Читать книгу Серёга. Или… мальчик, юноша, мужчина в последние годы советской эпохи. Книга третья - - Страница 5

Серёга не торопился в Дом культуры, который находился совсем рядом. Он зашёл по дороге в гостиницу, в свой номер, и попытался настроиться на предстоящий разговор.

Дом культуры находился в шаговой доступности и от здания администрации, и от гостиницы, в укромном тихом месте на берегу озера, которое, как мы уже знаем, называлось Суоярви. Именно от названия озера и было образовано название города, который ранее назывался Шуезерск. Несмотря на то что Суоярви переводится как болотистое озеро, ничего болотистого в нём не было. Оно было прекрасное, девственно чистое, и когда выйдешь из Дома культуры подышать, смотришь, любуясь на огромное озеро и высокие ели на противоположном берегу, и сразу вспоминаешь известную песню:

Сам же Дом культуры выглядел бедненько, но достаточно опрятно, спрятавшись за деревьями от улицы Гагарина и улицы Победы. Серёга сразу обратил внимание на то, что он был меньше, чем Дом культуры в посёлке Шортанды, где, как мы помним, Серёга оказался случайно во времена своей студенческой юности, хотя в посёлке Шортанды проживало во много раз меньше жителей. Открыт Суоярвский районный Дом культуры был в послевоенном 1946 году и находился в относительно небольшом двухэтажном домике, построенном ещё финнами, и, как поговаривали, с тех пор никогда не был на ремонте.. Он был светло-зелёного, не очень приятного цвета, а с фасада была небольшая входная дверь и небольшое окно над ним. Скромненько. Окна на фасаде напрашивались, и их отсутствие делало фасад несколько ущербным. Все окна были по бокам. Внутри – три относительно больших помещения занимала центральная районная библиотека, а потому репетиционным классам, предназначенным для художественной самодеятельности, приходилось тесниться. Впрочем, их было совсем немного. Зрительный зал находился на втором этаже. Сцена не очень большая, но уютная, а зрительный зал с подъёмом почти идеален для театра. Также на втором этаже находилось и просторное помещение, где по выходным проводились танцевальные вечера или нечто, напоминающее дискотеки.

Чувствовалось, что культуре уделяется «большое» внимание, так как к дому культуры пристраивалось ещё нечто. Потом выяснилось, что строится это нечто уже десять лет. Именно там – в этой пристройке на втором этаже – должен был находиться кабинет главного режиссёра народного театра со специальным входом прямо со сцены. Но пристройку построили таким образом, что максимальная высота возможного входа в пристройку из старого здания со стороны сцены не могла превышать полтора метра. Это даже для невысокого Серёги было маловато. Видимо, архитекторы (если они были) забыли про одну несущую балку. Можно было войти в эту пристройку по пожарной лестнице, которая красиво размещалась вдоль стены. Но тогда входить надо было через окно, что тоже не очень комфортно. Как потом узнал Серёга – вот уже много лет начальники думали, что делать с этой оказавшейся в одночасье ненужной пристройкой. Впрочем, после встречи с культурным начальником у Серёги зародились сомнения о том, думает ли вообще в этом городе кто-то.

Людмила Ивановна после звонка Лебедева смогла оперативно собрать в Доме культуры весь немногочисленный коллектив по случаю приезда товарища из Ленинграда. Этот коллектив достоин отдельного описания, которое не подвластно моему перу. Весь коллектив состоял из женщин. Кроме одной женщины-методиста, бывшей замужем за местным милиционером, все остальные были разведены или никогда не бывшие замужем.

Доброжелательность коллектива отражалась на лицах всех собравшихся в небольшом кабинете директора ДК, тёплая встреча студента была гарантирована. При этом не звонок непосредственного начальника из отдела культуры стал определяющим. Скорее – любопытство. Но лёгкое разочарование они испытали, когда увидели двадцатилетнего мальчика с горящими глазами, но который, очевидно, не годился быть кандидатом в женихи. Серёга также с любопытством рассматривал собравшихся женщин – всё-таки он уже был не мальчиком…

Директора ДК найти было несложно, так как она сидела за главным столом. Людмила Ивановна, фактурная коренастенькая женщина с большим бюстом, с короткой стрижкой, с лицом без видимых следов косметики, выглядела лет на сорок и явно не походила на студентку того же института культуры и того же отделения режиссуры, которая НЕДАВНО (как говорил завкафедрой Борис Васильевич) отправилась по распределению работать режиссёром Народного театра. Она без предисловий и загадочных намёков прямо и цинично поведала, что Народный театр в Доме культуры как бы есть, потому что имеется помощник режиссёра Народного театра, но уже лет десять как он не работает.

