Читать книгу Аз Фита Ижица. Часть I: Прогулка по висячему мостику. Книга 1: Золотистый свет - - Страница 2

Яркое солнце слепит и не даёт полностью открыть глаза. Сквозь ресницы видно как где-то внизу беснуется толпа, подзадориваемая священником. Из его уст слышатся то молитвы, обращённые к небу, то проклятия, рассыпаемые тоже вверх, но гораздо ниже. Толпа вторит ему.

Тело сдавлено плотной грубой тканью. Не шевельнуться. Даже дышать тяжело.

Толпа близка к истерике. Голос священника срывается. Вдруг в его руках появляется факел. Выкрикивая что-то непонятное, он носится с ним кругами и поджигает хворост. Хворост вспыхивает.

Странно. От дыма должно першить в горле и резать глаза, но почему-то наоборот стало легче дышать, и солнце больше не слепит.

Пламя. Какое же оно ласковое! Какое же оно нежное! Блаженство. Больше не душит, не сдавливает грубая ткань, не слепит солнце. Как легко! Как легко парить над толпой!

Крики стихают. Люди опускаются на колени. Они молятся.

– Она святая!

– Это – ангел!

Восклицания сливаются в единый блаженный стон. Блаженный стон переходит в стон безвозвратной утраты и отчаяния.

Священник пускается наутёк. Кто-то из толпы следует за ним вдогонку.

Стоя поодаль, за происходящим наблюдает человек невероятных размеров. Он устремляет вверх тяжёлый, пронизывающий, сверлящий взгляд и делает лёгкий взмах рукой. Жест получается какой-то неоднозначный.

Горы. Какие они красивые с неба!

Если это и есть смерть, то это и есть то единственное, к чему следует стремиться всю жизнь.

– - -

Ира открыла глаза, пытаясь понять, кто она и где она. Её тело всё ещё приятно вздрагивало от неземных ласк пламени.

Что-то до ужаса противно верещало где-то в изголовье.

«Телефон», – почти сразу – и двадцати звонков не прозвякало! – догадалась Ира, и даже, хоть и с трудом, но вспомнила, что в таких случаях обычно делают.

– Алло.

– Ну наконец-то! Дрыхнешь?

– Уже нет.

– А Люся, между прочим, бутербродов с сёмгой принесла, – «тонко» намекнула Наташа.

– Вау! Наташ, я быстренько в душ и сразу к тебе.

– Давай, ждём.

Под струями горячей воды мысли стали приходить в порядок. Однако в сознании продолжала оставаться какая-то несостыковка.

– Так. Хорошо. Понятно. Сожжение на костре – это сон. Это однозначно. Но… Снег, отключение света, поездка с Игорем всей толпой куда-то в горы, в гости к… Кажется Аристарх Поликарпович. Хм, имя-то какое редкое. Тоже приснилось?

Горячая вода мощной струёй била по телу. Ира разговаривала сама с собой вслух.

Послышался настойчивый стук в дверь и Наташин недовольный бурк:

– Ирка, ну, ты скоро?

– Иду-иду!

Ира выключила воду и вытерлась. Завернувшись в полотенце, просочилась в комнату, оделась и впорхнула в соседнюю квартиру.

– Привет, девчонки!

– Ты сегодня какая-то не такая, – заметила Люся.

– Девчонки, у меня что-то с головушкой не то. – Ира улыбнулась.

– Во-во, я тебе давно намекаю, – сказала Наташа.

– Наташ, я серьёзно.

– И я серьёзно.

– Да нет, я не о том. Тут действительно что-то странное.

– Ир, что-то случилось? – Люся выглядела гораздо взволнованней, чем предполагал Ирин весёлый тон.

– Да не так, чтоб уж совсем случилось… Я понять не могу, что мне снилось, а что на самом деле произошло.

– Это как? – Наташа застыла в замешательстве.

– Ну-у… Как меня на костре сжигали, то, что это мне приснилось, в этом я уверена. – Ира на мгновение замолчала. – Почти уверена, – добавила она как бы самой себе.

– Как это «ПОЧТИ уверена»? – спросила Люся.

– Ну-у… Я в этом уверена потому, что на самом деле этого быть не могло, потому что не могло быть в принципе.

– Так почему же «ПОЧТИ»? – не унималась Люся.

– Понимаете, уж слишком всё настоящее было. Вплоть до тактильных ощущений.

– Ужас! Ты что, ожоги чувствовала? – Наташины глаза округлились.

– Девчонки, вы себе представить не можете, какое оно нежное, какое оно ласковое! Пламя. Да это описать невозможно! У меня все клеточки до сих пор подрагивают.

– Ирка, ты точно с катушек съехала! С мужиком чаще спать надо. – Наташа хихикнула.

– Да нет, это не то. Это… – Ира тщетно пыталась подобрать слова.

– То, то! – подхватила Люся. – Вон хотя бы Игорь Афанасьевич твой, как круги вокруг тебя наматывал! Хоть бы раз за пять дней…

– Стоп! За пять дней!!!??? С этого момента, пожалуйста, поподробнее. – Ира резко оборвала Люсю, но затем её речь замедлилась.

