Читать книгу Прощайте и здравствуйте, кони! - - Страница 20

В русской истории император Петр III, наверное, самая странная фигура. Он стал русским императором, презирая Россию, всю свою короткую и нелепую жизнь свято поклоняясь Пруссии. Огромная страна, какой ему надлежало управлять, его не интересовала. Он выстроил в Ораниенбауме крошечный дворец и играл там в солдатиков, оловянных и живых, вздыхая о покинутой Голштинии. Такой царь не устраивал, в первую очередь, русское дворянство. Кого же мечтали они видеть на престоле? Жену Петра III, Екатерину. Но для того чтобы возвести ее на престол, нужны были энергичные, отчаянные люди. Такие нашлись, и первыми среди них были пятеро братьев Орловых – офицеров гвардии. Царствование Екатерины Второй началось, фактически, с той минуты, когда к ней ввалился Алексей Орлов и рявкнул:

– Вставай, матушка, настало время тебе на престол всходить!

Пока царица накидывала плащ и, неумытая, непричесанная, спускалась во двор, Орлов уже выволакивал из каретного сарая экипаж. Захлопнув за Екатериной и фрейлиной дверцы кареты, он выхватил у кучера кнут – и лошади помчали в Петербург. В дороге одна лошадь захромала, и Алексей Орлов выпряг свежего коня у какого-то проезжающего. Тот глянул на огромную фигуру Орлова, на его пудовые кулаки, на шрам, полученный в трактирной драке, и возражать не посмел. Этот громила с мушкетерскими замашками прекрасно понимал, за какое дело взялся, он знал – в карете у него не только новая царица, а новая эпоха. У заставы лошади остановились перед шлагбаумом. Команда солдат готова была пальнуть по карете. Но молоденький унтер-офицер звонко крикнул: «Проезжай, государыня!» – и дал дорогу. Царица не знала тогда, что этот унтер, минуту державший в руках судьбу империи – будущий ее злейший противник, первый русский журналист, просветитель и публицист Новиков…

Алексей Орлов, домчавшись до дворца, тут же вскочил в седло и с отрядом кавалеристов помчался в Ораниенбаум. Там ударами ножен, древками пик, «великим кричанием и бранью» они разогнали оторопевших солдат- голштинцев, заперли их и арестовали Петра III.

А через некоторое время от того же Алексея Орлова придет покаянное письмо, что не уберегли плененного императора, убили в карточной драке, «потому, каюсь, матушка, все пьяны были». Это была великая услуга, и Екатерина ее не забыла. И вот она – императрица, а брат Алексея, Григорий – фаворит.

Алексей Орлов отправляется «поправлять здоровье» в Италию, где вовсю занимается дипломатическим и военным шпионажем, подготовкой восстания греков и болгар против турок, снаряжением пиратского корабля для устрашения итальянских вольных городов.

Россия воюет с Турцией. В Средиземное море прибывают две русские эскадры. Мало того, что они значительно слабее турецкого флота, командиры их вступают в распрю – кому командовать. И тогда брат всесильного временщика подымает на флагмане собственный штандарт. Русские под его командой отчаянно бросаются на превосходящие их в несколько раз турецкие силы. 24 июня 1770 г. флагман «Евстафий» сходится в абордажном бою с турецким линейным кораблем. В результате взрываются оба корабля. Орлов успевает сесть в шлюпку. Турки отходят в маленькую Чесменскую бухту. Тут, в тесноте, где туркам все свои громадные силы и не выстроить, русские сжигают весь неприятельский флот. Никогда еще Россия не одерживала такой блистательной победы. За нее Орлов получает имя Чесменский.

– «При чем же тут кони?» – спросят меня. А вот при чем.

Этот человек был словно соткан из талантов и противоречий. Кутила, драчун, он вдруг оказывался великолепным семьянином и нежнейшим отцом. Бесстрашный, отчаянный рубака и задира был тончайшим, иезуитски изощренным дипломатом. Хлебосол, мот и транжира, через чьи руки прошли миллионы, оказывается, рачительным и даже скуповатым хозяином. А нам он дорог потому, что в одиночку сделал «то, что на протяжении двухсот лет делала вся английская нация». Он стал самым образованным и самым талантливым по тем временам коневодом, он заложил основы русского научного коннозаводства, создал новый тип – не породу, а целый тип лошадей. Именно поэтому имя его увековечено в одном из прекраснейших созданий коневодства – в орловском рысаке.

