Читать книгу Молекула ветра - - Страница 18

Воспоминания о мире

Оглавление

Солнечный ветер

Если ты жив, если веришь в этот странный мотив –

Заколдованное время ждет искренних песен и бури.

Небо в окне замуровано, как правда в стене.

Спят под снегом поля нашей вечной непаханой дури.

Солнечный ветер режет глаза.

Мы еще не поем, но мы верим в свои голоса.

Никогда не признаем то, что было до нас!

И пусть в небе растает, в небе растает

Наш единственный призрачный шанс.

Слог песен груб, и слова их окровавленных губ

Пусть звенят в тишине, как разбитые временем цепи.

Ломаный ритм – там, за горизонтом, небо горит.

Оставаться во тьме – что может сейчас быть нелепей?

Солнечный ветер режет глаза.

Мы еще не поем, но мы верим в свои голоса.

Никогда не признаем то, что было до нас!

И пусть в небе растает, в небе растает

Наш единственный призрачный шанс.

Выбей стекло, прощенья время истекло.

Мы не будем молиться на память, и прошлое в клетку.

Свет не погас, старый мир еще получит от нас

Торжества непокорности новую черную метку.

Никогда не признаем то, что было до нас!

И пусть в небе растает, в небе растает

Наш единственный призрачный шанс.

Воспоминания о мире

Воспоминания о мире несут забытые слова

О том, зачем и как мы жили и что ошибка не нова.

Мы снова празднуем эпоху, хоть время песни хоронить.

Нас проклинать последним вздохом

Здесь значит то же, что любить.

Так поверь же в печаль мою,

Хоть давно уж не делал такого.

Пусть ничто в этом мире не ново –

Я тебе еще раз подпою…

Глаза не видят – сердце верит,

Кто не дойдет, а кто взлетит.

Нам содержанье прошлых серий

Об очень малом говорит.

Большой космический экзамен

Нам не подскажет ничего.

Век промелькнет перед глазами,

Как будто не было его.

Так поверь же в печаль мою,

Хоть давно уж не делал такого.

Пусть ничто в этом мире не ново –

Я тебе еще раз подпою…

Воспоминания о мире несут забытые слова

О том, когда и где мы жили и чья любовь была права…

Солдатики смерти

Солдатики смерти идут, спотыкаясь,

По новым дорогам войны.

Солдатики смерти сомнений не знают,

Им снова глаза не нужны.

Где камни, а где подстелена ветка,

Не видно издалека –

Где черная клетка, где белая клетка,

Решает рука игрока.

Солдатики слепы, но снова бодры –

Пешки нелепой, жестокой игры.

Не верят, не плачут, не видят, не ждут.

Приказано – значит, идут.

Значит, идут.

Солдатики смерти шатаясь

Шагают с флагами наперевес.

И треугольные вести из рая им

Словно усмешка с небес.

Но кто их окрасил в цвета без оттенков,

Фигуры не в силах понять.

И все как один у вражеской стенки

Истлеют за родину-мать.

Солдатики слепы, но снова бодры –

Пешки нелепой, жестокой игры.

Не видят, не плачут, не верят, не ждут.

Приказано – значит, идут.

Значит, идут.

Сценарии всех недодуманных партий

Готовы вернуться в игру.

И снова солдатиков за ночь покрасят

И вывалят в поле к утру.

И встанут в шеренги, штандарты вздыблют

И вдаль зашагают пешком,

Не дожидаясь, когда их посыплют

Живительным порошком.

Не видят, не плачут, не верят, не ждут.

Приказано – значит, идут.

Значит, идут…

Последний поезд в Нюрнберг

Вот поезд в Нюрнберг, ночной поезд в Нюрнберг…

В час, когда день померк, а истина проста,

Сядь в поезд в Нюрнберг, последний поезд в Нюрнберг.

Кто вниз, а кто наверх – занимай места!

Министр обороны успешной строгой зоны,

Народный президент – успел ли сесть?

Депутаты всех созывов, чьи дети косят от призывов,

И те, кто выбрал их, – на всех здесь хватит мест.

Вот поезд в Нюрнберг, ночной поезд в Нюрнберг…

В час, когда день померк, а истина проста,

Сядь в поезд в Нюрнберг, последний поезд в Нюрнберг.

Кто вниз, а кто наверх – занимай места!

Стрелял ли ты в экстазе, звучал ли ты в приказе

Или чертил границы на землях и морях?

Твои ли маршируют ноги, или ты просто платил налоги?

Смотри, ведь эта кровь и на твоих руках!

Вот поезд в Нюрнберг, ночной поезд в Нюрнберг…

В час, когда день померк, а истина проста,

Сядь в поезд в Нюрнберг, последний поезд в Нюрнберг.

Кто вниз, а кто наверх – занимай места!

Не мы такие

Нарисован сам собою на обрушенной стене,

Словно черной пеленою на бесцветной тишине,

За дверями разбитыми, за вопросами слитыми,

Черно-белыми точками, леденящими строчками.

Ни слова правды, ни дня без крови, ни века без войн.

Не мы такие, не мы такие – мир такой.