Она переводила взгляд с Люси на Наташу и с Наташи на Люсю так, будто прикидывала, что могут такого знать они, чего не помнит она.

Подруги, в свою очередь, смотрели на Иру в полном недоумении.

– Послушайте, – голос Иры наполняла безысходность, – снег шёл?

– Шёл, – девчонки отвечали дуэтом, одновременно пытаясь что-то понять.

– Свет вырубали?

– Вырубали.

– Игорь нас на своём джипе увозил?

– Да, увозил.

– Куда-то в горы, к кому-то в гости?

– Ну да!

– А хозяина дома как звали?

– А-Аристарх… – промямлила Наташа.

– Поликарпович, – подхватила Люся.

– Значит, не сон, – сама себе сказала Ира.

– Ирка, что происходит? – потеряла терпение Люся.

– Да понимаете, как на костре сжигали – ну реальнее некуда! А вот эта поездка по снежной ночи, словно смутный-смутный сон. Мало того, я не помню, чтобы мы там почти неделю провели. Как приехали, смутно, но помню. Как чай пили, тоже смутно, но тоже помню. Как вы спать легли, а мы втроём остались и всю ночь проговорили. А дальше, ни как я спать легла, ни остальное время, ни как домой вернулись – ничего не помню, даже смутно.

Люся и Наташа от души хохотали. Им Иркина амнезия показалась забавной. А впрочем, вид у неё и впрямь был комичный.

– Ещё бы ты что-то помнила, – сказала Наташа. – Целыми днями дрыхла, а по ночам заумь с Аристархом Поликарповичем. У меня от ваших бесед мозги в трубочку заворачивались.

– Ага, и глазки слипались, – добавила Люся.

– Девчонки, а там такой громадный пёс был?

– Был.

– А огромный кот?

– И кот, был.

Все пять дней сочинского стихийного бедствия компания провела в полном улёте. Целыми днями летали на полиэтиленовых плёнках с горки. Веселились от души.

Только Ира это всё проспала. Вставала она к вечернему чаю, а утром её никто не видел. При этом подверглись констатации отчаянные ухаживания Игоря Афанасьевича за полуночницей, по всеобщему мнению, ответа у последней не получившие.

Беседы с Аристархом Поликарповичем? С тем же успехом они могли говорить по-китайски. Понятно было бы ничуть не меньше, а может, даже и больше. Это съязвила Наташа.

Что ещё? Уехали вечером пятого дня, когда город засиял огнями. Правда, увозил их не Игорь Афанасьевич всем скопом, а в два захода Наташин муж Вадик, который вернулся из командировки и последние два дня провёл с ними.

В общем, «свидетельства очевидцев» Иру разочаровали. Девчонок занимали собственные яркие впечатления, и происходящее с Ирой для них осталось за кадром. Видели они её не более часа в сутки, что их совершенно не огорчало и не интриговало.

– - -

Вернувшись от Наташи, Ира критично просмотрела всё сделанное до отключения света, и принялась отправлять файлы по электронке.

И с чего бы это сон с явью перепутались?

В конце концов, Ира нашла для себя объяснение.

За последние три месяца на неё свалились горы работы, которые росли с каждым днём. У Иры даже закралось подозрение, что все дизайнеры города Сочи, как минимум, а может и всего Краснодарского края, резко вымерли, и она осталась в качестве последнего экземпляра исчезнувшего вида.

Перед самым стихийным бедствием ей и вовсе почти не приходилось спать больше недели. Видимо, перенапряг и сказался.

Поиски объяснений странностей собственного восприятия реальной и приснившейся действительности то и дело перекрывали яркие картины её сожжения.

В то же самое время, в ней аж бурлила непреодолимая жажда хотя бы нащупать реальные, совсем недавние события, которые больше походили на неясный смутный сон.

Но что-то в этом «сне» существовало такое… До боли интригующее. И это непременно и мучительно хотелось вспомнить.

Ира взяла мобильник и отыскала в Контактах «Барсавин».

– - -

Как только зазвучала «Шутка» И. С. Баха, сердце Игоря Афанасьевича гулко забилось где-то сразу везде, а когда надпись на экранчике подтвердила его догадку о личности абонента, на ум пришли строки из школьного Маяковского: «…берёт – как бомбу, берёт – как ежа, как бритву обоюдоострую…».

Подобные чувства от Ириных звонков никак не хотели его покидать вот уже много лет. Видимо потому, что звонила она редко и лишь в случаях производственной необходимости. Поскольку таковая в данный момент отсутствовала, ощущение крайней взволнованности посетило Игоря Афанасьевича с удвоенной, если не с утроенной силой.

– Да, я слушаю.

– Игорь, мне нужно тебя увидеть.

– Где? Когда?

– Всё равно.

– Можешь прямо сейчас подъехать ко мне в офис?

– Да.

– Жду.

Сердце билось где-то сразу везде уже за пределами плоти. Голову сдавил стальной обруч. Игорь Афанасьевич непринуждённо улыбнулся своему собеседнику.

