Читать книгу Прощайте и здравствуйте, кони! - - Страница 25

Целый день смотрел на скакуна – и не нашел ни одного изъяна.

Целый месяц смотрел на скакуна – и не нашел ни одного изъяна.

Целый год смотрел на скакуна – и не нашел ни одного изъяна.

Всю жизнь смотрю на тебя, моя любимая, и не вижу ни одного изъяна!

О, как ты прекрасна, любимая моя! – поется в старинной калмыцкой песне.

Я прекрасно понимаю влюбленного поэта. Он, как говорилось в Библии, «изнемогая от любви», сравнивает свою любимую с самым прекрасным существом на Земле – с конем! Вот так сравнил! «Тетя, вы – как лошадь!» Вряд ли женщина такому сравнению обрадуется! Иное дело сказать: «Вы – как роза!», «Вы – как шелест листьев куста сирени на ночном весеннем ветерке…» «Вы – как море!»… А на самом деле все эти сравнения одного порядка. И цветок, и море, и облако в небе, и голубая дымка над бескрайней тайгою, и кони – все это – красоты природы. Но кони, кроме того, еще и как драгоценные камни, что десятками лет ограняли мастера, придавая им совершенную форму, как полотна великих мастеров, как творения архитекторов и музыкантов!

Еще как посмотреть! К сожалению, не всякая женщина достойна сравнения с конем, если смотреть на нее глазами истинного лошадника, для которого любование конем такой же обязательный ритуал, как для японца созерцание сада камней или цветущей сакуры.

Я все больше ловлю себя на том, что с годами при встрече с конем мне все меньше хочется оседлать его и полететь, всем телом ощущая скачку и ветер, и горячее дыхание скакуна, но все больше хочется просто смотреть, на то как он движется, как свободный, неоседланный летит он, не касаясь земли, широким галопом, как грациозно и нежно срывает траву, как пробует воду шелковыми губами…

Но, как сказал Шекспир: «чтобы видеть красоту Джульетты, нужно смотреть на нее глазами Ромео»… В переложении этой истины для нашей книги это означает, что мало смотреть, нужно уметь видеть, нужно, как говорили в старину, «извострить зрение» любовью или знанием. А лучше и тем, и другим. Уверяю вас – это увлекательнейшее занятие. Его хватит на всю жизнь. И мы его сейчас начнем. Мы постараемся рассмотреть лошадь поближе. Постараемся узнать, как это ни странно звучит, «как она устроена», что в ней как называется… Тогда мы сможем кое-что понять в разговоре настоящих лошадников, когда они говорят между собою на своем понятном им языке. Впрочем, подобный язык есть и у музыкантов, и у художников, разумеется, и у врачей, и у всех ученых. Называется он довольно скучно – «профессиональная терминология». Но мне кажется, что у лошадников она самая яркая, самая глубокая и образная. Она ближе всего к поэзии. Той, что именуют «живопись словом».