Серёге тут же представили маленькую коротконогую задастенькую крепенькую женщину Нину Б. Представили её странно: «Нина, первая Б…» Все засмеялись, но серьёзная Людмила Иванова пояснила:

– Фамилия у неё на Б начинается. Энергичная девушка – поможет.

Более того, на ставку в Народном театре, как оказалось, оформлена была и заведующая постановочной частью театра, которой оказалась постоянно хихикающая молодая девушка Татьяна с весёлыми озорными глазками – недавняя выпускница Петрозаводского культпросветучилища, проработавшая в ДК уже 5 лет. Татьяне было 25—26 лет, но она не произвела никакого впечатления на Серёгу, скорее всего, ему не нравилось её постоянное хихиканье.

То есть театр существует. Заслуженный театр – с наградами и репертуаром. Он даже что-то делает. Но режиссёра нет уже лет десять, так как Людмила Ивановна, став директором Дома культуры, не хотела им заниматься. А вакансия главного режиссёра, видимо, гуляет по соответствующим ведомствам. Возможно, она попала и в институт культуры, но Борис Васильевич её не заметил. В связи с этим театр как бы есть и как бы его нет.

– И как мне теперь быть? – вопрошал растерянный Серёга в кабинете директора Дома культуры, не очень понимая, как театр может быть и при этом не быть. Сотрудники, глядя на Серёгу, посмеивались.

– А чё надо? Поможем, чем можем… – отвечала директор Людмила Ивановна. – Сейчас мы что-нибудь поставим… И уж точно подготовим отчёт. Всё равно никто сюда не доедет проверять – был спектакль или нет…

– А артистов-то где мне искать?

– А зачем искать артистов. Может, без артистов? – пышногрудая директриса достала бутылку водки и ещё не успела её открыть, как на запах сбежались все остальные сотрудники Дома культуры, включая сотрудников библиотеки, кроме художника, сидевшего и работавшего в своей мастерской, находящейся в подвальном помещении.

Напомню, что до этого Серёга водку не пил. Не стал он пить её и сейчас, хотя ситуация была критическая, и напиться он имел полное моральное право.

Серёга поехал в этот затерявшийся, закрытый в приграничной зоне город-посёлок с одной целью – поставить на сцене прославленного театра свою пьесу по роману бразильского писателя Энрико Вериссимо «Пленник» (отметим, что Серёга был большим поклонником собственных пьес и инсценировок), чтобы при этом были декорации, афиши, программки, аншлаги… Но это была не та пьеса, которую можно поставить без артистов. Безусловно, главную роль – американского лейтенанта – Серёга собирался сыграть сам, никак не желая смириться с фактом собственной актёрской бездарности, продолжая ставить над собой жёсткие эксперименты.

Кстати, о сути этой пьесы. Роман бразильского писателя Энрико Вериссимо «Пленник» Серёга прочитал в «Роман-газете», модном по тем временам периодическом печатном издании. Роман произвёл на Серёгу очень сильное впечатление. Почему? Серёга очень боялся войны. Наверное, под воздействием советской пропаганды, а может, просто в силу своего характера. Он был уверен, что любая война может закончиться ядерной войной, и неслучайно однажды написал страшное стихотворение, которое никому не показывал:

В своём постановочном плане Серёга писал: «Основная тема спектакля: война в современности, идея – бессмысленность войны, сверхзадача – не допустить подобного – являются, на мой взгляд, одними из самых актуальных, когда международная обстановка остаётся напряжённой. Многие люди привыкли жить спокойно, почитывать газеты, спорить, рассуждать… некоторые всерьёз задумываются над этой проблемой, но для них остаётся неразрешимым вопрос, как в наш век, век научно-технической революции, век людей образованных, рациональных, возможна эта опасность…»