– Ну вот. Легка на помине. Это звонила дизайнер, о которой я тебе только что рассказывал.

– Насколько я понял, она сейчас подъедет?

– Да. Только это «сейчас» наступит часа через полтора. Путь ей неблизкий и как раз через самые гиблые пробки.

При упоминании о пробках собеседник Игоря Афанасьевича с пониманием воздел взгляд к небу, тяжело вздохнул и твёрдо заявил:

– Я дождусь.

Игорь Афанасьевич испытал раздвоение личности.

Одна из «личностей» ликовала расчётливой радостью. Для бизнеса всё складывалось как нельзя лучше.

А другая «личность» испытала горькую досаду. В кои-то веки Ирка, эта стерва Ирка сама изъявила желание встретиться просто так, не по работе (скорее всего), а тут так некстати «я дождусь».

Ждать пришлось всего минут двадцать.

Ира не рассчитывала застать Игоря в компании, но быстро овладела собой.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. – Незнакомец сфокусировал на Ире тяжёлый, пронизывающий, сверлящий взгляд.

Игорь Афанасьевич поднялся Ире навстречу и принялся знакомить её со своим гостем:

– Разрешите представить: Ирина Борисовна Палладина – весьма интересный дизайнер.

– Очень приятно, – ответил незнакомец. Степень «приятности» ни по взгляду, ни по тону не определялась.

– Ирочка, хочу тебя познакомить с моим другом и, надеюсь, твоим будущим клиентом. Станислав Андреевич Радный.

– Стас. – Радный привстал и протянул руку Ире.

– Ира. – Пожав протянутую руку, она села в кресло.

Этот бесстрастный великан с тяжёлым, пронизывающим, сверлящим взглядом показался ей до боли знакомым, но где и когда она могла его видеть, вспомнить не получалось.

А габариты его действительно потрясали. Ростом он был, как минимум, на голову выше Иры. Ширина же его немногим уступала росту. Протянутая здоровенная рука смотрелась пухлой, но на ощупь оказалась невероятно жёсткой.

– Мариночка! – крикнул Игорь Афанасьевич.

На его зов из приёмной заглянуло блондинистое, хлопающее ресничками создание.

– Будь добра, свари ещё кофе.

Создание исчезло и появилось через некоторое время с подносом, на котором стояли три чашечки с горячим ароматным напитком.

Тексты, набранные Мариночкой, Microsoft Word неизменно подчёркивал двумя практически сплошными волнистыми линиями – красной и зелёной. Добиться от неё чего-либо вразумительного по телефону, и даже прямо глядя в глаза, не представлялось возможным.

Но зато она отличалась безотказностью по отношению ко всем партнёрам, клиентам, друзьям и просто знакомым Игоря Афанасьевича. При этом умудрялась удивительным образом избежать вульгарности, навязчивости и утечки информации. Впрочем, последнему, учитывая её интеллектуальные способности, удивляться не приходилось.

А кофе!!! Такой кофе варила только Мариночка.

Благодаря этим качествам, она уже третий год носила гордое звание офис-менеджера, и Игорь Афанасьевич не собирался искать ей замену, несмотря на то, что всю её непосредственную работу, положенную ей по статусу, приходилось, по большей части, выполнять ему самому.

– Мариночка, спасибо, – поблагодарил Игорь Афанасьевич, и создание, хлопая ресничками, удалилось.

Как только за ней закрылась дверь, Радный заговорил:

– Ира, я занимаюсь производством мебели и собираюсь широко сотрудничать с Вашим городом. Как Вы понимаете, санатории, гостиницы, которые здесь в изобилии, очень перспективные клиенты.

Сейчас я открываю в Сочи своё представительство. Мне нужна рекламная продукция: визитки, буклеты, каталоги, баннеры и тому подобное.

Естественно, этого добра у меня и так достаточно, но вот Игорь убедил меня в том, что именно Вы, великолепно зная менталитет Сочи с этой точки зрения, сможете изготовить рекламное нечто максимально эффективное именно в Вашем городе.

– А можно сейчас взглянуть на то, чего у Вас и так достаточно? – спросила Ира.

– Можно. – Радный вручил ей папку.

Ира внимательно просмотрела предоставленный материал.

– Логотип и фотографии в цифровом формате есть?

– Есть. – Радный протянул ей диск.

– Здорово. Я думаю завтра к вечеру, в крайнем случае, послезавтра я смогу показать Вам черновые эскизы.

– Замечательно. А когда работа будет готова полностью?

– Вот этого точно сказать не могу. Просмотрите эскизы, определитесь, что Вам больше нравится, и тогда будем обговаривать сроки и стоимость.

– Сейчас я должен сделать какую-либо предоплату?

– Сейчас, нет. Сейчас… – Ира замялась.

Радный молча смотрел на неё. Его тяжёлый взгляд почему-то вселил уверенность.

– Сейчас мне бы хотелось предложить Вам кое-что.

– Я Вас слушаю.

