Читать книгу Прощайте и здравствуйте, кони! - - Страница 16

В 1731 году тунисский бей прислал в подарок королю Людовику XV восемь жеребцов. Среди них был и Шам. Вместе с Шамом приехал его немой конюх Агба, а вместе с Агбой – серая кошка. Так втроем они и прошли все испытания, которые выпали на их долю.

Поначалу звали его Шам. гнедой жеребец, предположительно берберийской породы. Родился он в Марокко, около 1725 г. В 1731 году тунисский бей прислал в подарок королю Людовику XV восемь жеребцов. Среди них был и Шам. Вместе с Шамом приехал его немой конюх Агба, а вместе с Агбой – серая кошка. Так втроем они и прошли все испытания, что выпали на их долю. Суеверный Агба считал: трудную судьбу предвещал им черный завиток на груди у Шама, но зато белая отметина на правой задней ноге сулила счастливое окончание всех приключений. Легенда изображает Агбу этаким блаженным, наивным человеком, не от мира сего. Мне же он представляется умным, очень дальновидным коневодом, кто прекрасно понимал, какую ценность представляет Шам. Кроме беззаветной дружбы, что соединяла человека и коня, у Агбы было еще и сознание долга перед своим делом. Поэтому он спрятал родословную Шама, когда ее выбросили беспечные королевские конюхи, поэтому он остался в Европе, когда все другие арабы, прибывшие с караваном, вернулись на родину. В ту пору в Европе арабских коней еще не оценили – сказывались традиции рыцарских времен. Признанием пользовались лошади высокие, массивные, а не варварийские ( берберийские) и арабские кони – маленькие, сухого, нервного сложения и чрезвычайно горячие. Французы сочли Шама негодным под седло, и «Царь ветров» был запряжен в фургон. Агба, чтобы как-то облегчить участь друга, собирал милостыню и на нее покупал Шаму хороший корм. В королевских конюшнях помучились-помучились с неукротимым конем, да и продали его возчику дров. Новый хозяин оказался очень жестоким. Пытаясь сломить «дурной нрав» коня, он оставлял его без корма, не распрягал на ночь… А дело было вовсе не в дурном нраве. Заставлять арабского скакуна возить телегу так же нелепо, как, скажем, на гоночном автомобиле пахать целину. Какой-то англичанин, увидев, как хозяин бьет коня, возмутился и выкупил Шама. Новый владелец взял в услужение и Агбу. В Англию обоих доставили в 1738 году. Очень скоро на хороших кормах, в теплой конюшне, благодаря заботам друга Шам вошел в прежнюю форму.

Но это не конец испытаний. Зять хозяина решил покататься на Шаме. Но горячий жеребец допускал в седло только Агбу. Шам едва не убил самонадеянного молодца. Англичанин рассердился и продал коня трактирщику.

Когда мальчишки из нашей группы жаловались, что лошади их бьют или кусают, мой первый тренер всегда говорил: «Если лошадь ведет себя неподобающим образом – виноват человек. Значит, что-то он делает не так. Конь никогда не будет драться для собственного удовольствия. Кони любят скакать, а не боксировать»

Трактирщик, хотя и считался лучшим всадником околотка, тоже не мог усидеть на Шаме. И тогда от зависти возненавидел Агбу. Он всячески преследовал несчастного немого араба, запрещал ему близко подходить к коню. А когда истосковавшийся по другу человек однажды ночью прокрался в конюшню, трактирщик схватил его и посадил в тюрьму, как конокрада. На суде Агба ничего не мог возразить – ведь он был немой, да и вряд ли судьи стали бы слушать какого-то конюха, да еще не англичанина. Но, как говорится, слухом земля полнится. Разговоры о дружбе коня и человека докатились до герцогини Мальборо и лорда Годольфина, имевшего огромный конный завод в поместье Гог-Магог, в Кембриджском графстве. Агбу освободили. Шама выкупили. Ну, а кошка всегда гуляла сама по себе и следовала за хозяином в тюрьму и из тюрьмы добровольно. Однако и это не конец приключений. Лорд Годольфин отчаянно любил лошадей, он готов был все свои богатства истратить на них. Конюшню заводского жеребца Гобгоблена, например, отделали мрамором. За 600 гиней, сумму по тем временам умопомрачительную, лорд Годольфин купил прославившуюся в трех королевствах своей резвостью кобылу Роксану. Лорд Годольфин мечтал получить от Гобгоблена и Роксаны замечательных жеребят.

Но Шам спутал все планы. Маленький араб чуть не до смерти забил своего соперника и ускакал с Роксаной. Шама, Агбу и кошку отправили в ссылку за 60 миль от конного завода, где они снова стали перебиваться «с хлеба на воду». Прошло два года. И вот однажды на отдаленную ферму прискакала целая толпа коннозаводчиков.«Теперь-то уж конец!» – подумал Агба и решил умереть вместе с конем. Но это, оказалось, только начало. Сын Шама и Роксаны показал на скачках небывалую до тех пор резвость. Шама вели в конный завод как победителя.

А несколько лет спустя три сына Шама – Ласс, Кэд, Регумес – одержали невиданные до того победы на Нью-Маркетском ипподроме. Там же устроили триумф Шаму. Его убрали по-восточному и торжественно провели по ипподрому. А в седле, словно в бреду от счастья, в роскошном костюме, с верной кошкой на плече, плыл Агба… Теперь три друга навсегда поселились в Гог-Магоге. Здесь же с них написал картину художник Субсс, здесь же и похоронен Шам, павший в возрасте 29 лет в 1753 году.Только звали его уже по-другому. Зять герцога Мальборо, сын государственного казначея Англии, дал ему свое имя –Годольфин. Хотя имел ли он на это право?

Потомство Годольфина-Арабиана происходит от его внука – гнедого Мэтчема, рожденного в 1748. Многие потомки Годольфина-Арабиана сыграли важную роль в формировании породы. Среди них особенно выделяется его внук жеребец Эклипс. Три сына Эклипса были куплены русским графом Орловым. Он понимал, что такое чистокровная верховая, и хотел поскорее вывести коней с «золотой кровью» на родине, в России.Об этом графе, удивительном человеке, будет следующий рассказ.