Читать книгу Ребёнок и взрослые. Что мы знаем и как понять друг друга - - Страница 7

Эта тема сразу же возникает в нашей голове, как без этого?

Присматривать, ни на минуту не сводить глаз, не оставлять одного.

А то вдруг:

– упадет, ударится, порежется, испачкается, прольет, порвет, сломает, испортит, засунет куда-нибудь, потеряет, подожжет;

– впустит в дом вора;

– повредит себе, нам, покалечит себя, нас, товарища по игре.

Надзирать – никаких самостоятельных начинаний – полное право контроля и критики. Не знает, сколько и чего ему есть, сколько и когда ему пить, не знает границ своих сил.

Таким образом, родители стоят на страже диеты, сна, отдыха.

Как долго? С какого времени?

Всегда. С возрастом недоверие к ребенку принимает иной характер, но не уменьшается, а даже возрастает. Ребенок не различает, что важно, а что не важно. Чужды ему порядок, систематический труд. Рассеянный, он забудет, пренебрежет, упустит. Не знает, что своим будущим за все ответит.

Мы этого хотим?

Должны ли тогда наставлять, направлять, приучать, подавлять, сдерживать, исправлять, предостерегать, предотвращать, прививать, преодолевать?

Преодолевать следует капризы, прихоти, упрямство.

Прививать следует осторожность, осмотрительность, опасения и беспокойство, умение предвидеть и даже предчувствовать.

Но мы знаем только благодаря опыту, сколько вокруг опасностей, засад, ловушек, роковых случайностей и катастроф. Вместе с тем, и величайшая осторожность не дает полной гарантии безопасности.

Этот опыт должен ребенок нарабатывать сам, мы не должны «уберегать» его собственного опыта – тем самым мы вредим ему, а он подсознательно это понимает и сопротивляется.

Мил ему азарт шалостей, удивительно, как он льнет именно к дурному. Охотно слушает дурные нашептывания, следует самым плохим примерам. Портится легко, а исправить трудно. Мы ему желаем добра, хотим облегчить – весь свой опыт отдаем без остатка: протяни только руку – возьми готовое!

Знаем, что вредно детям, помним, что повредило нам самим, пусть хоть он избежит этого, не узнает, не испытает. «Помни, знай, пойми». «Сам убедишься, сам увидишь».

Не слушает! Словно нарочно, словно назло. Приходится следить, чтобы послушался, приходится следить, чтобы выполнил. Сам он явно стремится ко всему дурному, выбирает худший, опасный путь. Как же терпеть бессмысленные проказы, нелепые выходки, необъяснимые вспышки?

Ребенок только кажется покорным и невинным, а по существу он умный и хитрый. Умеет ускользнуть от контроля, усыпить бдительность, обмануть. Всегда у него готова отговорка, увертка, утаит, а то и вовсе солжет.

Мы сами создаем порочный круг, по которому пытаемся вести и ребенка. Так кто же виноват?

Не стоит сводить жизнь к презрению и недоверию, желанию обвинить.

Мы любим детей. Несмотря ни на что, они наша услада, бодрость, надежда, радость, отдых, светоч жизни. Не спугиваем, не обременяем, не терзаем – дети свободны и счастливы…

Не должно быть неприязни к любимому ребенку. Тяжело, когда нельзя договориться, и надо додумывать, и догадываться. Но мы ждем, быть может, даже и терпеливо, когда младенец начнет говорить.

А когда наконец он начнет ходить и говорить, – путается под ногами, все хватает, лезет во все щели, основательно-таки мешает и вносит непорядок – где же наше терпение и внимание? Почему сразу же он становится «маленьким неряхой и деспотом»?

Но разве его желание – причинить ущерб?

Просто ребенок пока требует и понимает лишь то, что его душеньке угодно. Не следует пренебрегать мелочами: обида на детей складывается и из раннего вставания, и смятой газеты, пятен на платьях и обоях, обмоченного ковра, разбитых очков и сувенирной вазочки, пролитого молока и духов.

Да, ребенок спит не тогда, когда нам желательно, ест не так, как нам хочется, мы хотим его смеха, а он испугался и плачет. Если один из родителей прощает, другой – в пику тому – не спускает и придирается. За поблажку одного ребенок отвечает перед другим. Часто за мнимой добротой скрывается простая небрежность, ребенок делается ответчиком за чужие вины.

Как редко ребенок бывает таким, как нам хочется, как часто рост его сопровождается чувством разочарования! – Кажется, ведь уже должен бы… Взамен того, что мы даем ему добровольно, он обязан стараться и вознаграждать, обязан понимать, соглашаться и уметь отказываться; и прежде всего – испытывать благодарность.

Более того, обязанности и требования с годами растут, а выполняются чаще всего меньше и иначе, чем мы хотели бы. С годами расстояние между тем, что хочет взрослый и к чему стремится ребенок, увеличивается: растет знание нечистых способов порабощения.

Это все неприятно читать, но жить с этим во сто крат хуже.

Мы должны быть разумными в воспитании, а это даже искусство – куда и как направить энергию ребенка.