– Я предлагаю Вам сделать для Сочи – для санаториев, гостиниц и вообще – особый дизайн не только рекламной продукции, но и Ваших непосредственных изделий, то есть мебели.

Ира достала из рюкзачка диск, вырвала листочек из блокнота, написала на нём «папка 823» и вложила в футляр.

– В папке «823» Вы найдёте некоторые мои разработки.

– Спасибо. – Радный взял диск и поднялся во весь рост.

Теперь Ире показалось, что он выше её не на голову, а на целых две, как минимум.

«Где же я его видела?», – снова попыталась вспомнить она.

– Прошу прощения, но лимит времени исчерпан. До свидания. Ира, я обязательно свяжусь с Вами.

Игорь Афанасьевич перевёл взгляд со скрывшегося за дверью Радного на Иру.

– Ир, ты уверена в том, что сейчас сделала?

– Абсолютно.

– А если…

– Игорь, даже когда я ехала к тебе, я не предполагала, что обвалится неплохая работа. Любой шанс надо использовать пока он есть.

– А ты не боишься, что Стас из-за твоего напора вообще предпочтёт не связываться с тобой.

– Его право. Игорь, я не собираюсь сидеть и ждать, пока кто-либо догадается предложить мне что-нибудь поинтересней визиток. Ты, лучше, скажи, что я делала, пока шёл снег, и не было света? Я имею в виду в доме Аристарха Поликарповича.

С его уст чуть было ни сорвался не вполне пристойный термин.

– Ира, ты решила со мной встретиться для того, чтобы узнать какова ты в постели? Охотно отвечу: как всегда великолепна.

– Игорь, я, кажется, там, в постели, не всё время провела?

– Да. Не всё. Были перерывы на перекусы и беседы с Поликарпычем.

– О чём мы с ним говорили?

– Уж извини, но я не помню!

– Да, не густо. – Ира поднялась и направилась к двери.

– Ирка, ты куда?

Он остановил её, обнял и пытался приласкать.

– Игорь, – она сняла с себя его руки, – по твоему же собственному признанию, ты поимел меня на год вперёд. Пока.

– Ирка, ты – сволочь!

– Я знаю.

Дверь закрылась.

– - -

После того как Ира их покинула, Люся с Наташей наслаждались любимым занятием – мыли ей кости.

Ирку они любили. Она всегда их понимала, поддерживала и выручала, но образ её жизни не укладывался ни в какие рамки, принятые среди нормальных, с их точки зрения, людей.

Во-первых, она, давным-давно разведённая, и не пыталась вести себя, как приличная женщина. Мужики к ней валили толпами! Однако…

Наташа не раз намеренно вламывалась к Ирке без стука, но к её удивлению и недоумению очередной гость мужского пола мирно беседовал с той на кухне.

В общем, после целого ряда неудачных попыток доказать лёгкость Иркиного поведения, подруги решили, что она – лесбиянка, и, на всякий случай, стали сторониться её. Правда, вскоре пришлось признать, что тяги к женскому полу Ирка ну явно не испытывает.

Незаметно отношения восстановились, и досужие соседки попытались устраивать ей допросы, но колкие, полные сарказма ответы быстро отбили охоту.

Вторым предметом раздражения была Иркина жизнь в целом.

На работу, как все нормальные люди, она не ходила. Могла неделями не вылезать из своей квартиры, а могла внезапно уехать куда-нибудь. Притом её доходы, судя по известным соседушкам расходам, вмещали зарплаты Наташи и Люси вместе с мужьями, умноженные на два, если не на три.

А сын Лёшка?! Пока был маленький, казалось, будто горе-мамаше до него нет никакого дела. И вот нате! В шестнадцать лет с золотой медалью окончил школу и сейчас благополучно учится в институте. И не где-нибудь, а в Москве! В Бауманке!

Нет. Ирка определённо абсолютно всё в жизни делала не так, не по-людски. Но в итоге, именно у неё это абсолютно всё, абсолютно всегда получалось, и гораздо лучше, чем у нормальных добропорядочных сограждан.

И, в-третьих, Ирка часто вела себя странно. Вот и теперь с этими своими снами-явями.

– Слышь, Наташ, а может она всё-таки травку покуривает, а?

– Да нет же! Я ж тебе уже говорила. Анализы чистые. Я сама смотрела, помнишь?

– Ага.

– Это у неё, скорее всего, на почве трудоголизма.

– Ага. Она, если её из-за компьютера выдернешь, всегда чумная.

– А как ты думаешь, может у неё с этим Игорем Афанасьевичем всё же есть что-то, а, Люсь?

– Нет, не похоже. Хотя он, думаю, очень даже не прочь. Я вот боюсь, как бы у неё с Юрочкой чего не вышло.

– С каким Юрочкой?

– Да с каким, с каким? С моим, конечно!

– Люська, ты чё? Он же Лёшку её немногим старше!

– Ты это ему объясни. Как встретит, аж трусится весь.

– Не переживай, Люсик, пройдёт.

– Да уж, «пройдёт». То ему реферат по этике, то зачёт по культурологии. Аж вприпрыжку к ней бежит. Феде говорю: «Пусть сам учит». А он: «Ты что! Иришка такой специалист! Хоть какие-то мозги парню вложит».

