Читать книгу Что скрыто за светом - - Страница 3

Два дня промелькнули, словно и не было. За это время Ирена успела поинтересоваться информацией об Андрее Плескиве «майоран». Да, о нем действительно писали, что он очень талантлив и, несмотря на деятельность художника, он реально занимается арттерапией, к тому же – успешно. Парень, как оказалось, уже успел помочь многим людям не только решить психологические проблемы, но и даже был случай исцеления больного сахарным диабетом первого типа. Поэтому, в его студию вскоре может выстроиться немаленькая очередь желающих к чуду.

Получается: ей еще и повезло размышляла девушка. Хотя сама она довольно скептически относилась к подобным сообщениям. Нет, она знала, что психосоматика великая вещь! И, если удастся договориться, а, лучше, убедить подсознание, то можно действительно избавиться и от психологических проблем, и физиологических. Вот только не так уж и многим на этом пути улыбалась судьба, судя по статистике заболеваемости и смертности. Она, чаще, кожилась людям – это самая любимая ее улыбка. А, если быть совсем точной, то – хохот. Злой и насмешливый. Именно его слышала она чаще всего в своей жизни.

А вот о своем новом знакомце Олексе узнать не удалось ничего. Все, что ей было известно это его имя, однако, хоть оно и было нераспространенным, по одному этому признаку найти человека на просторах сети почти невозможно. Поэтому, при встрече она таки вытянет из него информацию: так спокойнее. Хотя, даже хорошо знакомые, иногда оказываются чудовищами, и ей пришлось почувствовать это на собственной шкуре в прямом смысле этого выражения, но вспоминать тот ужасный день не слишком хотелось.

Ее мысли прервал звонок: звонил Олекса. Только вспомнила!

– Здравствуйте, Ирена! – радостно раздалось из динамика.

– Надеюсь, что да! – не слишком разделяла она пока беспочвенный оптимизм.

– Я извиняюсь, но вынужден опоздать.

Вот все и решилось: никто никуда не едет. Да, чудеса в ее жизни строго залимитированы и сверхкоротки. Лучше так, чем потом будет болеть из-за того, что» люба " судьба вновь лишила чего-то, к чему успела прикипеть. Мелькнуло, да и только!

– Ирена! – снова отозвался мужчина, каким-то чересчур озабоченным голосом. – Вы так молчите, что я начинаю опасаться вашей реакции: вы обиделись?

– Обиделась?! – девушка пыталась разговаривать совершенно спокойно и ровно. – У людей случаются важные дела это нормально. Занятия себе я также найду.

– Что?! – он маловато не раскашлялся. – Я не то имел в виду. Да, я задержусь, но ничего не отменяется. Просто…, – он немного помолчал, – другим транспортом мы можем не успеть. Поэтому…, – опять пауза, – предлагаю отвезти вас своим авто.

– Олекса!

Ирена хотела было напомнить, что уже говорила о поездке на его машине, но он не дал ей договорить:

– Я помню, что вы не сядете к моей машине. Предлагаю небольшой компромисс: сливаю вам всю информацию о себе и позволяю вам поделиться ею с кем угодно, чтобы вам было спокойнее, а вы едете со мной. Поверьте, этот мастер-класс стоит того, чтобы его увидеть! Так как?

Он ее мысли читает?! На самом деле, очень хотелось попасть на это занятие. Сама себе удивлялась! Даже слезы обиды подкатили к горлу, когда решила, что все же ожидаемое событие накрывается этим ненавистным медяным тазом.

– Сливайте! – ответила коротко и с надеждой, что информация окажется полезной и не испугает.

– Записывайте: Лютецкий Олекса Евгеньевич. Ссылку давать не буду, чтобы вы не обвинили меня в подделке. Убейте мое имя на официальной странице реестра юридических лиц и Союза адвокатов Украины, а затем перезвоните мне с вашим приговором.

– Хорошо, – кивнула она, радуясь, что никто не видит, как она краснеет.

– Буду ждать, – отбился мужчина.

Конечно же, Ирена все проверила. Информация подтвердилась: Лютецкий юрист, адвокат, владелец юридической конторы. В общем, успешный человек. А она? Больна и ни к чему не способна. Стоит ли вообще заводить какие-то знакомства, чтобы потом с сожалением смотреть, как из твоей жизни исчезают люди, когда понимают: кто ты. Влад такой же. Да, вернулся, но, кажется, только чтобы пользоваться ею.

