Читать книгу Опустошение. Дневник искателя - - Страница 2

Я брел по темным незнакомым улицам, и никак не мог отыскать дорогу домой. Причем, вокруг было полно фонарных столбов, но ни в одном из них почему-то не горел свет. Я пытался вспомнить, как здесь оказался, но у меня будто отшибло память.

Потом я услышал какой-то гул. Побежал в ту сторону. Оказалось, это тарахтит возле дороги старенький трактор. При виде меня он заморгал фарами и начал вертеть прицепом, будто собака, виляющая хвостом.

Я проснулся. Над моим ухом на тумбочке вибрировал и, двигаясь зигзагами, пытался сползти на пол мобильник. На экране горело 23:15. Из последних сил смахиваю зеленый значок куда-то в направление того трактора. Несмотря на то, что пальцы меня не слушались, как ни странно, трубка снялась с первого раза.

– Ну, привет, друг, – будто из громкоговорителя, послышался знакомый голос. Это был мой лучший друг, из «прошлой» жизни. Мой единственный друг.

– Шалом, – ответил я и, чтобы не умереть от взрыва барабанных перепонок, указательным пальцем убавил на пару единиц звук в динамике. В полупустой комнате мотеля его голос звучал особенно звонко.

– Как дела у отшельника? Давно не общались.

Мне пришлось приподняться в постели и устроиться поудобнее. Друг был не из тех, с кем можно перекинуться парой слов и на этом закончить разговор. Даже если я не возьму трубку – меня это не спасет. Он в любом случае найдет способ передать мне свое послание. Смской, письмом на почту, с голубями – да как угодно. Я уверен, что если ни один из этих способов не поможет, он позвонит мне через утюг.

Включаю ночник, стоявший на тумбочке, чтобы ненароком не уснуть во время беседы. Этого он мне точно не простит.

– Алло! Ты меня слышишь? Я говорю: как дела? – повторяет он, не дождавшись ответа, пока я принимаю удобную позу для длительного разговора.

– Да все нормально. Как обычно. Ем, гуляю. Сплю. Сейчас вот, например, я спал, – сонно бормочу в телефон, делая акцент на последнее слово. Трактор из сна медленно таял в сознании, как облако.

– Уже спал, до утра? – спросил друг каким-то странным тоном. Наверно, мне это показалось. Мозг после сна слегка подтормаживал…

Подавив зевок, я сказал:

– Ну, если честно, планы были приблизительно такие.

– Понятно, – оборвал он. Мне показалось, что он надулся. Вообще, это выглядело странно: позвонить человеку в одиннадцать ночи, что-то спрашивать, а потом взять и обидеться не пойми на что. А это еще он меня странным называет!

– Я тебе звонил несколько раз вчера, – после паузы проговорил он.

– Да, да, точно… я видел, но был занят… А потом забыл, прости, – честно признался я. Я реально забыл!

Он лишь хмыкнул в ответ. Его молчание так и пахло осуждением.

– Ты просто так звонил или что-то случилось? – уточняю я.

– А разве для того, чтобы позвонить старому другу обязательно нужен повод?

– Не нужен. На то мы и друзья…

– Ну вот.

Даю голову на отсечение, что он позвонил не просто так. Эти паузы в речи, эти нотки обиды. Уж слишком хорошо я его знаю.

– Сам-то как? – говорю. – Все путем?

– Да, конечно, – оживился друг. – Работаю потихоньку, все там же. Представляешь, уже девять лет на одном месте! В следующем году – юбилей.

Почему, когда людей спрашивают «как дела?» они в первую очередь говорят про работу? Дурацкая привычка, если вдуматься. Как будто это самое важное в их жизни.

– Еще вот гараж достраиваю, – продолжал друг. – В выходные буду полки делать. Двигаюсь, в общем! Раз уж солнцу бежать не лень… да?

– Ага. Только не «бежать», а «вставать», – говорю. У него была такая дурацкая привычка, у моего друга – путать слова.

– Да, точно. Перепутал… Слушай, ты к отцу-то ездил? – резко сменил он тему.

– Нет, – отвечаю. – Но я ему звонил вчера.

– И как он?

– Да все так же, – говорить об этом мне не хотелось. И вспоминать – тоже…

Немного помолчали. Так странно: чем реже общаешься с человеком, тем меньше становится тем для разговора… А ведь, на первый взгляд, должно было быть наоборот.