– Во дела! А ты Феде-то говорила?

– Пока нет. Да началось-то всё не так давно.

– А-а. Люсь, ты не переживай. Я присмотрю. Я всё выясню.

– Только аккуратней.

– Не боись! Ни Ирка, ни Юра твой ни о чём не догадаются.

Содержательное общение оборвал телефонный звонок. Федя требовал жену домой.

Выходя из Наташиной квартиры, Люся нос к носу столкнулась со своим старшим сыном.

– Юра? А ты куда?

– За тобой, – невозмутимо пробасил Юра.

Однако вид сына Люсе не понравился. Уж больно он запыхался и вроде даже покраснел.

Люся с Наташей многозначительно переглянулись.

– Тёть Наташ! У Вас что-то с телефоном. Отец дозвониться не мог.

– Дозвонился, Юрочка, дозвонился.

Наташа с Люсей сверлили и испепеляли его взглядами.

– Ну, не знаю. Он меня послал.

– А что стряслось-то, а? – не прекращала допрос с пристрастием Наташа.

– Да так. Ничего, – недоумённо пробурчал Юра. – Просто мамы долго нет. Соскучились.

– Ну, раз соскучились…

Люся с Наташей вновь многозначительно переглянулись.

– Идём, сы́ночка.

Люся с Юрой ушли, а у Наташи аж приятно защекотало где-то внутри от предвкушения занимательной интриги.

Она ломанулась к Ире. Дверь оказалась запертой. Постучала, позвонила – глухо.

Наташе всё сразу стало ясно и понятно. Она ринулась к телефону.

– Алло! Люсик? – Наташа говорила полушёпотом. – Слушай. Ирки дома нет. Усекла?

– Ясно.

– Ну, давай. Попозже забегу.

Наташа положила трубку и занялась наведением порядка. Жизнь обрела смысл.

– - -

Ира возвращалась домой. Тайна пяти дней у Аристарха Поликарповича превращалась в изнурительно навязчивую идею, расцвеченную всё время всплывающими яркими сценами сожжения. Это выматывало.

В конце концов, Ира сказала себе: «Хватит!», – и неимоверным усилием воли заставила подумать о чём-нибудь более хорошем и менее эфемерном. Благо нашлось о чём.

Игорь, конечно, прав. Поступила она дерзко, предложив свои услуги в области, в которой специалистом её никто не считал, да ещё и серьёзной фирме. А то, что фирма действительно серьёзная, Ира поняла сразу, только взглянув на каталоги.

Да, она дерзнула, и теперь, возможно, даже малость – дизайн рекламной продукции – она потеряет.

Что ж, ещё утром она об этой возможности не знала и, учитывая едва закончившийся аврал, от её отсутствия не страдала. Так что потеря невелика.

Зато возможный, пусть и маловероятный, выигрыш невообразимо грандиозен. По крайней мере, для неё.

Помимо работы над рекламной продукцией, Ира активно трудилась над интерьерами квартир, домов, офисов. Но вот сами предметы тех самых интерьеров приходилось выбирать из имеющихся в наличии. А вот они-то, как раз, никогда не соответствовали её требованиям, которые никто и в толк взять не мог.

С её точки зрения, по-настоящему удобной и комфортной мебели ещё никто не создал.

Если Ира выражала своё мнение вслух, на неё смотрели как на умалишенную, а собственные проекты ей не удавалось продвинуть даже на уровне небольшой мастерской.

В конце концов, она собственными силами преобразила своё жилище и на этом успокоилась. Папка «823» на диске, переданном Радному, содержала эскизы её собственной мебели её собственного изготовления.

Ира повернула ключ и вошла в квартиру.

Цепкий слух Наташи уловил звук отпираемого замка. Она влетела в не успевшую закрыться дверь.

– Иришка, к тебе Юра заходил.

– Какой Юра? – машинально спросила Ира, машинально разуваясь.

– Люсин Юра. – Наташа всеми силами пыталась разгадать смысл Иркиной реакции.

– Чего хотел?

– Не знаю. – «Главное всё запомнить, а просчитаем потом».

– А-а! – вспомнила Ира, – он же «Эстетику» забыл.

– Чего?

– Учебник по эстетике. Наташенька, будь другом, позвони, скажи, что я дома. Пусть поднимется и заберёт.

– Да. Сейчас. – «Вот это наглость!»

– Алло! – далее Наташа перешла на громкий шёпот, – Люсик, она пришла. Я ей в лоб, мол, Юра заходил, а она сразу: «Ой, да-да! Он у меня учебник по эстетике забыл!», – и представляешь?! Просит меня позвонить и позвать его! За учебником! Представляешь?!

– Наташа, не клади трубку.

Далее послышался Люсин более приглушённый фальшиво-ласковый голос:

– Юрочка, ты у тёти Иры учебник эстетики забыл. Сходи, забери.

– Ма, давай потом, – где-то вдалеке буркнул Юра.

– Сы́ночка, сходи сейчас.