Девушка смотрела на телефон и ей уже совсем не хотелось ни куда-то ехать, ни даже звонить. Это невыносимо, быть выброшенной на обочину жизни! Однажды она позволила себе воровать кусочек счастья, но и того – судьба решила было для нее многовато. Еще раз увидеть, как пытаются избавиться от твоего общества? Хватит с нее! Даже не будет звонить. Если не глуп, а Олекса – точно не глуп, так что догадается.

Ирена упала на постель и прикрыла глаза. Из-под ресниц вынырнула слеза. Потом еще и еще… Бесовые слезы! После возвращения Влада она было успокоилась, пока не осознала, что это за возвращение. Она обхватила колени руками и скрутилась клубочком. Если бы можно было взять и выключить себя из жизни: тихо и безболезненно. Она была не против, но без боли. Хватит его с нее уже было.

Заиграла мелодия звонка. Нет! Она не будет отвечать. Но звонки повторялись и повторялись. Вот же, настырный! Неужели непонятно: если кто-то не берет трубку, значит не имеет такого желания. Ирена хотела вообще выключить телефон, но решила, что то уж совсем по-свински: человек к ней нормально отнесся, то и заслуживает учтивого ответа.

– Да, – едва произнесла, сдерживая всхлипывания.

– Ирена, – послышался обеспокоенный голос Олексы, – я намеревался развеять ваши страхи, по отношению к себе, но, кажется, пугать меня сейчас будете вы.

– Я никуда не еду, – с трудом произнесла она.

Какую-то минуту в динамике стояла тишина, потом донесся решительный голос мужчины:

– Через сорок минут я буду у вашего дома, и вы мне объясните – почему.

– Какое это имеет значение? Просто не еду. Этого не достаточно? – голос девушки маловато не дрогнул.

– Недостаточно. Я Вас чем-то обидел?

– Ни.

– Тогда, думаю, я имею право услышать честный ответ. Пожалуйста, Ирена. Просто объясните мне, – в его тоне чувствовалась очень странная мольба словно с нотками металла.

Ирена никак не могла понять: почему она просто не выключит телефон? Ну, не будет же он ломиться в ее квартиру? Кстати, он знает только дом. И, все же, неожиданно для себя, она согласилась:

– Хорошо. Могу и сейчас.

– Нет, я за рулем, а попасть в аварию у меня желания точно нет. Я позвоню, как подъеду.

Девушка чуть не разбила телефон о стену, едва сдержав себя и бросив его на постель. Надо было сразу выключить и не разговаривать вообще. И что же это было: подсознательное желание, чтобы уговорили? Она тяжело вздохнула: Да это было то самое желание и, почти сознательное. Как бы ни хотелось, но приходилось признать, что ее влекло к тем янтарным глазам, которые обертывали ее теплом, в котором она чувствовала себя слишком уютно. Как бы там ни было, но она все же выйдет и предоставит этому упрямому ответу на его вопрос, когда ему так заманилось.

Не успела Ирена привести себя в порядок, как вновь заиграла мелодия звонка. Отбившись, она обулась и вышла из квартиры. Мужчина стоял возле авто и мигом расплылся улыбкой, не успела она появиться из-за подъездной двери. Он распахнул дверцу и протянул к ней руку:

– Прошу!

Девушка удивленно вскинула брови:

– Я же говорила, что не еду!

Олекса совершенно спокойно кивнул:

– Да, я слышал. предлагаю: мы сейчас едем, поскольку обещали. Но, если вы меня убедите, что имеете веские причины отказа, я разверну машину и отвезу вас домой, – он придирчиво всматривался ей в глаза.

Ирена растерянно кусала губы:

– Я ничего с собой не взяла.

Мужчина пожал плечами:

– Я подожду.

Девушка, на полусогнутых ногах вернулась в квартиру. Она схватила сумочку и уставилась в свое отражение:

– И что я ему скажу? – хмыкнула она, проговаривая до своего отражения. – Хотя, собственно говоря, почему не рассказать так, как есть? Почему всегда надо притворяться, что-то придумывать? Быстрее избавлюсь – меньше боли.

