Читать книгу Русская рыбалка в Америке - - Страница 5

28 апреля 2007 г., суббота

Когда в 5 утра зазвонил будильник, я резко вскочила и села на кровати. Лежать нельзя, потому что можно опять заснуть. А вот посидеть пару минут можно, даже нужно, а то получится как в поговорке: «Поднять-подняли, а разбудить забыли».

Облачившись в приготовленную с вечера одежду, я пошла на кухню варить кофе. Перелив третью турку кофе в термос, я закрутила крышку, вышла в коридор и уселась, как говорится, «на дорожку». Посидев полминуты, я перекрестилась: «Ангеле Хранитель, пойдем со мной, ты впереди, я за тобой. Господи! Спаси, сохрани и помилуй нас грешных», – и вышла из квартиры.

Утро меня встретило легким теплым ветерком с океана и начинающимся рассветом.

Заведя машину и ожидая пока она прогреется, я набрала номер телефона Зои.

– Да, дорогая! – бодрым голосом откликнулась та, как будто было не 5.30 утра, а 5.30 вечера.

– Выезжаю, – доложила я, – через 25 минут стой у подъезда.

– Слушай, а ты не можешь позвонить, когда подъедешь?

– Это еще зачем?

– Ну ты же знаешь, какой тут дом «крутой». Эти консьержи в обморок попадают от моего вида, пока я буду тебя ждать у подъезда в резиновых сапогах с удочками. А если ты позвонишь, и я буду точно знать, что ты уже подъехала, то я проскочу мимо этих волкодавов пулей, в машину прыгну, они даже не успеют понять кто это был.

– А с каких это пор ты стала удочек стесняться?

– Да что ты! – испугалась Зоя. – Я не стесняюсь. Мне все равно. Просто будут потом дочке говорить, что у нее мамаша чокнутая, с удочками по ночам бегает.

– Ну да, Америку они ей откроют. А то она без них не знает, что мамаша у нее чокнутая и бегает с удочками по ночам, – ехидно заметила я.

– Не остроумно! – обиделась Зойка и бросила трубку.

– Как раз очень остроумно, – мысленно похвалила я себя. Зато в следующий раз ей не придет в голову перед рыбалкой у дочери ночевать, а мне, соответственно, не придется делать крюк на 15 км и гробить машину по разбитым дорогам самого дорогого города, вместо того чтобы объехать его стороной.

«Звонить или не звонить?» – рассуждала я, остановив машину возле подъезда дома Зоиной дочери. Долго рассуждать мне не пришлось так как через несколько секунд заголосил мой мобильник.

– Ты что? Не видишь меня? – зашипела Зоя.

– Нет.

– Ну посмотри не на подъезд, а вперед.

Я оторвала свой взгляд от подъезда и увидела впереди Зойку, пытающуюся спрятаться за фонарным столбом, шире которого она была по меньшей мере раза в два. Одной рукой она держала телефонную трубку у уха, а второй отчаянно рассекала воздух над головой.

Я проехала немного вперед.

– Поехали! – скомандовала она, загрузившись в машину.

– Спасибо, что сказала, а то я бы еще часок здесь постояла, – пробубнила я.

– Так, Лера, хватит! Не начинай. А то тебя потом не остановишь, как «бегущего бизона». Я же вышла как ты хотела, хотя тебе совсем не трудно было бы позвонить. Ты просто решила повредничать.

– Ладно, простите погорячилась, была не права. Прошу дать мне возможность загладить и искупить.

– Ну вот, так-то лучше, – с облегчением вздохнула Зоя. – Куда едем? В «Verhovina»[10], в «Нill Woods»[11] или в «Fantasy»[12]?

– «Fantasy» открывается обычно с 1 мая, поэтому если даже хозяева уже там, то лодки они на воду, 100 процентов, еще не поставили, а в «Verhovina» только одна байдарка. Кувыркнуться с нее как-то не хочется, холодно еще. И с берега ловить не хочется, мелочи наловим.

– Значит, в «Нill Woods», – сделала вывод Зинаида. – В крайнем случае, если что-то не так – мы же на машине, 20 минут и мы в «Verhovina» или в «Fantasy». Они же, на наше счастье, все в одном районе.

Часа через два мы въехали в последний населенный пункт перед бывшим детским лагерем “Hill Woods”.

– Подумай, ты ничего не забыла? Дальше магазинов не будет, – предупредила я.