– Ладно.

– Наташ!

– Да-да?

– Слышала, как маскируется?

– Да-а.

– Так, уже пошёл.

– Всё, я на посту. Перезвоню.

В Иркину дверь постучали.

– Да, Юрочка, заходи.

– Тёть Ир, я у Вас какой-то учебник забыл, говорят.

– Вот, солнышко. Ой!

Послышался непонятный шум, а затем бесконечно долгая тишина, наполненная пикантными шорохами и постанываниями. Точкой, да нет, восклицательным знаком затянувшейся шуршаще-стонущей паузы в разговоре вырвался Иркин томный вопль:

– Да неужели! Всё, котик мой, иди.

– Спасибо, тёть Ир.

– Да не за что, солнышко. Учись!

Звук поцелуя.

– Боже мой! – прошептала Наташа.

Её волосы стояли дыбом. Глаза едва помещались на лице. Пытаясь хоть как-то совладать с дыханием, она кинулась к телефону.

– Люся-я! Люся-я!

– Сейчас. Минуту.

Где-то далеко открылась дверь.

– Ты чего так долго?

– Да «Эстетика» за шкаф завалилась. Мы с тётей Ирой её оттуда еле вытащили.

– Да, Наташ, я слушаю. – Голос Люси слегка срывался.

– Интересно, откуда они её вытаскивали? Люся, тут такое было! Не по телефону.

– Бегу.

Через мгновение Люся уже сидела у Наташи.

– Слушай, давай её позовём.

– Подожди, Люсь, я тебе всё расскажу.

– Не надо. И так ясно.

– Извини, Люсечка.

Наташа пошла звать Иру. Дверь оказалась запертой.

– Ирочка!

– Наташенька, извини, чуть живая! Я – в душ.

– Она – в душ! – выразила полное понимание Люся и разрыдалась.

Ира так и не зашла, чем окончательно и бесповоротно подтвердила уверенность Люси и Наташи.

– - -

Игорь Афанасьевич спустился в бар и забился в самый тёмный угол.

Что же всё-таки произошло с Иркой? Сама! Ну надо же! Сама позвонила! Примчалась! Для чего?

Он во всех подробностях вспомнил пять дней у Поликарпыча.

Ирка, скорее всего, тосковала по работе и, наверное, поэтому не грызла его как обычно. Отдавалась как-то по-особенному. Действительно, полностью отдавалась.

А может, так было всегда? Просто он, дурак, не замечал.

Ох, Аристарх Поликарпович! Глазоньки открыл!

Алиночки, Полиночки, Мариночки.

А ведь действительно, заботила его всегда только Ирка. Стерва Ирка! Сволочь Ирка!

«Может, я влюблён в неё?».

Игорь Афанасьевич внимательно вслушался в свои чувства.

Нет. Ошибки быть не могло. Нигде не пульсировало и намёка на мучительно-сладостные признаки прекрасных порывов.

А всё-таки, какая муха её укусила?

Он ещё раз прокрутил все пять дней.

А, чёрт, беседы с Поликарпычем!

Нет. Ничего особенного. Сидели, философствовали обо всём и ни о чём. Правда, высидев положенное приличием, он уходил спать. Что мог ей сказать Поликарпыч? А?

А может, про него? Про Игоря?

Вот!!! Чёрт. Как он сразу не догадался? Да-а. Вот она и звонила. Вот и прилетела. Во, дурак!

Он представил, как жил бы с Иркой.

Попытался представить.

Позвонила Алиночка. Он не ответил, а когда мелодия стихла, занёс Алиночку в «чёрный список».

Официантка принесла крепкого зелёного чая, а телефон ожил вновь.

Звонил Стас.

– Игорь, тормози свою Палладину по поводу рекламы. Пусть не тратит зря время.

– Ты уверен? – Игоря Афанасьевича будто по стенке размазало. «Довыкаблучивалась Ирка!»

– Абсолютно. Сам посуди, зачем корпеть над рекламой сейчас, если для Сочи будем выпускать новую коллекцию.

– Не понял?

– Что, не понял? Я говорю, тормози свою Палладину по поводу рекламы. Я буду занят дня три, если за это время она успеет сделать какие-нибудь почеркушки по мебели, будет здорово. Понял?

– Да-да, конечно.

– Звони прямо сейчас, чтобы она зря не напрягалась. Давай, пока.

– Пока.

На середине «пока» мобильник продиньделенькал завершение соединения.

Барсавин положил таблеточку валидола под язык. Нет, не для его возраста такие передряги. Немного погодя он набрал Ирин телефон.

– Иришка!

– Да, Игорь.

– Надо бы встретиться.

– Ты же знаешь, что до завтрашнего вечера – край до послезавтра – с меня рекламные эскизы.

– Ира, Стас будет занят, так что у тебя целых три дня.

– А встречаться-то с какой целью?

– По делу.

– Ладно, жду.

Выплюнув остатки валидола, Игорь Афанасьевич поспешил на автостоянку.

– - -

Лестничная клетка оглашалась безутешными рыданиями Люси, уткнувшейся в Наташино плечо.