От этой мысли ей даже полегчало и она на удивление легко выпорхнула из подъезда. Олекса, со всей возможной благородством, помог ей сесть в машину, и все это на глазах постоянных бабушек – завсегдатаев на придомовых лавочках. Оказалось, что мужчина тоже не обошел их вниманием:

– Полагаю, такое количество свидетелей вас успокоит, – проговорил он, садясь за руль.

– Я … об этом не думала, – несколько отстраненно ответила девушка.

– Мне радоваться тому, что я уважен вашему доверию? – улыбнулся мужчина, выруливая со двора на дорогу.

– Просто … я о другом, – вновь прикусила губу Ирена.

– Понятно: напрасно радовался. Ваши мысли где-то, но это вообще не значит, что вы осознали свою безопасность. Обидно и, думаю, у меня все же будет возможность убедить вас, – он бросил на нее короткий взгляд, и вновь направил его на дорогу. – Однако, вы намеревались что – то мне сказать по поводу Вашего отказа, – он вдруг затормозил и остановил машину. – Простите, одну минуту.

Олекса потянулся рукой на заднее сиденье и через мгновение протянул девушке бутылку с водой:

– Пейте. Родниковая.

– Спасибо, – мотнула она головой, – но я не хочу.

Он достал из бардачка стаканчик, плеснул себе и мигом выпил:

– Как видите: я тоже пью. Можете не бояться.

– Я не из-за того, – смутилась Ирена.

– Вас не будет укачивать, поверьте.

Она посмотрела на бутылку, потом на стаканчик и на спутника:

– А-а?

– К сожалению, я не прихватил с собой вторую емкость, простите, – виновато улыбнулся мужчина. – Пейте из бутылки.

Девушка сделала несколько глотков. И еще несколько … и посмаковала: вода оказалась на удивление хорошей. Это не была минеральная, или банально очищенная, тем более – не кипяченая. Она была вкусная! В самом деле вкусная! Ирена еще никогда не пила вкусной воды. Вода и вода. Пьешь лишь бы жажды избавиться. А вот эту самую хотелось пить и пить! Она окинула удивленным взглядом Олексу:

– Что с ней не так?

– Что именно вы имеете в виду? – немного напрягся он.

– Она-вкусная.

Мужчина облегченно рассмеялся:

– Я же сказал: она родниковая.

– Собственно говоря, – вспомнила Ирена, – мама когда-то рассказывала, что не могла напиться водой из источника такой хорошей на вкус и оказалась.

– Так и есть, – кивнул он, поворачиваясь к ней. – Ирена, пристегнитесь, пожалуйста. Не хочу подвергать вас опасности.

– Вы так плохо водите?! – сверкнула она на него глазами.

– Как раз наоборот, – вновь окутал он ее янтарным пламенем. – Да, сейчас есть много тех, кто не особо заморачивается правилами вождения.

Ирена повернулась направо и потянулась за ремнем безопасности, но тот застрял. Девушка беспомощно вздохнула:

– Мне, как всегда, везет.

– Разрешите.

Олекса склонился к ней и протянул руку за пояском, оказавшись слишком близко. Его горячее дыхание скользнуло по ее виску, всколыхнув волосы. Мужская грудь прижалась к ее плечу и слышно было, как бьется его сердце: громко и как будто набирая скорость. Ирена замерла, боясь и дыхнуть, но ноздри залоскотал приятный аромат сандала в смеси с чем-то умеренно сладко-цветочным, и она невольно потащила его с наслаждением. В голове у нее мелькнула какая-то шальная мысль, однако девушка быстро себя овладела, плотнее вжавшись в спинку сиденья.

Мужчина наконец высвободил ремень и застегнул его в гнездо фиксатора. Машина тронулась, а водитель вернулся к ней:

– Так вы объясните свой отказ?

Раздумывая над ответом, Ирена немного смутилась: а что ответить? Сказать, что боится гипотетических отношений? Так ей их никто и не предлагал: просто пригласили посетить студию. Чертовщина какая-то! Отказать просто потому, что не хочу? Да, хочется же!

– Сначала скажите: почему вам так заманилось меня куда-то везти? Какова цель?

– Цель?! – усмехнулся тот. – Мне приятно ваше общество. Это недостаточный для вас аргумент?

