Читать книгу Тени Лордэна - - Страница 2

– И всё же… Ты точно уверен, что не ошибся и что это то самое место? – недовольно спросил Се́нтин у товарища, стоявшего подле него со скрещенными руками на широкой груди.

– В который раз ты задаёшь мне этот дурацкий вопрос, и в который раз я тебе отвечаю – да! Да! Это точно оно, – ещё более раздражённо ответил крупный бородатый мужчина, искоса вглядываясь в мрачные силуэты ночного леса.

– Ну, а если это всё же не оно? Мы так-то уже третий день к ряду тут торчим, а их всё нет и нет. Может они ждут нас на другом краю леса?

– Видишь дуб? – процедил сквозь зубы купец.

– Вижу, – ответил парень, почесав непослушную русую шевелюру.

– А метку видишь?

– Ну… и её вижу, – Сентин сощурил глаза и внимательнее присмотрелся к могучему древу, чей шершавый и разветвлённый ствол не смогли бы обхватить и пятеро взявшихся за руки мужчин. Немногим повыше человеческого роста и чутка левее тёмного дупла, из которого временами выглядывала серая беличья мордочка с боязливо, но в то же время возмущённо подрагивающими усами, он увидел перевёрнутый треугольник, многими годами ранее грубо вырезанный в толстой, растрескавшейся коре.

– Так чего тебе ещё надо?!

– Ну, ладно… Ладно! Ты прав – мы там, где и должны быть, но что, если это они не могут найти это место? Ведь такое действительно может случиться. Как-никак вокруг нас самая что ни на есть настоящая чаща, сюда чёрта с два доберёшься!

– Потому-то мы и встречаемся именно здесь, бестолочь, чтобы на пол лиги вокруг не было ни единой живой душонки. И не беспокойся, Лу́и точно не потеряется. Нам прежде уже не единожды доводилось встречаться на этом затерянном месте, и это именно он собственноручно вырезал эту отметку. Так что, будь так добр, возьми пример с Э́ртела и жди наших друзей молча!

– Ах, господин Во́льфуд, прошу вас великодушно простить меня, эдакого дурака, за все мои дерзости и поверьте, я более не посмею докучать вам своими глупыми речами, – издевательски протараторил Сентин и согнулся почти до самой земли, в нелепой попытке повторить изящные движения знати. На это купец ничего не ответил и, только грозно фыркнув, отвернулся, решив больше не обращать внимания на взбалмошного типа.

Подул холодный ветер. Ветви деревьев таинственно зашуршали листьями, словно бы перешёптываясь друг с другом и обсуждая ночных пришельцев, бесцеремонно потревоживших их тихий сон. Три дня к ряду после захода солнца они выходили из дверей захудалого придорожного трактира и шли по тайным тропам в самое сердце дремучей лесной глухомани, куда даже при свете дня не осмеливался заходить ни жадный грибник, ни бесстрашный охотник, какую бы великую добычу им не сулили тёмные заросли. Там они сидели всю ночь напролёт, не смыкая глаз, в мучительном ожидании заветной встречи, но никто не являлся, и с первыми лучами золотистого рассвета они, преисполненные ещё большего беспокойства, уходили обратно в трактир, где про них уже расползлось немало дурных слухов. Местом секретной встречи была выбрана небольшая поляна, на окраине которой рос могучий, древний дуб, закрывавший пышными зелёными руками ночное небо, а напротив него стояли рассыпавшиеся и поросшие мхом каменные столбы, бывшие некогда святилищем лесных божеств, ныне осквернённых, разбитых и всеми позабытых. С собой подозрительные полуночники приносили ржавый, закоптелый фонарь, чей тусклый и дрожащий свет был не в силах разогнать густую и вязкую мглу ночной чащи. Он отбрасывал десятки длинных, трепещущих теней, водивших безмолвные хороводы вдоль деревьев и кустов. Порой до поляны долетали протяжные и тоскливые завывания волков, скрипучие голоса лосей да полный злобы и какого-то гнетущего, бессильного отчаяния рык косматых, невиданных чудовищ, учуявших незваных гостей в своих охотничьих угодьях.