– Девчонки, что стряслось? – Игорь Афанасьевич перепугался не на шутку.

– Ой, Игорь Афанасьевич! Тут такое!!! – Лицо Наташи напряглось изо всех сил.

– Что такое?

– Понимаете, у Ирки роман с Люсиным сыном. И всё очень серьёзно, и зашло уже слишком далеко. – Наташа из кожи вон лезла, чтобы передать весь трагизм ситуации.

– Тьфу-ты! Я уж думал, кто-то помер.

Игорь Афанасьевич пошёл от них прочь.

– Зачем ты ему сказала? – сквозь слёзы и всхлипы промямлила Люся.

– А пусть знает, какие шашни его Ирочка крутит.

Должного впечатления Наташино заявление на Игоря Афанасьевича не произвело. Их с Ирой отношения отличались полной свободой, и они не раз делились друг с другом подробностями любовных похождений.

Однако перед её дверью он затормозился.

«А может… Может, у неё там с пареньком чего случилось? Тогда при чём тут разговоры с Поликарпычем?»

Он нажал кнопку звонка.

– Заходи.

– Ну, Иришка, не ожидал! Тебя что, на молоденьких потянуло?

– В смысле?

– Да вон Люси на плече Натали рыдает. Говорят, ты её старшо́го окрутила.

– Чего???

– Не веришь, иди сама глянь. На лестничной площадке скоро потоп будет.

Ира не пошла смотреть на Люсины слёзы, а взялась за телефон.

– Алло! Андрюша, ты? Дай-ка мне Юру.

– Ща!

– Юра, привет.

– Здрасть, тёть Ир.

– Ты в курсе? У нас с тобой роман.

– Чего???

– А-а, не в курсе! Я, честно говоря, тоже только что узнала.

– Тёть Ир, какой роман?

– Как в кино! Короче мать твоя по этому поводу на лестнице рыдает. Иди, забирай. Если сам вразумить не сможешь, меня зови.

– Тёть Ир, Вы серьёзно?

– Очень хочу надеяться, что нет.

– Во, блин! Ой, извините, тёть Ир.

– Ничего-ничего.

– Ладно. Спасибо. Я пошёл.

Ира положила трубку и села, самозабвенно глядя в потолок.

– Во дуры! Сначала мужей своих от меня стерегли. Потом сами от меня шарахаться стали. Теперь вот за детей рыдают. Господи! Хоть у Наташки – дочка. Хотя нет. И здесь же, что-нибудь придумают. Игорь, представляешь, если кто-нибудь из них заведёт собачку или кошечку? Тоже ведь от меня охранять начнут. Слушай, а откуда у Аристарха Поликарповича его живность?

– Что, сексуально привлекательны?

– Ну-у, развеселился! Я серьёзно.

– Подарили ему на новоселье.

– Таких громадин никогда не видела. Так. Стоп. Мы же по делу, вроде, собрались?

– Да, по делу.

– Ну?

– Ну, я тебя поздравляю. Необходимость сейчас возиться с буклетами отпала. У тебя три дня, чтобы выдать черновые эскизы по мебели.

– ВАУ!!!

Ира кинулась на Игоря Афанасьевича, почти задушила в объятиях, зверски расцеловала и встала к плите.

Более всего его сбило с толку последнее. Хозяйничать на Ириной кухне входило в его обязанности. Наедине с ним Ирка у плиты!!! Он удивился бы гораздо меньше, если б его, к примеру, посетили инопланетяне, или, скажем, какие-нибудь гномики с эльфами.

– Кстати, а как тебе Стас? – спросил он, чтоб как-то завязать беседу.

– Ради дела потерплю.

– Зря ты так. Очень неплохой парень. Я его с детства знаю. С отцом его дружил. А какая была мама!

– Везде успел!

– Нет. Там не успел. Видел только на фотографии. Она умерла, Стаське ещё год не исполнился.

– Печальная история.

– Так чем же он тебе не приглянулся?

– Не знаю. Есть ощущение, что я его уже когда-то видела.

– И что в этом плохого?

– Не знаю. Он на меня смотрел так, будто наизнанку хотел вывернуть.

– Да-а. – Игорь Афанасьевич усмехнулся. – Это за ним водится. От его взгляда и меня, бывает, передёргивает. И всё же? Чем он тебе не приглянулся-то?

– Не знаю. Я бы не сказала, что испугалась, но есть какой-то осадок жутковатости. И главное – я его где-то видела. Не помню, где и когда, но есть ощущение, что при обстоятельствах каких-то, ну-у… не совсем, что ли, обычных.

– Ир, что-то ты сегодня какая-то странная. Вообще-то, ты всегда странная, но сегодня как-то по-особенному. Даже мне непривычно. А знаешь? Ведь Стаса действительно многие побаиваются. Впрочем, этим он совершенно не отличается от тебя.

– Игорь, ты меня боишься?

– Да не очень, но, как ты правильно сформулировала, есть некоторый осадок жутковатости. Знаешь, а вы со Стасом одного поля ягоды.

– Игорь, ты – дипломат.

