Читать книгу ESCAPE. Приют - - Страница 3

Дождь смывал горечь происходящего.

Плохие вещи происходили с людьми каждый день, и от беды никто и никогда не был застрахован. Однако некоторым все же везло значительно меньше: их путь являл собой бег по темному коридору с тех пор, как они появились на свет.

На заднем сидении старенькой тойоты мисс Мертон – убежденной, грубоватой холостячки сорока пяти лет – прятался вихрастый мальчишка младшего школьного возраста. Свернувшись в небольшой, но крепкий комочек, он оглядывал замкнутое пространство знакомого салона и то и дело пыхтел, потому как был не в силах смириться со сложившейся ситуацией.

– Все хорошо, малыш, – заговорила водительница. – Может быть, в этот раз получится. Это же не семья.

– Не получится, – отвечал ее маленький собеседник, не пытаясь скрыть обиду на весь мир. – Никогда не получается.

– Стоит продолжать надеяться, – вновь отозвалась мисс Мертон. – Надеяться нужно всегда.

С этим подопечным мисс Мертон, посвятившая последние двадцать лет работе с «асоциальными», «трудно адаптируемыми» и «требующими повышенного внимания» детьми, встречалась значительно чаще положенного. Мальчишка успел побывать в десяти разных семьях с отличными показателями, которые женщина проверяла лично. Но ни к одному из своих опекунов этот малыш прикипеть не смог. Все в его личном деле было странным: начиная от практически пустых колонок с крупными заголовками «Биография» и «Причина попадания в программу» и заканчивая тем, что у мальчишки отсутствовало имя. Совсем.

Мертон пробовала поступить так, как было заведено, – подобрать новое, самое распространенное и невзрачное. Такое, чтобы подопечный был способен быстро привыкнуть и влиться в окружающую среду. Но мальчик уверенно вел свой протест, не собираясь отзываться на какое-либо имя из всех ему предложенных. Да еще так бойко, словно умудренный опытом взрослый, у которого была на такой поступок причина.

Именно так она и звала его – малыш, и только на это слово он и откликался. С тех пор малыш стал Малышом с большой буквы и у сироты появилась хотя бы иллюзорная замена реального имени. Но в этот раз, как надеялась мисс Мертон, что-то да должно было измениться.

Буквально пару недель назад, благодаря неформальной встрече с коллегами после рабочего дня, соцработница узнала о существовании частного христианского пристанища для детей-сирот. И, несмотря на то что практика таких заведений сейчас сходила на нет, все, что имело в своем позиционировании религиозную приставку, обществом стремительно поощрялось.

«Не может принять то, что у него появились новые родители, – пусть примет общество Бога! Благотворная замена его воображаемому другу», – иронизировала отработавшая в опеке на десяток лет больше, чем мисс Мертон, взбалмошная Холли.

Мертон тем утром получила звонок от последней семьи, что успела прожить с Малышом всего пару месяцев, и поспешила поделиться этим. Столь короткий срок стал воистину рекордным даже для такого тяжелого случая. Пожаловаться старой подруге пороком не считалось.

В последней реплике Холли содержался лишь кусочек из каскада причин, по которым опекуны возвращали Малыша обратно. Этот мальчишка не был буйным, агрессивным или проблемным в классическом понимании этого слова. Он был «неблагоприятным». Ребенок отказывался от коммуникации и разговаривал вслух лишь с двумя живыми существами на всем белом свете. Первой в этом списке была Мертон. А вторым – его воображаемый друг.

Так и получалось, что, куда бы ни шел Малыш, за ним всегда следовала тень.

Попытки соцработницы к коммуникации давали лишь скудные крупицы знаний о невидимом товарище ребенка: он был взрослым человеком мужского пола, без видимых черт лица, но в длинном плаще. А еще он любил играть в прятки.

Именно прятки пугали приемные семьи больше всего. Для своего семилетнего возраста мальчишка справлялся с задачей спрятаться очень хорошо. Даже слишком.

