отличие, кстати, от Большой Земли! Ничего страшного и ничего красивого!

…Почитаешь же в интернете – вообще абзац! Дескать, с первых шагов, чуть ли не за каждой кочкой – по монстру, чуть ли не за каждым кирпичом – по бандиту, и что ни шаг – какая-нибудь пакость, типа «вечного снега» или «бегущих огней».

Вот уроды сетевые! Всё! Что б я ещё раз в поисках какой-либо информации полез в интернет!..».

– Внимание! – вдруг произнёс Алексей останавливаясь и поднимая руку.

Михаил тут же потянулся за пистолетом.

– Что такое?! – шёпотом спросила женщина. Она держала сына за руку и, в общем-то, всё время смотрела на него, поэтому сейчас выглядела так, словно её внезапно разбудили.

– Впереди, – как-то не совсем уверенно ответил охотник. – Вон, видите?

Волохов уставился на дорогу.

«Не буду переспрашивать и уточнять!» – сердито подумал он. «Сам пойму, что имеет в виду наш Чингачгук! В конце концов, надо учиться! Хм! …Рухнувший бетонный забор? Это вряд ли. Та гигантская ржавая цистерна, за этим самым забором? Да и там вроде ничего опасного…».

– Вы имеете в виду «бегущий огонь»? – поинтересовалась женщина.

«Где „бегущий огонь“?!» – взбеленился Михаил, вертя головой по сторонам. «Почему я никаких огней не вижу?!».

– Да, – кивнул охотник. – Справа. Хотя, странно вообще-то….

Волохов посмотрел в указанном направлении и наконец увидел то, что имел в виду Алексей. Патос, так называемый. Явление, необъяснимое, ни с точки зрения официальной науки, ни с точки зрения здравого смысла, а потому пугающее. Как большинство явлений в Изнанке.

По провисшим до земли проводам, от одного бетонного столба к другому, действительно «бежал» огонь. Не особо яркий, постоянно меняющий цвет – от зелёного до фиолетового; больше всего он был похож на горящий бикфордов шнур, только без характерного шипения и дыма.

– Что странно? – поинтересовалась у охотника Ирина.

– На окраинах «бегущих огней» не бывает.

– А где бывает?

– Там, – Алексей показал стволом автомата на север. – В центре.

– Это опасно?

– Любой патос опасен.

– Я читал, – вспомнил Михаил, – что если пройти под этой фигнёй, у человека кровь начинает густеть. А потом останавливается. При этом и касаться огня не обязательно. Правильно?

– Правильно, – проворчал Роман. – Только она не останавливается. Она всё-таки течёт. Медленно. Как мазут.

Он подумал, после чего добавил:

– Да и пахнет мазутом.

Какое-то время Волохов смотрел на него, пытаясь сообразить – шутит охотник или говорит серьёзно, однако так ничего и не понял.

– А с человеком что происходит?

Лысый фыркнул.

– Догадайся с трёх раз! Ты бы смог жить с мазутом в венах?! Ладно, чего встали?! Идём!

Вскоре, оставив слева длинное четырёхэтажное здание с почерневшими от давнего пожара стенами, они добрались до троллейбусного круга.

Здесь же стояли пара обугленных микроавтобусов, перевёрнутый вверх колёсами «жигуль», плюс – несколько «рогатых». Ржавых и страшных.

– Первый маршрут, – с какой-то непонятной интонацией произнёс Алексей. – Говорят, он в Твери самым длинным был.

Михаил осмотрелся и снова никаких жилых кварталов не увидел. Правда, за сгоревшими машинами виднелась проходная, а дальше – производственные корпуса.

«Наверное, здесь конечную остановку сделали, что бы народ прямо к работе подвозить. Интересно, что здесь было? Какой-нибудь завод? Или тот самый Химинститут? Впрочем…. Мне лично – без разницы!».

Вспомнив о том, где находится, он задрал голову и принялся внимательно изучать троллейбусные провода, тоже – обвисшие чуть ли не до земли. Правда, на этот раз огней – ни «бегущих», ни каких-либо других, видно не было.

А ещё через несколько минут, со стороны города налетел ветер и принялся гонять по асфальту пыль, вместе с мусором – сухими ветвями, чёрными мёртвыми листьями, пожелтевшими, бумагами и, разумеется, вездесущими, неистребимыми пластиковыми бутылками.