– Все есть, кроме дров для костра, но я надеюсь их-то в лесу хватает.

– Я тоже надеюсь, что лес за зиму не растащили. Мы же в А-ме-ри-ке, – нарочито протянула я, зная Зоину любовь к Америке и неприязнь к России, вернее не к России, а конкретно к Белоруссии, которую ей пришлось спешно покидать, потому что она не могла найти управы на наехавших на нее бандитов.

Минут через двадцать мы уже въезжали в знакомые нам ворота бывшего детского лагеря.

– Куда от развилки поедем, налево или направо?

– Я думаю надо направо ехать, причал с лодками там, – выразила свое пожелание Зоя.

– А само место лучше слева, там мангал есть и стол со скамейками.

– Там тоже стол есть, но если ты против, то давай тогда так, – предложила Зоя совсем не плохой вариант. – Ты меня высадишь с веслами у причала и поедешь туда, а я пригоню лодку.

– Точно, так будет лучше всего, – согласилась я и повернула направо.

– Ой! Останови-ка у этого домика, надо посмотреть, может там пара более-менее сухих досок есть, чтобы костер разжечь. На берегу, наверняка, все сырое, – попросила Зоя.

Я остановила машину и отстегнула ремень безопасности.

– Сиди, я сама схожу, – бросила я ей, выходя из машины.

Подойдя к двери домика, который раньше служил чем-то вроде склада для хранения различного инвентаря, я толкнула ее ногой. Дверь открылась, но не настежь. Я пнула ногой посильнее. Дверь со скрипом открылась почти полностью, после чего я заглянула внутрь.

– Маа-а-ма! Ааа-ааа-ааа! – оглушительно визжа, я неслась обратно к машине. – Ааа-ааа-ааа- аа!

За секунду я запрыгнула в машину и, развернув ее в один прием, понеслась вприпрыжку по рытвинам обратно к воротам.

– Ты что? Куда ты так несешься? – кричала, подпрыгивая на сиденье, Зойка. – Машину раздолбаешь!

Выехав за ворота и проехав еще немного, я остановила машину на обочине.

– Там труп, – коротко сообщила я, непонимающей что происходит, Зойке.

– Крысы или медведя? – поинтересовалась та, зная, что я боюсь одинаково и того, и другого и тех, кто между ними, типа: скунсов, енотов, барсуков, оленей и прочей живности, которую в Америке встретить гораздо проще, чем в России бездомную кошку, потому что в Америке вся эта живность непуганая.

– Мужика, – уточнила я.

– Ооо… ты сколько это вчера перед сном дринькнула?

– Мало! – огрызнулась я.

– Ну если у тебя после «мало» такие бурные галлюцинации, то тебе надо вообще прекращать дринькать.

– Во-первых, не говори на Брайтонском языке, – попросила я. – А, во-вторых, я уверена, что это никакие не галлюцинации.

– А что это по-твоему? Ты не забыла, на минуточку, что ты в Америке? А здесь трупы просто так не валяются. По крайней мере, я здесь уже 12 лет живу и не в таких местах бывала, а вот трупов находить не приходилось.

– Если тебе не приходилось за твою жизнь в Америке найти труп, то это совсем не значит, что здесь никого не убивают. Я вот смотрю по телевизору американскую передачу «Unsolved mysterious»[13],так там как раз показывают найденные трупы и просят откликнуться тех, кто видел кого-нибудь или чего-нибудь подозрительного – для пользы раскрытия преступления.

– Так ты хочешь сказать, что ты действительно видела труп мужика, то есть человека?

– Нет. Я хочу сказать что то, что я видела – это уже не человек, а труп мужского пола.

– Чувствуется Машина работа, – поддела Зоя, – русский литературный язык на высоте.

– Вообще-то, я и сама не бездарь и к тому же русский язык очень люблю, но иногда просто неправильно выражаюсь.

– Свежий? – наклонившись над сумкой с продуктами и шаря там рукой, спросила Зоя.

– Что?

– Не что, а кто, – уточнила она – Труп.

– Ну если ты о трупе, то скорее все-таки «что», а не «кто».

– Короче, Склифосовский! – откусывая бутерброд, переспросила Зоя. – Свежий или нет?