– И в чем же эта приятность? – решила пойти ва-банк девушка.

–О-о – о, – протянул мужчина, – такое трудно объяснить. Скажем, это безусловное отношение. Тебе хорошо рядом с определенным человеком, да и все. Мне, например, себе самому объяснять тут нечего, да и не за чем. Я воспринимаю это, как данность. Чтобы наслаждаться музыкой, нет необходимости распотрошивать фортепиано: достаточно слушать, как играет кто – то, или играть самому и получать от этого удовольствие.

Ирена качнула головой, хмуря бровь:

– Как может быть приятно рядом с человеком, которого не знаешь? Просто обертка привлекла внимание. А, что, как за ней ничего интересного?

Мужчина бросил на нее улыбающийся взгляд:

– Боитесь разочарования, думаете разочаруюсь я?

– И то, и то.

Олекса понимал, что разговор перетекает в слишком опасное русло, и его позарез нужно выруливать в более спокойные воды, пока они не вскипели:

– Если я скажу, что меня привлекла далеко не обертка, а что-то на уровне энергий, вас это удовлетворит?

– Эта мифическая энергия! – немного раздраженно воскликнула девушка. – Все о ней говорят, Да никто с ней не даст совета. Я в подобное не верю!

– Только потому, что не умеете ею оперировать?

– Моя мама также рассказывает об энергии, но я не вижу, чтобы ее жизнь изменилась к лучшему, – скептически усмехнулась Ирена. – Так почему я должен в это верить?

Мужчина кивнул, понимая:

– Во-первых. Ваша мама может неправильно использовать эту же, как вы говорите, мифическую энергию. Или же, ей не хватает ее на вас обоих, и она удерживает шаткий баланс.

Девушка даже поморщилась:

– Такое впечатление, что вы с ней поете из одних нот.

Олекса рассмеялся:

– Я уже уважаю вашу маму!

Ирена мигнула на мужа своими серо-голубыми глазами, словно из-за дождливых летних тучек взгромоздилось лазурное небо во время своего предвечерия:

– Обязательно ей передам. А, что во-вторых?

– Во-вторых? Во-вторых, вам обязательно стоит оказаться на этом мастер-классе, чтобы убедиться в далеко немифичности энергии.

– Замечательный аргумент! Железный! Прямо-таки, мотивирующий! – отчаяно покосилась она на собеседника. – И все же, неубедительный.

– Однако, надеюсь, что Андрей вас убедит. Вам ничего не будет стоить присутствие на его занятии.

Девушка уставилась в стекло перед собой:

– Зачем вам заниматься тем, что мне нужно, или не нужно?

– Позвольте, – Олекса вновь, словно обволакивал ее взглядом, струившимся теплом и еще чем – то неописуемым, – я отвечу вам на этот вопрос в другой раз.

– В другой раз?! – аж вскинулась она. – Послушайте! Я больное и почти безработное ничтожество! Эту мелочь, которую я получаю через интернет, можно даже не учитывать. В сущности, я сижу на шее у матери. Я бесперспективна, как любой: хоть, как друг, хоть, как подружка – не имеет значения! Это понятно?!

Он услышал: сколько боли было в тех словах, в том дрожащем голосе и сколько его еще в ее глубинах! Сколько наледи в ней нерастопленной! Сколько иголок взъерошенных! И сколько страха… как же поздно он ее нашел…

– А теперь послушайте меня, – на мгновение посмотрел он на нее. – Мне безразлично к вашему формальному статусу. Я уже говорил, что оцениваю людей несколько иначе, чем это делают обычно.

– Вы говорили, – буркнула Ирена, акцентируя на первом слове, – о здоровье, как факторе оценки, то бишь, в вашем случае – «неоценке».

– Вы внимательная, – усмехнулся Олекса. – Но то-не единственный отсутствующий в моей оценочной шкале фактор. Кстати, – он аж хмурился, – кто вбил вам в голову, что вы ничтожество?! Твоя мама?!

Ирена лишь фыркнула:

– Мама! Мама пытается это выбить из моей головы, что, отнюдь, не меняет сути.

– Я все больше уважаю вашу маму, – вполне добродушно произнес он. – Надеюсь мне удастся удвоить ее усилия.

