Читать книгу Переступив порог - - Страница 2

Это было декабрьское снежное утро. Мело так сильно, что пока я счищал снег с лобового стекла машины, боковые уже вновь были залеплены. Снег шёл хлопьями. Без ветра. На фоне сосен, которые были укрыты белым покрывалом, этот снегопад выглядел по-новогоднему сказочным. Если бы я снимал фильм о новогодней сказке, я бы именно такой снегопад использовал для декораций. Глядя на него, можно было вернуться в детство и мечтать о какой-нибудь игрушке. Желательно сидя на подоконнике под треск тёплого камина. Но детство прошло. И нужно было думать о взрослых вещах.

А взрослые мои мысли осуждали этот снег. Ведь теперь будут пробки, аварии и прочие пожиратели времени. Особенно, когда хочешь быстренько съездить туда – сюда. Теперь же я выезжаю на своей Фабии1 с территории парковки, потратив на чистку и прогрев раза в два больше времени, чем обычно. Ехать не хочется, но ехать надо! Сегодня ко мне и моей жене Нине приезжают её родители. Приезжают из Челябинска в наш славный семейный центр «У бабушки Уреньги», который мы строим прямо не берегу реки Ай. Мы его строим сами, начав с нашего дома, который мы возвели, продав квартиру и уволившись с работы в Челябинске.

А ведь говорила Нина, чтобы я вчера ещё съездил в Златоуст и купил продукты и дрова. Но вчера хватало дел и так. А на сегодня я себе выписал следующий список дел:

– Очистить территорию от снега

– Съездить и закупиться в Златоусте

– Заехать в банк, подать документы на рефинансирование кредита и снять наличные

– Приехать и вновь пройтись снегоуборщиком

– Принять домик у гостей, которые выезжают сегодня

– Повесить иллюминацию

– Принять ассенизатор

– Вызвать бульдозер, для чистки участка от основной дороги к нам

– Приготовить шашлыки

– Затопить баню

– Принять родителей Нины

– Ужин

Первый пункт я уже выполнил. Надеюсь, посетители оценят мои труды и снег не накроет вновь всю территорию своей белоснежной пушистой ватой до моего второго прохода днём.

Открывая навигатор, уже можно было увидеть, что возле ТРК «Тарелка» авария. А это значит, что быстрее будет проехать по трассе М-5, чтобы не застрять в пробке. Так можно попасть на рынок быстрее минут на десять в нынешних условиях.

Я выехал на трассу пустил все 86 лошадиных сил своей машины вверх по трассе. Солнце уже озарило Вторую Сопку Уреньги. «Боже, как же это красиво! Интересно, я когда-нибудь смогу привыкнуть к такому виду?» – подумал я, набирая скорость.

Трасса уже была заполнена грузовиками, ГАЗелями и легковушками. «Главное – успеть по трассе проехать, пока какая-нибудь фура не встала на подъёме» – промелькнуло у меня в мыслях, когда я обгонял одну из них. Каждый раз улыбаюсь, видя в габаритных огнях таких машин рисунок короны. Кто-то же заморочился, выделяя таким не всегда заметным образом свою марку машины! Мой автомобиль ревел, опережая большегруз при подъёме в гору. Это был последний рубеж, где для подъёма выделены две полосы, дальше будут по одной полосе в каждую сторону – не самый приятный отрезок.

«Дарите любовь, дарите свой свет…» – пели динамики моего авто голосом Добрыни Сатина. «Да! Света декабрьским утром можно было бы и побольше привнести!» – подумал я, – «а то верх горы уже освещен, а у меня тут ещё темень и слепит встречка».

Когда я поднялся повыше, то увидел, как солнце касается своими лучами приборной панели. Ура! День официально начался! Можно сделать кивок – приветствие в сторону солнца, которое игриво красными лучами поздоровалось со мной в ответ!

Вернув взгляд на дорогу, я увидел впереди стелу «Кафе Уреньга». Стелу, которая напоминала мне тотем. И тут же я заметил странное движение фар впереди.

Спускающаяся навстречу фура почему-то ехала не прямо по своей полосе, а по диагонали шла на нашу полосу. В этот момент до меня донесся звук покрышек – видимо, это в грузовике водитель пытался затормозить, но машина неслась дальше.

«Ой-ой!» – больше прошептал, чем проговорил я, немного сбавляя скорость. Тут же начал думать, что сделать, чтобы уйти от столкновения. В этот момент ситуация стала закручиваться всё быстрее. Да так быстро, что мой мозг не успевал анализировать происходящее. Фары грузовика сменили направление, на полсекунды ослепив меня. Теперь машина возвращалась на свою полосу, но сделала это слишком резко! Ещё один момент и она врежется в скалу!

