Читать книгу Добро пожаловать в Приграничье! - - Страница 7

Следопыты крепко обнялись.

– Лёва, а может, выпьем за встречу? – подмигнул Дэв и вопросительно покосился на декана.

– Вы же знаете, господин Дэв: в стенах Академии алкоголь запрещён во всех его проявлениях! – безапелляционно заявил глава факультета. И на всякий случай ощупал карман: не высовывается ли оттуда предательская фляга.

– Ну да, ну да… – пробормотал Дэв. В светлые времена своего обучения в Академии он лично контрабандой привозил для сокурсников из родной Аринеллы ядрёнейший самогон. А чтобы преподаватели «не заметили», доброжелательно презентовал им бутылку-другую под видом яблочного сока.

– А ты, Лёва, сегодня, как я понимаю, курсантов мне готовишь?

– Скорее – отсеиваю, – сухо уточнил Армейский Лев. – Видел гадёныша, что вышел минут пять назад?

– Секач? – осторожно переспросил Дэв.

– Он самый. Успели уже познакомиться? – фыркнул Армейский Лев. – Тоже на расовой почве? Впрочем, неважно. Так вот. Следопыт Секач вот уже пять минут не является курсантом Академии. Приказ об отчислении уже подписан. Подписан ведь? – и злобно зыркнул в сторону декана.

– Подписан… Почти, – пропыхтел Старик, нервно корпя над каким-то пергаментом.

– Вот как… – пробормотал задумчиво Дэв. – А за что? Он же вроде лучший на курсе. Красный диплом. Тёплое место при дворе…

– Есть за что, – так же сухо ответил Кацман и в лицах пересказал бывшему командиру о произошедшем на экзамене.

– Вот балбес! – беззлобно произнёс Дэв. Острые уши Армейского Льва полыхнули, и Старик невольно подумал: а только ли Секача имел в виду Воевода.

Дэв между тем задумчиво изучал стенку за спиной А.Л.

– Ты веришь в судьбу, Лёва? – наконец решился он. –Я ведь парня ещё на боевой магии заприметил. Подходил, контракт предлагал. Он отказался: целевик, мол. Теперь без диплома, как я понимаю, его никто при дворе не примет. Кому он там сдался, неудачник – недоучка? К чему я это, Лёва… Отдай мне паршивца на перевоспитание. На год. С испытательным сроком. Уверен, я сумею выбить из него всю антиэльфийскую дурь и вырастить настоящего следопыта. А не получится у меня – получится у Приграничья… Тогда и выдадите парню диплом. Пусть идёт с миром, куда хочет.

– Чёрного кобеля не отмоешь добела! – резко ответил Кацман. Идея бывшего командира ему пришлась явно не по душе.

– Но из твоего побратима я на пару с Приграничьем человека-то сделал?

– Почти сто семьдесят лет назад, – буркнул Армейский Лев. – И в Матёром не было и сотой доли той ненависти, которая прямо – таки брызжет из этого Свараденжева курсанта. Ты потерял нюх, Дэв, утратил хватку.

– А давай проверим, а, Лёв? – и глаза Дэва лукаво блеснули.

Генерал-полковник долго смотрел на бывшего командира. Всё-таки он был прекрасным руководителем, Армейский Лев, и хорошие кадры ценил. А характеристики у Секача были отменные. Если бы только не эти гнилые расовые идеи…

Кацман имел все основания ненавидеть выродков, что называли себя расово полноценными. Ещё в детстве он узнал, что такое эльфийские погромы. И хотя их семья жила в стране, где эльфов уважали и ценили, однажды ночью в дом Кацманов постучали заплаканные родственники из Атьдватии. Армейский Лев, которому стукнуло тогда лет десять, при виде тёти Сары и дяди Мойши искренне обрадовался.

– А где Изя? – спросил эльфёныш. Своего старшего троюродного брата он обожал. Изя был мастер по части разных шалостей и каждый свой приезд превращал для маленького кузена в непрекращающийся праздник.

Услышана невинный вопрос, дядя Мойша отвёл глаза, а тётя Сара разрыдалась.

…Как позже узнал маленький Кацман, из многочисленного сонма дедушек, бабушек, двоюродных племянников и троюродных кузенов довелось спастись только дяде Мойше и тёте Саре.