Девушка вскинулась:

– Намерены меня переиначить?! – маловато не воскликнула она. – Я-такая, как есть! Не нравится…

Договорить ей Олекса не дал:

– Разве я это сказал? Неужели попытка дать вам увидеть то, во что вы не верите, является переиначиванием вашей сущности? Вы против знаний?

Ирена чувствовала, что злость окутывала ее все больше:

– Я против их навязывания, – все же попыталась она немного снизить градус своего кипения, притишуя тон.

Мужчина досадливо покачал головой:

– Вы видите грань между предложением и навязыванием? Это не одно и то же. Но мне кажется, что предложенное кем-то вызывает у вас стойкое сопротивление. Вы так ненавидите жизнь, что готовы отбросить что-либо, способное вам ее улучшить?

– А за что мне его любить? – процедила девушка.

– А, когда я докажу, что есть за что? – Олекса бросил на нее печальный взгляд.

– Думаете, если сможете продемонстрировать мне что – то действительно странное, или же просто интересное, – исчезло мое прошлое? – вскинула она на него глаза с затаившейся в них болью.

– Оно уже исчезло: его больше нет. Есть только память, а память – это отпечаток события, но не само событие. Вы желаете тащить на себе это бремя всю свою жизнь?! Если все время жить прошлым-будущее не произойдет.

Ирена чуть не закатила глаза: все это она уже слышала от собственной матери. Чуть-таки скривилась, отвернувшись к боковому стеклу, делая вид, что проносится мимо окна. В голове развевалось красным платком: "чего ты взбеленилась?! Из-за того, что он прав? Ты же действительно превратилась в страшнейшего консерватора, зарывшего себя в четырех стенах и мира белого не видящего! Сколько раз ты жаловалась, что надоела такая жизнь? Тебе предлагают его сменить, хоть на немножечко. Хотя бы выглянуть снаружи. Но ты, как всегда, лишь споришь. А у мужчины еще и хватает терпения тебе что-то доказывать спокойным тоном. С матерью уже бы поссорились".

– Что я должен делать, когда у меня слишком хорошая память?

– Могу предложить один действенный способ, – он на секунду повернул лицо к девушке, улыбнувшись, – если есть желание послушать.

– Трепанация? – фыркнула она.

– Да, нет! – рассмеялся и себе Олекса. – Несколько менее радикальный.

– Ну, если обещаете, что обойдется без скальпеля в моих извилинах, то озвучивайте!

– Обещаю: до скальпеля не дойдет, – проговорил он, утоляя улыбку. – Каждый раз, когда память извлечена из своих каморок не самые лучшие воспоминания – переписывайте их таким образом, как бы вы хотели, чтобы они состоялись на самом деле. Не поленитесь это делать столько, сколько будет всплывать событие и, однажды, память либо вытянет ваше собственное повествование, либо забудет о каморке.

Ирена недоверчиво посмотрела на него:

– Неужели это у кого-то срабатывает?

– Если убеждать себя в унынии, то даже самые действенные методы потерпят фиаско. У вас, как я понимаю, железобетонная концепция: «не верю ни во что!»

Девушка улыбнулась:

– Не угадали. У меня несколько другая концепция: «поверю, когда увижу».

Олекса вновь полыхнул на нее своим янтарным пламенем, на мгновение отвлекшись от дороги:

– И продемонстрировать то, во что вы не верите, должен кто-то?

– Это же вы пытаетесь меня убедить в действенности чего-то невидимого.

– Да, конечно, – почему-то довольно грустно вздохнул мужчина. – Мы приехали, – припарковал он машину.

Не успела Ирена открыть дверцу, как мужчина уже подавал ей руку, помогая выйти из машины. Внутренне улыбнувшись, девушка вложила свою, чуть охолодевшую, ладонь в его-приятно теплую:

– Спасибо. И … простите за спор. В этом смысле у меня плохо с тормозами. Иногда я и сама не понимаю, почему во мне поднимается сопротивление. Какой-то патологический страх за личное пространство.

Олекса примирительно колыхнул головой:

– Так часто нарушали его границы?

– Я бы не сказала, что часто, хотя, в школьные годы – уж слишком, – задумалась над сутью вопроса девушка. – Пожалуй, это мой недостаток! Видите, – усмехнулась она, – сколько со мной проблем!

– Да и я – не из пугливых, – одарил ее ответной улыбкой мужчина.