– Ты знаешь, я трупов, если не считать кино, видела всего два раза в жизни, и то в цивильном виде, то есть на кладбище в гробу. Поэтому у меня нет никакого представления о том свежий он или свежезамороженный. Может он всю зиму здесь пролежал, как в морге, – пояснила я, вспоминая что во всех американских фильмах при виде трупа у людей возникает рвота. Но почему-то я этого чувства не испытывала, даже наоборот, посмотрев с каким аппетитом Зоя ест бутерброд, подумала, что неплохо бы тоже перекусить. Удивительно, но почему-то не то, что аппетит у меня не испортился, но и испуг, который я испытала всего 10 минут назад, как-то постепенно сменился обыкновенным человеческим любопытством.

– А давай посмотрим вместе? – предложила Зоя.

– Зачем?

– Ну интересно же. А вдруг мы что-нибудь эдакое найдем? Можно ведь быть полезными американским полицейским в раскрытии убийства.

– Ты что, детективов в переизбытке начиталась или насмотрелась?

– Даже если начиталась или насмотрелась, и что? Живешь ты себе живешь: работа – дом, дом – работа. После работы вторая смена – к плите супчик готовить. А так, прикинь, делом займемся. Разведываешь, разнюхиваешь. Разнюхиваешь, разведываешь – романтика.

– Послушай, откуда у тебя такое желание возникает заняться собственным расследованием? Ты что, несправедливо обижена американской полицией или ты не веришь, что они это дело раскроют? Или ты каким-то боком имеешь отношение к этому трупу и чего-то опасаешься?

– Просто жить скучно, – не мудрствуя лукаво, спокойно выдала Зоя.

– А! Ну, да! Скучно! Конечно, я понимаю, у тебя дочь взрослая, ты живешь одна и тебе приключения на задницу – только в удовольствие. А у меня муж и двое детей, поэтому по мне так лучше бы никто не узнал, что я этот труп видела. Потому что, если кто узнает, то затаскают на допросы, а то еще и посадят за причастность к убийству или, не дай и не приведи Господи, за само убийство!

– Ну, это ты уже лишнего хватила.

– Ничего не лишнего! Тут, иногда, некоторых признают невиновными после того, как они просидели 25 лет в тюрьме, а иногда и после того, как они были казнены на электрическом стуле. Ошибок в правосудии везде хватает, и я не хочу стать жертвой одной из них. Поэтому ты, если хочешь, можешь прямо сейчас идти и начинать нюхать, это твое личное право, а я тебя здесь в машине подожду.

– Нет, если идти, то вместе, – заявила Зоя. – Я предлагаю спрятать машину и сходить туда пешком. Надо же посмотреть хотя бы что там. Может это манекен какой-нибудь валяется, а тебе после вечерних пятничных возлияний труп показался.

– Вообще-то, это бывший детский лагерь, а не бутик, вышедший из бизнеса, и не музей восковых фигур. Поэтому манекенам здесь делать нечего. И прекрати считать меня сумасшедшей, – потребовала я.

– Послушай, – не унималась Зоя, ну давай просто пройдем туда вместе, а в домик я одна пойду, ты можешь в сторонке постоять.

– Да зачем тебе это надо-то?

– Да затем, чтобы убедиться, что там действительно труп.

– У тебя есть два варианта: первый – поверить мне на слово, а второй – вызвать полицию и посмотреть из засады будут они выносить что-нибудь из домика или нет. Если будут – значит это труп, потому что манекенов они вряд ли на вскрытие возят.

– Ты что??! – всплеснула руками Зойка. – Какая полиция?! Ты что, не знаешь как американцы любят звуко-свето-иллюминационные шоу? Сейчас нагонят сюда штук 15 полицейских машин, 10 скорых и 10 пожарных с сиренами и мигалками, всю рыбу распугают.

– А ты что? – вытаращилась я на нее, – еще и рыбу собираешься здесь сегодня ловить?

– А ты что? – возмутилась Зойка, – предлагаешь живцов в ведре ловить?

Я молча продолжала таращиться на нее.

– Ну хорошо, – смилостивилась Зоя, – рыбу сегодня можно и в «Fantasy» поехать половить. А вот в следующие выходные где ты ее будешь ловить? «Fantasy» откроет сезон и тогда будьте любезны – заплатите 75 долларов с лица за сутки. Значит остается «Verhovinа» или здесь. И ты прекрасно знаешь, что здесь в 100 раз лучше. Поэтому надо сделать так, чтобы к следующим выходным трупа здесь не было.