– Чёрт побери! Да где их носит! – прорычал Сентин, не выдержав и пяти минут тяжкого молчания. Чувствуя неутомимую потребность делать хоть что-то, он принялся ходить взад и вперёд с заведённым за спину руками, мельтеша перед глазами купца и раздражая его всё сильнее. От этого изъеденный и подточенный изнутри червём тревоги Вольфуд молчаливо закипал и в каждое следующее мгновение мог взорваться, излить новый поток сквернейших ругательств на неугомонного и непоседливого спутника и даже надавать ему добротных тумаков, но этой ночью членовредительству свершиться было не судьба. Сентин внезапно остановился и бросил пристальный взгляд на Эртела, сидевшего у самого края поляны и копошившегося в листве кустов. – Эй, ты что там втихую жуёшь, а ну делись, скотина!

Не проронив ни слова в ответ, Эртел сорвал с ближайшего куста крупную ягоду и бросил её Сентину, стоявшему от него в пятнадцати шагах. Тот без труда поймал плод и внимательно рассмотрел его, перекатывая на кончиках пальцев. Это была тёмно-красная ягода с сероватым налётом на плотной, бугорчатой кожуре.

– Слушай, а эти ягоды разве не ядовитые? – спросил Сентин, с недоверием взглянув на друга.

– Да какая разница, – Эртел пожал плечами и засыпал себе в рот сразу половину набранной горсти.

– А и правда… какая… – послушавшись слов проверенного товарища, Сентин положил плод в рот и сдавил его зубами. Кисловатый сок брызнул из лопнувшей кожуры, и мужчина почувствовал, как язык, щёки и десны стали стремительно неметь и припухать. Это странное, но в чём-то даже приятное ощущение бурной волной прокатилось по всей поверхности языка, щёк и дёсен и исчезло где-то в глубине глотки так же скоро и внезапно, как и появилось, оставив после себя только терпкое послевкусие. – Слушай… а ведь интересные ягодки.

– Ага, – коротко ответил Эртел и вновь засыпал ими полный рот.

– Так вот значит, чем ты всё это время занимался. А ну двинься, я ещё хочу…

Согнувшись над кустами, Сентин и Эртел принялись в четыре руки и два рта обгладывать несчастные растения, не оставляя после себя ни единой, даже самой маленькой и хорошо укрытой в листве ягоды, чем напоминали вечно голодную и ненасытную саранчу. Теперь всю поляну заполонили приглушённые звуки возни, шелеста и аппетитного чавканья. Двое взрослых мужчин по-ребячески увлечённо и самозабвенно соревновались в том, кто же слопает больше ягод, но не успели они определить победителя, как их грубо одёрнул купец.

– Вы, два балбеса, а ну-ка живо прекращайте. Кто-то приближается.

Вдалеке между деревьев завиднелась крошечная, жёлтая искорка. Неспешно, то исчезая, то появляясь, она приближалась к нашим героям и становилась всё больше и больше, пока не превратилась в ещё один замызганный и побитый фонарь. Вслед за ним на поляну вышли два человека. Их изнеможённый внешний вид, а также густой, резкий запах смешанной с потом грязи недвусмысленно намекали, что последние несколько дней они провели в дороге, не имея возможности сделать толковый привал и искупаться в холодных водах какой-нибудь тихой речушки. Их одежда была пыльной и затёртой, а щёки покрывала густая и неровная щетина, так что в целом они напоминали пару вшивых бродяг-побирушек с большака.

– А́йбрен, дружище! Сколько лет, сколько зим! – восторженно произнёс один из новоприбывших и с распростёртыми руками пошёл навстречу купцу.

– И я рад тебя видеть, Луи. Старый ты плут.

Двое товарищей обнялись, и до того крепко, что присутствовавшие могли услышать жалостливый хруст их рёбер.

– А я погляжу, ты всё так же любишь принарядиться, – сказал Луи, осматривая одеяния Айбрена. Он был облачён в восхитительный, скроенный из лазурного бархата и расшитый золотом кафтан, доходивший ему до самых стоп и завязанный на животе широким атласным поясом с растительными узорами. Из-под его одежд выглядывали острые и слегка загнутые кверху носы дорогих алых сапог, щедро и заботливо смазанных свиным салом, что предавало им особый блеск и превосходную мягкость, заодно защищая от губительной влаги.