Ирена, задумчиво, приподняла бровью, раздумывая над услышанным. Был ли это намек на продолжение отношений? Или фигура слова? Размышления прервал Олекса, галантно предложив ей опереться на его руку. Немного поколебавшись, девушка все же взяла его под локоть, и они направились к зданию, где расположилась студия Андрея Плескива.

В достаточно просторном помещении уже было около двадцати желающих приобщиться к высокому искусству, хотя бы путем собственного любопытства. Публика была разномасной, были и дети.

Не успели они войти, как к ним подлетел и сам обладатель студии:

– Добрый день! – радушно улыбался он, пожимая руки своим гостям. – Вижу, девяносто процентов все – таки перетянули чашу ваших колебаний в мою пользу, – уставился он на девушку своими платиновыми глазами.

– Скорее…, – она повернулась к Алексе, – сколько в вашей машине лошадиных сил?

– Пятьсот двадцать пять, – немного удивленно ответил он.

– Вот видите, какие силы меня сюда притащили! Выпрыгивать, когда автомобиль уносится со скоростью под сто километров, да еще и на стольких лошадях, было бы чересчур самоубийственно, – слегка прищурившись взглянула она на своего спутника.

Брови того поползли кверху на столько, на сколько это было только возможно:

– Так я вас чуть ли не силой сюда привез?!

– Почти, – кивнула она, сдерживая смех. – Это была удачная манипуляция. Во всяком случае, мы уже здесь, – не дала она вставить мужу и слова, – так что не о чем и спорить.

Андрей указал им на свободные места, но Олекса отказался:

– Я ненадолго отлучусь, – и быстренько добавил несколько едким тоном, заметив возмущенный взгляд Ирены. – Не больше, чем на час вы даже загрустить за мной не успеете.

Ответить девушке не удалось, потому как он выбежал за дверь, бросив по дороге парню:

– Поговорим, как освободишься.

Андрей кивнул и провел Ирену к пустому стулу. Едва она опустилась на него, как рядом заняла место белокурая девушка со странной прической, похожей на эльфийскую, как ее представляют люди, но той она подходила. Незнакомка повернула к Ирене чуть веснушчатое лицо с аккуратным, едва курносым носом, и ее глаза засветились, словно лазурь неба в солнечный день. Она как-то ласково улыбнулась:

– Привет! Меня зовут Оксана, – девушка протянула ладонь.

– Привет! Ирена, – ответила на пожатие.

– Интересуетесь арттерапией?

– Не то чтобы интересовалась, – пожала плечами Ирена, – меня пригласили – решила присоединиться.

– Надеюсь, вам понравится: Андрей – просто чудо-мастер в этом! – восторженно чуть не воскликнула новая знакомица.

– А вы здесь не впервые?

– Нет, не впервые, – как-то загадочно мелькнула голубизна глаз.

– Рад приветствовать всех, кто откликнулся на мое приглашение! – раздался голос хозяина студии. – Полагаю, уже все желающие присутствуют?

Ирена оглянулась и удивилась: она даже не уселась, когда столько народу прибыло! Просторная, с первого взгляда, студия теперь казалась тесной, потому что в ней уже было около полусотни народа, и некоторые вынуждены были приносить откуда-то стулья, чтобы не стоять. Девушка окинула взглядом публику: в общем интеллигентные люди на вид, которые не производили впечатления тех, кого легко ввести в заблуждение. Что ж: отказаться она и впрямь всегда успеет.

Когда все расселись по местам и стихли, парень начал рассказ с чего он начинал. Услышанное очень удивляло Ирену. Оказалось, что Андрей был слишком болезненным ребенком и имел серьезные проблемы с легкими. Глядя на него, статурного подтянутого молодого человека, она бы никогда такого даже не заподозрила бы. Следовательно, его здоровье каким-то образом начало улучшаться, и он даже смог заняться спортом. Сейчас ему более ничего не напоминает о болезни. На этом пути его спасало не только рисование, но и правильно подобранная музыка, и некоторые умственные упражнения.

