Читать книгу Онтогенез одиночества - - Страница 23

Я верю другу своему,

Всю жизнь я с ним служил.

Я с ним прошёл огонь, войну,

Отбросив на пошив

Разрушенные чувства. Смех

Скатился в буерак,

А вместе с ним и первый грех

И тысячи рубах.

Глотнули чистой пустоты —

Остался чуждый фронт,

Задребезжал пред лик святых —

Божественный экспромт.

Прижал тебя к груди я, брат,

И мы с тобой расстались,

А руки крепкие дрожат,

Чего бы не касались.

Я встретил друга своего

Без чувств, по-джентельменски.

Да ладно – вру я вам чего! —

Прижал его прям к сердцу!

На вид так бледный был: «Здоров?»

«Конечно, брат, а как же!?»

«Снесли мы помнишь сто дворов?»

«А после что…», «А дальше…»

Я доверял ему, как прежде,

Но вот загвоздка в том была,

Что он-то не был уже прежним —

Рутина всё с него смела.

Я резко понял: с подлецом

Судьба меня скрестила,

А он плевал мне прям в лицо

И, видно, веселило…

Не знал я друга своего,

Погряз он нынче в пепле.

Расстроен был от этого,

Как в жизни точно не был.

Наверно, брат, всю эту гниль

Ты прятал в тех окопах,

Но оголил великий штиль,

Отмыв с тебя всю копоть.

Но почему ты так со мной?

Ответ простой – характер.

И весь спектакль твой большой

Прервётся на антракте.

Он не воспринял же всерьёз,

Сказал: «Не виноват!»

Старался я уйти без слёз:

«А ты мне был как брат…»

Мы все беззубые слепцы —

На ощупь, но без пальцев.

И беззаботные глупцы,

Уверившие в счастье.

Не верю никому уже

Да и поверю-то навряд ли.

Затягиваю в руке туже

Извечный символ душ – девятку.