– Нет-нет! Я серьёзно. Есть в вас что-то похожее.

– Ага! Сравнил! Мебельный магнат и полунищая дизайнерша.

– Да какой он магнат! Деньгами он, конечно, ворочает, но не такими уж и великими. К тому же всё его состояние, на самом деле, принадлежит его жене.

Иру, к её удивлению, покоробило известие о женатом состоянии Радного.

– Да я и не в этом смысле вас сравнивал, – продолжал Игорь Афанасьевич. – Как бы это выразить… Знаешь, вы с ним одной породы.

– Спасибо, уже и собакой обозвали.

– Ой, Ирка! Вечно ты к чему-нибудь прицепишься!

– Ладно. Одной породы, так одной породы. И потом, какая разница, как я к нему отношусь? Даже, дай бог, если завяжется долгое плодотворное сотрудничество, видеть его, надеюсь, придётся не слишком часто.

– Ты права, общение, вполне возможно, окажется исключительно телефонно-интернетовским.

И тут на Игоря накатил приступ тотальной храбрости.

– Ира, а что тебе говорил обо мне Поликарпыч?

О, если б он мог предположить её реакцию, то, несомненно, справился бы со своей столь внезапной и всепоглощающей отвагой.

– Поликарпыч?! О тебе?! Ты что, издеваешься? Я целый день пытаюсь выяснить, что там было, и тут появляется радостный Игорёша и сообщает, что весь сыр-бор, оказывается, из-за его бесценной персоны!

– Ира…

– Что, Ира!?

Он хотел попытаться ей всё объяснить, но решил не повторять только что допущенную ошибку и взял себя в руки. Только вот как выкручиваться, он тоже не знал. Но тут удача пришла ему на выручку.

– Ирочка! – В кухне нарисовалась Наташа. – Ой! Игорь Афанасьевич, здравствуйте! – она заученно и неумело изобразила неосведомлённость о пребывании соседки в неединственном экземпляре.

– Натулечка! Привет! Слушай, а Юра-то так классно трахается!

– Ирка! Прости! Тут просто Люська сказала, что Юрка её к тебе не ровно дышит. И вдруг ты его к себе позвала.

– Ага! А тебе, как назло, заглянуть в этот раз что-то непреодолимо помешало.

Наташа стала пунцовой.

– Ир, ну прости! Я ей даже рассказать ничего не успела. Она меня не слушала.

– Какое счастье! Да, девки! «Санта-Барбара» отдыхает. Чего стоишь? Иди, Люсе звони. Пусть поднимается.

Наташа радостно выпорхнула.

Игорь Афанасьевич про себя вздохнул с облегчением. Вздыхать вслух он поостерёгся.

Через минуту на Ирину кухню ввалились Люся с Фёдором и Наташа с Вадимом. Обстановка разрядилась. Под шумок Игорь Афанасьевич технично свалил. А компания ещё где-то часок посидела, похохотала и, к немалой Ириной радости, рассосалась.

– - -

Давно стемнело. Где-то за стенкой Наташа воевала с Дашунькой и что-то выговаривала Вадику.

Ира сидела на диване, поджав ноги. Включить свет было лень.

Сегодня утром она передала Радному через Игоря Афанасьевича мебельные почеркушки. Станислав Андреевич обещал позвонить ей лично дня через два.

Перед глазами, наверное, уже в сотый раз за этот безумно длинный день, плыли, поражая своей яркостью, картины её сожжения. Теперь, уже точно зная, что с ней произойдёт дальше, она спокойно разглядывала лица людей.

Ей очень понравился обнаруженный ею интересный эффект, подобный возможностям, которые имеются при просмотре видео. Она могла смотреть с разной скоростью, возвращаться, использовать стоп-кадр, то увеличивать детали, то переходить на общий план, но не могла изменять сами события.

Мало того, в отличие от кино, помимо слухового и зрительного восприятия, великолепно работали осязание и обоняние.

В общем, Ире представилась фантастическая возможность изучить свой собственный сон во всех подробностях.

Пламя, нежно лаская, освободило её. Она поднялась, полетела и вновь увидела огромного человека, махавшего ей рукой.

Раньше она не обращала на него особого внимания. Так, только фиксировала боковым зрением. Теперь её заинтересовало, находился ли он там с самого начала. Она вернулась.

Грубая ткань вновь сдавила тело, толпа снова заголосила гневно. Ира направила взгляд вдаль и вытянулась насколько могла.

Да. Похоже, он стоит на том же месте, но видно очень плохо. Ира «включила» приближение, но «разрешение» оказалось низковато, и фигура, «распавшаяся на пиксели», получилась расплывчатой.

Насколько это возможно быстро, Ира «погнала» события вперёд.

Вот она летит. Человек внизу машет ей рукой. Она прямо смотрит на него. Ближе, ближе, ближе…

Ира с диким воплем вскочила с дивана. Сердце билось в глотке. Дыхание, как после спринтерского броска.

Вот где она уже встречала Радного. Она не сомневалась, что это не сейчас ей показалось. Он всегда был там.