Вдруг в окно дважды ударилась какая-то птичка – и улетела. Во дела, думаю. Это она на свет от ночника что ли так среагировала? Странно… А, впрочем, может это и не птичка была вовсе. Я толком не разглядел. Может, летучая мышь или какой-нибудь жук громадный.

Другу говорить об этом не стал. Он и так считал, что у меня больное воображение и посмеивался над моими фантазиями.

– Что у тебя там? – спросил он, видимо, услышав какой-то шум.

– Все нормально, – говорю. – Сумку уронил.

Смотрю в окно – все чисто. Ни каких трупов птиц-самоубийц на откосе не наблюдалось.

– Слушай, а ты где-нибудь работаешь сейчас? – продолжил друг свой допрос, отвлекая меня от странного видения.

Я почесал в затылке. Эта тема для меня тоже была сложной. Касаться ее – табу. Пришлось выкручиваться.

– Да, была тут одна работенка… Заработал штукарь. Нужно было перевезти какой-то замшелый конверт с одного дурацкого места на другое.

– Я не о том спрашиваю, – прервал он меня. – Нормальная работа у тебя есть?

– Да, да, конечно, – отвечаю я максимально дружелюбно, чтобы как-то съехать с темы. – Представляешь, мне дали пять тысяч за доставку всего нескольких коробок.

– Ну, хватит уже, перестань! – устало ответил он. – Я так понимаю, на этом все?

– Как все? – возразил я. – Вот как-то раз предложили мне пятнадцать штук – нужно было перегнать посылку…

– Предупреждаю тебя, брось ты эти свои делишки! – взорвался он. – Добром это не кончится! Что это еще за посылки, коробки – что там внутри, ты уточнял?

– Зачем? Нет.

– Уф, – вздохнул он, – вот ты всегда так! А что если там – наркотики? Или бомба? Ты представляешь, какие у тебя могу быть проблемы, если тебя поймают с наркотиками?!

– Понимаю, – я реально понимал. – По правде говоря, я уже больше не в теме…

– Тебе нужно срочно найти постоянную работу, – отеческим тоном сказал друг. Не зря он был старше меня на четыре года. Его умению кратко и четко сформулировать мысль можно было позавидовать. – На что ты вообще живешь? Тебе нужны деньги? Может, еды привезти?

– Да нет, спасибо. У меня все есть, реально! – заторопился я, испугавшись, что он сейчас же кинется покупать еду и искать мое местоположение. Меня аж в дрожь бросило. – Я в другом городе. И вообще, я тут почти голый лежу. Тряпье постирал все…

– Ладно, ладно, успокойся, – ответил он, смутившись. – Но те дела ты бросай, понял? Пятнадцать тысяч за посылку – там точно внутри было что-то ненормальное.

– Согласен. Урыл.

– Как ты сам не догадался?

– Ума не приложу…

– Уф-ф-ф!..

– Да не переживай ты так. У меня было много всяких подработок. Я и грузчиком работал, и тесты всякие писал. Деньги у меня есть!

– Но это же все несерьезно! – воскликнул друг. – Тебе нужно найти что-то нормальное и стабильное.

– Найду, обязательно найду, – заверяю его. – Я уже, можно сказать, почти нашел. Просто сглазить не хочу. Так что давай не будем пока об этом, ладно?

«Если он дальше продолжит расспрашивать про работу, придется начать заливать», – нехотя подумал я.

Но он замолчал. Вроде как задумался. Воспользовавшись паузой, провожу срочную операцию по вызволению своей ноги из непонятно откуда взявшейся дырки в одеяле.

– Вообще-то, у меня сегодня день рождения, – вдруг огорошил меня друг спустя минуту. – Я ждал, что ты хотя бы позвонишь… До последнего ждал…

Вот черт! Черт! Черт! Черт! Как я мог забыть? Опять!..

– Слушай, бро, прости! – сказал я, стуча себя кулаком по лбу – буквально! – Я что-то закрутился в последнее время… реально, забыл…

«Чтоб провалиться всем этим дням рождения!» – в сердцах бросил я.

– Где ты витаешь? Что с тобой происходит? Почему ты перестал к нам приезжать? – в его голосе звучала неподдельная тревога.