Потом он рассказывал, что из себя представляет арттерапия вообще. Как она, посредством метафорических образов или символов, которые являются закодированной на подсознательном уровне информацией, «вытягивает» проблему на сознательный, и проясняет ее. Это позволяет проработать связанные с проблемой эмоции, и освободиться от них. Именно через обозначенные символы и образы человек транслирует свое видение мира и его восприятие. А постепенное налаживание психического состояния часто приводит и к нормализации здоровья вообще. Недаром же говорят, что все болезни от нервов. Даже инфекционные, хоть и опосредованно: у уравновешенного человека иммунитет находится в здоровом состоянии, а, когда нервная система – разбалансирована, то и защитные силы организма работают не так, как им положено, – вот и цепляется то, что обычно пролито мимо здорового спокойного человека.

Слушая это все, Ирена, где – то там – внутренне чуть кривилась, словно ножом кто по стеклу вел. Чуть ли не дословно то же самое ей пыталась доказывать мама.

"Словно сговорились", – промелькнула мысль.

Пока она размышляла, Андрей рассказал еще что-то из своей практики: кажется о том случае, когда от диабета вылечился один из его клиентов, увлекшийся арттерапией. Она сразу же начала внимательнее прислушиваться, напрягшись от такого самоуверенного заявления, но парень сразу же добавил, что утверждать о его лишь в этом заслуге – было бы слишком высокомерным. Конечно же, больной принимал надлежащие лекарства, а арттерапия лишь ускорила выздоровление.

"Умный ход!"– подумалось ей. Ни опровергнуть, ни подтвердить. Хотя и сама она была свидетелем, а, точнее, пациентом с болезнью, которая официальной медициной быстренько переводится в состояние хронической, где больной становится постоянным потребителем гормонов. Но мама рискнула лечить ее самостоятельно травами и гомеопатией. И про нервы тоже не раз вспоминала, доказывая, что спокойные нервы – половина лечения, по меньшей мере. Благодаря маминым усилиям болезнь удалось перевести хотя бы в состояние так называемой ремиссии. Во всяком случае, сама болезнь больше не проявлялась, оставив после себя побочный эффект – аритмию, и сильные головные боли из-за лекарств против тахикардии.

Зарывшись в собственные мысли, Ирена не услышала, как Андрей завершил свое повествование, и предложил немного практики. Обратился он, как ни странно, к девушке, сидевшей рядом нее:

– Оксана, ты готова?

– Конечно! – кивнула та, и вскочила с места, неожиданно ухватив за руку Ирену, и потянув ее с собой. – Пойдем.

– Я?! – Ирена аж задохнулась от такого фортеля. – Для чего?

– Мне нужна будет твоя помощь, – продолжала та тащить ее за собой, улыбаясь при этом такой искренней улыбкой, что заподозрить девушку в чем-то коварном было просто невозможно, что само по себе уже вызвало подозрение, как бы оно ни звучало.

Ирена, мягко говоря, неохотно поднялась и подошла со своей новой знакомицей к хозяину студии, поминая «незлым тихим словом» другого знакомца, который ее сюда почти приволок «на растерзание» публике.

– Не волнуйся, – шепнула ей на ухо Оксана. – Поверь, тебе еще и понравится.

– Понравится что?! – чуть не рыкнула Ирена, вовремя приглушив голос.

– Сейчас увидишь, – продолжала улыбаться ей девушка, как будто и не замечая ее раздражения.

– Простите, Ирена, – обратился тихонько к ней Андрей. – Мне нужна именно ваша помощь.

– Вы издеваетесь?! – зашипела она. – Чем я могу вам помочь?!

– Назовите сейчас слово, ассоциирующееся с вашей главной проблемой. Только не задумывайтесь: первое, что придет на ум, – уже громко произнес он.

– Мгла! – чуть не выкрикнула Ирена, неожиданно даже для себя.

Она стояла и злилась на всех: на Олексу, что затащила ее сюда, на Андрея, который придирался с какой-то помощью и вопросами, на Оксану, что даже согласия ее не спросила, И, видимо, на весь мир.

– Отлично! – парень перевел взгляд на ее новую знакомицу. – Оксана, есть варианты?

– Конечно! – не переставала улыбаться та.

Она подошла к ноутбуку, который, как оказалось, стоял на столе неподалеку, и, немного пощелкав по клавиатуре, включила музыку. Ноты, исходящие из динамиков, звучали на удивление приятно. Это была умеренно грустная мелодия с, кое-где, ощутимыми радостными нотами, гармонично встраивавшимися в общий мотив. Ирена даже почувствовала небольшой спад напряжения и злости.

