Читать книгу Останься вопреки - - Страница 2

– Савельева, в нашей реанимации новый пациент. Парню здорово досталось, у него исполосовано лицо. Жить будет, и, скорее всего, даже ничего не останется после потасовки, но он какой-то шуганный. Никто из девочек не хочет за него браться, – многозначительно начала Ходокова, взглянув исподлобья на темноволосую.

Лина пожала плечами, засунув руки в карман своей формы. Когда поступали особые больные, остальные медсестры отказывались с ними работать. И, естественно, пациенты доставались ей. Поэтому, после высказывания главной отделения, девушка сразу поняла, в чем подвох.

– Нужно просто ухаживать за ним.

– Если так все просто, то почему остальные не хотят этим заниматься? – девушка насупилась и главная медсестра отвела ее в поближе к двери, ведущей в реанимацию.

– Он настолько боится, что начинает брыкаться, стоит кому-нибудь из наших к нему подойти.

– О, значит, меня он не испугается и брыкаться не начнет?

– Ангелина Викторовна! – Ходокова повысила голос настолько, что ее, кажется, могло услышать все отделение. – Будьте так любезны приступить к своим обязанностям медицинской сестры без каких-либо отговорок. Иначе у Вас будет штраф.

Старшая медсестра развернулась на каблуках и направилась по коридору в сторону своего кабинета, оставив девушку наедине с небольшим столиком, на котором находилось несколько стеклянных ампул с обезболивающим внутри. Пронзительно посмотрев вслед Ходоковой, девушка всеми фибрами души надеялась, что ненависти в её взгляде будет достаточно, чтобы прожечь дыру в только что захлопнувшейся двери. Однако ничего не произошло. И, вернувшись в свою реальность, где ей нужно было находиться в одном помещении с буйным пациентом, девушка приготовила шприцы и, глубоко вздохнув, открыла дверь, ведущую в реанимацию. В нос тут же ударил запах хлорки и остальных медикаментов, оными пользовались в этих стенах медсёстры.

Прямо у окна, на кровати, лежал человек. Голова его была плотно обернута бинтами. Он отвернулся в сторону, грудь его мирно вздымалась в такт дыханию. Спокойный, умиротворенный. Ни единого намека на то, что Лине преподнесла старшая медсестра. Хотя, быть может, он просто спал. Когда девушка подкатила столик ближе к больничной кушетке, пациент резко повернулся в ее сторону, от чего Лина вздрогнула, едва не столкнувшись с койкой.

– Чтоб тебя! – вырвалось у девушки, после чего она поспешно извинилась. Вот и проснулся испуганный больной. Лина уже мысленно приготовилась к его паническим атакам и взяла в руки шприц вместе с ампулой морфия, как послышался знакомый голос, который она не слышала давно.

– Лилии, – послышался приглушённый хрип.

Переведя взгляд с медикаментов на человека, что лежал перед нею, она всмотрелась в его лицо, однако не могла вспомнить, где же его видела. Темные глаза юноши, проглядывавшие сквозь небольшие щели бинтов, спокойно взирали на нее, без намёка на страх или напряжение. Казалось, он расслабился, когда увидел её.

– Что, простите? – он сказал это так неразборчиво, что девушке пришлось переспросить.

– Лилии, – повторил он, пытаясь повернуться в её сторону, однако руки и ноги его оказались привязаны к кушетке. То ли затем, чтобы он никого не покалечил в своих припадках, то ли чтобы сам не участвовал в процессе перевязки. – Ты всё ещё пахнешь лилиями.

Девушка прищурилась, всматриваясь в пациента, однако не могла вспомнить, где его видела. Определенно, голос казался ей знаком, но почти полностью покрытое бинтами лицо было практически неузнаваемо. Лишь когда он поднял левую бровь слегка вверх и посмотрел на нее с неодобрением, девушка прикрыла ладонью рот и немного попятилась назад.

– Опять ты! – воскликнула Савельева. Она явно не ожидала, что их встреча произойдёт так скоро. И в таких обстоятельствах. Ей казалось, что следующий раз, когда она увидит Тима, будет где-то на концерте их группы, но никак не в больничной палате.

Ответом стала тишина, прерываемая лишь треском и гудением медицинских приборов. Лина тихо рассмеялась, все еще не отошедшая от удивления, и воззрилась на старого знакомого.

– А от тебя опять несёт лилиями, – мужчина недовольно проворчал на этот раз более разборчиво.

– А от тебя бегут все медсёстры, какие только есть в нашем отделении. Ты всех распугал. Так что терпи меня.

– Я сам боюсь не меньше них, – прохрипел Тим, осматривая палату реанимации. И глаза его не врали – парень действительно очень сильно боялся находиться здесь. Он уставился на входную дверь. Савельева заметила это и покачала головой.

– Не-а, не пойдет так. Тебе придется терпеть мое присутствие и мой запах. И побыть здесь ещё некоторое время, – пожав плечами, девушка ввела в шприц небольшое количество обезболивающего, после чего подошла к музыканту поближе и склонила голову чуть набок, наблюдая за ним. – Дуры они. Когда ты станешь знаменитым, и когда твоё имя услышат все, девчонки будут локти кусать, потому что они могли оказаться на моём месте.