Однажды Дилинджеры (те, что были до Скоттов и после Уотсонов) искали ребенка целые сутки. А к утру будущего дня обнаружили его на чердаке, что был закрыт для посещения уже полсотни лет. Потом не повезло Чандлерам – им досталась задача посложнее, потому как Малыш решил освоить места для укрытия в соседнем саду. А затем намучались Барнсы, Фриманы, Гарднеры и другие…

Словом, опекунов мисс Мертон понимала и осуждать не могла. Однако, в глубине души, грустила, что сама не может даже попробовать приютить мальчишку, хотя бы ненадолго. Вдруг у нее бы получилось? В конце концов, она знала этого ребенка уже четыре года и могла вступить с ним в диалог, в то время как остальные не успевали достигнуть и этой стадии взаимодействия. Но рабочая этика, низкий доход и плохое жилье не давали ей никакого шанса перед жесткими указаниями государства на этот счет, и с этим ничего было нельзя поделать.

Оттого идея Холли – не самая проверенная, но все же имеющая право на существование – казалась ей неплохим вариантом решения ситуации. На следующий день после встречи с коллегами женщина отыскала контакты «Приюта сестры Александры» и обратилась к владелице напрямую.

Малыша готовы были принять сегодня. Прямо перед тем, как учреждение совершит переезд.

«Вы очень вовремя, – умиротворенно проговорила сестра Александра по телефону. – В ближайшее время мы едем в новый дом, к нашему миротворцу. Замечательный человек! Там наши детки будут в отличных условиях».

Мертон очень хотелось надеяться, что слова настоятельницы были правдой.

Дорога была долгой и ухабистой, потому как вела далеко за город – туда, где располагались частные летние дома работников среднего класса. Старенькая «тойота» должна была успеть достигнуть цели до обеда. Ровно в пятнадцать часов, как и было сказано, автобус с воспитанниками отправится в путь. Ждать новенького дольше положенного, как казалось соцработнице, никто не станет.

Мальчишка не умел начинать разговор и был настроен лишь давать ответы на прямые вопросы. Пользуясь тем, что ехать оставалось еще минут двадцать, женщина продолжила оборвавшийся диалог:

– Что интересного успел узнать в новой семье?

Приходилось делать вид, что такие частые перемены были нормой, потому как травмировать брошенного ребенка, попавшего в программу по поиску опеки в три года, было просто непозволительно.

– Что я хорошенький, – негромко ответил Малыш.

– Ой, это правда! – искренне улыбнулась мисс Мертон. – Эти твои русые кудряшки – просто прелесть. Знаешь, я тут читала одну книжку…

– Какую?

– Про юношу с такими же локонами, как у тебя. Правда, он был не очень хорошим человеком, но[1]…

– Я тоже плохой человек?

Так оступиться мог непрофессионал, но Мертон!..

«Черт подери мои попытки общаться на отвлеченные темы», – думала женщина.

– Нет, что ты! – громко запротестовала мисс Мертон. – Ты замечательный, Малыш, просто… Другой.

– Что это значит? – допытывался мальчик.

– Особенный. В хорошем смысле этого слова! – женщина натянуто улыбнулась и быстро обернулась к Малышу, стараясь не терять зрительного контакта с дорогой надолго. – Правда.

– Ладно.

Кап. Кап. Кап. Крупные капли стекали по грязным стеклам машины. Этот нехитрый ритм делал паузу в диалоге более спокойной, стирал неловкости и отмерял минуты.

Казалось, опасность миновала, и можно было продолжить.

– Так вот… Сама история этого юноши очень интересная, и ты обязательно прочитаешь ее, когда станешь старше, потому что она есть в школьной программе. Но на самом деле здесь имеет значение то, что было в реальности!

– Я не понимаю… – грустно вздохнул мальчишка.

– Да-да, я как раз подхожу к сути. – Мертон терпеливо кивнула. – Дело в том, что однажды в реальности появился человек, который узнал себя в этой истории и сообщил об этом автору книги.

– Он тоже был плохим человеком?

То, как Малыш зрил в суть, будучи семилеткой, было поразительно. Хотя, вероятно, развитие, все же соответствующее возрасту вечно кочующего мальчика, объяснялось тем, что ребенок был привязан к образовательному центру при опеке. А потому смена семей на регулярное обязательство посещать уроки никак не влияла. Да, работать с молчуном-педагогам было сложно, но все же результат того стоил.

