Читать книгу Аврора – ясная заря - - Страница 19

В первую точку входа они въехали на втором круге по стоянке.

Салон автомобиля вдруг залило ярким светом, и «Москвич» оказался внутри чего-то похожего на светящуюся многослойную трубу, в каждом слое которой вспыхивало что-то разноцветное и неописуемое. При этом слои ещё и двигались относительно друг друга.

– Есть! – сказала Аврора и вздохнула с облегчением.

– Мы в калейдоскопе! – восхищённо произнесла Маша. И удивлённо спросила: – Космос – это труба?

– В человеческом представлении. – ответила Аврора. – Если бы у нас было не пять, а пять тысяч чувств, мы бы всё видели и ощущали совершенно по-другому.

– Хочу пять тысяч чувств! – заявила Маша.

– Хочешь – сделаем! – пообещала Нелли.

– Тогда мне тоже! – попросил Коржик.

– Э-э, ребята! Поосторожней со своими желаниями. – посоветовала им Аврора. – А то ведь они могут и сбыться!

– Не поняла? – удивилась Маша.

– Подрастёшь – поймёшь!

– Ну и ладно! – надулась Маша.

Аврора и Нелли рассмеялись, Коржик заулыбался.

По мере того, как «Москвич» ехал вперёд по этой необыкновенной трубе, его салон озарялся всё более причудливыми сочетаниями цветов, непрерывно сменяющими друг друга.

– Как цветомузыка!.. – восхищённо произнесла Маша. – Интересно, как бы она звучала?

– А давайте послушаем! – предложила Аврора. – Павлик, включи!

Павлик протянул руку к проигрывателю, который был установлен справа на месте бардачка и повернул переключатель.

Послышались мощные звуки оркестра.

– Это же «Танец рыцарей» Сергея Прокофьева! – воскликнула Маша.

– Ну надо же какие мы грамотные! – притворно удивилась Аврора.

– Эту музыку все знают!..

– Не скажите, не скажите…

– Это запись, да?!

– Ну, запись, и что? – не стала спорить Аврора. – Зато как подходит! Мы её всегда включаем в такие моменты, для торжественности.

– Ладно, ладно… – пробормотала Маша.

Все четверо замолчали, слушая музыку, которая звучала в полном согласии с мельканием света и движением автомобиля.

Свет сиял и переливался, Аврора держала руки на руле расслабленно, и «Москвич» двигался вперёд как будто сам по себе. Музыка продолжала звучать, и четверо людей в салоне прослушали её до конца.

– Это любимая мамина и папина вещь. – сказала Маша. – Мы часто слушаем её вместе…

Переливы света замелькали быстрее и слились в один оранжевый поток, постепенно переходящий в ярко-жёлтый.

– Так, внимание! – сказала Аврора вновь напряжённым голосом. – Начинается основная часть. Теперь никто – ни гу-гу! И лучше закройте глаза на минутку.

Маша уже и так последовала этому совету, потому что оранжевый поток света стал невыносимым, затем сменился яркой вспышкой и погас.

Маша осторожно открыла глаза.

Теперь они ехали как будто внутри кинофильма. Но фильм был не художественный, а познавательно-документальный.

Со всех сторон «Москвича» тянулись длинные и узкие траншеи, заполненные водой.

– Что это? – спросила Маша. – Арыки?

– Нет. Картовые и валовые каналы. – объяснила Нелли. – А вон там магистральный. Для отвода воды с торфяников.

Вдоль каналов по жирной чёрно-коричневой земле ходили рабочие, мужчины и женщины с лопатами, которыми они вырезали куски торфа и складывали его для просушки горками.

Магистральный канал перешёл в обширный пруд, у берега которого плескались четверо детей, две девочки и два мальчика, троих из которых Маша узнала.

– Ой, это ж вы! – радостно воскликнула она.

Аврора, Павлик и Нелли только дружно вздохнули и молча кивнули ей в ответ.

За озером открылось большое поле, на котором пахал землю трактор без кабины, с большими железными колёсами. За рулём трактора был мужчина, на открытом сиденье над плугом сидел юноша.