– Тьфу! – отвернувшись, Волохов принялся тереть глаза, когда же зрение вновь пришло в норму, серый облачный покров перестал быть единым целым, и стало видно небо.

Легендарное Зелёное небо Изнанки.

И вновь Михаил был разочарован, поскольку ожидал чего-то совсем уж необычного – яркого, безумного, инопланетного. А тут…

Небо, как небо. Ну, да, чуть зеленоватое, но и на Большой Земле, если вдуматься, подобное случается. Всё дело – в освещении. Вернее – в преломлении света.

Тем временем ветер усиливался, как-то противоестественно быстро разгоняя остатки облаков.

– Хреново! – обратился Роман к напарнику. – Надо искать укрытие!

– От чего укрытие?! – стараясь перекричать шум ветра, поинтересовался Волохов. – Тут, что, торнадо ожидается?

– Хуже! – Алексей повертел головой по сторонам. – Пойдёмте вон туда, – он ткнул пальцем в распахнутые ворота, где за проходной виднелся небольшой навес рядом с изуродованной и перекрученной стальной конструкцией. – Спрячемся.

– А почему не в саму проходную? – спросила женщина.

– Туда не войти, – ответил за напарника Роман.

И, действительно, когда они проходили мимо одноэтажного строения, Михаил обратил внимание на то, что оно было буквально до потолка забито всяким хламом – обломками досок, какими-то ящиками, пустыми бутылками, тряпками, ржавым железом.

«На фига?!» – удивился он. «Кому, интересно, пришло в голову превращать проходную в помойный контейнер?».

– Откуда там мусор-то? – поинтересовался он у Алексея.

Тот пожал плечами.

– Это тоже патос.

– Патос?!

– Угу. «Чумная яма» называется.

– А, – вспомнил Волохов, – читал.

О «Чумных ямах» в интернете писали не раз, хотя пострадавших от них можно было по пальцам пересчитать. Например, один из охотников, у которого приятеля неожиданно завалило хламом в обычной, прежде считавшейся безопасной квартире в центре города, взялся всё это разгребать, разгрёб-таки, вытащил погибшего товарища наружу, а вскоре заболел чем-то, типа классической средневековой чумы. И скончался в течении суток. С тех пор подобные образования люди обходили стороной, хотя и до этого желающих разгребать гнилой хлам было немного. Зачем, спрашивается? Из любопытства? Так любопытные в Изнанке долго не живут.

Они добрались до навеса, Алексей кивнул на стоящие тут же деревянные ящики.

– Устраивайтесь. Придётся немного подождать.

– Чего? – спросила Ирина, устраиваясь сама и усаживая рядом сына.

Вместо ответа охотник молча кивнул на небо.

Михаил проследил за его взглядом и почувствовал себя очень неуютно.

Со стороны Твери наплывала туча. И какая туча! Такие обожают показывать в фильмах -катастрофах о страшных стихийных бедствиях, типа всемирного потопа. Освещённая почти уже спрятавшимся за горизонтом солнцем, она была похожа на гигантский каменный монолит, готовый вот-вот рухнуть на землю.

– Кажется придётся нам здесь заночевать, – вздохнул Роман, тоже разглядывающий тучу. – Фигово.

– Да, – согласился Алексей. – С новичками по темноте лучше не идти.

– Мам, есть хочу, – подал голос мальчишка, дёрнув женщину за рукав. Та вздрогнула, видимо ещё не привыкла к новому состоянию своего сына, потом улыбнулась.

– Да, конечно, мой хороший! Сейчас! – сняла с плеч рюкзак, принялась было его расстёгивать, но потом, будто что-то вспомнив, повернулась к охотникам. – Нам можно поесть?

– Ешьте, – кивнул Роман.

– А вы будете? – Ирина вытащила большой пластиковый контейнер, термос. – У меня на всех хватит.

– Почему бы и нет? – улыбнулся охотник. – Есть такой железный закон: никогда не отказывайся от предложенной еды, потому-как второй раз могут уже и не предложить.

Женщина раздала всем бутерброды с домашними котлетами, налила в пластиковую крышку горячий чай.

– А от чего мы всё-таки прячемся? – решился спросить Михаил, поглядывая на быстро приближающуюся грозовую тучу. – От грозы?

– От дождя, – прочавкал Роман, пережёвывая котлету. – Точнее: от Невидимки.

– От Невидимки?! Но это же фейк!

– Почему ты так решил? – Алексей, который сейчас добавлял в свой чай порцию спирта из фляги, поднял на него взгляд.