1980 год

Действие романа происходит во Вьетнаме во время так называемой Второй Индокитайской войны, которая на момент приезда Серёги в Суоярви закончилась всего четыре года назад. Но Серёга в своей инсценировке не упоминает страну, где происходят события, считая, что это может происходить в любой стране, где присутствуют американцы. Американский лейтенант в оригинале был афроамериканцем, а потому тема, которая сегодня носит название Black Lives Matter (BLM; с англ. – «Жизни чёрных имеют значение») в романе имела важное место, но Серёга собирался сам сыграть эту роль и перекрашиваться в негра (от исп. negro, чёрный) не собирался, а потому эта тема напрочь исчезла из спектакля. Лейтенанту осталось дослужить в этой стране один день, он прощается со своей постоянной любовницей – проституткой Ку, которая после прощания с лейтенантом погибает от взрыва в кафе, устроенного, как предполагается, партизанами. Лейтенант расстроен и при этом получает от полковника последнее задание – провести допрос вьетнамского двенадцатилетнего партизана (в романе партизану было восемнадцать лет), чтобы узнать, где заложена бомба, которая должна взорвать десятки людей. Сцена допроса мальчика являлась центральной. Садист-сержант требует от лейтенанта санкции на применение пыток. Капитан-врач, присутствовавший при допросе – против. Оказавшись перед серьёзным жизненным выбором – жизнь мальчика, который молчал, как партизан, или десяток людей, которые могут умереть при взрыве. Капитан-врач руководствуется гуманистическими соображениями по отношению к пленнику, а сержант-садист предупреждает о возможном теракте. В конце концов, лейтенант даёт добро сержанту. Мальчик от ужасных пыток умирает, а бомбу обнаружили благодаря его сестре, которая хотела спасти жизнь брату. Далее следовала сцена бурных дебатов лейтенанта с капитаном-врачом, который требует отдать его под трибунал за применение пыток. Главный герой в отчаянии почти сходит с ума. В пьесе у Серёги над лейтенантом решает пошутить майор, пугая его, а тот хватается за пистолет, но майор его опережает и убивает. Полковник успокаивает майора:

– Не расстраивайтесь. Если бы вы не выстрелили в него, мы все были бы на том свете с брюхом свинца. И погибло бы ещё много людей… была бы страшная бойня…

Этим же самым и лейтенант объяснял свой поступок, когда отдавал приказ пытать мальчика, фактически согласившись на убийство.

Вот такая философская история.

Справедливости ради надо добавить, что когда Серёга писал пьесу, то обсуждал её вместе с одним товарищем, который проживал в Петрозаводске и работал преподавателем в Карельском культурно-просветительном училище (сейчас: Карельский колледж культуры и искусств). Познакомился с Юрием Вьюгиновым в Ленинграде, но затем часто бывал у него дома в Петрозаводске, обсуждая и дорабатывая пьесу, в том числе решая вопрос, как поставить спектакль без артистов. У Юрия была очень интересная квартира. В ней отсутствовали стены, так как все они были заставлены книжными шкафами. Это произвело сильное впечатление на Серёгу.

Понимая, что суть пьесы для сотрудников Дома культуры не представляет никакого интереса, Серёга тоскливо вздохнул и, дождавшись, когда работники выпили по первому стакану, произнёс:

– Нельзя без артистов…

– А мы на что? – сказала весёлая девушка-хохотушка по имени Татьяна, и работники снова опустошили стаканы.

– Понимаете, у меня пьеса про вьетнамскую войну, там только две женские роли – остальные мужские.

– Загримируемся в мужиков… хи-хи.

Заметив, что неожиданный гость уже чуть не плачет от досады, Людмила Ивановна решила его пожалеть, привстала, чтобы легонько Серёгу приобнять:

– Я же сказала, поможем, чем можем. И тебе, и вузу нашему с тобой общему. Сейчас в бумагах покопаемся и найдём адреса тех, кто когда-то играл в нашем театре… Правда, давно уже… лет семь или десять назад. Но ты их сам уже ищи.

– А как же так – сотрудники есть, а театра нет? Как же вы отчитываетесь? – спросил неугомонный Серёга.

– А мы отчитываемся не тем, что делаем, а тем, что пишем… – хихикнула весёлая Татьяна.

– Неправда! – строго прервала её Людмила Ивановна. – У нас есть театральная агитбригада, много гастролируем, помощник главного режиссёра Нина, несмотря на долгое отсутствие самого главного режиссёра, очень старается (в этот момент хихикнула маленькая Нина). Кстати, и ты, Серёга, должен будешь поучаствовать в наших гастролях! Надеюсь, что стихи читать умеешь.

– У меня всего три месяца…

– Всё успеешь. У нас на Севере время медленное… Кстати, а как пьеса называется?

– «Пленник», – выдохнул Серёга.

– О! Пленник Суоярви! – хихикнула Татьяна, и все сотрудники поддержали её своим смехом.