Читать книгу Ввысь пуская корни - - Страница 4

Милая девочка трех с половиной лет, в вязаном костюмчике, со стрижкой под мальчика, сидела на винтажном чемодане посреди аэропорта и улыбалась каждому встречному. Она игриво закрывала лицо ладошками, а потом с хитринкой пыталась подглядеть, кто же остановится рядом с нею. Толпа зевак постепенно становилась все больше. Прохожие не только умилялись улыбчивой малышке, они озирались по сторонам и спрашивали друг друга: «Где же ее родители? Почему такая маленькая и одна?» Тем временем папа девочки, с которым она летела из солнечной Грузии, отправился за мороженым, а заодно и справить нужду. В надежде поскорее получить сладкое лакомство малышка согласилась остаться одна, а пока развлекала себя тем, что переглядывалась с окружающими, кокетничала с ними.

В этот самый момент по громкой связи объявили, что их вылет перенесли аж на следующий день. Среди ожидающих прокатилась волна негодования, перерастающая в ворчливый шум. В ту же секунду кассир пронзительно добавила, что гостиницу предоставят только мамам с детьми, на что папа этой девочки, только что вернувшийся с мороженым, громко возмутился: «А куда деваться отцам с детьми?» «А вы что, отец?» – услышал он удивленный возглас. Мужчина не боялся путешествовать один с маленькой дочуркой, наоборот, делал это с превеликим удовольствием… И тут же, минуя многолюдную очередь, протянул в свободное окно документы для оформления ночлега на него и дочку, которую тогда многие приняли за его сына. Короткая стрижка и мальчишеские штанишки сделали свое дело: они маскировали в малышке женское начало и подогревали несбывшиеся надежды отца на наследника. Одному богу тогда было известно, что в этой хрупкой и очаровательной девчушке действительно были сильны и мужские черты.

За несколько лет до этого отец девочки окончил военное училище, а для продолжения службы выбрал Грузию, где она вскоре и родилась. А сейчас они вместе летели из Грузии на родину мужчины – в северную глубинку России, со всех сторон окруженную вековыми соснами. Там, в маленькой деревеньке, малышка покорила всю родню своими клетчатыми штанами и жилеткой. Сестры смеялись над ее городской модой, а спустя несколько лет признались, что просто ей завидовали. Тогда же любимая тетка купила этой заводной девчонке в сельпо гармошку, и та, по уши счастливая, пела песни на всю деревню, невзирая на любопытные взгляды соседей.

Рожденная в живописных местах, среди высоких скал и извилистых водоемов, девочка отличалась характером горной реки и горячим менталитетом коренного населения, несмотря на то, что в ней текла русская кровь. Игривая, шумная, стремительная, она навсегда запомнила прикосновение южного ветра с примесью влажности и тепла к своей коже. Громкая речь, активная жестикуляция, вертливость как яркое пламя притягивали и согревали одних, и обжигали, отталкивали других. Сильная, гордая, с чувством собственного достоинства, вопреки законам физики, она пыталась пустить корни ввысь, чтобы дотянуться до чего-то особенного, предназначенного только ей одной. В глубине души она знала, что рождена для счастья и для чего-то важного, но не подозревала, что ее река жизни в какой-то момент замерзнет.

Жизненные обстоятельства сковали ее. Но замерзнуть не значит высохнуть, а вместе с тем и вовсе исчезнуть с лица земли! Замерзнуть – значит затаиться на время, до прихода весны, но не в календаре, а в душе. А под толстой коркой льда ее воды и вовсе продолжали незаметное для окружающих движение, вырываясь наружу лишь тогда, когда их хозяйка отстаивала личные интересы и территорию. Все остальное время они были скрыты от посторонних глаз.

Как вы уже поняли, это была я!

Такой я помню себя еще с раннего детства. Сначала шумная и смелая, а в период взросления – сильно боящаяся себя проявлять. Я очень хотела быть заметной, но нажитая неуверенность и скромность стали мне мешать. Прежде чем получить аттестат зрелости, я поменяла несколько школ. А чтобы окрепнуть внутренне, мне понадобилось полжизни.

По итогам вступительных экзаменов в каждую из школ я автоматом становилась любимицей учителей. После неоконченного мной нулевого класса в Грузии (из-за разгоревшегося грузино-абхазского конфликта) меня сразу взяли во второй класс обычной сельской школы здесь, в России, так как я легко решала задачки из программы старшей сестры, а спустя несколько лет успешно сдала экзамены в районную гимназию. И если первые шесть лет моей жизни, жизни в теплой стране на побережье Черного моря, мне запомнились так, что мысли о них до сих пор греют мне душу, а переезд в теплые края является моей главной мечтой, то дальше мое бытие перестало быть таким радужным, особенно в годы перестройки. Когда дома пустой холодильник, одна и та же одежда, скромная обстановка в комнате: сколоченная отцом деревянная кровать, да одинокая железная полка над столом – единственный предмет декора стен детской. Когда весь класс едет в цирк, а ты понимаешь, что не до жиру, и просто решаешь за родителей, что лишних денег нет, и не говоришь им об этой поездке; а сломанный в школьные годы каблук на босоножках вызывает гремучие слезы и страх идти домой.