Помнил Армейский Лев и про жителей деревни Заманухино, которых пограничники избавили от нашествия смертоносных жалвистых выпрыгунов. Жители даже хлебушка на обратную дорожку не предложили. А когда Кацман (тогда ещё капитан) просил воды, чтобы ребята могли напиться и помыться после боя, староста покосился нелюдимо и прошипел:

– Шли бы вы отсюда подобру-поздорову, эльфийские морды!

Жители деревеньки стояли за спиной самодовольного пузанчика и кивали в ответ.

– …Божья кара… – сказал коротко Дэв две недели спустя. – Божья кара!

Капитан не мог не согласиться с командиром.

***

Когда Кацман закрывал глаза, часто перед его мысленным взором мелькали лица расово полноценных тварей в человеческом обличии, уничтожавших его боевых товарищей только за форму ушей.

…И если Дэв сумеет выдавить яд ненависти из сердца хотя бы одного мерзавца – мир чуточку, но станет добрее.

А сколько жизней эльфов будет спасено благодаря году труда Воеводы – один Отец знает…

***

– Хорошо, – сказал Армейский Лев устало. – Дам тебе твой год. Перевоспитаешь проклятого нацика – прямо на заседании Генералитета заявлю, что я – круглый дурак и совершенно не разбираюсь в людях и эльфах.

– И петухом покукарекаешь, – ухмыльнулся Дэв. – Не забыл, поди, как?

– Твои побудки забудешь! – в ответ усмехнулся Кацман. – С одним условием: если за год парень так и не исправится – подашь в отставку. Мне не нужен в Приграничье безмозглый Воевода!

(Как и все следопыты Приграничья, Воевода подчинялся непосредственно генерал-полковнику Кацману. Казалось, Дэва, ничуть не смущало, что им командует бывший подчинённый. А так это или нет на самом деле – никто не знал. – Прим. автора).

– Дело говоришь, – степенно согласился Дэв.

Он обернулся к декану и сказал буднично:

– Разбей, Старик!

И тут вдруг в голову Армейского Льва пришла шальная мысль (Сам генерал-полковник счёл её гениальной. Но учитывая последующие события, автор бы очень сильно поспорил с Армейским Львом… – Прим. автора). Остановив движением бровей декана, генерал-полковник попросил выделить им с Дэвом закуток, где бы бывшие сослуживцы могли побеседовать один на один.

Глава факультета любезно предоставил командному составу свой кабинет.

***

– Так вот, Дэв! – начал А.Л., удобно обустроившись в кресле главы факультета. – Знаешь, что я подумал? Ты ведь вояка хитрый и ушлый. За своё место в Приграничье будешь держаться до последнего. Так что помешает тебе подговорить парня, чтобы он передо мной всеэльфийскую любовь изобразил, а сам кукиш в кармане держал и эльфийской мордой за глаза обзывал? А?

Дэв помрачнел:

– Думаешь, я на это способен… сопляк?

– Мало ли что изменилось за прошедшие годы, – пожал плечами А.Л. – Поэтому пошлю я к тебе человечка. Слышал, у тебя дознаватель на пенсию собирается?

– Собирается, – осторожно кивнул Дэв.

Дознаватели испокон веков слыли больными местом Приграничья. Наверху были свято уверены, что главная задача приграничников – не дать вырваться на просторы Перепутья тёмным Тварям из глубин. Поэтому штат всегда укомплектовывался исключительно за счёт первоклассных следопытов. Дознавателей же выделяли по принципу «На тебе, Боже, что нам негоже!»

На существование магической преступности в Приграничье закрывали глаза. Какой, мол, дурак в здравом уме и твёрдой памяти поближе к Тварям сунется?

На практике же всё обстояло ровным счётом наоборот. Магический бандитизм цвел в Приграничье махровым цветом, а вылавливать всех у Следопытов не хватало ни умения, ни зачастую времени. Дознание – интеллектуальная работа, требующая многочасового сидения в кабинетах… А где их взять-то – эти многие часы? Кого успевали – ловили по горячим следам, остальных же…

Находись дознаватели под жесточайшим контролем Воеводы, Дэв мигом бы навёл порядок. Но испокон веков они ходили под Управлением Дознания и подчинялись ему же. А когда Дэв однажды попытался надавить на одного такого… кадра, его вызвали к начальству и непререкаемым тоном заявили о недопустимости подобных действий и возможных тяжелых последствиях. Вплоть до отставки отдельно взятого зарвавшегося воеводы.