Но вдруг что-то мелькнуло и вспыхнуло, и вместо мужчины за рулём оказалась женщина, а на железном сиденье над плугом. – девочка-подросток.

– Женщины и дети пашут… – пробормотала Маша.

– Была война. Почти все мужчины на фронте. – пояснила Аврора. – Это ещё хорошо, что нам оставили трактора. Так было надо.

– А зачем сидеть над плугом?

– Чтобы поднимать его при развороте в конце поля. Автоматического подъемного устройства не было.

– Странно… – начала Маша, но, уловив выражение лица Авроры в зеркале заднего вида, замолчала.

Поле сменилось глиняным карьером, из которого по наклонным доскам рабочие на ручных тачках вывозили глину, и затем другие рабочие замешивали её с водой с помощью большого ворота. Следующая группа рабочих формировала из полученной массы кирпичи и сразу же раскладывала их для просушки, а в завершение цикла ещё одна группа рабочих укладывала просушенные кирпичи в открытую печь для обжига.

Что-то опять мелькнуло и вспыхнуло, и вместо наклонных досок и рабочих с тачками появился транспортёр, подающий глину из карьера наверх.

– Карьер и кирпичный завод. – подал голос Павлик. – Там работают мои мама и папа.

– Работают? – удивилась Маша.

– Это папа поставил транспортёры. – продолжал Павлик, будто не услышав её вопроса. – Работа пошла гораздо быстрей.

Завод остался позади. Со всех сторон «Москвича» заструились сходящиеся и расходящиеся широкие жёлтые трассы.

– Выберем, пожалуй, эту! – бодро сказала Аврора. – Держитесь, ребята, сейчас может тряхнуть!

«Москвич» и в самом деле изрядно тряхнуло, он прокатился немного вперёд и остановился.

– Ой-ёй! – взвизгнула Маша. – Что такое?! Я не хочу такое! Я не ношу такое!

– Какое – такое? – с интересом спросила Аврора.

Маша вместо ответа стала с громким пыхтением дёргать дверь автомобиля.

– Павлик, открой ей, пока она двери не сломала. – попросила Аврора. – И давайте мы тоже выйдем.

Коржик быстро вышел из машины и открыл двери Маше.

Она выскочила из «Москвича» и стала как-то судорожно дёргаться, ощупывая себя с недовольным и сердитым видом.

– Павлик, не смотри! Отвернись! – крикнула она.

Павлик послушно отвернулся и стал смотреть вдаль.

Аврора и Нелли тоже вышли из автомобиля, и, подойдя поближе к Маше, увидели, что теперь на ней уже не прежняя «распашонка», а такое же цветастое крепдешиновое платье, как на них. Но Машу очень беспокоило то, что у неё теперь было под платьем.

– Нет, ну что это такое?! – громко жаловалась она. – У меня же были такие мяконькие слипы! Бесшовные! А это что такое?! Это же даже не трусы, а трусищи какие-то!

Маша задрала платье повыше, и Аврора с Нелли и в самом деле увидели нечто грандиозное, раздувшееся на свежем летнем ветру как паруса.

– Ну, зато как просторно! – произнесла, сдерживая улыбку, Аврора.

– Просторно?! – взвизгнула Маша. – Это ужасно! А резинки какие тугие! Это же пытка просто! А сверху что-то вообще бронебойное!..

– Ну, э-э…

– Аврора, хватит. Помоги девочке! – укоризненно сказала Нелли.

– Ладно. Сейчас сделаем! – бодро сказала Аврора.

Подойдя к Маше, она без лишних слов развернула её за плечи боком к себе, и, подняв её задранное платье ещё выше, отвесила увесистый шлепок пониже спины.

– Ой-ёй! – заголосила Маша. – За что?!

– Это просто один из способов корректировки. – невозмутимо объяснила Аврора. – Ну, как теперь?

Маша, подхватив платье, принялась разглядывать себя снизу.

Теперь там было что-то нежно-сиреневое и очень изящное.