В гимназии я была неприметным ребенком, этаким середнячком, общалась со всеми, но дружила с дисциплинированными девчонками, которые, как и я, отдавали важную роль учебе, а схожие с ними принципы позволяли мне чувствовать себя своей. Я с удовольствием садилась за домашние задания, была внимательна и прилежна на занятиях, училась на четыре и пять, поэтому все учителя стремились заполучить меня в кандидаты на олимпиаду. А я, осознавая неустойчивость знаний по некоторым предметам, предпочитала быть для них недосягаемой звездой, нежели превращаться в разочарование. Учитель химии облизывалась на меня и кружила рядом, как лиса вокруг винограда. Физрук закрывал глаза на мою неспортивную натуру и завышал балл, а учительница истории была настолько предсказуема в своей манере спрашивать по алфавиту, что даже ленивый предугадывал, кто пойдет к доске следующим.

Однажды, попавшись на невыученной домашке по географии, мне единственной за мои учебные заслуги не поставили двойку в журнал и разрешили исправить оценку. И лишь один случай из школьной поры до сих пор вгоняет меня в краску. Моя учительница по физике, она же соседка по дому, в приказном порядке дала мне списать задачку с готовым решением по минувшей самостоятельной работе, сославшись на мою неудовлетворительную оценку. Все произошло настолько быстро, что уже выйдя из лаборантской, я осознала случившееся и пожалела, что не смогла этому противостоять. Но больше всего я обожала математику и с превеликим удовольствием посещала по ней все факультативы и участвовала в конкурсах. Только математичка знала, что я могу учиться еще лучше. Впрочем, выработав свою систему успеваемости, я все-таки окончила школу с серебряной медалью. Таким образом, в моем аттестате стоит итоговая пять даже по тем предметам, к которым я была равнодушна.

Я была старательной, ответственной ученицей. А мой переходный возраст прошел бесследно – как для родителей, так и для классного руководителя. Никто и никогда ни разу не заметил меня с сигаретой или в алкогольном опьянении – это все казалось мне чуждым. Я была чересчур правильной. Только иногда, оставаясь в комнате наедине с собой, я садилась на подоконник и долго смотрела в темноту за окном, мысленно погружаясь в бродячую жизнь, убегая от своих комплексов и не разделяющих мою точку зрения родителей. При попытке выразить свою индивидуальность я ощущала их холодность, мне не хватало похвалы от них, а мои достижения воспринимались как должное, и от этого мне самой мои же труды казались еще более несовершенными. Я старалась быть безупречной и поэтому не позволяла себе перечить родителям, а в моменты ссор просто наказывала их молчанием. Но это уже совсем другая история… Внутри меня полыхало пламя. Хотелось больше ярких впечатлений, больше творческих событий, активного отдыха, а сводилось все к минимуму: школа, дом, двор, огород.

В школьные годы круг моих знакомых ограничивался подружками из моего же класса и соседкой, живущей этажом ниже. Но даже на день рождения родители не разрешали приглашать девчонок в гости. Мой последний переезд из сельской школы в городскую дубовой пробкой заткнул мой активный и любознательный нрав в стеклянный бутыль фантазий, в мир которых я погружалась перед сном, в то время как другие ребята вживую завоевывали авторитет и обретали не всегда хорошую, но все же славу среди сверстников. В новый класс с устоявшимся коллективом я пришла в коварном переходном возрасте. Еще год назад, в сельской школе, на одном из классных вечеров, стоя в центре кабинета, я не испугалась изобразить отрыжку под смех одноклассников, пытаясь пантомимой продемонстрировать слово «обжорство». А с переездом и издевками новых одноклассников я замкнулась и стала избегать общественной жизни. Я дрожала только от одной мысли об участии в творческих номерах, а сцены боялась как огня. Школьная пора была насквозь прошита шерстяными нитками скромности и стеснения. И только в кругу подруг я могла проявить свою активность, энергию, настырность, быть в центре внимания и душой компании. А с приходом весны это все отступало на второй план, я с усердием зубрила учебники – ради хороших оценок за экзамены.

Никто не поможет вам вырваться из рабства внутренних комплексов и родительских ограничений, кроме вас самих. Не утонуть в рутине собственных страхов сложно, но можно – необходимо каждый день хотя бы по чуть-чуть выходить из зоны комфорта, тренировать уверенность и навыки, которые по какой-то причине до этого момента спали. Лишь сделав шаг в сторону света, вы навсегда забудете про тень.