– Писали об этом. Один сетевой придурок решил срубить лайков по-быстрому, ну и придумал якобы невидимый дождь, якобы убивающий всех, кто под него попадает. Его разоблачили.

– М-да, – Роман вздохнул. – Твоё счастье, что мы с вами пошли! Один бы ты и до Химинститута не добрался.

– А что?! – тут же взъерепенился Волохов, – Разве это не так?!

– Невидимка – не фейк, – здоровяк отхлебнул свой «улучшенный» чай, покачал головой. – Невидимка – патос.

Он хотел добавить что-то ещё, как вдруг, аккуратно, но очень быстро поставил пластмассовую крышку на ящик, поднялся на ноги и, приложив палец к губам, переместил автомат со спины на грудь.

– Что та… – начал было Михаил, но тут же второй охотник пихнул его локтём в бок, прошипев:

– Тихо!

Волохов замолчал, наблюдая за рыжим. А тот, подойдя к краю навеса, принялся внимательно разглядывать… двух ворон, устроившихся на крыше проходной.

«Чегой-то он?!» – удивился Волохов. «Первый раз птиц увидел?! Или это не птицы, а какие-нибудь страшные монстры? Замаскированные? Хе!».

– Мама, смотри, – шёпотом произнёс мальчик, показывая пальцем всё на тех же ворон, – они пьют воздух.

Михаил удивлённо оглянулся на бывшего дауна, потом снова перевёл взгляд на пернатых обитателей Изнанки и вздрогнул.

Поскольку это были уже не птицы.

Обыкновенные городские вороны или, как их ещё называют – «крылатые крысы», за какие-то доли секунды превратились чёрти во что. Во-первых, у них полностью исчезло оперение, а размер увеличился не то в два, не то в три раза, во-вторых, крылья вытянулись, сделавшись уже не крыльями даже, а некими уродливыми конечностями, отдалённо похожими на человеческие руки. Там даже небольшие пальцы имелись. С когтями.

Ну, и в третьих, вместо глаз у этих созданий теперь была кровь – дрожащие, переливающиеся, будто живущие собственной жизнью, рубиновые капли.

Волохов потянул из-за пазухи пистолет.

– Не вздумай! – процедил Роман, перехватывая его руку.

– Так вон же, – кивнул Михаил, – варги!

– Какие это в жопу варги?! – охотник поморщился. Затем тоже встал и, достав оружие, присоединился к своему напарнику.

А ещё спустя несколько мгновений Волохов понял: они следят вовсе не за птицами. На двух жутких монстров, застывших на крыше проходной, то и дело, безмолвно разевающих усаженные мелкими, но острыми зубами клювы (пасти?), охотники не обращали ровным счётом никакого внимания. Они смотрели в глубину двора, в густую тень, отброшенную одним из зданий.

Закатное, ставшее мутно – багровым солнце, окрашивало всё в тревожные тона, да ещё эта, быстро приближающаяся туча, тоже подсвеченная красным….

«Что они там увидели? Ещё каких-нибудь чудищ?».

– Ох! – выдохнула женщина и тоже вытащила оружие.

– Не стреляёте, пока мы не начнём стрелять, – предупредил её Алексей. – Сейчас мы её получше рассмотрим и решим – открывать огонь или нет. Лишний шум нам, знаете ли, ни к чему.

Михаил увидел то, что к ним приближалось, последним. То ли у Ирины зрение было на порядок лучше, то ли сознание отказывалось пока воспринимать порождения Изнанки, в качестве существ из плоти и крови.

Через большой, захламленный двор ползло нечто. Выглядел изнаночник, как голый, очень дряхлый и очень толстый старик с рахитичными, вывернутыми самым немыслимым образом нижними конечностями, с полностью отсутствующей шеей и жуткой мордой, похожей скорее на карикатуру, чем на человеческое лицо. Огромная нижняя челюсть не давала закрыться рту, из которого текла слюна; выпученные глаза были похожи на два стеклянных шарика без малейшего проблеска мысли; на низкий лоб свисали длинные седые волосы. Грязные и сальные.

– Ну, и чего мы стоим?! – нервно поинтересовался Волохов, вертя в руках пистолет. – Или вы решили варга поближе подпустить?

– Это не варг, – рыжий вновь переместил автомат за спину, махнул рукой.

– Как это – не варг?! – опешил Михаил. – А кто тогда?