– Ну, ты же знаешь… я то тут, то там… мне нужна свобода…

– Свобода, свобода. Это просто слово. Нет никакой свободы. Мы всегда находимся в каких-то рамках.

«Ну, слава богу, перешли на философию», – с облегчением подумал я. Значит, тему с днем рождения можно замять…

– И что ты делаешь – с этой своей свободой? – не унимался он. В полдвеннадцатого ночи философствовать как-то не очень хотелось, но я вынужден был ответить:

– Просто живу. Как нравится мне, а не кому-то другому. Огромных планов я не составлял.

– А как же будущее? Не боишься однажды остаться на улице, один?

– Уж лучше так, чем собачья жизнь от звонка до звонка, – не удержался я. Но он, кажется, не понял.

– И тебе не важно, что останется после тебя?

– В смысле – что я оставлю потомкам? В идеале – мне бы хотелось, чтобы мир вообще не заметил моего существования. Чтобы я прожил сто лет, а мир этого даже не понял.

Друг вздохнул. Тяжело так вздохнул. Конечно, ему-то остаться незамеченным не получится – он уже «наследил» как минимум тремя как капля воды похожими на себя детенышами…

И тут вдруг в окно опять стала биться эта птица. Бам, бам, бам! Теперь я успел ее разглядеть. Серенькая такая, маленькая. Ну, точно воробей! В два прыжка я оказался у окна, но там уже никого не было. За окном валил снег. Первый снег в этом году.

– Что там у тебя? – спросил друг.

– Кажется, воробей…

– В смысле?

– Снег валит. И воробей в окно бьется, – отвечаю ему нехотя.

– Ну, вот опять твои выдумки, – устало произносит он. – Что еще за воробей? Ты точно его видел?

Еще секунду назад мне казалось, что да, видел. А когда друг спросил своим привычным скептическим голосом, стал сомневаться…

– Не знаю. Может, и не воробей. Тут темно… Ладно, забей, в общем.

Друг, выжидая, молчал. Но я ничего больше не стал говорить. Зачем в чем-то убеждать человека, тратить силы, если он все равно тебе не поверит?

Я еще раз посмотрел в окно. Потом сновал лег на кровать и укрылся одеялом.

– Знаешь, что бы я пожелал себе на день рождения? – вдруг отозвался он.

– Было бы неплохо узнать, – ответил я, все еще чувствуя за собой вину. Я заерзал на кровати как червяк насаженный на крючок.

Друг помолчал.

– Найти гармонию… не с миром, а с самим собой. Если прийти к гармонии с собой – с миром примириться будет легче.

– Неплохо сказано, – говорю ему. Мне реально понравилось. Уверен, что он где-то это вычитал.

– А еще… встретить больше хороших людей. В хороших людях – спасение от одиночества.

– Тоже интересное пожелание, – согласился я. Но в то же время подумал – к чему он клонит?

И тут сквозь телефон я услышал, что в комнате друга часы пробили двенадцать. «У него до сих пор есть настенные часы» – подумалось мне. И вдруг я живо представил его дом: и старинные деревянные ворота, и флюгер-петушка на крыше, и его пухленького кота по кличке Засранец… (Впрочем, так его называл только я.)

А еще вспомнил, что давеча проститутка сперла со стола мои наручные часы. Видимо, к типу «хороших людей», по классификации моего друга, она не относилась.

Я сказал другу:

– Слушай, мне пора… Завтра хотел с утра кое-куда выехать. Надо выспаться.

На меня вдруг накатила такая гора тоски, что аж мозги сжало. Я закрыл глаза. Откуда-то издалека Засранец улыбался мне физиономией Чеширского кота…

– И опять пропадешь на целый год? – донеслось из трубки.

– Ну, нет конечно! Через недельку сам позвоню, зуб даю! – пообещал я, открыв глаза. Я реально так думал. В эту секунду. – Извини, еще раз, что забыл про твой день рождения…

Он молчал. Скинуть трубку мне что-то мешало. Я тайком поглядывал на окно.

Друг сказал:

– Знаешь, мне недавно приснилось, что ты умер. Утонул. Мне было так плохо. Я проснулся, понял, что это сон – и все равно не мог прийти в себя.

Я не знал, что ответить. Просто прилип к трубке и внимал. Слушать, как тебя хоронят, всегда интересно.