Государственную программу по работе со «сложными» детьми можно было хвалить хотя бы только за это.

Соцработница поспешила ответить:

– Ну… Знаешь, там все не так уж и однозначно. Разные люди говорят разное. Но главным образом он считал, что очень похож на этого героя внешне! – мисс Мертон кивнула сама себе.

– Ну и что?

– И герой, и реальный юноша внешне мне очень напоминают тебя. А мы ведь все думаем над именем… Словом, как тебе Боузи?

– Кто?

Возможно, опека была против пребывания Малыша под надзором Мертон не только из-за ее скудных ресурсов?..

Но он с ней разговаривал! Говорил! И это обстоятельство было главным во всем их бессмысленном и кривом диалоге.

– Боузи. Так звали реального человека, который считал себя похожим на главного героя произведения. – Женщина снова обернулась к мальчику, но лишь на мгновение. – Имя такое необычное. Особенное, прямо как ты! Поэтому я подумала, что тебе подойдет.

– Гм…

Попытаться стоило.

Как только граница города была пересечена, дождь прекратился. Возможно, соцработница придавала погодным условиям излишний символизм, однако такая перемена вселяла в нее надежду, что за пределами привычной местности мальчика может ждать новая, не похожая на прошлую жизнь.

Социализация в окружении сверстников, частная образовательная программа, дисциплина… Разве можно было отрицать пользу от всего этого?

Остаток дороги водительница и пассажир провели в тишине. И вскоре машина мисс Мертон достигла импровизированной стоянки для автомобилей возле косого деревенского сарая. Рядом с ним уже был припаркован чей-то грязный фордик, компанию которому составлял большой, достаточно комфортный, но все же видавший виды автобус. Возле него играли пятеро детей. Кто старше, а кто чуть младше Малыша.

– Не пойду, – привычно запротестовал мальчишка, увидев новых для себя людей. – Снова приедешь меня забирать.

– Может быть… – уклончиво ответила Мертон, стараясь сохранять позитивный настрой. – Но мы ведь не узнаем, если не попробуем, правда? С таким количеством ребят ты еще не пробовал дружить.

– И не буду.

– Я ведь всегда смогу тебя забрать! – пыталась задобрить Малыша женщина. – И ничего плохого, хуже того, что уже было, не случится.

Соцработница ошибалась, но пока не знала об этом.

– Не буду, и все, – упирался мальчик.

Пока мисс Мертон пыталась убедить своего подопечного, ее «тойота» привлекла внимание детей. Они бросили свою игру, похожую на салочки, и теперь вовсю глазели на гостей.

Одна из воспитанников – девчушка с взлохмаченными белесыми волосами – выступила вперед первой. Женщина помахала ей, и та, осмелев, подбежала к автомобилю.

– Привет! – мягко сказала Мертон, прежде опустив стекло. – Как тебя зовут?

– Ив! – бодро отрапортовала девочка лет восьми-девяти на вид и вовсю улыбнулась, демонстрируя милую щель между двумя передними зубами. – Как Ива, плакучая. Потому что я была плаксой.

– Здоровское имя. И плакать совсем не стыдно и даже полезно, – женщина искренне улыбнулась. – Меня зовут мисс Мертон, и я – социальный работник. Ив, сможешь позвать сестру Александру?

– Да. – Ив еще сильнее взъерошила себе волосы, но, прежде чем пуститься выполнять поручение, принялась разглядывать Малыша на заднем сидении. – А это кто?

– Это Ма… Это Боузи, – вдруг, впервые решившись поступиться со строптивостью мальчика, проявила настойчивость женщина. – Боузи теперь будет с вами.

– Боузи… Боузи… – девочка посмаковала имя нового знакомого, который теперь испуганно и обиженно смотрел то на нее, то на мисс Мертон. – Зи! Вот так буду звать. Зи-Зи!

Иви, крайне довольная собой, рассмеялась.

А после побежала в дом со всех ног выполнять поручение.