Роман, тоже заметно расслабившийся, усмехнулся.

– Ацик.

– Кто-кто?!

– Ацик, – повторил охотник. – А если полностью – ацефал.

– Подождите, – поморщилась Ирина, – ацефал, насколько я помню, человек, родившийся без мозга. У этого… чудища тоже мозгов нет?

– Почему же нет? Есть. Просто те, кто его так назвал, насколько я понимаю, имели в виду недоношенных детей.

– Недоделанный варг… – задумчиво произнесла женщина, убирая пистолет. – Несостоявшийся монстр. Правильно?

– Правильно, – подтвердил Алексей.

– То есть на людей эти твари не нападают? – уточнил на всякий случай Волохов.

– Не-а.

– А чем же они питаются?

– Фигнёй всякой. Травой, бумагой, дерьмом…. Как тараканы.

– Фу! – Илья, сидящий с бутербродом в руке и тоже наблюдающий за чудищем, скривился. – Терпеть не могу тараканов!

Ацик дополз до середины двора и, будто бы окончательно обессилев, плюхнулся в грязь. Всё усиливающийся ветер донёс до людей мерзкий запах разлагающейся плоти, протухшей еды, фекалий.

– Мерзость! – Роман сплюнул. – Надо бы его шугануть. А то так и будет сидеть здесь – вонять.

– Не будет, – возразил Алексей. – Начнётся дождь – сразу свалит.

– А до дождя?

– Ничего, потерпим. Всё равно лучше не шуметь. Нам ещё ночевать тут, под навесом. Мало ли….

Михаил принял от Алексея крышку от термоса с чаем (без спирта), отхлебнул и вновь перевёл взгляд на проходную. Всё-таки превратившиеся в непонятных созданий птицы заставляли его нервничать. Пусть охотники не обращали на них внимания, но он то не охотник пока! Стрёмно!

«Опа!».

Волохов выпучил глаза. Теперь на крыше сидели всё те же вороны, без всяких там уродливых конечностей, зубастых клювов и крови вместо глаз. Вернулись их прежние размеры, оперение, да и повадки тоже. После особо сильного порыва ветра, «крылатые крысы» возмущённо заорали, затем сорвались с места и исчезли за углом ближайшего строения.

– А почему… – начал было Михаил, повернувшись к Роману и тыча пальцем вслед пернатым, впрочем тот и сам догадался о чём его хотели спросить.

– Почему вороны превратились сначала в монстров, а потом вернулись в своё исходное состояние?

– Да.

– Все животные и птицы, живущие в Изнанке, именно так реагируют на варгов.

Он помолчал, затем, ухмыльнувшись, добавил:

– Я уж даже не спрашиваю – неужели и про это в интернете ничего не писали?

– Писали, – вздохнул Волохов. – Только я думал – врут.

– Как видишь – не врут. Кстати, весьма полезное для нас свойство. Вот, помню….

Тут, по-прежнему сидящий в грязи ацик взвыл, затрясся, как припадочный, затем развернулся и пополз на своих атрофированных ногах в сторону ворот.

Роман сейчас же замолчал и снова схватился за оружие.

– Смотрите! – Ирина ткнула пальцем в высокую, похожую на тюремную вышку, стальную фиговину, метрах в трёхстах от них, – изнаночник!

– Видим, – процедил Алексей, поднимая автомат и прицеливаясь.

Михаил судорожно сглотнул, разглядывая трёхметровое, казалось бы сплошь состоящее из перекрученных мышц и жил создание, неторопливо пересекающее двор.

Крохотная голова, с крохотными же, зато ярко светящимися белым светом глазами без зрачков криво сидела на широких плечах; огромный горб на спине неприятно шевелился, словно там находился ещё кто-то; многосуставчатые руки, вернее – лапы, были подняты вверх, как у хирурга перед операцией; ноги, с вывернутыми назад коленями загребали грязь, оставляя на асфальте влажные следы.

На ходу варг поворачивался верхней частью корпуса то к людям, то к ацику, очевидно решая – на кого напасть в первую очередь. Дойдя до середины двора, он остановился на мгновение, затем издал непонятный звук, не имеющий ничего общего со звучанием человеческого голоса и направился к «недоделанному» монстру.

Тот завизжал и, увеличив скорость, влетел в перекрученную ржавую конструкцию, между навесом и проходной, где и застрял.

– Вот чёрт! – Роман покачал головой. – Ну, сейчас будет потеха!