Но нет, фура вновь меняет направление движения и теперь, через полосу нашего движения, скользит к обрыву, от которого автомобиль защищает хлипкий отбойник. Вряд ли, многотонную фуру на скорости и на спуске защитит такая конструкция. Эх, жаль водителя!

Но что это?! Фура не слетела вниз! Прицеп фуры вошёл в занос и теперь весь грузовик развернуло. Он своим правым боком, скрипя резиной, движется на меня!

«Охренеть!» – подумал я, понимая, что справа от меня обрыв, а слева- скала! Я ещё тихо двигался вперёд, когда фура начала своё смертельное движение шпателем на меня. Сейчас я попаду под неё и меня размажет! Включать задний ход уже не было смысла. Развернуться я не успею. Да и не смогу на таком узком участке дороги. Синий тент грузовика с какими-то белыми латинскими буквами был буквально в пяти метрах. Всё, что я мог сделать, повернуть влево, чтобы поставить свою машину параллельно фуре. Тогда основной удар примет правый бок моей машины и мне останется молиться, чтобы эти тонны металла не смяли меня, когда грузовик упадёт на мою машину и меня!

«Боже!» – успеваю подумать я. Автомобиль впереди был единственным, что теперь я видел перед собой. Я не успеваю ничего сделать!

«Влево к скале! Параллельно дороге! Между дорогой и скалой есть пространство!» – эти мысли буквально взорвались в моей голове криком и осмысленностью того, что и как нужно делать.

Так я и поступил. Я максимально разогнал машину, уводя машину влево, но не разворачивая. Я нёсся на скалу, а фура неслась на меня и с моим маневром это происходило ещё быстрее и страшнее. Слышался рвущий моё сердце визг тормозов и отчаянный и басящий гудок грузовика – водитель фуры сигналил что есть мочи, чтобы оповестить всех, что грядёт беда!

За миг до удара об скалу я крутнул руль немного вправо, чтобы удар в скалу пришёлся левым крылом, а не капотом. Зато капот должен был принять самый страшный удар от фуры, которую я ещё успел заметить прямо перед глазами. Дальше я дёрнулся вправо, чтобы корпусом лечь на пассажирское сиденье. Однако меня остановил ремень безопасности. Больно кольнуло в левом плече и вместо того, чтобы рухнуть на пассажирское сиденье животом, я немного коснулся этого сиденья правым плечом. «Дурак!» – успел подумать я.

Тут же меня сильно тряхнуло и потянуло влево. Это был удар об скалу моим левым крылом. Потом со всей силы мотнуло вперёд – это уже произошло столкновение с грузовиком. Вокруг был такой грохот, будто я решил послушать рок на самой большой громкости рядом с работающим компрессором. Всё гудело, скрипело. Казалось, что сталь визжит от деформаций. Или это уже я стал визжать от боли? Сейчас в этом точно нельзя было разобраться. Меня, как тряпочную куклу, после всех столкновений мотнуло вправо и моё правое ухо коснулось пассажирского сиденья. Дух вышибло при таких кульбитах, а в тазу заныло от таких неестественных и резких поворотов тела. Скрежет металла, визг шин, хруст моих позвонков слились с диким гудением моего мозга, в котором сотряслись абсолютно все извилины! Боль в тазу, боль в левой руке, боль в правом боку, адский шум, гудение и пульсация в моём мозгу смешались в чёрном вальсе. Я больше не думал ни о чем…

Дышать было тяжело. Тошнило так, будто я съел испорченный кусок мяса. Голова гудела, правое ухо было в крови. Дышал я через рот, потому что нос был тоже залит кровью. В левую руку будто всадили огненную кочергу. Поясница, ноги и туловище ныли, каждый под своим углом скручивания и каждый с разной степенью боли.

– Парень, ты как? Жив? – услышал я звуки вне меня и моих мыслей.

– Дай Бог! А то вон как машину скукожило то всю! – поддержал первого второй мужской голос.

– Я тут! Спасите! – начал я кричать, но вместо крика доносился только булькающий стон.

Холодный декабрьский воздух начинал резать горло. Правая рука была подо мной. Левой двигать было очень больно. Мне получилось немного пошевелить головой. За это пришлось заплатить новой порцией острой головной боли.

– Жив! Я вижу, шевелится и стонет! – голос был громким и резким. Мне хотелось, чтобы он заткнулся и дал мне собраться с мыслями.

– Держись, родной! МЧС вызвали, скорую вызвали, ща мы тебя достанем! Ты только держись! – этот же голос стал каким-то участливым и ласковым.

– Мужики, есть у кого лом? Парня надо вытаскивать! – снова громкие и тяжелые для моего мозга сейчас крики.