Граф постоянно учился, много читал. «За иную книгу, – пишут современники, – платил по тысяче рублей». Это в те времена, когда крестьянская лошадь стоила «два рубли с полтиною». С неукротимой своей энергией он объездил крупнейшие конные заводы Европы. И все ценное перенимал, скупал, выменивал… Он создавал коня будущего для России. Из своего конного завода он не разбазаривал конный материал, потому что считал работу незаконченной. Своих же конюхов, ветеринаров, коневодов умел не только обучить, но и единомышленниками сделать. Коневодство – такая область, где человек должен думать, как в шахматах, на много ходов вперед, и Орлов это умел.

За 60 тысяч рублей он купил арабского жеребца Сметанку. От скрещивания маленького сухого араба с ширококостной длинной датской лошадью получился Полкан I, унаследовавший достоинства отца и матери. Однако Орлов остался недоволен – он считал, что в беге коня нет легкости, свободы. Пойдите на современный ипподром, посмотрите на летящий бег рысака – вот чего добивался Орлов, вот что он предвидел, а ведь в его пору кони так не бегали!

К тому, что нашел коневод в Полкане, он прилил кровь голландских рысистых лошадей. Барс I привел в изумление современников. Огромная, сухая и вместе с тем очень легкая в беге лошадь могла удовлетворить любой взыскательный вкус, но не Орлова. Мало свободы движений – и он скрестил Барса с арабской породой, с чистокровной английской лошадью… Наконец, в результате тридцатидвухлетней работы был получен Лебедь I, чье потомство отличалось лучшими качествами орловской породы.

Английский путешественник восторженно писал, что орловский рысак—это «непревзойденный арабский скакун, на которого мы смотрим сквозь увеличительное стекло». Орлов работал над созданием породы, которая годилась бы «и в оглобли, и под седло», чтобы она могла служить и воину, и пахарю.

Он выработал основные правила отбора коней на племя: если лошадь хорошо бежала, но имела недостатки экстерьера, ее выбраковывали; если была красива, но не резва – тоже не пускали на племя. В результате жесточайшего отбора выбирали самых лучших. Орлов – первый из русских коневодов, кто понял значение тренировок на резвость и выносливость. Лошади бежали и на короткие, и на длинные дистанции – скорость учитывалась по секундомеру, обращалось внимание на правильность работы мышц, на красоту и верность движений, на дыхание.

Первые его коннозаводские опыты начаты еще в 1760 году в подмосковном имении Остров, где Орлову удалось создать крупнейший и лучший частный конный завод в России, собрав великолепную коллекцию лошадей разных пород.

В 1776 г. Екатерина II пожаловала А. Г. Орлову 120 тыс. десятин земли в Бобровском уезде Воронежской губернии. На них и были основан Хреновской и Чесменский конные заводы, где выведены орловские рысистая и верховая породы. Граф Орлов огромное значение придавал природным условиям, поэтому и перенес свой конный завод из Подмосковья в воронежские степи, на берег речки Битюг (кстати, давшей название замечательной породе упряжных лошадей), в имение Хреновое, где этот завод существует и в наши дни.

Орлов впервые применил разведение по линиям, строгий отбор по работоспособности и экстерьеру и другие новаторские приемы племенной работы. В заводе строго соблюдались самые передовые для того времен принципы содержания и разведения лошадей и выращивания молодняка: закаливание на пастбище, ранние сроки случки, правильные рационы кормления, условия содержания и методы тренинга лошадей различных возрастных групп.

Неистовый Алексей Григорьевич не знал покоя и удержу в создании новых пород. Он вывел новую породу голубей, овец, собак… И во всем хотел навести порядок и выявить красоту. Например, он первым в России полюбил цыганское пение. Собрал первый цыганский хор и придумал им «национальный костюм». Все эти цыганские шляпы, красные рубахи, плисовые шаровары, платки, жилетки, кашемировые шали и юбки с оборками придумал граф А.Г. Орлов! Новая одежда, щедро подаренная цыганам Алексеем Григорьевичем, им так понравилась, что со временем, действительно, превратилась в национальную одежду.