Андрей, воспользовавшись ее временной растерянностью, ткнул в руки кисти и палитру, и подвел к мольберту:

– Погрузитесь полностью в музыку – растворитесь в ней, и рисуйте все, что вам заблагорассудится. Хоть бы и ляпки! Не имеет значения.

– Последний раз я держала кисти в детстве, – чуть не процедила она сквозь зубы, едва сдерживая себя.

– Да тут никто шедевров рисовать не способен! – раздался женский голос где-то из рядов. – Помогите уже мастеру продемонстрировать, что он умеет!

– Пожалуйста! – парень чуть не слезно смотрел ей в глаза. – Только о музыке не забудьте.

Ирена над силой заставила себя овладеть. Она развернулась к мольберту и уставилась в него, даже не представляя, что именно на нем изобразить. Где-то под ребрами все еще клокотала злость, мешая вообще концентрироваться. Неожиданно она почувствовала легкий повел воздух, а с ним до ее ушей донеслось тихое пение в ритме звучавшей мелодии. Казалось: голос журчал будто ручеек посреди леса и ласково успокаивал. Перед глазами девушки замелькали яркие картинки, насыщенные солнечным сиянием, цветочным разнообразием и хрустальной свежестью воды…

Она и не счелась, как промелькнуло время, пока играла музыка. А, когда пришла в себя, – ее рука накладывала последний мазок кистью. Увидев то, что она нарисовала, чуть не выпустила из рук и ту кисть, и палитру. Посреди письма ватману красовался странный цветок. Дымчато-голубая сердцевина ее была окутана ярко-янтарными лепестками. Контуры, благодаря акварели, были немного размытыми, и создавалось впечатление, что цветок покрыт туманом – даже капельки воды сверкали. Но самым странным было то, что цвета словно пульсировали, играя оттенками.

Ирена подняла на Андрея ошарашенный взгляд:

– Это я сделала?!

Он развел руками:

– У нас есть полсотни свидетелей, которые скажут, что да!

– Невозможно, – прошептала она, и ее голос утонул в поднятом шуме.

Больше всего шума было от детей, которые наперебой кричали, что они тоже так хотят. Оксана осторожно забрала из рук девушки художественные инструменты и отвела ее обратно к стулу. Ирена с удивлением смотрела на свои руки, пытаясь осознать, что вообще произошло.

– Как мастер-класс? – неожиданно раздался над ее ухом голос Олексы.

Девушка подняла на него взгляд и влетела в мягкие потоки тепла его глаз:

– Вы знали?

– Что именно?

– То, что здесь происходит, – качнула она головой в сторону своего рисунка.

– У вас талант, Ирена, – кивнул он, взглянув на ее работу.

– Вы ошибаетесь, – мотнула она отрицательно. – Я никогда не хотела стать художником.

– Так самозабвенно гасить собственную искру?! – удивленно взглянул на нее Олекса. – Зачем?

– А, как она мне не нужна?

Девушка и сама не понимала: так это, или нет. Она слишком часто повторяла эти слова, что уже давно убедила себя в их правоте. И сейчас в ней вновь представал привычный дух пререкания.

– Что вы чувствовали в процессе действа? – неожиданно спросил мужчина.

Ирена на мгновение задумалась:

– Увлеченность? Краски казались живыми, – и сама не знала точного ответа.

– А что почувствовали, когда завершили? – продолжал задавать наводящие вопросы тот.

– Пожалуй, … радость, – растерялась девушка.

Он удивленно смотрел в ее глаза:

– И вы пытаетесь от нее отказаться?!

Ирена чувствовала отчаяние в душе: ее привычный мир разрушался, а вместо этого появлялось что-то непостижимое. Это» что – то " нагло вникало в ее жизнь, не оставляя и крошки от уютной ракушки замшелой, однако известной. И ей становилось жутко от одной лишь мысли о том, что ее могут лишить таких милых привычек! А с другой стороны она понимала, что ощущения, охватившие ее во время творения, захочется воссоздать вновь, ибо они действительно восхитительны! Она развернулась к Алексе:

– Кто вы?

Он улыбнулся улыбкой преступника, которого поймали с поличным:

– Как-нибудь расскажу.