– Да ты чего? Нельзя его трогать до приезда скорой! А вдруг у него позвоночник переломан или внутренняя рана? – это подбежал третий незнакомец.

– Да уж! Но и оставлять его на холоде так нельзя, околеет же совсем!

После этих слов я правда стал замечать, что холод подкрадывается ко мне через многочисленные щели, появившиеся в машине. То, что щелей было много, говорил свист ветра. Глаза же, даже открытые, сейчас не могли видеть. Это меня пугало, но острая боль отгоняла мои переживания подальше.

– Тащите тёплые вещи и ломики, молотки, всё, что найдете. Нужно разжать его и накрыть хотя бы – это первый подоспевший голос стал другим давать указания – Держись, дружище, спасатели близко!

Мне очень хотелось снова выключиться, но сознание держалось во мне и требовало сражаться за свою жизнь, пусть даже таким пассивным способом.

Через минуту стали подбегать мужики. Чуть поодаль были слышны женские причитания и всхлипывания. Закипела работа – мужики стали пытаться выпрямить, убрать, распилить замятую крышу, чтобы мне было легче дышать, и чтобы можно было до меня добраться и хотя бы укрыть тёплыми вещами.

– Как ты, родной? – снова голос мужика, который взял командование по моему спасению – ноги чувствуешь?

– Да – прохрипел я – болит только.

– Он что-то сказал? – прозвучало подальше от «командира».

– Да, говорит, что жив, и что ноги чувствует.

– Как тебя зовут, дружище?

– Макс – много говорить мешало замерзающее горло и сильный гул в голове, который усиливался при начавшейся работе вокруг меня.

– Хорошо, Макс, слышишь, уже скорая едет?

Вдали и правда слышен был вой сирены.

Пока очевидцы пытались хоть что-то сделать с искорёженным металлом, мне оставалось молиться, чтобы все части тела остались со мной, и чтобы я мог ходить. Изредка первый мой собеседник спрашивал, здесь ли я.

Спасатели и скорая приехали почти в одно время. А гул зевак, ставших невольными свидетелями катастрофы, становился всё громче. Далее началась череда вопросов, подбадриваний от МЧС. Самым зубодробительным звуком во всей какофонии оказался звук болгарки, которая бесцеремонно резала мой автомобиль на куски. Спустя полчаса меня достали и передали в руки врачей. Меня укрыли одеялами, положили в машину «Скорой помощи» и повезли в Златоуст. Кто-то положил мне в носилки мой телефон.

– Как вас зовут? – задала вопрос фельдшер.

– Максим. Максим Афиногенов.

– Сколько вам лет, Максим?

– Тридцать.

– Хорошо, Максим.

Фельдшер и помощница хлопотали надо мной, задавая вопросы о моём самочувствии и состоянии конечностей. Я же чувствовал, что боль начинает накрывать сильнее – видимо, адреналин в крови после аварии стал стихать и наступало время познакомится со своей болью во всей красе. Мне было холодно, меня трясло. Я вспомнил, что со мной рядом телефон и спросил, могу ли я позвонить жене. Я был притянут ремнями к своему ложе, потому помощница вбила с моих слов код разблокировки телефона, в контактах нашла номер моей Нины, нажала вызов и «Громкую связь».

– Да, солнышко, – услышал я родной голос. В горле запершило, захотелось плакать. Как-то не складывалось, что в моём нынешнем мире у моей жены всё в порядке и она даже не подозревает, что со мной произошло.

– Милая, я нормально, – сказал я после паузы, – меня везут в Златоуст.

– На Бушуева, Бушуева,14. Больница – сказала тихо помощница фельдшера.

– На Бушуева, Нин. Я в аварию попал перед поворотом на Златик2. Вытащили из машины и везут теперь. Жив – главное.

– Что случилось? – голос моей жены дрожал, как стёкла квартиры при взрыве – ты цел? Боже мой! На Бушуева? Я буду. И ты будь на связи, родной! Я скоро буду! Что-то привезти тебе?

– Нин, я ещё ничего не знаю. Пожалуйста, останься дома до моего звонка. Сейчас смысла не будет, вряд ли тебя сразу ко мне пустят.

– Однозначно не пустят, – вмешалась в разговор фельдшер, – Здравствуйте, это Фельдшер Антипова. Вашего молодого человека привезут и будут проводить осмотр. Тут, скорее всего, несколько переломов. Потом операция. Как закончат, и его положат в палату, ему дадут информацию, которую он передаст вам. Жить будет. Считайте, в рубашке родился.

– Всё, родная, до связи, солнышко, мне тяжело говорить – стал похрипывать я.

– Целую, родной! Я с тобой!