– Ну, сейчас намного лучше. – сказала Маша, шмыгнув носом. – И сверху тоже…

– Ещё бы! – усмехнулась Аврора. – Это самое элегантное женское бельё московского дома мод. Натуральный шёлк, нежное и тонкое шитьё. Такое в сорок девятом году носили только жёны министров и высоких партийных руководителей, а также их дочери, племянницы и сёстры! И ещё любовницы, конечно…

– В сорок девятом году? – переспросила Маша, опуская и расправляя своё платье.

Только теперь она смогла оглядеться и рассмотреть местность, в которой они оказались.

Картина была совершенно идиллическая. Они находились на широкой дороге, покрытой плотно укатанным мелким песком. Дорога ровной стрелой рассекала поля с хорошо поднявшейся и почти созревшей пшеницей, которую там и сям украшали симпатичные берёзовые колки.

«Москвич» стоял на обочине дороги, а метрах в двадцати перед ним высились символические ворота, представлявшие из себя два кирпичных столба по обеим сторонам дороги с закреплённой на них сводчатой фермой из окрашенного чёрной краской стального уголка. Над высшей точкой свода сияли красные серп и молот, а по всей ферме шла надпись красными буквами: «Промхоз имени Джузеппе Гарибальди».

– Одна тысяча сорок девятый год. – задумчиво произнесла Маша, внимательно оглядывая Аврору, Нелли и повернувшегося к ней Павлика. – Я правильно поняла?

– Да. – кивнула ей Аврора.

– Что такое промхоз и почему имени Гарибальди?

– Промхоз – это промышленное хозяйство. – объяснила Аврора. – В него много чего входит – каменный и глиняный карьеры, кирпичный завод, торфяные разработки, полеводческие и животноводческие бригады, чтоб было чем кормить рабочих, ну и собственная железнодорожная станция. А имени Гарибальди потому, что организатор промхоза Антон Гордеевич Карпенко – большой революционный романтик. Джузеппе Гарибальди – его любимый герой. Антон Гордеевич решил, что его имя поможет построить тут коммунизм.

– Счастье для всего человечества! – с восторгом воскликнула Нелли.

– Ага. В одном отдельно взятом посёлке. – усмехнулась Аврора.

– Но у него ведь получилось! – заявила Нелли.

– Ну да. Почти. И это – самое удивительное. – кивнула Аврора. – Может быть, потому что он вовремя начал, когда возможным казалось абсолютно всё.

– Вовремя – это когда? – спросила Маша.

– В одна тысяча девятьсот двадцать четвёртом году. Через два года после окончания гражданской войны. – не моргнув глазом, ответила Аврора.

Маша нахмурилась и пристально оглядела Аврору, Нелли и Павлика.

Они ответили ей абсолютно невинными взглядами.

– В двадцать четвёртом году, значит! Через два года после гражданской! – сердито сказала Маша. – А сейчас тут сорок девятый, да?!

– Ну, да! – кивнула ей Аврора. – А родились мы, кстати, с Нелли и Коржиком в одна тысяча девятьсот двадцать восьмом. И даже в одном месяце, в июне.

Маша оглядела всех троих гневно и воскликнула:

– Так за вами, значит, с совочком надо ходить, чтобы песочек собирать! Раз вы такие древние старушки! И старичок!

Аврора с хитрым видом слегка развела руками.

Нелли повернулась к Коржику и пропела ему умильным голосом на мелодию песенки про Августина:

– Ах, мой милый старичок, старичок, старичок!

Коржик заулыбался.

Маша сердито фыркнула, и, всплеснув руками, воскликнула:

– Что-то я вообще ничего не понимаю! Хотя почему-то вам верю!

– Было бы странно нам не верить! – заметила Аврора. – Особенно после того, как!..

После чего именно, она не уточнила.

– Но вы опять напускаете тумана. – заявила Маша. – А у меня к вам по-прежнему миллион вопросов!

– У нас к тебе тоже! – заявила Аврора с иронической улыбкой.

– Ко мне-то почему?!

– Она ещё удивляется! – сказала Аврора, подняв голову и обращаясь к небу.

– Ладно, поедем, а? – попросила Нелли. – Только вон у того леса остановимся, хорошо?

– Цветочков набрать? – поинтересовалась Аврора почему-то насмешливо.

– Ага…

– Остановимся, куда ж деваться…