– Представляешь, мы тебя всю ночь искали в какой-то грязной реке, а потом обнаружили в камышах… Дальше была чепуха какая-то. Помню лишь, что мы никак не могли впихнуть твое тело в гроб, потому что оно разбухло до невероятных размеров…

– Ну и намучился же ты со мной, – говорю.

– Я даже стих написал. Про твою смерть. Представляешь? Бред, конечно, но мне нужно было выдавить это из себя. Как это называется – сублимация? В общем, я за тебя очень переживаю. Не могу объяснить словами…

– Понимаю. – Наверно, я должен был попросить его зачитать свой опус. Тем более, там было про меня. Но мне не хотелось. Блин, первый час ночи! Потом ведь нужно еще что-то сказать в ответ, типа анализ стихотворения… У меня от одной этой мысли зачесались обе пятки. Вот такая я свинья.

– А помнишь старую деревянную лодку, в детстве? – вдруг ни с того ни с сего вспомнил друг. Все-таки хочет меня раскачать, паршивец.

– Помню.

– Мы нашли ее возле камышей, когда ловили рыбу. Мы ведь рыбу ловили, да?

– Угу.

– Думали, нормальная лодка. Залезли по колено в грязь, взяли весло и вытолкали ее к воде…

– Вот опять ты привираешь! – встреваю в его рассказ, не удержавшись. У него была еще одна дурацкая привычка – путать некоторые детали в древних детских историях. – Весла там не было, мы нашли большую палку – и отталкивались ею по очереди.

– Точно, точно… Мы почти доплыли до середины реки, пока не поняли, что лодка дырявая. А ты толком не умел плавать…

– Ну, немного умел, конечно…

– Мы сняли футболки и начали вычерпывать ими воду в лодке, что, естественно, вообще не помогло.

– Лодка потонула, ты вытянул меня до того места, где я уже мог стоять на ногах, – продолжил я.

– Да. Мы вышли на берег. Решили разжечь костер, чтобы высушить одежду, потому что боялись, что родители нас отругают.

– Я нашел спички. Мы собрали сучья и разожгли костер. Одежду развесили на палках.

– А помнишь, мы еще там песню пели?

И мы вдруг, как два сумасшедших, одновременно заорали в трубку:

Ла-ла-ла, ла-ла-ла,

Ла-ла-ла, ла-ла-ла-ла!

Перед моими глазами встала эта картина: мы сидим возле костра напротив друг друга, дрожим как в припадке, вокруг сушится одежда и периодически падает с палок чуть ли не на костер. Мы снова все поднимаем, развешиваем и греемся дальше. Губы у нас синющие. И пальцы такие холодные-холодные…

– Да, весело было… Может, как-нибудь сможем увидеться? Посидим, выпьем пива? Вспомним детские годы? – предложил друг, возвращая меня в реальность.

– Прикольная идея. Нет, честно. – Я реально загорелся попить пива с другом. А потом вдруг подумал – вот зачем я ему сдался? Такой… проблемный. Как собаке пятая нога. Любой другой на его месте давно послал бы такого друга…

– Тогда – до встречи? Позвонишь?

– Позвоню, – пообещал я. – Ты не переживай. Все со мной будет норм. Себя береги. И детей! Как они, кстати? Ты их кормишь?

– Они же не рыбки… то есть, конечно, кормлю, – ответил он, смеясь. – Все у них хорошо. Ну ладно, спокойной ночи, дружище! Обязательно позвони!

– Пока! – попрощался я. И нажал на кнопку сброса.

Я подошел к окну. Вместо снега теперь шел дождь. Окно было залеплено снежными комьями, которые таяли на глазах. Выключил светильник. Побрел к кровати. И тут вдруг в окно ударился снежный ком. Я чуть от разрыва сердца не умер. Смотрю – какие-то мальчишки бегают под окном, играются. Открыл форточку и прокричал им:

– Я сейчас выйду на улицу и уши вам поотрываю, мелюзга!

Мальчишки убежали за угол, сверкая пятками.

Значит, это был не воробей? Мне показалось? Странно.

Я долго не мог заснуть. Ворочался, ворочался. Все прокручивал в голове разговор с другом.

Я лежал в чужой постели, вглядывался в темноте в очертания деталей чужой комнаты и думал – это ли свобода? Или это только цена, которую я должен за нее заплатить?..