Графу А. Орлову русское коннозаводство обязано и разведением чистокровных арабов. В 1774 году для своего завода он приобрел 30 арабских жеребцов (в том числе и Сметанку) и 9 кобыл. Эти кони не только сыграли огромную роль в выведении орловского рысака и орловской верховой породы, но стали основой разведения чистокровных арабских коней.

Граф Орлов выводил и верховую лошадь. Она так и называлась – ОРЛОВСКАЯ ВЕРХОВАЯ ПОРОДА. Выведена была в конце XVIII века путем скрещивания восточных арабских и турецких лошадей с чистокровными верховыми из Англии, испанскими, липпицанскими и датскими лошадьми. Большинство линий Орловской верховой породы происходит от Свирепого II – внука турецкого Салтана и Фелькерзама (сына знаменитого арабского Сметанки и английской кобылы).

Орловские верховые были гнедой масти без отметин, среднего роста (высота в холке 152-156 см), имели гармоничное телосложение, породную восточную голову, крепкие сухие конечности. Отличались хорошими способностями к выездке и большой силой, позволяющей нести тяжелого всадника. Порода существовала до середины XIX века

Создание первых заводских пород в России началось в Хреновском конном заводе, в привольных степях Воронежской губернии. Здесь велась продуманная, целенаправленная работа по созданию пород верховых и упряжных лошадей. Она была организована широко, со знанием дела, с предвидением конечного результата, на основе имевшихся в те времена научных знаний и практических навыков совершенствования пород и создания новых…

В подмосковный конный завод графа А.Г. Орлова в 1775 году был приведен из Турции бурый жеребец Салтан I, а в 1776 г. из Аравии – серебристо-серый жеребец Сметанка. Обе лошади, несмотря на крайне непродолжительный срок продуцирования (каждый в течение одного года), сыграли основополагающую роль в создании двух уникальных по тем временам пород – русской верховой и орлово-ростопчинской. В 1777 году в Хреновском заводе от Салтана I и арабской кобылы по кличке Гульливая родился гнедой жеребец Салтан II, в котором коневоды увидели многие будущие черты новой породы. Салтана II широко использовали в племенной работе, и в результате настойчивых поисков соответствующего сочетания были получены четыре лучших его сына: гнедой Добровольный I от полукровной кобылы Грузной, два родных брата – гнедые Свирепый I и Свирепый II от полукровной кобылы Уютной, гнедой Постоянный I от англо-датской кобылы Красавцевой. Все четыре сына Салтана II были оставлены в конном заводе. Каждый из них стал основателем своей линии. Однако в полной мере задуманному А. Г. Орловым желательному типу лошади соответствовал лишь Свирепый II. Он был безупречен в экстерьерном отношении, добронравен, показывал хорошие способности в езде. Для дальнейшего совершенствования зарождающейся породы продолжали работу и с другими линиями. Боялись вырождения. В этом отношении удачной оказалась генеалогическая ветвь, отпочковавшаяся от знаменитого серебристо-серого жеребца Сметанки – основателя другой орловской породы, но уже упряжной. От Сметанки и чистокровной верховой кобылы по кличке Охотничья в 1778 г. родился серый Фелькерзам I, оказавшийся вторым по значению жеребцом в период становления русской верховой породы.

Дальнейшая работа А.Г. Орлова и его преемника, бывшего крепостного В.И. Шишкина по созданию и совершенствованию верховой породы может служить классическим образцом породообразовательного процесса в животноводстве вообще и в коневодстве – в частности. Тщательный отбор, основанный на комплексной оценке каждой лошади, глубоко продуманный подбор, рациональные приемы выращивания молодняка, а также строгое соблюдение условий содержания производящего состава – вот те основные приемы зоотехнической работы, которые позволили получить таких неповторимых по своим экстерьерным и интерьерным качествам лошадей, как Ашонок, Яшма I, Яшма II и многих других. В XIX столетии орловская верховая порода получила широкое распространение по всей России – она отвечала самым высоким требованиям, предъявлявшимся к лошади в то время. А такие представители этой породы, как Франт, Факел и Фазан, на Всемирной выставке 1867 г. в Париже были удостоены высшей награды.