– Ну, ты же знаешь, при моей работе внешний вид это половина успеха, так что хочешь, не хочешь, а приходится стараться, – купец широко улыбнулся и похлопал себя по животу.

– Кому-нибудь другому будешь это рассказывать, а я тебя, щёголя, как облупленного знаю. Готов поспорить, что ты выбирал этот наряд с щепетильностью придворной модницы, так ведь и было, а, мужики?

Послышались сдавленные смешки. Айбрен обернулся и увидел две тупо лыбящиеся, измазанные в ягодном соке рожи Сентина и Эртела. За последние месяцы совместных странствий они смогли хорошенько узнать всё нутро горделивого и статного на вид Вольфуда и прекрасно понимали, насколько же был прав Луи. В отличие от весьма привередливого в быту и привыкшего к лоску и шику в одежде купцу они были одеты просто, удобно, без какой-либо претензии на хороший вкус и выглядели как самые простые деревенские батраки-свинопасы.

– Да пёс ним, с кафтаном, давай лучше к делу. Где вы так долго пропадали?

– У нас по пути возникли некоторые трудности. Чёртовы храмовники присели на хвост, и нам пришлось хорошенько так постараться, чтобы оторваться от них. В общем-то ничего необычного.

– И как? Всё обошлось? Никто из наших не пострадал?

– Да все целы. Нам удалось их обхитрить и пустить по ложному следу, но я уверен, что они быстро раскусят нашу нехитрую уловку и очень скоро снова возьмут след, так что времени у нас в обрез. Мы разбили привал у небольшой рыбацкой деревушки, остальные наши друзья сейчас там набираются сил. Как закончим встречу, так возьмём руки в ноги и почешем дальше, дабы лишний раз не искушать судьбу. Нам теперь следует быть настороже, как никогда прежде. Не знаю, слышал ли ты вести, но по земле ползёт молва, что проклятый Делаим возвратился раньше срока и уже спустил своих ищеек да борзых с цепей по наши с тобой несчастные душеньки.

– Чёрт, подери… Если это правда, то ближайшие годы станут для нас сущим кошмаром. Ох-хох-хох, а ведь только всё начало налаживаться, столько связей возымел, сколько долговых расписок составил, а теперь про них придётся забыть. Чтоб их поглотила бездна! Эх… впрочем, нам так жить не впервой. Так что у тебя есть для меня?

– Сейчас, – Луи вытащил из-за спины кожаную сумку, развязал истёршийся шнурок и достал небольшую шкатулку из чёрного дерева с приложенным к ней конвертом, запечатанным алой кляксой сургуча. – Вот посылка и инструкции к ней, там написано всё, что ты должен и не должен делать. Сейчас не надо читать, сделаешь это в трактире, а как только прочтёшь, то сожги её и немедленно выдвигайся в путь и будь осторожен. Наши преследователи рыскают где-то в окрестностях и могут нечаянно наткнуться и на вас.

– Ясно, так всё и сделаю. А куда надо её отвезти?

– В Лордэн, так что путь не самый близкий, но зато там у нас всё схвачено, сможете расслабиться ненадолго.

– Лордэн значит… – с названием этого города на губах Айбрена заиграла лёгкая улыбка. – Луи, мне ведь можно посмотреть, что я должен везти?

– Да, но только быстро, а то эта встреча уже успела слишком затянуться, – отрезал Луи, хотя всей душой желал ещё немного поговорить со старинным другом, поделиться с ним историями о передрягах, в кои он влипал как пчела в мёд, и рассказать ему ту глуповатую и крайне пошлую шуточку, которую он услышал ещё на прошлой неделе от случайного извозчика.

Положив шкатулку на левую ладонь, Айбрен осторожно отогнул один единственный крючок, что удерживал крышку. Едва он это сделал, как из приоткрывшейся щели вырвались тонкие лучи оранжевого сияния, разрезавших липкий сумрак. Айбрен неспешно поднял крышку, и его лицо озарило теплое, переливающееся, волнистое сияние. Сентин и Эртел подошли ближе, чтобы тоже взглянуть на источник мистического света, но то, что они увидели, превзошло все их ожидания. Не зная, что сказать, они просто стояли и смотрели, поглощённые очаровывающим и манящим светом, но их прервал Луи, грубо захлопнув крышку.