Доползем ли до вершины сквозь расставленные мины,

Невзлетевшие ракеты, заржавевшие букеты –

За веселыми войнами, за идеями стройными,

Чтобы мир наступил для нас –

Скольких нужно убить сейчас?

Ни слова правды, ни дня без крови, ни века без войн.

Не мы такие, не мы такие – мир такой.

Телерелигия

Телерелигия ждет, притаившись в буднях нового дня.

Телерелигия целится в сердце, чтобы спасти меня.

В шлеме цепного бойца с дубинкой прячется за углом.

Требуя выдать предателей родины,

Ночью врывается в дом.

Дикие сны за пределами света мне показал экран.

Я не могу не поверить в это, ведь здесь лучшая из стран.

Я порицаю уничижение всех человеческих прав,

Но это все там, за далекой границей,

Ведь мой телевизор прав.

Когда наступит час икс, год игрек, эпоха зет

И ты поймешь, что без телеэкрана тебя в этом мире нет.

В агонии культа кнопку пульта ищешь в темноте.

Но кнопку нажмут, и ты уже не узнаешь, кто – эти или те.

Телерелигия, телерелигия, телерелигия в мозгах и в теле.

Телерелигия, телерелигия, телерелигия снова в деле.

Телерелигия – душеспасение, ставит все по местам.

Святая победа и то, что после, – все снова достанется нам.

От имени общества выявит трусов –

Тех, кто не смог убивать.

И снова покажет цветные картинки

Тем, кто не любит читать.

Лестница в небо для тех, кто с нами,

Для тех, кто, конечно, за.

Телерелигия все так объяснит, что навернется слеза.

Уснешь в своем теле, как после молитвы,

И примешь с утра аспирин.

Святой телевизор согреет квартиру, словно в углу камин.

Когда наступит час икс, год игрек, эпоха зет

И ты поймешь, что без телеэкрана тебя в этом мире нет.

В агонии культа кнопку пульта ищешь в темноте.

Но кнопку нажмут, и ты уже не узнаешь, кто – эти или те.

Телерелигия, телерелигия, телерелигия в душе и в теле.

Телерелигия, телерелигия, телерелигия снова в деле.

Газ для мертвых

Дождем асфальт укроет, и мертвые герои

Придут из тишины.

И время станет лучше, и мир тепло получит

С обратной стороны.

И уводя от гнева, держась рукой за небо,

Не говоря всего,

Вновь новостей минута

Нас убедит, как будто

Мы все за одного.

Бесплатный газ для мертвых, когда весь мир остыл,

Как свет в далеких окнах – лишь тем, кто заслужил.

Кто заслужил.

Затоптанные флаги, истлевшие бродяги

У вечного огня…

Угасли жизни звуки, мы греем наши руки

Воспоминаньем дня.

Пристрелянная дальность, свободы актуальность,

Всегда чего-то ждем.

Война уйдет не скоро, и щелкают затворы

У тех, кто побежден.

Бесплатный газ для мертвых, когда весь мир остыл,

Как тьма в разбитых окнах – для тех, кто заслужил.

Кто заслужил.

Война – это мир

Чтобы пройти сквозь стены, не надо долго учиться.

Чтобы пройти сквозь стены, достаточно вооружиться

И проложить себе путь снарядом святого калибра,

И проложить себе путь, никому не оставив выбора.

Тот, кто в атаку идет, как велел командир,

Лишь перед смертью поймет, что война – это мир.

Жертвой и палачом поднимаясь на плаху,

Он просто не знал ни о чем – мир его праху.

Война – это мир!

Чтобы вернуться живым, мало закончить бой.

Чтобы вернуться живым, надо найти путь домой.

Но если ты убивал, смерть тебе скажет: «Стой!»

И если ты на войне, ты уже перестал быть собой.

Тот, кто в атаку идет, – сам себе командир,

Лишь перед смертью поймет, что война – это мир.

Жертвой и палачом поднимаясь на плаху,

Он просто не знал ни о чем – мир его праху.

Война – это мир!

Человек из будущего

Бредущие тюремным коридором,

Вставляем песни в скважины замков,

И поклоняемся простору,

И верим, он принять нас всех готов.

Оставим знаки без воспоминаний,

В тени сгорая статусных побед.

Не видим смысла в мира новом плане,

Ведь нас там нет, ведь нас там нет.

Любовь с надеждой встретятся не скоро,

Но с каждым вздохом мы спешим вперед.

И, уклоняясь от позора,

Уходим петь в подземный переход.

В судорогах века, назад бегущего,

Не найти открытое окно.

Мне приснилось, что я человек из будущего –

В мире, где время запрещено.

Цепной реактор черным утром

Прожжет бумагу сна насквозь,

И не поверит книгам мудрым,

В пустую стену забивая гвоздь,

И пропаганд противостоянье

Сорвет сомнений вражеский погон,

И вновь погаснет мусора сиянье,

Когда как север вспыхнет полигон.

И в городах, где выбиты все стекла,

Заплачет совесть у могил весны,

Где жизнь молчит и время блекло –

И все, кто против, вновь обречены.

В судорогах века, назад бегущего,

Не найти открытое окно.

Мне приснилось, что я человек из будущего –

В мире, где время запрещено.