Изнаночник же, неожиданно развив с места огромную скорость, как гоночный болид, подскочил к ацефалу, занёс уж было лапу и….

Всё с той же «космической» скоростью помчался назад – к промышленной конструкции.

– Что случилось? – недоумённо произнесла Ирина сейчас стоящая в классической позе для стрельбы из голливудских боевиков – ноги на ширине плеч, обе руки вытянуты вперёд и держат оружие.

– Невидимка! – Алексей кивнул на асфальт перед навесом. Сейчас серая, пыльная поверхность покрывалась тёмными точками – всё быстрее и быстрее.

«Дождь» – зачаровано подумал Волохов. «И вправду – невидимый. Надо ж! Не фейк!».

Это, действительно, было похоже на обычный ливень. Не хватало только одной, весьма существенной детали – отсутствовала льющаяся с неба вода. На земле её следы появлялись, а в воздухе не было ни дождевых струй, ни даже отдельных капель. Такой вот сюр.

Застрявший в ржавом железе ацефал взвыл как-то особо тоскливо, после чего забулькал.

– Всё, – заключил Роман. – Немного бедолаге осталось. Сейчас утонет.

– Утонет?! – удивился Илья, встав с ящика и подойдя к охотнику. – Где утонет?

– В самом себе. Невидимка наполняет его водой, понимаешь? И желудок, и лёгкие, и ткани, и кровь…. Поэтому, брат, никогда не выходи под дождь!

«Недоделанный» монстр вдруг начал распухать, превращаясь в нечто совсем уж непотребное, затем пару раз дёрнулся и затих. Вода потекла у него отовсюду – из отрытой пасти, из ушей, из глаз, из пор….

– Сдох, – констатировал Алексей. Вновь закинул автомат за спину и вернулся на своё место.

Михаил слегка дрожащей рукой (шутка ли?! Первое столкновение с варгом!) сунул пистолет обратно в карман и тоже уселся на ящик.

«Ну, блин!!! Понеслось говно по трубам! Чего ж я такой дурак-то, Господи?! Куда полез?! Ведь если бы не охотники, сейчас бы меня изнаночник доедал! Или, что скорее всего, я бы захлебнулся этим чёртовым дождём. А всё жадность да глупость! Деньги, деньги, деньги! Да тут никаких денег не захочешь, только бы живым остаться!».

Он представил, как жуткие лапы варга отрывают ему голову и содрогнулся.

Ирина убрала оружие, кивнула в сторону стальной конструкции.

– У варга там, что, логово?

– Вряд ли, – Алексей пожал плечами. – Они вообще на окраинах – редкие гости.

– Он ведь был мужчиной….

– Угу. Член у него имеется, – охотник посмотрел на неё с удивлением. – А почему вы это вспомнили?

– Варги… ну, которые из баб получились, они такие же страшные?

– Бывает и страшнее.

Волохов тем временем, уже немного успокоившись, перевёл взгляд на раздутый от воды труп первого чудища.

– А этот… как его?… ацик какую-нибудь ценность представляет? – спросил он у Романа.

– Нет, – помотал тот головой, – не представляет. Поскольку человечину не жрёт.

– Значит, – с каким-то непонятным выражением произнесла женщина, – что бы изнаночники превращались в потенциальное сырьё для лекарств от всех болезней, они должны питаться людьми?

– Должны, – охотник налил себе чаю из термоса, плеснул туда спирта из фляги Алексея, отхлебнул. – Такой вот круговорот.

Невесело усмехнулся и добавил:

– Людоедов в природе.

– Это не природа, – вдруг встрял Илья. – Это – воздух. Здесь, – он обвёл рукой вокруг себя. – И там, – ткнул пальцем в сторону центра города. – Везде.

– Ты имеешь в виду, что в Изнанке воздух отравлен? – удивился Алексей. – Да нет. У караванщиков с собой куча всяких приборов, в том числе – и определяющих состав атмосферы. Уверяю тебя, воздух в Твери самый что ни наесть обыкновенный.

Пацан упрямо покачал головой.

– Вы просто его не видите.

– Воздух?!

– Да.

– А ты видишь?

Илья как-то неприятно, как взрослый, ухмыльнулся.

– Ну, ещё бы! Он – чужой. Он пришёл из тех мест, куда уходят умирать звёзды.

Роман улыбнулся.

– А куда уходят умирать звёзды?

– В пустоту. Вернее – в её изнанку.