Для этого необходимо в первую очередь знать о трех первичных потребностях ребенка.

1. Потребность в безопасности.

Прежде всего, речь идет о физической безопасности. Но не менее важной является эмоциональная безопасность ребенка (в семье, школе, детском саду и др.). Важно, чтобы ребенок знал, что рядом с вами всегда безопасно. Если ребенок хотя бы иногда находится в страхе, что вы повысите тон, отругаете, ударите, то говорить о том, что рядом с вами он всегда чувствует себя в безопасности, не стоит. Безопасность – это отсутствие страха перед собственным родителем. Если вы мечтаете о гармоничных отношениях с собственным ребенком, запомните: ребенок не должен бояться родителя.

2. Потребность в понимании и сочувствии.

Даже нам, взрослым, важно знать, что нас понимают. Нам кажется, что мы всегда открыты, но, к сожалению, это не так. Иногда мы даже не слушаем своих детей. Даже если вы очень заняты, найдите время выслушать ребенка, понять и посочувствовать. Не пожалеть, а посочувствовать – чувствовать вместе с ребенком. Ребенку важно осознавать, что вы не только слушаете, но и понимаете его чувства, проживаете их вместе с ним.

3. Потребность в ощущении, что «Я хороший».

Речь идет о базовом ощущении ребенка, что «я есть», «я хороший», «я любим», «я важен». Это ощущение, знание формируется родителями, значимыми взрослыми в процессе заботы о ребенке с момента его рождения. Для любого малыша очень важно ощущать себя хорошим, особенно в глазах собственных родителей. Поэтому дети сильно страдают, когда вы их наказываете, осуждаете, сравниваете, кричите. В этот момент ставится под сомнение «хорошесть» ребенка. Если ребенок не чувствует себя хорошим, с ним сложно вести конструктивный диалог.

Дети – живые, шумные, интересующиеся жизнью и ее загадками не должны утомлять нас, их вопросы и удивление, открытия и попытки – часто с неудачным результатом – не должны нас терзать.

Дети заслуживают уважения, доверия и дружеского отношения. Только тогда нам станет приятно быть с ними в этой ясной атмосфере ласковых ощущений, веселого смеха, первых бодрых усилий и удивлений, чистых, светлых и милых радостей.

Это прежде всего работа родителей и воспитателей с собой – живая, плодотворная и красивая.

Интересная особенность – если воспитатель ищет в детях черты характера и достоинства, которые кажутся ему особо ценными, если хочет сделать всех на один лад, увлечь всех в одном направлении, его введут в заблуждение: одни подделаются под его требования, другие искренне поддадутся внушению – до поры до времени. А когда выявится действительный облик ребенка, не только воспитатель, но и ребенок болезненно ощутит свое поражение. Чем больше старание замаскироваться или повлиять – тем более бурная реакция – ребенку, раскрытому в самых своих доподлинных тенденциях, уже нечего терять.

Какая важная отсюда вытекает мораль?

Одна мера оценки у родителя и воспитателя, другая у детей:

1. Все видят душевное богатство.

2. Родитель ждет, чтобы это душевное богатство развилось. Дети же ждут, какой им будет прок от этих богатств уже теперь: поделится ли ребенок, чем владеет, или сочтет себя вправе не дать.

Конечно, ребенка может опьянить кислород свободы, как взрослого – водка. Возбуждение, торможение центров контроля, азарт, затмение – и как реакция – смущение, неприятный осадок – осознание вины.

Но давайте смотреть на это по-иному – не порицать: это ясное опьянение детей вызывает чувство растроганности и уважения, не отдаляет и разделяет, а сближает и делает союзниками.

Как часто мы строим из себя совершенства. Мы скрываем свои недостатки и заслуживающие наказания поступки. Критиковать и замечать наши забавные особенности, дурные привычки, смешные стороны детям не разрешается. Мы строим из себя совершенства. Под угрозой высочайшей обиды оберегаем тайны господствующего класса, касты избранных – приобщенных к высшим таинствам. Обнажать бесстыдно, и ставить к позорному столбу можно лишь ребенка.

Разве это правильно и справедливо?

Очевидно, что нет.

Нельзя держать детей в повиновении, когда это их угнетает, в ежовых рукавицах, когда это их ранит, обращаться сурово, что значит грубо. Мы не позволяем детям организоваться; пренебрегая, не доверяя, недолюбливая, не заботимся о них; без участия знатоков нам не справиться; а знатоки – это сами дети.

Неужели мы столь некритичны, что ласки, которыми мы преследуем детей, выражают у нас расположение? Неужели мы не понимаем, что, лаская ребенка, это мы принимаем его ласку, беспомощно прячемся в его объятия, ищем защиты и прибежища в часы бездомной боли, бесхозной покинутости – слагаем на него тяжесть страданий и печалей?

Лаская ребенка, это мы принимаем его ласку, беспомощно прячемся в его объятия, ищем защиты и прибежища в определенные часы. «Обнимаю, потому что мне грустно. Поцелуй, тогда дам». Эгоизм, а не расположение.