– Да уж, – Тим мрачно усмехнулся. Видимо, ему казалось, что за стенами больницы он окажется еще не скоро. Что уж говорить об известности в музыкальной сфере. – Ты так в этом уверена до сих пор?

– Давай, не усмехайся мне здесь. Все будет, как только ты выйдешь отсюда, – встретив удивленный взгляд молодого человека, она пожала плечами. – Думаешь, ты здесь надолго? Я бы не сказала. Несколько недель пробудешь точно. И лицо вскоре придет в норму. Только вот шрам на подбородке может остаться.

– Думаешь?

– Тим, я, может, не доктор, но медсестра. И видела случаи похуже за свою недолгую практику. Ты скоро выкарабкаешься. А пока ты этого не сделаешь, я буду поблизости, – сделав инъекцию, девушка положила обратно использованные принадлежности и собиралась уходить, но заметила, как он потянул к ней свою руку.

– Не уходи, пожалуйста, – речь молодого человека стала несвязной и менее понятной, его начало клонить в сон.

Лина подошла к нему и осторожно взяла за руку, слегка сжав его теплую ладонь в своей. Она почувствовала, как напряжение в его руке уходило, он понемногу расслаблялся. Веки его то и дело смыкались, однако молодой человек старательно открывал их, продолжая смотреть на девушку.

– Савельева? – он все же услышал небольшую перепалку с Ходоковой. Хотя это было не трудно, учитывая мощность голосовых связок и противно-громкий голос старшей медсестры.

– Да. Фамилия у меня такая, – небрежно заметила девушка, присев рядом с ним и слегка отодвинув стол в сторону.

– А мне нравится. На конце «Ева». Получается очень красивое имя, которое тебе идёт.

– Пожалуй, это единственный плюс, – усмехнулась Лина, после чего замолчала, наблюдая за старым знакомым.

Молодой человек вновь отвернулся к окну. Каждый раз, когда ей казалось, что он уснул, темноволосая пыталась высвободить свою руку, но парень сжимал её еще сильнее, словно говоря ей «Останься». И тогда Аделина усаживалась удобнее, не отпуская его руки. Когда он, наконец, отправился в царство Морфея, девушка аккуратно положила ладонь молодого человека обратно на койку и тихо выкатила стол в коридор. Закрыв дверь, она прошла в небольшую служебную столовую, встретив удивленные взгляды трех коллег. Девушки отложили кружки с чаем и накинулись на нее с расспросами, словно стервятники.

– Как, Аделин?

– Он даже не брыкался?

– И не кричал?

– Ты живая вернулась оттуда? Он тебя не покалечил?

Жестом призвав девушек к тишине, Лина села на одно из свободных кресел и отпила воды из стоящего рядом стакана. От их щебета начала болеть голова, и ей захотелось вновь очутиться в палате реанимации рядом с ним. По крайней мере, бурчащий артист в качестве компании импонировал ей больше, чем клокочущие женщины, которые уже успели перемыть ей кости, пока она отсутствовала.

– Вы же знаете мои приемы. Хук правой, и пациент в уколах не нуждается до следующей недели, – отмахнувшись, она снова сделала глоток воды и приступила к заполнению бумаг.

Не прошло и трех часов, как в сестринскую комнату ворвалась одна из ее коллег, застав темноволосую за распределением результатов анализов. Вид у Катерины был испуганный, словно в больницу ворвался страшный монстр, желающий съесть всё и вся.

– Лин, скорее! Он снова проснулся! Никто не может его успокоить! – защебетала медсестра.

– И что теперь?

– В смысле «Что»? Он требует тебя! – раздраженная подобным высказыванием подруги, Катерина кивнула в сторону двери и снова позвала девушку в реанимационную палату.

Савельева тотчас оставила карточки. Пригрозив Катерине, что если та не заполнит их в течение полутора часа, то она больше не будет брать ее смены, девушка направилась быстрым шагом к реанимации, у которой уже успели столпиться остальные медсестры. С трудом разогнав интересующихся коллег, темноволосая вошла в палату. Тим почти встал с кушетки, когда она оказалась внутри. Ноги его все еще были привязаны к койке, однако руки уже были свободны.

– Так, ляг обратно. Сейчас же. Тебе пока нельзя вставать, – Лина распорядилась ледяным тоном, после чего подбежала к кровати и принялась вновь обвязывать его руки около изголовья. Стараясь не встречаться с ним взглядом, девушка продолжила, закончив с бинтами. – Давай договоримся так: я буду приходить к тебе каждые четыре часа. В восемь и двенадцать. И если ты будешь вести себя хорошо, то вскоре сможешь вставать с кровати, и никто не будет тебя привязывать. Мы договорились?

Еще недавно метавший безумный взгляд, молодой человек успокоился и слегка кивнул.

Договорились.