Читать книгу Слезы ангела - - Страница 18

В деревне тревога нарастала.

Шло время, но следователь не мог найти зацепок в деле пропавшей Юли, кроме одной мокрой варежки у проруби. Зима была морозной и затяжной. Ждали весну, чтобы растаял лёд и могли работать водолазы.

Жители деревни жили в страхе и никуда не отпускали детей без присмотра. Но самое главное – многие вспомнили, что по деревне в то время ходил незнакомый мужчина. Вёл он себя странно: часто играл с детьми, встречал со школы и провожал домой, но после исчезновения Юли – пропал. Вот только приметы не совпадали: одни описывали его высоким, стройным брюнетом, другие рассказывали, что он был среднего роста, коренастый и седоватый.

С каждым днём эта история обрастала новыми домыслами.

А еще пошел слух, что утопить девочку мог Бранич – местный юродивый. Жил он со своей больной пристарелой матерью, которая родила его после сорока от солдата, который исчез, как только узнал о ее беременности. Так на свет появился Володя Бранич и со временем все поняли, что мальчик не может учиться в школе и, вообще, общаться с детьми. Жил он по соседству с Аней. Дети его гнали ото всюду кидая в него камнями и подстраивая пакости. Он им оддавал то же самое: часто дрался и мстил всем, кто его хоть как-то обижал. Больше всех его обижал Сережа – Юлин брат, и все вспомнили, что Бранич грозился отомстить.

Жизнь Николая и Нины двигалась, как в густом тумане и просвета не наблюдалось.

– Нина, ты дома? – приоткрыв дверь, спросила Аня. – Ты сегодня стирать будешь? Мне кипятильник нужен.

Нина лежала на кровати и не хотела отвечать. Болела голова. Повернувшись на другой бок, она укрылась больше. Была суббота. Вспомнив это, Нина подбросила одеяло ногами в сторону.

Дверь плотно прикрылась. Она встала, выпила таблетку пустырника и вышла на улицу.

– Серёжа, зови папу. Будем обедать, – ступив на крыльцо, она споткнулась о сына.

– Папа ушёл к бабе Оле! – сходу ответил Серёжа и побежал по двору, тягая за собой санки, в которых лежала крепко замотанная в платок кошка. Она истошно орала и выкручивалась.

– Пре-кра-ти! – крикнула Нина и резко рванула входную дверь, закрываясь. Хлипкие доски осторожно засмеялись дребежжа. В животе громко заурчало, и она подалась к печке, чтобы достать обед.

В коридоре что-то заскреблось.

– Серёжа, иди в доме разувайся, а то обувь настынет. Потом мёрзнуть будешь! – она перекрыла заслонкой теплый печной дух с ароматами борща и тушеной картошки. В этом небольшом доме пахло сытно и было тепло хотя за окном все еще трещал мороз.

Переступив порог и держа в руках большую эмалированную миску, накрытую алюминиевой крышкой, стояла Аня:

– Как раз вовремя! У меня свежина!

Не раздумывая, она бахнула миску на стол, устало стянула платок с головы и начала расстёгиваться. Нина с радостной улыбкой наблюдала за подругой. Предстояло веселое застолье.

– Сынок, иди свежину есть будем! – крикнула Нина и забыв про борщ с картошкой достала три тарелки, поставив вокруг большой миски на столе.

Аня деловито полезла в глубокий карман куртки и бутылка самогонки, заткнутая куском газеты, дополнила праздничный стол:

– Давай стаканы!

Головная боль у Нины исчезла и рот наполнился слюной, как только спиртное забулькало в стопках. Подруги бодренько выпрямились и приподняли рюмки со спиртным, посматривая друг на дружку. Ждали тост.

– Нина, ты такой чаловек.... – Аня внимательно посмотрела на Нину и задумчиво опустила взгляд.

– Ой! Давай быстрее, пока Серёжка на улице, а то будет бубнить на меня. Переживает, что сопьюсь, как Коля. Он часто в запои уходит после смерти Юли, – прервала Нина и, резко выдохнув, выпила стограммовку. Аня кивнула головой и, повторив ритуал, перекинула налитое в рот. Глубокий вдох не мог погасить обжигающее состояние внутри и женщины ухватили по куску хлеба, занюхивая.

Пронзительный скрип петель в коридоре подсказывал, что кто-то вошел.

– Прячь, – кивнула Нина на бутылку.

Аня торопливо налила ещё по одной и спрятала бутылку за буфет. Махнув головой, они тут же выпили и ухватили по куску мяса из общей миски.

Порог переступил мальчик лет десяти, а следом, толкнув его вперёд, вошла Соня.

Все замерли.

От неожиданности Нина прекратила пережёвывать оторванный большой кусок. По губам и бороде поплыл жир и радостное настроение сползло гримасой недовольства. Подруги переглянулись. Мясо Аня швырнула обратно и резко развернулась:

– Че пришла? Может здороваться научишься и его научишь? – процедила она.

– Здравствуй, Нина, – тихо отозвалась Соня. Маленького роста, пухлая женщина виновато отвела взгляд и взяла за плечи мальчика, словно прикрылась им. Он настороженно смотрел по сторонам.

– Да, помню я. Что так долго шла? – Нина отодвинула тарелку и вышла из-за стола.

Соня молчала. – Уже давно ж сказала приходить.

– Я не поняла? – Аня возмущенно перевела взгляд на Нину.

Из тихой, улыбчивой молодой женщины, под воздействием водки, Аня превращалась в развязного, бесцеремонного и агрессивного монстра, брызгающего слюной во все стороны.

– Че она ходит? Гони ее от сюда! Гони!

Нина, не обращая внимания, вытянула из-за печи огромный халщевый мешок и вытряхнула все содержимое. Мальчиковая одежда раскидалась по кухне и прелый запах ударил в нос.

– Выбирай, что нравится. Это Клара принесла. Ее Лёня вырос, а моему Серёжке ещё большое, – вольготно размахивала руками захмелевшая Нина. Она не то улыбалась, не то скалилась.

Соня отодвинула в сторону сына и потянулась доставать подходящую одежду, а мальчик не отрывал злой и холодный взгляд от Ани. Аня с ненавистью посматривала на мальчика.

– Забирай все, – махнула рукой Нина и быстро затолкала одежду в мешок. Это обрадовало Соню. От улыбки ее щеки подперли узкие глаза и рот показал гнилые зубы. Она старалась завязать мешок шнурком от ботинок и подтолкнула мальчика, чтобы помог, но он отошёл в сторону и отвернулся.

Хорошо захмелевшая Нина, подхватив пустой мешок из-за буфета, бросилась к выходу, споткнувшись в коридоре о сына:

– Я ещё сала и картошки дам!

Краснощекий Серёжа, протиснувшись мимо мешка, прошел в центр кухни и настороженно выпустил кошку из рук.

Разъярённая, она стремительно рванула под печь.