Дэв сплюнул и больше в дела дознания не совался.

***

В настоящее время дознавателем на заставе служил некий Бонье, дедок из людей. Да не из магов каких, что по несколько сотен лет живут, а из простых. Единственным его желанием на протяжении лет двадцати уже как было побыстрее выйти на пенсию и завести домик где-нибудь у моря.

В ожидании светлого дня дедуля благоразумно решил не перенапрягаться. Финансовые махинации он предпочитал не замечать. Грабежи и разбои оформлял как добровольные пожертвования в пользу голодающих Приграничья. Большинство убийств, приключавшихся на его территории, списывал на происки Тварей. А уголовные дела заводил только тогда, когда насильственно смерть была столь очевидной, что проигнорировать её было просто невозможно.

Заслуги дознавателя были оценены по достоинству соответствующими структурами. Каждый месяц, первого числа, на счёт будущего пенсионера в гномьем банке вносилось добровольное пожертвование «от благодарной братвы». А поздравлять уважаемого дознавателя с днём рождения каждый год на Заставу приезжал сам Аристидес Палладийский – достопочтенный гражданин, купец первой гильдии и меценат. По совместительству – глава преступного мира всея Приграничья.

Вояки скрипели зубами, но поделать ничего не могли. Аристидес обладал такой силой и влиянием, что сковырнуть его с пьедестала не было никакой возможности.

Дэв однажды попытался взять ублюдка за жабры на горяченьком… Полыхнуло всё Приграничье. В городе начались погромы и протесты. Пять деревенек были немедленно захвачены чернокнижниками. Даже Великая и Ужасная Гидра оказалась выдернута из летней спячки таинственным магом и спросонья разнесла половину Дубовой Заставы. Красную же Заставу и вовсе сравняла с землёй.

Силёнок, чтобы подавить разом все очаги мятежа плюс успокоить разбушевавшуюся Гидру, у Дэва не хватило. Он был просто вынужден отпустить ублюдка.

Волнения стихли сами по себе. Террористы-чернокнижники благоразумно растворились в горах. Гидра виновато уползла в свою пещеру досыпать. Дэв повыдирал половину волос от бессилия, но…

Урок был усвоен накрепко.

***

Когда прошение дедули о назначении пенсии было удовлетворено, приграничники… Нет, не вздохнули с облегчением. Напряглись. К сонному старичку они уже привыкли. Но кого пришлют на замену? Мздоимца, который, не стесняясь, мало того, что будет брать взятки в открытую, так ещё и крышевать местную преступность (Имелся уже на Дубовой Заставе печальный опыт общения с подобными типчиками. Именно взяточника Дэв и пытался приструнить. Как вы помните, ключевое слово здесь – пытался. – Прим. автора)? Самовлюблённого болвана, который будет мнить себя гением в дознании, на деле же не видеть дальше собственного носа?

Какое отребье приграничники получат на этот раз?

***

– Так вот, – продолжал, как ни в чём ни бывало, генерал-полковник. – Я пошлю к тебе на заставу своего ставленника. Дознаватель от Бога. Умный, талантливый, неподкупный. На прошлом месте службы о его работе поступали только самые восторженные отзывы. Живо тебе с преступностью покончит… Ну или сократит число бандюганов. Послужит на Заставе, поприсмотрится к атьдватийцу. А ровно через двенадцать месяцев мне доложит, завершился ли успехом процесс перевоспитания малолетнего подлеца или же ты сел в лужу.

Чем жарче Кацман нахваливал нового дознавателя, тем сильнее в душу Дэва закрадывалось подозрение: дело здесь ой как нечисто… Никогда, никогда бы Армейский Лев не унизился бы до подобного грубого шпионажа. Пошептаться с кем с Заставы – да (тем более, что почти с каждым приграничником он не в один поход хаживал). Но не так же в лоб? Поди, гнилой типчик этот дознаватель, если Лёва собирается вышвырнуть его к Свараденжу на кулички.

– Лёва, – пристально глядя в глаза А.Л., проникновенно произнёс Дэв. – Я ведь знаю тебя как облупленного. В чём подвох?

Генерал-полковник помялся и выдал со скорбным вздохом:

– Это мой племянник – Моня.