– Хватит таращится, а не то нас могут заметить. Приятно, было с тобой повидаться, дружище, но теперь нам всем пора в путь-дорогу.

– Верно… верно. Ты прав, – невнятно пробормотал Айбрен, пытаясь прийти в себя. – Клянусь жизнью и Древним, что доставлю их в целости и сохранности.

– Уж ты постарайся. Удачного вам пути.

– И тебе, Луи.

Старые друзья ещё раз обнялись на прощание и разбрелись в разные стороны. Каждому из них предстоял долгий и нелёгкий путь, полный невероятных приключений и непредвиденных опасностей, и каждый из них понимал, что их дороги могут больше никогда не пересечься.

Погода стремительно портилась. Ночной лес содрогался в преддверии надвигавшейся с севера бури, и каждый пустой ствол да старое дупло гудели аки иерихонские трубы. Разбушевавшийся ветер неистово разматывал кроны деревьев, расшатывал стволы, обнажая из-под земли разорванные корни, и обдирал с ветвей листья, унося их ввысь к мрачным облакам. Всякая лесная тварь забивалась в глубь норы, дупла или гнезда и, затаившись, дрожала в надежде, что могучая природа в порыве всеразрушающего и неистового гнева всё же обойдёт её хлипкое жилище стороной. Однако не все звери были столь трусливы и малодушны. Среди грохочущих порывов ветра слышалось гулкое уханье филина, и оно, словно бы вторя разгулу и бесчинству стихии, с каждой минутой становилось всё громче и быстрее, пока не перерождалось в безудержный и преисполненный зловещим безумием хохот, который мог принадлежать только человеческому существу. Та мрачная птица, пернатая властительница ночи, была единственной, кто наслаждался пришествием хаоса и самозабвенно воспевал разрушение родной лесной обители.

Трое заговорщиков второпях пробирались по узкой лесной тропинке, петлявшей между оврагами и обрывистыми склонами. Начинало моросить. Мелкие капли носились в воздухе, словно мошкара над топью вековых болот, и впитывались в сукно, от чего оно тяжелело и прилипало к телу. Впереди всех, защищая фонарь от ветра, шёл Эртел, за ним, прижимая к груди полученные от Луи вещи, словно мать своё любимое дитя, следовал Айбрен, а замыкал колонну Сентин. Проникшись рассказами Луи о близкой опасности, он шёл и внимательно смотрел по сторонам, прислушивался к окружавшей его какофонии звуков. Теперь он наконец-то понял, что же терзало его последние дни, и почему же он не мог спокойно ждать прибытия подельников. Он чувствовал, что они были здесь не одни…

– Эй, ты чего встал? – Айбрен окликнул Сентина, когда тот неожиданно замер и начал пристально всматриваться в темноту.

– Я что-то слышал, – негромко ответил он и плавными, почти бесшумными шагами, двинулся в сторону кустов, откуда ему почудился подозрительный звук. Он крался словно кошка на охоте, не сводя свой немигающий, всепрожигающий и бездушный взгляд с ничего не подозревающей добычи. Подражая дикому зверю, он остановился, сжался в комок и на мгновение замер, чтобы в следующий миг молнией броситься в кусты. Он был полон мужества и решительности сражаться до конца, даже если бы ему пришлось искусать противника до смерти, но среди веток никого не оказалось.

– Пусто, – сдавленно прорычал Сентин, всё продолжая метать полные подозрения взгляды по сторонам.

– Потому что тебе показалась!

– Нет, я действительно слышал какой-то хруст, тут кто-то был, – ответил мужчина, не прекращая попыток найти треклятого шпиона.

– Прекращай дурить и пойдём скорее назад в трактир, пока боги не решили стереть этот поганый лес с лица земли.

– Ладно, – смиренно, но всё же недовольно буркнул Сентин и вернулся обратно на тайную тропу.

Когда заговорщики отошли подальше, и свет их тусклого фонаря превратился в мерцавшую звёздочку, недалеко от кустов, в которых рыскал Сентин, под повалившимся деревом началось движение. Словно гибкая и скользкая змея, из-под сломанного ствола выползла невысокая человеческая фигура, облачённая в чёрные одежды. Его лицо закрывала старая деревянная маска, искривившаяся в уродской и пугающей гримасе. Растворившись в ночной мгле, незримой тенью он последовал за своими жертвами.